itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Поповские яблоки

РАССКАЗ

0
334
Время на чтение 7 минут

Отец Алексий жил напротив нашего дома. По вечерам, когда все окрестные мальчишки высыпали на улицу, появлялась его грузная фигура, заставлявшая нас притихнуть даже во время самой шумной игры. Поражала не одежда священника - ряса казалась самой подходящей одеждой для этого особенного человека, - а увесистая коса, которую не могла скрыть самая широкополая шляпа.

Мужчина с косой - вот что было необыкновенным для мальчишек середины 60-х, всегда коротко стриженных, а летом так и совсем лишавшихся всякого подобия прически.

Школьные учительницы что-то трещали про предрассудки и пережитки капитализма, про светлое коммунистическое завтра, где не будет места никакой религии. Более всего волновало то, что в этом неопределенном будущем каждый сможет свободно войти в любой магазин и совершенно бесплатно набить карманы шоколадными конфетами. Для детей, которых ни свет ни заря поднимали с постели и тащили в очередь за белым хлебом, который, в отличие от трудноперевариваемого кукурузного продукта, можно было получить только по предъявлении ребенка, коммунизм был мечтой очень даже актуальной. Это потом, в относительно сытые 70-е годы, появились так называемые колбасные поезда. А тогда, в 60-е, на любом московском вокзале можно было встретить мужика с мешком, набитым белыми булками, и с огромной связкой бубликов на шее.

Что бы ни говорили учительницы, церковь, расположенная почти рядом со школой, всегда была переполнена народом. Колокола уже не звонили, но оставалось впечатление, что там каждый день праздник. А отец Алексий с его седой косой, казавшейся вызовом всему социалистическому миру, если и был пережитком, то пережитком привлекательным, пережитком чего-то таинственного и значительного.

В его облике была еще одна подробность. На руке не хватало двух пальцев. Из беглых, какой-то скороговоркой и с оглядкой по сторонам произнесенных реплик старух, живших здесь же, на нашей улице, было известно, что пальцы он потерял где-то на Севере, в какой-то ссылке, а может быть, и в тюрьме. Ну конечно, мы много знали о царской тюрьме и ужасной ссылке в село Шушенское, где томился и страдал вождь мирового пролетариата. Но на мужественного борца с царским режимом отец Алексий был вовсе не похож. Не походил он и на грабителя и убийцу, для которых на окраине города стояла наша, вполне хорошая советская тюрьма. Тогда какая другая тюрьма? Какая еще другая ссылка?

Впрочем, несмотря на всю свою внешнюю суровость, для соседей священник был вполне своим человеком. Едва ли не каждое утро можно было наблюдать живописную картину: батюшку останавливал помятый, какой-то тусклый человек с трясущимися руками и о чем-то робко просил; отец Алексий поднимал глаза к небу, туда же простирал десницу с грозно поднятым указательным пальцем, а затем погружал эту же десницу в недра рясы и, как фокусник, протягивал обрадованному пропойце некую купюру.

С детьми у него были особые отношения. Все знали, что поповский сад отличается необыкновенными сортами самых разнообразных фруктов и ягод. Удивить нас было трудно, поскольку свой сад был у каждого: город Вольск издавна славился своими садами. Но почти каждый ребенок с нашей улицы помнил, что зимой, когда он долго и утомительно болел, когда от боли раскалывалась голова и даже плакать не было сил, откуда-то из тумана появлялась матушка - жена отца Алексия - и протягивала две-три ягоды абсолютно свежей, только что сорванной с куста клубники. Это была сказка, с которой начиналось выздоровление. (Нет, никакой теплицы у батюшки с матушкой не было. Матушка выращивала клубнику в обыкновенных цветочных горшках, ну, может быть, в ящиках на подоконнике. Просто для того, чтобы среди зимы побаловать батюшку. Но это никогда не удавалось. Потому что всегда находился по соседству какой-нибудь больной ребенок, которому доставались эти несколько ягод.)

Но были еще и яблоки. То есть яблоки были у всех, в любое, даже самое неурожайное лето их было некуда девать. Но это были привычные старые русские сорта: анис, антоновка, черное дерево, - а вот в поповском саду яблоки произрастали необыкновенные. Попасть в него было непросто: бдительная матушка тщательно охраняла свои владения. Ходили легенды, что по ночам она ходила по саду со старинным пистолетом в руках, готовая ценой жизни защищать виноград, из которого она же сама и изготовляла канонически безупречное вино, поставляемое во все немногочисленные тогда храмы епархии.

