Сегодня Латвия отмечает "День памяти жертв коммунистического террора". Вспомнят ли при этом о тех, кого убили латышские стрелки и чекисты?
Откуда вообще взялись подразделения латышских стрелков? Здесь надо вспомнить о том, что в течение многих столетий на территории современной Латвии доминирующей нацией были немцы. Немецкое дворянство, немецкие священники, немецкие чиновники и интеллигенция оставили латышам незавидную участь быть главным образом батраками в своих поместьях. Русские цари с большим трудом заставили немцев начать пускать латышей в населенный главным образом немцами город Ригу. И после начала Первой мировой войны перспектива немецкой победы и оккупации Прибалтики ничего хорошего латышам не сулила. Поэтому желающих повоевать с немцами среди них хватало. Уже в 1914 году были организованы добровольные вооружённые дружины Усть-Двинской крепости, в дальнейшем послужившие основой создаваемых латышских частей. Летом 1916 года в них было около 11,5 тысяч штыков. Позднее из латышских подразделений создали стрелковую дивизию. Латышские стрелки в этот период проявили себя как весьма стойкие и дисциплинированные бойцы. После Февральской революции латышские стрелки стремительно большевизировались.
В ноябре 1917 года 6-й Тукумский полк в полном составе был переведен в Петроград. Его главной задачей стало "поддержание революционного порядка" и ликвидация антибольшевистских мятежей.
Вскоре за ним отправляется сводная рота латышских стрелков, которой было поручено охранять Советское правительство в Смольном.
Они же обеспечили безопасность переезда большевистских руководителей в Москву.
В марте и апреле 1918 года из латышских стрелков были сформированы части Красной Армии, объединенные 13 апреля 1918 года в Латышскую советскую стрелковую дивизию.
Историк Владимир Шамбаров так объяснил причины латышской верности большевикам: "дезертировать и уехать домой в оккупированную Латвию они не могли. И большевики охотно приняли их к себе на службу, назначив высокую оплату золотом. То есть они стали профессиональными и верными хозяину наемниками - 8 полков, впоследствии развернутые в 16. Имелось еще одно немаловажное обстоятельство: русских латыши тоже исторически не любили, как хозяев Латвии после немцев. Что делало их, сами понимаете, идеальными карателями".
Карателями, слов нет, латышские стрелки стали замечательными. И надежными бойцами тоже. В самые трудные времена - латыши всегда опора Советской власти.
Организация ВЧК, подавление левоэсеровского мятежа, бои с войсками Деникина и Врангеля, наступление Красной Армии в Азербайджане - всюду они, вездесущие. И при этом латышам отводилась не только роль ударной силы в боях, но и роль палачей. Расстрел царской семьи, "разказачивание", бойня в Крыму и на Тамбовщине - везде латыши непременные участники.
Любопытно, что начало превращения Риги из немецкого в латышский город связано со вступлением в нее красных латышских стрелков. Под их натиском в начале января 1919 года объединенные немецкие, русские и латышские белые отряды оставили Ригу. Вот как Шамбаров описал происходящее после этого: "2 января, понеся большие потери, ландсвер оставил Ригу, а на следующий день в город вошли большевики. Первую волну убийств и погромов учинила городская, преимущественно латышская чернь. Вооруженная, включая женщин и подростков, она грабила магазины и склады, убивала русских офицеров, ландсверовцев и немецких солдат, отставших или оставшихся в городе... Картина усугублялась национальными взаимоотношениями. Немцы выгонялись изо всех учреждений, их заменяли безграмотными латышами. Выгоняли из квартир среди зимы, выселяли в неотапливаемые бараки. Если в России звучали призывы за каждого убитого большевика убивать сто буржуев, то в Латвии - сто немцев. Быть немцем было так же опасно, как столбовым дворянином, многие пытались подделать документы под русских. И вовсю свирепствовал террор. Волнами катились аресты. Несколько тюрем были забиты до отказа. Расстрелов было столько, что солдаты отказались в них участвовать. Эту "священную обязанность" взяли на себя молодые женщины-латышки. Они составили целый отряд, выглядевший достаточно живописно, поскольку рядились в одежду, снятую перед казнью со своих жертв, - каждая на свой вкус. И щеголяли кто в офицерской шинели, кто в вечерних декольтированных платьях, кто в шубах и шляпах с перьями, кто в сапогах, кто в изящных туфлях и ажурных чулках. Представьте, в таком виде женское палаческое подразделение участвовало во всех коммунистических парадах и шествиях. И прославилось крайним садизмом, истязая раздетых донага приговоренных, перед тем как их расстрелять". Как видим, не одни стрелки поучаствовали в Красном Терроре. Их гражданские соплеменники и соплеменницы тоже в стороне не остались.
