В истории Великой Отечественной было множество эпизодов, которые и современникам и потомкам показались бы совершенно невероятными. Например, можем ли мы представить себе советского офицера, расплачивающегося долларами за еду для себя и подчиненных? А, между тем, как минимум два таких случая зафиксированы в воспоминаниях ветеранов.
Пехотинец, командир взвода Юрий Львович Сагалович написал о случае, который произошел с ним в Польше: "Но вот у одного пленного я обнаружил незнакомые мне денежные знаки. При ближайшем изучении они оказались американскими долларами. Было пять бумажек по пятьдесят и еще мелких бумажек на двадцать долларов. Особого значения я этому не придал, тем более что никакого вкуса к валюте у нас отроду не было. Это в последние годы при виде долларов то ли глаза вылезали из орбит, то ли раздувались ноздри. Тогда же эти несколько мелких купюр не могли произвести впечатления. Немец сказал, что он отобрал деньги у поляка в Закопане, а я положил их в карман гимнастерки. Как-никак - а трофей. Потом они перекочевали в мою полевую сумку, которая валялась в "обозе".
Бои продолжались. Деньги, не имевшие никакого смысла, были забыты.
Однажды, когда после большой передислокации мы оказались в районе дер. Рудзица, нам повстречалось замечательное стадо гусей. Они паслись на небольшом хуторке, который, находясь вблизи переднего края, закрытый рощей, чудом не подвергался обстрелам, чем мы и пользовались при своих передвижениях. Гуси производили удивительное впечатление. Все в этом месте целиком зависело от войны. Но только не гуси! Им на нее было решительно наплевать. Эта независимость каким-то образом возбуждала гастрономическое влечение к ним. Однако поступить с гусями, как герои Ремарка на Западном фронте, когда там было без перемен, мы не могли. Мои разведчики знали, что этого я им не позволю. Кроме того, даже ничего не зная или не помня про три раздела Польши, мы неосознанно ощущали их последствия, равно как и последствия бурных и разнообразных соседских отношений более поздних времен, поддерживавших определенную дистанцию между местным населением и его освободителями, даже в атмосфере необычайной взаимной любви двух народов. Поэтому мы не могли рассчитывать на ликование хозяев гусей в случае их безвозмездного отчуждения. Но есть и еще одно обстоятельство, не позволявшее нам подражать рассказчику романа Э. Ремарка "На Западном фронте без перемен" и его приятелю Кату.
С трудом и невероятным шумом украсть одного из двух гусей, предварительно промахнувшись из револьвера в дога... Непрофессионально! Как-никак, а мы могли и без огня, втихую украсть, что там гуся - человека...
Ни польских, ни советских денег у нас в тот момент не было, и мы купили три крупных гуся за доллары: по трешке за штуку. Пуздра приготовил их отменно, и, таким образом, из реквизированных в январе в Закопане долларов девять уже в феврале вернулись польскому народу".
Надо сказать. что покупка гусей по три доллара за штуку, совершенная Юрием Сагаловичем, выглядит блестящей коммерческой операцией по сравнению с обедом, заказанным в венском ресторане отрядом Героя Советского Союза Дмитрия Федоровича Лозы ( в состав отряда входили первый танковый батальон 46-й гвардейской танковой бригады (18 "Шерманов"), 3 ИСУ-152 и рота десантников. Здесь советские офицеры явно переплатили. Впрочем, обстановка была такая, что деньги экономить не приходилось.
Отряду было приказано, действуя в тылу противника, стремительно выйти к Вене с юга. Без острой необходимости в бой не ввязываться на всем пути до австрийской столицы. Требовалось прорваться к ее центру и овладеть жизненно важными объектами - Парламентом, Художественно-историческим музеем, Оперным театром, дворцом Бельведер, Академией наук и удерживать до подхода главных сил 9-го гвардейского мехкорпуса захваченные здания и прилегающие к ним кварталы.
9 апреля отряд танкистов ворвался в столицу Австрии. Для противника это оказалось неожиданным. Как пишет Д.Ф.Лоза: "Город жил своей обычной будничной жизнью - по улицам катили автобусы, громыхали трамваи, спешили по своим делам венцы... На трех перекрестках полицаи-регулировщики без задержки пропустили нашу колонну вперед. Но так продолжалось недолго, и вскоре нас опознали".
Отряду удалось удержать захваченный район, отбивая атаки немцев, в которых главной ударной силой были танки "Пантера". Но "больше суток личный состав отряда не принимал горячей пищи, питались всухомятку. В центре Вены находился ресторан под названием, если мне не изменяет память, "Астория", в котором я решил заказать обед на 180 персон. Поручил начальнику штаба батальона гвардии старшему лейтенанту Николаю Богданову, свободно владеющему немецким языком, договориться на этот счет с хозяином ресторана, объяснив ему, что мы хотим пообедать в 12 часов по Москве и за ужин уплатим имеющейся у нас валютой (доллары, фунты стерлингов и шиллинги).
О том, что утренняя попытка противника атаковать наши позиции не последняя, у нас сомнений не было...
