-...Тут ведь вот какое дело: мы с вами, допустим, собрались, поговорили, обсудили - решили, что воцерковление в России должно идти по таким-то путям, с такой-то скоростью... А в жизни почему-то всё выходит совсем иначе. У нас было столько светлых идей, столько полезных наработок... Мы, образно говоря, выкопали русло, пустили воду... А вода пошла совсем иным путём. Ручеёк сам выбирает себе дорогу, не спрашивая нашего мнения.Так говорит отец Леонид Трофимук, настоятель Михайловского храма в селе Бегуницы. Мы говорим с ним о том, почему русская деревня так медленно воцерковляется, почему сельские церкви наполнены главным образом дачниками-горожанами и с концом дачного сезона пустеют. Отец Леонид спокоен и даже весел. Его приход тоже не очень-то велик, но батюшка на своих прихожан не нарадуется: главное, что в приходе царит любовь, - а будет любовь, будут и новые прихожане.
- Вот давайте вспомним советские времена, - продолжает отец Леонид. - После революции многие задумывались: а что же теперь будет с Россией? Что будет с верой православной? Многие давали свои рецепты спасения, многие даже пытались эти рецепты воплотить в жизнь... И что же? И Россия спаслась, и вера православная, несмотря ни на что, сохранилась, - и всё это случилось совсем не так, как указывали мудрецы. И сейчас всё повторяется: Россия воцерковляется, но иначе, чем мы это себе представляли. Нам и хотелось бы, чтобы люди стройными колоннами двинулись в храмы, а на деле...
- Ну, может быть, стройными колоннами и не надо: это как-то по-советски получается...
- По-советски? Я вам так скажу: чтобы собрать людей в колонну, нужно, чтобы они сами к этому стремились, чтобы чувствовали живую связь друг с другом, чтобы помнили, что все - одна семья. Тогда это будет настоящая колонна - крепкая, сплочённая, единая. Но за эту-то сплочённость, за эту родственную связь, испокон века живущую в русском народе, нас и били все прошедшие двадцать лет. Соборность наша была объявлена - чем? Тоталитарным мышлением! А ведь общинное сознание всегда было характерным для России. Для русского семья - всему голова, и народ в нашем понимании - это большая семья... И вдруг такой стиль жизни объявлен тоталитарным мышлением!.. Не раз и не два нас обвиняли в тоталитаризме: в течение 90-х годов только об этом и говорилось - и западными голосами, и нашими собственными подголосками. Твердили, твердили, обвиняли, стыдили... И сработало в конце концов! Сейчас всё, что хоть немного напоминает об общем делании, вызывает у народа суеверный ужас: "Опять нас к тоталитаризму хотят привести!.." Все разбежались по своим углам, все залезли по уши в собственные дела... А Церковь - это общий путь. Литургию индивидуально перед каждым верующим не служат. Нужно собраться - в единомыслии и любви - и вместе помолиться. И тут народ одолевает страх: "Собраться? Вместе? А не будут ли при этом ущемлены мои личные права? А не хотят ли меня обезличить в общей массе?" Я помню своё детство, 70-е годы, - не такое уж давнее прошлое: у нас в Рождествене и в Батове каждые выходные люди выносили на улицу столы, устраивали общие праздники под открытым небом: сегодня один двор всех угощает, в следующий раз - другой... Собирались и знакомые, и не очень знакомые... Потом этот обычай стал понемногу забываться... Дальше - больше, а сегодня и вспомнить об этом странно. Сегодня и семью-то, близких родственников собрать трудно: у всех свои заботы - не до семейных посиделок.
- Так что же делать? Как побороть индивидуализм? И возможно ли нам тягаться с современной пропагандист-cкой машиной?