Но иногда наступало счастье. Сам батюшка запирал в сарай Малюту - древнюю, но не утратившую свирепости овчарку, распахивал калитку и приглашал войти в сад всех детей, оказавшихся в тот момент на улице. И все мы - советские школьники, пионеры и исключенные из пионеров, двоечники и отличники, безбожники и татарчата - погружались в красоту поповского сада.

Я и теперь не знаю, как назывались эти яблоки: красные и желтые, сочные и рассыпчатые, матовые и прозрачные, мелкие и размером почти с человеческую голову. Но для нас это были поистине райские яблоки, какой-то отголосок иной жизни, бесконечно радостной, в отличие от нашей однообразной действительности.

Другим поводом попасть в поповский дом были поминки. Отец Алексий ежегодно поминал свою мать, и для всего его дома это было испытание почище архиерейского обеда. Отслужив обедню, батюшка с амвона приглашал всех на обед, и вереница прихожан долго тянулась к его жилищу. Разумеется, приглашали и соседей.

За первый стол сажали духовенство. В тесноте переполненной прихожей дородные батюшки приобретали особенно внушительный вид, однако не говорили «иже херувимы», а изъяснялись на простом человеческом языке.

- Ну, давай знакомиться, мальчик, - протягивал мне руку самый молодой священник, с детьми которого я учился в школе.

- Михаил, - важно ответствовал я, гордый рукопожатием со взрослым человеком.

- Надо же, и я - Михаил, - радовался батюшка. - Я - поп, вот и ты будешь попом.

Как это - попом? Это значит ходить в такой длинной рясе, носить крест, зарасти волосами... Нет, становиться попом не хотелось. Хотелось поскорее усесться за стол и приступить к трапезе. Однако поминальному обеду предшествовала панихида, которую хочешь не хочешь приходилось слушать.

А вот это уж совсем не нравилось. Становилось жарко от набившихся в комнаты людей. Кадильный дым напоминал запах канифоли, которую использовал отец, запаивая прохудившиеся кастрюли. Что-то неведомое бормотали, пели старушки, находившие непонятное удовольствие во всей этой процедуре. Одна из них, самая маленькая, стояла рядом и, когда пение прерывалось чтением длинного списка усопших, пронзительным шепотом комментировала едва ли не каждое имя.

- ...Приснопоминаемого епископа Григория, - возглашал диакон.

- Владыка, владыка, - шептала старуха, - здесь, в Вольске служил... расстреляли в тридцать седьмом...

- ...Приснопоминаемого епископа Симеона, - продолжал диакон.

- И этот в Вольске... тоже расстреляли, - не унималась старушонка.

- ...Приснопоминаемого епископа Иоанникия...

- В Астрахани умер, - по лицу старухи катились слезы, - в войну... столько лет просидел... не разрешали служить... на консервном заводе ящики сколачивал, там и умер... от рака... зимой.

- ...Приснопоминаемого митрополита Григория... - Одного только духовенства в синодике отца Алексия помещалось до сотни имен.

- Господи, прости нас, грешных, - вздыхала певчая. - Это ведь отец Николай, в Саратове жил, в ссылке...

Но звучали новые имена, и опять имена... И, уже не вслушиваясь в шепот старухи, мальчик думал: «Расстреляли? В 37-м? Кто же расстрелял? Немцы? Но война началась только в 41-м. Перепутала все, наверное, от старости».

- Убиенного Николая, убиенныя Александры, убиенного отрока Алексея...

«Опять убиенные пошли, - с неудовольствием думал ребенок. - Когда за стол-то садиться начнут? Интересно, с чем будут пироги. В прошлый раз были с этой... как ее... хрящики такие вкусные... с визигой, вязигой какой-то».

Но тут уже старуха толкала его в бок:

- Слушай, слушай, царя поминает...

- Зачем же за этих злодеев-то молиться? - шепотом возразил школьник, на минуту забыв о поповских пирогах. Конечно, он знал, что царя расстреляли в Свердловске, что это правильно, что царь - злодей и... как это - экспо... экспро... а - эксплуататор! Эксплуататор простого народа.