Разумеется, говоря об участии латышей в Красном Терроре, следует учитывать и ту роль, которую они сыграли в создании и деятельности ВЧК.
У чекистов тех лет была шутка - после того, как Феликс Эдмундович покинет заседание, коллегия ВЧК может переходить на родной язык.
Латышей в руководстве ВЧК действительно было много. Но самыми "прославленными" были двое из них. Писатель-историк Роман Гуль так описал эту парочку: "Первыми неизменными помощниками Дзержинского в ВЧК были два знаменитых латыша, члены коллегии ВЧК Петерс и Лацис... Петерс, палач десятка городов России, вписал самые кровавые страницы в летопись коммунистического террора. Он залил кровью Дон, Петербург, Киев, он обезлюдил расстрелами Кронштадт, он легендарно зверствовал в Тамбове. Вторым членом коллегии ВЧК, левой рукой Дзержинского, был Мартин Судрабс, латыш, прогремевший по России под псевдонимом Лацис. Этот люмпен-пролетарий, высший чиновник террора, как и Петерс, вышел из-под половиц большевицкого подполья, где ходил под кличкой "Дядя". В своей кровожадности он соперничает с Петерсом, причем этот малограмотный урод страдает страстью не только к позе, но и к письменности". Товарищ Лацис и в самом деле любил изящную словесность. Вот, например, выдержка из эпистолярных упражнений Лациса: "ВЧК - самая грязная работа революции. Это - игра головами. При правильной работе полетят головы контрреволюционеров, но при неверном подходе к делу мы можем проиграть свои головы... Установившиеся обычаи войны, выраженные в разных конвенциях, по которым пленные не расстреливаются и прочее, все это только смешно: вырезать всех раненых в боях против тебя - вот закон гражданской войны".
Когда-то латыши очень гордились славными "подвигами" стрелков. В восьмидесятые годы режиссер Юрис Подниекс документальный фильм снял - "Созвездие стрелков". В Музее Революции в Москве в свое время латвийская делегация скандал устроила, возмущаясь тем, что недостаточно в экспозиции раскрыта "особая роль латышских стрелков в победе Великого Октября". Интересно, где сейчас возмущавшиеся? Наверное, советской оккупацией возмущаются...
http://stoletie.ru/territoriya_istorii/sozvezdie_strelkov.htm
Откуда вообще взялись подразделения латышских стрелков? Здесь надо вспомнить о том, что в течение многих столетий на территории современной Латвии доминирующей нацией были немцы. Немецкое дворянство, немецкие священники, немецкие чиновники и интеллигенция оставили латышам незавидную участь быть главным образом батраками в своих поместьях. Русские цари с большим трудом заставили немцев начать пускать латышей в населенный главным образом немцами город Ригу. И после начала Первой мировой войны перспектива немецкой победы и оккупации Прибалтики ничего хорошего латышам не сулила. Поэтому желающих повоевать с немцами среди них хватало. Уже в 1914 году были организованы добровольные вооружённые дружины Усть-Двинской крепости, в дальнейшем послужившие основой создаваемых латышских частей. Летом 1916 года в них было около 11,5 тысяч штыков. Позднее из латышских подразделений создали стрелковую дивизию. Латышские стрелки в этот период проявили себя как весьма стойкие и дисциплинированные бойцы. После Февральской революции латышские стрелки стремительно большевизировались.
В ноябре 1917 года 6-й Тукумский полк в полном составе был переведен в Петроград. Его главной задачей стало "поддержание революционного порядка" и ликвидация антибольшевистских мятежей.
Вскоре за ним отправляется сводная рота латышских стрелков, которой было поручено охранять Советское правительство в Смольном.
Они же обеспечили безопасность переезда большевистских руководителей в Москву.
В марте и апреле 1918 года из латышских стрелков были сформированы части Красной Армии, объединенные 13 апреля 1918 года в Латышскую советскую стрелковую дивизию.
Историк Владимир Шамбаров так объяснил причины латышской верности большевикам: "дезертировать и уехать домой в оккупированную Латвию они не могли. И большевики охотно приняли их к себе на службу, назначив высокую оплату золотом. То есть они стали профессиональными и верными хозяину наемниками - 8 полков, впоследствии развернутые в 16. Имелось еще одно немаловажное обстоятельство: русских латыши тоже исторически не любили, как хозяев Латвии после немцев. Что делало их, сами понимаете, идеальными карателями".
Карателями, слов нет, латышские стрелки стали замечательными. И надежными бойцами тоже. В самые трудные времена - латыши всегда опора Советской власти.