- Возможно или нет - не знаю, а знаю только, что если мы будем кричать в пустыне: "Люди! Не будьте индивидуалистами!" - ничего у нас не выйдет. Как не раз говорил покойный Патриарх Алексий II, Церковь должна идти в народ. Я, признаться, раньше не понимал эти слова. "Что же, - думаю, - разве мы уже не в народе? Я сижу в своих Бегуницах разве не среди народа?" И только сейчас начинаю понимать Святейшего. Народ наш потихоньку пытается выжить - не только физически, но и духовно. Народ пытается восстановить разорванные связи... Понемногу образуются какие-то неформальные группировочки... Вот в соседней деревеньке есть библиотека, а при библиотеке сам собой образовался кружок любителей чтения: люди собираются, обсуждают прочитанное... Вот куда нужно идти батюшке - и не с проповедью сразу, а тоже как читателю, как простому кружковцу... Вот, глядишь, и образовалась общинка. В школу надо идти - но не на торжественные линейки, в полном облачении и с кадилом, а на классные часы, для простого разговора о школьных делах. И требы! Требы очень важны!..
- Вот как? А многие батюшки, я знаю, боятся, что их будут считать простыми "требоисполнителями"...
- Требы - великое дело! Какие-то кратенькие службочки, какие-то молитвочки на местах. Люди хотят молиться - я это вижу. Нельзя сказать, что советские годы прошлись по народу катком и оставили за собой одну духовную пустыню: нет, народ живёт, народ стремится к свету, но всё это довольно дикий вид имеет, непричёсанный... Надо просто объяснять людям, что и как. Здесь у нас хлебопекарня есть. Как-то встретились мы с директором, он и говорит: "Что если вам, батюшка, нашу продукцию освящать?" Сам попросил! С тех пор я к ним хожу, совершаю молебны - и работники на них с охотой ходят и осмысленно молятся, хотя в храм пока не спешат заходить... Храм их ещё пугает, а здесь всё своё, всё привычное, здесь можно молиться спокойно - никто не засмеёт. И так служишь молебны - то тут, то там... Люди привыкают начинать дела с именем Божиим. Сейчас я сам к ним иду, я иду в народ, а завтра, с Божией помощью, народ пойдёт ко мне. Думаю, что большинство приходских деревенских священников давно сами додумались до такой же мысли.
- Слышал я не раз от нецерковных людей: потому, дескать, нет массового воцерковления, что Церковь не ответила на какие-то народные потребности. Церковь отдельно, а народ отдельно...
- А что такое "народные потребности"? Потребности у народа самые разные, в том числе и несовместимые с христианством. И потом, если пытаться ответить на все-все запросы - народа ли, государства ли, - то этих запросов будет всё больше, больше... Всё капризней человек становится и рано или поздно вспоминает древний лозунг: "Хлеба и зрелищ!" А хлеба и зрелищ никогда не бывает в меру, этого всегда мало, мало... Так что же, я должен под всех подлаживаться? "Чего изволите?" Кончится это тем, что мне скажут: "Попляши-ка теперь перед нами!" Да я бы и поплясал, если бы это на пользу пошло, но тут уместно вспомнить слова Спасителя: "Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали" (Мф.11:17). Не на всякую потребность должна откликаться Церковь, а только на потребность духовного оздоровления, на потребность пообщаться с Богом, и я говорю, что сегодня это народу вовсе не чуждо...
- Я всегда думал, что если однажды некий самый большой начальник стукнет кулаком по столу и скажет: "Ну-ка все бегом в церковь!" - то все и пойдут, и начнётся настоящее воцерковление, причём искреннее, а вовсе не из-под палки... Такое случалось в истории: сначала крестится вождь, а вслед за ним и весь народ...
