В ГМИИ им. Пушкина после триумфального успеха выставки "Шанель: по законам искусства" открылась новая экспозиция, обращенная к категориям совершенно не светским. Вечный путь, какой он? На этот вопрос со 2 декабря по 27 января отвечают мастера XVII-XX веков. "Перед распутьями земными..."
Выставка "Перед распутьями земными..." совсем небольшая. Занимает она один зал и две стены вдоль центральной лестницы. При этом хронологически выверенная развеска картин перемежается со скульптурными композициями, предметами характерными для эпохи, но обо все по порядку.
Куратором выставки является Ирина Данилова, искусствовед, организовавшая до этого еще две выставки, связанные с образом дороги. В 2000 году это была "Россия в пути. Путная икона" и в 2004 "Вавилонская башня. Земля - Небо". Сегодня мы видим своеобразное продолжение этой темы, только в более широкой философской интерпретации. Организаторы предварили выставку несколькими ремарками. У зрителя могут возникнуть затруднения при восприятии художественных произведений, поэтому рассматривать картины нужно терпеливо. И еще одно: некоторые работы сопровождаются цитатами известных поэтов, мыслителей, не связанных эпохой с художниками. Некоторые из них, действительно, очень кстати.
Авторский замысел организаторов заключается в представлении эволюции образа дороги в жизни человечества. В веке XVII научные открытия Галилея, Ньютона, Коперника начинают переосмысливаться и переоцениваться. Отсюда обращение художников к вечным темам поиска пути, верного вектора движения. В XVIII веке дорога - это обращение к видимому пространству, освоение всего сущего. XIX век подчас обнажает непроглядную тьму прошлого движения. Как бы сказали марксисты - классовое неравенство, но все же движение человеческого духа. Век ХХ - век революций и изобретений. И снова здесь бои за будущее, мечты о прогрессе.
Первое, что увидит зритель на выставке - карты мира прошедших веков. И ведь мир был таким маленьким! "Бегство в Египет" Якоба Йорданса - самая первая картина, яркая, но композиционно разобщенная. Глаз будто теряется, на какой детали ему остановиться. Движение началось. Волхвы, младенец, Мария, дорога...Селион де Влигер с его маринами (морскими пейзажами). Во многих работах этого времени какой-то свой единый дух, легкая дымка, покрывающая бушующие на земле или в море страсти. Поражает пейзаж Мейндерта Хоббела "Аллея в Мидделхарнисе" 1689 года, привезенный из Национальной Галереи в Лондоне. Большое полотно, будто надвое разделенное: земля и небо. Почти незаметные люди, где-то в сторонке обрабатывающие свой кусочек земли, на фоне вечного спора. И высокие-высокие деревья. "Деревья - только робкий переход между двух далей - все чего-то ждет, дорогой этой так легко уйти", - гласит подпись Р.М.Рильке под картиной.
Вообще интересно, что в работах XVII века небо на полотнах занимает значительную часть, оно гораздо больше земли, ему отводится больше места. В следующих веках художники, словно опускаются на землю и... Некоторые берут в руки плуг, как например, в работе Жана-Батиста Греза "Первая борозда". Но лица у людей совсем не счастливые. Здесь же "Бурлаки" Репина с невыразимой скорбью и агрессией смотрят на нас. Их борьба перебивается кротостью странников Петрова и Нестерова. "Наша земля - большая переселочная дорогая, а мы, люди - путники", - говорит Генрих Гейне. В этом же веке мазок художника становится смелее и даже небрежнее, как в "Бурной погоде" Коро. Разнонаправленные движения кисти, будто нерешительность художника "перед распутьями земными". А у Иванова эта свобода имеет совершенно иной отпечаток. В 1845 году он изображает "Аппиеву дорогу при закате солнца". Короткое сообщение рядом гласит, что по преданию, на этой дороге апостол Петр, направлявшийся в Рим для проповеди христианства, заколебался в предчувствии ожидающих его страданий. И в это же мгновение он увидел Христа, идущего в Рим вместо него. Раскаявшись, Петр спросил Его: "Камо грядеши, Господь?" (Куда идешь, Господи?).
В работах XIX века земное пространство становится еще больше. И разночтения при его изображении становятся все отчетливей. Кто-то здесь показывает бурлаков на берегу французского побережья, а кто-то показывает очень точно прорисованный, даже где-то графичный, пейзаж немного светящийся изнутри. Прогресс в преддверии нового века вторгается в работы европейских мастеров. "Дым окружной железной дороги" Луиджи Луара то вот-вот рассеется, то наоборот поглотит все вокруг, фантазировать можно долго.
