Игумен Филипп (Симонов), заведующий кафедрой истории Церкви исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, размышляет о возможности объективного отношения к советскому прошлому.
Главное, как и во всяком историческом анализе, - сохранять объективность. С тем, чтобы с водой не выплеснуть ребенка. Для многих критика нашего советского прошлого стала уже профессией. Критиковать прошлое из будущего - легко и удобно. Труднее понять, что в истории не бывает только черного или только белого. Мы сейчас, например, восхищаемся питерской архитектурой - и совершенно не думаем, сколько жизней унесло то болото, на котором Петр стоил Петербург, там весь город - «на крови», не только Спас. А для нас существуют только Растрелли и Росси.
С советским периодом произошла обратная метаморфоза: всё-де было ужасно (на эту тему я рассуждать не буду - во-первых, тут и рассуждать нечего, что такое Дзержинский, Сталин, Ежов и Берия, все мы знаем, и ничего нового я тут сказать не могу; знаем, что такое раскулачивание и коллективизация, за счет которых была проведена индустриализация, - у меня у самого и прадед, и дед были раскулачены и сосланы, но ничего - выжили, и нас успели вырастить; знаем и то, что Хрущев обещал в 80-м году показать по телевизору последнего попа и проч.; во-вторых, на сей счет есть масса специалистов), «совок» и прочее, надо преодолеть и т.п. То есть, образовалась устойчивая идеологема - совсем в советском духе, когда во всем царил идеологический императив: капитализм и всё, что с ним связано, - ужасно, коммунизм - прекрасно.
Но, помимо коммунизма, в советский период в России было то, что во всем мире называют «завоеваниями рабочего движения». И современные трудящиеся (в Греции, например, или вчера во Франции в количестве более миллиона человек) отнюдь не собираются с этими завоеваниями легко расставаться. Они боролись за эти завоевания более 100 лет - и сегодня готовы бастовать и идти на улицы, чтобы их сохранить.
Что это за завоевания?
Это - то, к чему мы в советское время настолько привыкли, что считали само собой разумеющимся. И внимания на это не обращали.
Это - гарантированная занятость и 8-мичасовой рабочий день, соблюдение которого контролировалось профсоюзами (и теперь на Западе, кстати, ни один профсоюз не допустит неконтролируемых переработок, а если о них будет достигнуто соглашение с работодателями, то оплата за переработанные часы будет повышенной, иначе - забастовка).
Это - бесплатное общедоступное образование (удивительно: у нас ратуют за платность образовательных услуг именно те, кто получил в советское время бесплатное образование; и, надо думать, это было не очень плохое образование, раз оно дало им базу для занятия ныне руководящих постов в государстве). Причем качество этого образования было довольно высоким - по крайней мере, мне, например, оно дало основание преподавать в одном из английских университетов в 90-е годы. И никто там не усомнился в моей квалификации. Многие мои родственники и знакомые, с этим самым советским образованием, качество коего у нас нынче ставят под сомнение и проводят различные эксперименты по совершенствованию, прекрасно работают многие годы в Европе и в США.
Это - трудовое законодательство, охранявшее права работника (которое, кстати, так не по душе сегодняшним российским работодателям, о чем они в этом году заявили открыто в лице М.Прохорова, например).
Это - оплачиваемые больничные листы (причем - в объеме 10% заработной платы после 10 лет трудового стажа). Для нас эта роскошь закончилась в 2004 г. с принятием 122-го закона.
Это - система профессионально-технического образования, готовившая кадры рабочих специальностей. И были квалифицированные слесари и токари, которых сейчас днем с огнем не найдешь на смену тем выученикам ПТУ, которые теперь начинают уходить на пенсию.
Это - бесплатное здравоохранение, модель которого позаимствовали некоторые западные страны (напомню, в Великобритании, например, здравоохранение - до сих пор государственное и бесплатное, и если вы с туристической визой вдруг там захвораете, вам окажут медицинскую помощь, не спрашивая никакой страховки; а в Испании все местные пенсионеры имеют право на бесплатные лекарства). По крайней мере, никогда не возникало проблемы, можно ли питаться тем, что продается, - на сей случай существовал санэпидконтроль, и никто никого не травил. По крайней мере, безобидный обезболивающий укол в больнице не вызывал незаживающих химических язв (потому что в ампуле оказался не анестетик, а что-то там еще). Была обязательная бесплатная вакцинация - зато не было полиомиелита и оспы. А врачи считали для себя неудобным взять от больного коробку конфет, не то что деньги. Была, кстати, и платная система (кто не помнит - это называлось «Семашко»), и если нужно, можно было туда обратиться.
Был относительный порядок с пенсиями, к которому мы только в самые последние годы начинаем возвращаться. В отличие от 90-х годов, их всегда платили. И даже минимальная пенсия (с учетом уровня цен и картплаты) давала старикам возможность жить (а многим - и детям помогать), а не бегать на подработки до 80 лет.