- Правильно расстреляли, - заявил он едва ли не в голос опешившей старухе, - правильно, ведь он же эксплуататор.

- Дурак, - опечалилась она, перестав вслушиваться в молитву, в которой звучали уже обычные имена: Марфы, Петра, Иоанна, Феодосии, монахини Клеопатры...

Видно было, что она хотела что-то сказать и по поводу Клеопатры, но предпочла обратиться к школьнику:

- Дурак, он же царь. Ты знаешь, как при царе жили? Ну ладно, царь им не понравился, а дети-то при чем, деток-то за что расстреляли? - старуха торопилась объяснить. - Утром подняли перепуганных со сна... Царица подушкой мальчика закрывала... Подушкой, ты подумай... Да разве закроешь...

Позвали, наконец, к столу. Он, как всегда, ломился от всевозможной снеди. Отец Алексий очень любил свою мать и на столы никогда не скупился.

Мальчик сидел рядом с радостным батюшкой, отцом Михаилом. И тот учил его правильно есть блины:

- Смотри, кладешь на него мед или сметану, а я люблю и мед, и сметану вместе, сворачиваешь уголком - и в рот. Ну что, не получилось? Ну, на себя-то не лей... Ну еще один... с селедочкой... А вот и пироги несут.

Матушка сбивалась с ног, обнося сидящих за столом поминальными яствами. Ей помогали несколько женщин. Было видно, что трудиться им еще долго придется - в дверях толпились новые и новые люди.

«За царя молятся, - размышлял ребенок. - Что же они, враги? Эти, как их... белогвардейцы, фашисты...» Он вдруг представил себе стройные ряды белогвардейцев, которые в фильме «Чапаев» под черным флагом с черепом и скрещенными костями наступали на красных и сотнями падали на землю, сраженные пулеметной очередью. «Может быть, все эти попы - враги, и мне нельзя среди них находиться и есть их пироги, может быть, это не по-пионерски, как это... грех?»

Но весело жующие пироги батюшки, раскрасневшиеся от пропущенной рюмки-другой водки, совсем не были похожи на белогвардейцев. Да и не могли враги с таким радушием угощать гостей... А мальчика зачем расстреляли? И царица с подушкой...

- Что загрустил, пионер? - вывел его из задумчивости знакомый голос. Перед ним стояла та самая маленькая старуха. Теперь она уже не плакала, а улыбалась так широко, что не улыбнуться в ответ было невозможно.

- Не грусти, на-ко вот тебе компотику сладкого! - старуха поставила перед ним огромную чашку с компотом, из которого было так прекрасно вытаскивать разопревшие фрукты.

А следом уже улыбалась попадья:

- И яблочко я вот тебе припасла, смотри, какое красивое. А уж сладкое-то, а уж сочное! Старинный сорт - царский шип, теперь таких не сажают...

Много лет спустя, когда уже закончилась гласность и перестройка, когда император Николай II был причислен к лику святых, мне попались на глаза воспоминания одного из цареубийц, совершивших свой черный «подвиг» в подвале Ипатьевского дома. Поразительнее всего оказалась одна деталь: царица действительно пыталась закрыть сына от пуль маленькой подушкой, случайно оказавшейся у нее в руках...

Но откуда в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году об этом могла знать вольская старуха?

Протоиерей Михаил Воробьев

Иллюстрации Натальи Леонтьевой

Журнал "Православие и современность", №22 (38), 2012 г.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=61357&Itemid=5

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Протоиерей Михаил Воробьев
Апостолы любви
Какими людьми были Петр и Павел?
10.07.2013
Рука Дамаскина
Воспоминания протоиерея Михаила Воробьева о Пасхе в маленьком советском городке Вольске
09.05.2013
Все статьи Протоиерей Михаил Воробьев
Последние комментарии
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
29.03.2024 07:07
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Александр Волков
29.03.2024 06:47
О красных и белых
Новый комментарий от Потомок подданных Императора Николая II
29.03.2024 00:26
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Vladislav
29.03.2024 00:17
Если всерьёз об Эдмунде Шклярском и о «Пикнике»
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 23:30
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Калужанин
28.03.2024 22:04
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09