А вот Ван Гог удивляет круговой порукой, закольцованным и законченным путем - "Прогулка заключенных". И здесь же его динамичная работа "Пейзаж в Овере после дождя". Четкие и контрастные мазки, словно тянут и увеличивают пейзаж, он движется и растекается. А контрастирует и, может быть, немного спорит с Ван Гогом Анри Руссо. "Вид моста Севр и холмов Кламара, Сен Клу и Бельвю" - застывшая статика. Застывшие в небе аэроплан и дирижабль предвещают новую дорогу. Но какой она будет?
В начале XX века Наталья Гончарова рассуждает об этом - "Пейзаж с поездом и аэропланом". Это очень тревожная работа. А Юрий Хоровский представил авангардиста В.Е. Татлина как хрупкого изобретателя, с крыльями за плечами. Это какой-то Икар нового времени. (Татлин сконструировал Памятник III Коммунистического Интернационала, макет которого стоит сейчас в Третьяковской галерее на Крымском Валу, многие из работ не были оценены при жизни художника).
Наивная и светлая работа, выполненная в неожиданных тонах - розовом, оранжевом, желтом - Александра Лабаса заставляет погрустить. "Дирижабль и детдом", а ведь это уже 1930 год.
Дальше путь человека становится все более индивидуальным, приближенным к земле, политическим. Гремят революции, и Малевич пишет "Скачет красная конница", а Маяковский - "Клином красным бей белых". Дорога теперь - это данность и даже обязанность. Это не узкая тропинка или реликт, который надо отыскать. Она вот сейчас здесь и по ней надо идти. У Бургановой "Дорога" - это металлический клин посреди картины, яркий и острый. А у Пименова в "Новой Москве" - счастливая дорога видна сквозь прозрачное стекло автомобиля. Картина написана в 1937 году, в пик сталинских репрессий. Если здесь все легко, чисто и невесомо, то у Кустодиева над домами нависает красное туловище революционера, который идет сквозь все и вся. Куда идет? Неясно. Но идет уверенно. Скульптура Эрнста Неизвестного "Проходящий сквозь стену" завершает композицию выставки.
http://www.taday.ru/text/82410.html
Выставка "Перед распутьями земными..." совсем небольшая. Занимает она один зал и две стены вдоль центральной лестницы. При этом хронологически выверенная развеска картин перемежается со скульптурными композициями, предметами характерными для эпохи, но обо все по порядку.
Куратором выставки является Ирина Данилова, искусствовед, организовавшая до этого еще две выставки, связанные с образом дороги. В 2000 году это была "Россия в пути. Путная икона" и в 2004 "Вавилонская башня. Земля - Небо". Сегодня мы видим своеобразное продолжение этой темы, только в более широкой философской интерпретации. Организаторы предварили выставку несколькими ремарками. У зрителя могут возникнуть затруднения при восприятии художественных произведений, поэтому рассматривать картины нужно терпеливо. И еще одно: некоторые работы сопровождаются цитатами известных поэтов, мыслителей, не связанных эпохой с художниками. Некоторые из них, действительно, очень кстати.
Авторский замысел организаторов заключается в представлении эволюции образа дороги в жизни человечества. В веке XVII научные открытия Галилея, Ньютона, Коперника начинают переосмысливаться и переоцениваться. Отсюда обращение художников к вечным темам поиска пути, верного вектора движения. В XVIII веке дорога - это обращение к видимому пространству, освоение всего сущего. XIX век подчас обнажает непроглядную тьму прошлого движения. Как бы сказали марксисты - классовое неравенство, но все же движение человеческого духа. Век ХХ - век революций и изобретений. И снова здесь бои за будущее, мечты о прогрессе.
Первое, что увидит зритель на выставке - карты мира прошедших веков. И ведь мир был таким маленьким! "Бегство в Египет" Якоба Йорданса - самая первая картина, яркая, но композиционно разобщенная. Глаз будто теряется, на какой детали ему остановиться. Движение началось. Волхвы, младенец, Мария, дорога...Селион де Влигер с его маринами (морскими пейзажами). Во многих работах этого времени какой-то свой единый дух, легкая дымка, покрывающая бушующие на земле или в море страсти. Поражает пейзаж Мейндерта Хоббела "Аллея в Мидделхарнисе" 1689 года, привезенный из Национальной Галереи в Лондоне. Большое полотно, будто надвое разделенное: земля и небо. Почти незаметные люди, где-то в сторонке обрабатывающие свой кусочек земли, на фоне вечного спора. И высокие-высокие деревья. "Деревья - только робкий переход между двух далей - все чего-то ждет, дорогой этой так легко уйти", - гласит подпись Р.М.Рильке под картиной.