- В этом есть своя правда. Для меня одно несомненно: если десять человек пойдут молиться по приказу, то девятеро потом уйдут из храма, но десятый обязательно останется, потому что почувствует: душа его нашла то, что искала. Можно и так сказать: народ всегда смотрит на своих вождей и - кто вольно, кто невольно - берёт с них пример, прислушивается к их мнениям, старается подлаживаться под их шаг. Тем более если сверху призовут не к чему-то непотребному, неприемлемому, чуждому, а к молитве в наших родных русских храмах. Но большой пользы от приказов - даже самых благочестивых - ждать нельзя. В конце концов, так было и в дореволюционной России: люди хотели соответствовать тем требованиям, которые предъявляла к ним власть и общественное мнение, а потому старались вести христианский образ жизни. Но когда рухнули вековые устои, когда сверху стали доноситься совсем иные призывы, большинство стало подстраиваться под новый шаг. В храме остались только те, кто всей душой хотел там остаться. Однако в Царствие Божие тоже попадают только те, кто всей душой этого хочет...
- Если сравнить ваших прихожан и всех остальных жителей Бегуниц, можно ли понять, почему эти стали воцерковлёнными, а те не стали? Есть ли между ними какое-то психологическое отличие?
- Я думаю, можно, если постараться, подметить какую-то внешнюю разницу: у этого, мол есть такая чёрточка характера, а у того её нет... Но мне кажется, это будет слишком поверхностно и по большому счёту неправильно. Воцерковление - это тайна. Душа человеческая - страшная глубина, попробуй разгляди, что в ней делается. Почему один светится от любви к людям, а другой любит только двух-трёх самых близких, а третий и вовсе не любит никого? Тайна. Это гораздо глубже, чем воспитание или социальное положение. Такие глубины только Бог ведает. И только Бог знает, какие струны нужно затронуть в душе у человека, чтобы он обратился. Мы этого знать не можем, но мы можем работать, и Господь укажет нам верную дорогу к человеческому сердцу.
- Если представить себе, что через некоторое время все строительные проблемы во всех храмах будут решены: всё будет отстроено, отремонтировано, - легче ли тогда пойдёт воцерковление народа?
- Да, увидев золото куполов, многие зайдут полюбопытствовать: "Ого, как у вас тут красиво!.." - и уйдут. А скорее всего, реакция будет такая: "Ого! У вас, значит, всё золотом покрыто?! А у нас на улицах нищие!" - и сразу вспомнятся им все вселенские невзгоды человечества, и виновными в них окажутся отстроенные, позолоченные храмы. И поэтому тут та же самая пропорция: десять придут, привлечённые красотой, - девять уйдут, один останется.
- Обычно по нашим деревням много наркоманов - такое время сейчас. Нередко встречаются среди деревенских жителей даже прямые сатанисты... Как с этим в Бегуницах?
- Что-то, конечно, встречается, но в целом дела обстоят не так уж плохо - лучше, чем где-либо. Я думаю, что причина тут вот в чём: коренного населения здесь мало. Когда-то люди приезжали в наши края на комсомольские стройки - это были люди активные, созидательные, положительные... Видимо, традиции тех лет ещё живут. Индивидуализма здесь мало, а индивидуализм - главное зло нашего времени. Люди хотят жить по-человечески - а жить в полной мере по-человечески можно, только если ты живёшь по-Божьи. Постепенно народ это начинает понимать. А какими путями пойдёт воцерковление? Пути найдутся. И не обязательно те, на которые мы сейчас рассчитываем. Каждое время указывает свою дорогу к сердцу человеческому, и нельзя всё время ходить одними и теми же тропами, воображая, что мы всё ещё живём в XIX веке. Люди пронесли через советское время искорку веры - и вот теперь её раздуло в небольшой огонёк. Будем верить, что огонёк этот разгорится в большой, всех согревающий костёр.
Вопросы задавал
Алексей БАКУЛИН
Адрес храма во имя Архангела Михаила: 188423 Ленинградская обл., Волосовский район, д. Бегуницы. Проезд от метро "Автово" автобусом N 487 до остановки "Бегуницы".
http://www.pravpiter.ru/pspb/n215/ta001.htm