В общем, было то, что во всем мире называется социальной политикой и социальной ответственностью государства. То, что имеет целью воспроизводство производительного потенциала общества. То, без чего общество начинает постепенно вымирать (что мы сами и продемонстрировали в виде так называемого «русского креста», от которого до сих пор толком не знаем, как избавиться).
То, за что трудящиеся в мире борются, а там, где имеют - предпочитают не отдавать даже под предлогом кризисов и иных политико-экономических нестроений.
Было, кстати, и понимание того, что всё общество не может существовать только торговлей и сферой услуг. Нужно, чтобы кто-то что-то производил, чем потом можно торговать. Нужна собственная производственная база, потому что всего за границей не купишь - хотя бы по причине экономической безопасности государства, о которой у нас стали вспоминать только после 2000-го года. Да и в это время находились еще деятели (и сейчас здравствующие) которые говорили абитуриентам: зачем-де вам идти в какой-нибудь сталелитейный институт, где вас 5 лет будут учить производить какой-нибудь никому не нужный прокат, - идите к нам, и мы за 4 года сделаем из вас классных менеджеров. И ни о кого из них даже мысли не возникало: а чем должны управлять эти менеджеры? реализацией импортных, не очень качественных продуктов в торговом зале, принадлежащем иностранной компании?
А еще, кстати сказать, - несмотря на все помянутые инсинуации Хрущева, - была и Церковь. И путь кто хочет говорит, что-де была она какая-то не такая, «красная» и проч. Я сам с малолетства в этой Церкви - и не замечал как-то никакой особой «красноты», и порядка в ней было существенно больше, чем сейчас на некоторых приходах. Из этой Церкви - большая часть современного священноначалия, включая постоянных членов Св. Синода. «Врата адовы» не одолели ей - может быть, по той причине, по какой Златоуст в свое время сказал: «Церкви необходимо быть гонимой». И в 90-е годы народ пошел в открытые после советского пленения двери именно этой Церкви - а никакой другой, хотя предложений было множество: ну, не привык наш народ к религиозным «услугам», он в Церковь жить приходит, с Богом общаться, а не услуги получать!.. И именно эта Церковь начала то, что современные flores eloquentia именуют «вторым Крещением Руси». В этой Церкви, в коей нас крестили наши родители в 50-е - 60-е годы, нас и рукополагали наши архиереи. Именно она нам - Мать, потому что Бог нам - Отец: не вчера мы крестились, чтобы сегодня бегать по миру в поисках себе «родителей».
И мне кажется, что замазывание советского периода одной только черной краской - это некий сознательный идеологический маневр, цель которого - полностью снять с государства социальную ответственность, ответственность за воспроизводство нации и ее производственного потенциала, объявив всё это исключительно «пережитками коммунистической (или - «совковой») идеологии». А ведь такого поворота событий мы не найдем ни в одной, даже самой «неолиберальной» стране, даже в США - ведь и там ФРС, например, несет ответственность за поддержание уровня занятости в экономике. Да и народ этого до сих пор не понимает: угольные шахты, вот, приватизировали, а претензии их работники предъявляют не «новым эффективным менеджерам», которые довели угольную промышленность до разрухи, а всё тому же государству...
И навязывание всему народу «новой» и опять - «единственно верной» идеологии - это и есть главный «пережиток советского» в сегодняшнем дне.
Не может, например, весь народ заниматься бизнесом - по наблюдениям западных специалистов, предпринимательская активность - это естественное занятие для 10-15% населения, остальным психологически ближе работа по найму или госслужба, дающая стабильные (хотя и не максимально высокие) условия жизни. И пытаться загнать основную часть общества в мелкий и средний бизнес - занятие сродни коллективизации, когда всех насильно загоняли в колхозы. Учитель должен учить, а не торговать на Черкизовском рынке.
Тем более, что этот «мелкий и средний» в наших условиях - как правило, непроизводственного характера, т.е. в производственный потенциал общества никакого вклада не вносят, только цены взвинчивают через «посреднические цепочки». А отвечать за это приходится, опять-таки, государству - печатным станком, с одной стороны, и антиинфляционными мерами (которые всегда и везде равны снижению жизненного уровня населения и росту социальной напряженности в обществе) - с другой.
То, что в прошлом было полезного для народа, - это историческое наследие, от которого вряд ли нужно отказываться «за просто так», просто потому, что кому-то этого очень хочется. В этом, видимо, и есть трезвость по отношению к прошлому. Нас этому и Священная история учит: ведь никому в Израиле не приходило в голову разрушить храм Соломона лишь по той причине, что у Соломона было, против всяких законов и приличий, 700 жен и 300 наложниц, от коих в стране творились всякие безобразия . «Дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12, 19).