Организация ВЧК, подавление левоэсеровского мятежа, бои с войсками Деникина и Врангеля, наступление Красной Армии в Азербайджане - всюду они, вездесущие. И при этом латышам отводилась не только роль ударной силы в боях, но и роль палачей. Расстрел царской семьи, "разказачивание", бойня в Крыму и на Тамбовщине - везде латыши непременные участники.
Любопытно, что начало превращения Риги из немецкого в латышский город связано со вступлением в нее красных латышских стрелков. Под их натиском в начале января 1919 года объединенные немецкие, русские и латышские белые отряды оставили Ригу. Вот как Шамбаров описал происходящее после этого: "2 января, понеся большие потери, ландсвер оставил Ригу, а на следующий день в город вошли большевики. Первую волну убийств и погромов учинила городская, преимущественно латышская чернь. Вооруженная, включая женщин и подростков, она грабила магазины и склады, убивала русских офицеров, ландсверовцев и немецких солдат, отставших или оставшихся в городе... Картина усугублялась национальными взаимоотношениями. Немцы выгонялись изо всех учреждений, их заменяли безграмотными латышами. Выгоняли из квартир среди зимы, выселяли в неотапливаемые бараки. Если в России звучали призывы за каждого убитого большевика убивать сто буржуев, то в Латвии - сто немцев. Быть немцем было так же опасно, как столбовым дворянином, многие пытались подделать документы под русских. И вовсю свирепствовал террор. Волнами катились аресты. Несколько тюрем были забиты до отказа. Расстрелов было столько, что солдаты отказались в них участвовать. Эту "священную обязанность" взяли на себя молодые женщины-латышки. Они составили целый отряд, выглядевший достаточно живописно, поскольку рядились в одежду, снятую перед казнью со своих жертв, - каждая на свой вкус. И щеголяли кто в офицерской шинели, кто в вечерних декольтированных платьях, кто в шубах и шляпах с перьями, кто в сапогах, кто в изящных туфлях и ажурных чулках. Представьте, в таком виде женское палаческое подразделение участвовало во всех коммунистических парадах и шествиях. И прославилось крайним садизмом, истязая раздетых донага приговоренных, перед тем как их расстрелять". Как видим, не одни стрелки поучаствовали в Красном Терроре. Их гражданские соплеменники и соплеменницы тоже в стороне не остались.
Разумеется, говоря об участии латышей в Красном Терроре, следует учитывать и ту роль, которую они сыграли в создании и деятельности ВЧК.
У чекистов тех лет была шутка - после того, как Феликс Эдмундович покинет заседание, коллегия ВЧК может переходить на родной язык.
Латышей в руководстве ВЧК действительно было много. Но самыми "прославленными" были двое из них. Писатель-историк Роман Гуль так описал эту парочку: "Первыми неизменными помощниками Дзержинского в ВЧК были два знаменитых латыша, члены коллегии ВЧК Петерс и Лацис... Петерс, палач десятка городов России, вписал самые кровавые страницы в летопись коммунистического террора. Он залил кровью Дон, Петербург, Киев, он обезлюдил расстрелами Кронштадт, он легендарно зверствовал в Тамбове. Вторым членом коллегии ВЧК, левой рукой Дзержинского, был Мартин Судрабс, латыш, прогремевший по России под псевдонимом Лацис. Этот люмпен-пролетарий, высший чиновник террора, как и Петерс, вышел из-под половиц большевицкого подполья, где ходил под кличкой "Дядя". В своей кровожадности он соперничает с Петерсом, причем этот малограмотный урод страдает страстью не только к позе, но и к письменности". Товарищ Лацис и в самом деле любил изящную словесность. Вот, например, выдержка из эпистолярных упражнений Лациса: "ВЧК - самая грязная работа революции. Это - игра головами. При правильной работе полетят головы контрреволюционеров, но при неверном подходе к делу мы можем проиграть свои головы... Установившиеся обычаи войны, выраженные в разных конвенциях, по которым пленные не расстреливаются и прочее, все это только смешно: вырезать всех раненых в боях против тебя - вот закон гражданской войны".
Когда-то латыши очень гордились славными "подвигами" стрелков. В восьмидесятые годы режиссер Юрис Подниекс документальный фильм снял - "Созвездие стрелков". В Музее Революции в Москве в свое время латвийская делегация скандал устроила, возмущаясь тем, что недостаточно в экспозиции раскрыта "особая роль латышских стрелков в победе Великого Октября". Интересно, где сейчас возмущавшиеся? Наверное, советской оккупацией возмущаются...
http://stoletie.ru/territoriya_istorii/sozvezdie_strelkov.htm
