Слова «Церковь» и «профессионализм» кажутся принадлежащими к разным мирам. Профессионализм воспринимается как одна из ценностей мира вокруг нас — мира, построенного на конкуренции, на стяжательстве и тщеславии. «Профессионал» — это человек, мастерски владеющий каким-то делом, способный обойти конкурентов и получить высокооплачиваемую должность. Из-за этого «профессионализм» воспринимается как стремление к мирскому преуспеянию, стремление, скорее уводящее от Бога. Иногда бывает, что человек, талантливый в какой-то области, отказывается от профессии, обратившись к Богу,— ему кажется, что желание быть высококлассным специалистом слишком «мирское». Диктует ли такое решение Писание и Предание Церкви?
Нет. Святой апостол Петр пишет: Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, [говори] как слова Божии; служит ли кто, [служи] по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь. (1 Пет. 4, 10, 11). Святой Апостол обращается здесь не только к епископам, священникам и диаконам, но ко всем христианам, подразумевая, что и у мирян есть дары, которые они призваны употребить на служение Церкви. Что это могут быть за дары? Иногда сам вопрос вызывает недоумение: что мирянин может делать в Церкви, кроме, разумеется, участия в общей молитве? Сам этот вопрос есть признак определенной ошибочности в восприятии Церкви, обычной для наших современников. Беда в том, что очень часто люди выделяют духовную жизнь в какую-то изолированную область; считается, что монах, возносящий молитвы, трудится для Господа, дворник, подметающий двор,— нет. Между тем в православном Предании очень глубоко укоренено единство молитвы и работы; с самого Крещения Руси монастыри были центрами не только молитвы, но и усердного труда. Христианин — в том числе, конечно, и мирянин — призван служить Господу, наряду с прочими своими профессиональными талантами и навыками. Наши профессиональные умения — дар Божий, и мы несем ответственность за то, как мы его используем. Еще в Ветхом Завете, при возведении скинии, подчеркивается, что талант искусного художника и ремесленника — дар Бога: И сказал Господь Моисею, говоря: смотри, Я назначаю именно Веселеила, сына Уриева, сына Орова, из колена Иудина; и Я исполнил его Духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставливания и резать дерево для всякого дела (Исх. 31, 1-5). Само слово «талант», в древнем мире означавшее значительную сумму денег, приобрело нынешнее значение благодаря притче о талантах (см.: Мф. 25, 14-30); в этой притче Господь дает нам понять, что мы должны употребить наши таланты для служения Ему; мы виновны, если этого не делаем. Итак, профессиональные таланты даны верующим не просто для того, чтобы приобретать средства к существованию, но для того, чтобы, как пишет Апостол, «во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа».
Как отмечает В.Н. Лебедев в своей работе «Роль русских монастырей XIV-XVI веков в формировании духовной культуры народов средневековой Руси», «монастыри становились центрами книжности, иконописи, различных ремесел, сельскохозяйственной культуры. Так, в частности, Сергиев монастырь стал центром ремесел для населения близ лежащих деревень, сел и городков. Жизнь и судьба этих людей во многом определялись их тесной связью с обителью, являвшейся своеобразной школой. Со временем иконопись, ювелирное искусство и особенно резьба по дереву становятся вторым занятием крестьян. Здесь не только соха и коса, топор и пила, но и станок токаря, и кисть живописца, и трость книжника-скорописца были в действии». В Валаамском монастыре в XV-XVI веках уже существовал «собственный скрипторий, причем весьма высокого, не провинциального уровня», что дает основание считать эту обитель на Ладоге одним из северных центров русской книжности, к сокровищам которой приобщались народы окрестных земель — вепсы, карелы, ижора. Мы находим, кроме того, свидетельства, что монастыри были не только центрами ремесел, но и центрами того, что мы бы сейчас назвали «профессиональным обучением». Так, в Глинской пустыни дети-сироты обучались различным ремеслам, вполне, на нынешний взгляд, «мирским» — живописи, иконописи, столярному, слесарному, переплетному, позолотному, шитью, выделке ковров, садоводству, пчеловодству, огородничеству.
Монастыри, как и Церковь в целом и в России, и в Западной Европе, были центром профессионализма: переводчики, переписчики, архитекторы, искусные ремесленники, как правило, выходили именно из монастырских стен. Для церковного человека должен быть естественным высокий профессионализм в той области, в которой Господь наделил его талантом.
Мирским или духовным является не сам профессионализм, а то, на что человек его употребляет — на служение Богу или, напротив, на цели стяжательства и тщеславия. Церкви нужны профессионалы — профессионалы в самых разных областях, от воспитания детей до программирования. Здесь, правда, мы сталкиваемся с еще одной проблемой. В сегодняшней церковной жизни есть целый ряд глубоких искажений, восходящих к еще советским временам. Когда посещение богослужения могло стоить человеку по меньшей мере карьеры, люди старались побыстрее и понезаметнее покинуть храм после литургии, может быть, оставить пожертвование, но не больше. В сознании постсоветского человека Церковь — это некий комбинат, где «они», то есть «профессиональные церковники», клир, оказывают услуги «нам», то есть посетителям храма. Примерно таким же образом места поклонения воспринимаются в язычестве — вот есть святилище, вот при нем жрецы, а прочие люди в него заходят попросить божество о благоволении. Однако такой подход совершенно чужд тому, как Церковь описана у апостолов. Церковь — это не только клир; Церковь — это весь народ Божий, как клирики, так и миряне, и свое дело в Церкви есть у каждого.
Очень часто священнику приходится быть и жнецом, и швецом, и на дуде игрецом — и юристом, чтобы решать вопросы взаимоотношений с государством, и прорабом, чтобы заботиться о восстановлении (или поддержании в порядке) храма, выполнять множество других дел, так, что он изнемогает — а в это время люди, которые могли бы сделать все это профессионально, остаются в стороне.
У христианского профессионализма есть и другой аспект. Нередко православные люди сетуют на то, что в СМИ, на телевидении, в мире компьютерных технологий часто представлены люди крайне неблагочестивые, использующие свои профессиональные навыки и положение, чтобы буквально отравлять сознание людей нечестием и богохульством. Сетование, однако, тут мало поможет — а возможные запреты и ограничения помогут лишь отчасти. Есть только одно надежное решение — православные люди должны быть лучшими профессионалами в этих областях, чем неверующие.
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=6506&Itemid=3