Вообще интересно, что в работах XVII века небо на полотнах занимает значительную часть, оно гораздо больше земли, ему отводится больше места. В следующих веках художники, словно опускаются на землю и... Некоторые берут в руки плуг, как например, в работе Жана-Батиста Греза "Первая борозда". Но лица у людей совсем не счастливые. Здесь же "Бурлаки" Репина с невыразимой скорбью и агрессией смотрят на нас. Их борьба перебивается кротостью странников Петрова и Нестерова. "Наша земля - большая переселочная дорогая, а мы, люди - путники", - говорит Генрих Гейне. В этом же веке мазок художника становится смелее и даже небрежнее, как в "Бурной погоде" Коро. Разнонаправленные движения кисти, будто нерешительность художника "перед распутьями земными". А у Иванова эта свобода имеет совершенно иной отпечаток. В 1845 году он изображает "Аппиеву дорогу при закате солнца". Короткое сообщение рядом гласит, что по преданию, на этой дороге апостол Петр, направлявшийся в Рим для проповеди христианства, заколебался в предчувствии ожидающих его страданий. И в это же мгновение он увидел Христа, идущего в Рим вместо него. Раскаявшись, Петр спросил Его: "Камо грядеши, Господь?" (Куда идешь, Господи?).
В работах XIX века земное пространство становится еще больше. И разночтения при его изображении становятся все отчетливей. Кто-то здесь показывает бурлаков на берегу французского побережья, а кто-то показывает очень точно прорисованный, даже где-то графичный, пейзаж немного светящийся изнутри. Прогресс в преддверии нового века вторгается в работы европейских мастеров. "Дым окружной железной дороги" Луиджи Луара то вот-вот рассеется, то наоборот поглотит все вокруг, фантазировать можно долго.
А вот Ван Гог удивляет круговой порукой, закольцованным и законченным путем - "Прогулка заключенных". И здесь же его динамичная работа "Пейзаж в Овере после дождя". Четкие и контрастные мазки, словно тянут и увеличивают пейзаж, он движется и растекается. А контрастирует и, может быть, немного спорит с Ван Гогом Анри Руссо. "Вид моста Севр и холмов Кламара, Сен Клу и Бельвю" - застывшая статика. Застывшие в небе аэроплан и дирижабль предвещают новую дорогу. Но какой она будет?
В начале XX века Наталья Гончарова рассуждает об этом - "Пейзаж с поездом и аэропланом". Это очень тревожная работа. А Юрий Хоровский представил авангардиста В.Е. Татлина как хрупкого изобретателя, с крыльями за плечами. Это какой-то Икар нового времени. (Татлин сконструировал Памятник III Коммунистического Интернационала, макет которого стоит сейчас в Третьяковской галерее на Крымском Валу, многие из работ не были оценены при жизни художника).
Наивная и светлая работа, выполненная в неожиданных тонах - розовом, оранжевом, желтом - Александра Лабаса заставляет погрустить. "Дирижабль и детдом", а ведь это уже 1930 год.
Дальше путь человека становится все более индивидуальным, приближенным к земле, политическим. Гремят революции, и Малевич пишет "Скачет красная конница", а Маяковский - "Клином красным бей белых". Дорога теперь - это данность и даже обязанность. Это не узкая тропинка или реликт, который надо отыскать. Она вот сейчас здесь и по ней надо идти. У Бургановой "Дорога" - это металлический клин посреди картины, яркий и острый. А у Пименова в "Новой Москве" - счастливая дорога видна сквозь прозрачное стекло автомобиля. Картина написана в 1937 году, в пик сталинских репрессий. Если здесь все легко, чисто и невесомо, то у Кустодиева над домами нависает красное туловище революционера, который идет сквозь все и вся. Куда идет? Неясно. Но идет уверенно. Скульптура Эрнста Неизвестного "Проходящий сквозь стену" завершает композицию выставки.
http://www.taday.ru/text/82410.html