Я возвратился на свой командно-наблюдательный пункт в левое крыло парламента. Там меня поджидал Николай Богданов и хозяин ресторана. Австриец хотел уточнить, какие спиртные напитки следует подать к столу. Я задумался на несколько секунд над этим немаловажным вопросом и все же решил позволить "эмчистам" и десантникам немного выпить, ведь они это заслужили. "А что у владельца "Астории" имеется?" - спросил я Богданова. - "Коньяк". Прикинул, что личный состав более суток без сна и отдыха и крепкое зелье может расслабить воинов. "А что у него, кроме коньяка, еще есть?" - "Французское шампанское!" Венец поднял большой палец правой руки и произнес: "Гут!" Была не была! Где и когда нам удастся испить такой нектар! Велел ставить на столы шампанское. Из расчета бутылку на двух человек. "Есть ли у хозяина такой запас? - обратился я к Богданову. - 90 бутылок - это немало!"... Австриец что-то прикинул в уме и ответил утвердительно. На том и порешили...
За полчаса до назначенного срока обеда владелец ресторана пригласил командование батальона к накрытым столам. Их сервировка была вне всякой критики. Белоснежные скатерти, мельхиоровые столовые приборы, прекрасная посуда. Одним словом, подготовлено все по высшему разряду. Без нашего требования венец вместе с шеф-поваром обошли все столы и попробовали каждое приготовленное блюдо, тем самым выдав гарантию на качество пищи.
В подразделения передали приказ оставить половину расчетов, экипажей, десантников, а остальным, соблюдая маскировку, прибыть в "Асторию" на обед! Время для приема пищи - тридцать минут, после чего произвести смену личного состава.
Танкистам, самоходчикам и десантникам обед очень понравился. Еще бы! На фронтовых дорогах, а у многих за плечами не одна тысяча километров, такое застолье - впервые.
Я и мои заместители стали обсуждать, какими дензнаками и какую сумму заплатить за это прекрасное угощение. Скажу откровенно, что все мы в данном вопросе были полнейшими профанами и потому приняли "соломоново" решение - пусть сам владелец ресторана предъявит нам счет за обед и скажет, какой валютой ему платить.
Начальник финансовой службы батальона положил на стол три пачки ассигнаций: доллары, фунты стерлингов, австрийские шиллинги. ( К сожалению, автор не объяснил происхождение этих денег. Можно предположить, что речь идет о трофеях. - М. К.)
Пригласили хозяина "Астории", и Николай Богданов объяснил ему, что от него требуется. Хозяин немного помедлил с ответом, а затем, указав на "зеленые", назвал сумму. Я тут же взял пачку долларов в банковской опечатке и, сказав: "Битте!", подал ее австрийцу. Тот с легким поклоном головы принял плату и вмиг запрятал ее во внутренний карман пиджака. Через несколько секунд вынул деньги оттуда и поспешно сунул их в карман брюк. Как-то тревожно бегал его взгляд по нашим лицам, да и зрачки глаз венца, как показалось не только мне, стали почти квадратными. Что его так растревожило? К сожалению, это мы выяснить не успели. Прибежал мой командир танка гвардии лейтенант Иван Филин и крикнул: "Немцы снова атакуют!" Нас из-за стола словно ветром сдуло.
Как я и предполагал, эта атака гитлеровцев, шедшая из района Фюнфхауса в направлении Художественно-исторического музея и Оперного театра, была отражена легко и быстро. Потеряв один танк и до 30 солдат и офицеров, противник отошел на исходные позиции. Наши потери - шесть раненых и два убитых. К вечеру 10 апреля через Мейдлинг к центру Вены прорвались наступающие части 9-го гвардейского мехкорпуса...
9 мая сорок шестого года, когда в части отмечалась первая годовщина Победы, на торжественном обеде по случаю этого праздника кто-то из офицеров сказал: "Эх, сейчас хотя бы половину того прекрасного венского обеда!" Те командиры, которые поняли, о чем идет речь, засмеялись: "Чего захотел!"
А я поинтересовался у начфина: "Слушай, а сколько мы заплатили хозяину "Астории" за то угощение?" - "А вы, товарищ комбат, помните, какие купюры были в той пачке денег?" - "Кажется, стодолларовые". - "Да. Их было там пятьдесят штук". - "Ого! Не поскупились". - "Мы заплатили хлебосольному венцу за тот обед... пять тысяч долларов".
Как-то недавно у меня был разговор с одним российским работником посольства. Я ему рассказал о тех далеких апрельских днях сорок пятого года и об обеде в Вене, о нашем расчете с хозяином ресторана. Он меня поправил: "В пачке не пятьдесят, а сто стодолларовых ассигнаций. Такова стандартная банковская упаковка". Так вот почему у австрийца стали зрачки глаз квадратными. Так, не скупясь, в этом ресторане, наверное, никто никогда не расплачивался".
Если сотрудник посольства не ошибся, то владелец ресторана за обед на 180 человек получил 10000 долларов. Правда, надо учесть его способность обеспечить обед по "высшему разряду" на фоне уличных боев.
http://stoletie.ru/minuvshee/071004143353.html
Пехотинец, командир взвода Юрий Львович Сагалович написал о случае, который произошел с ним в Польше: "Но вот у одного пленного я обнаружил незнакомые мне денежные знаки. При ближайшем изучении они оказались американскими долларами. Было пять бумажек по пятьдесят и еще мелких бумажек на двадцать долларов. Особого значения я этому не придал, тем более что никакого вкуса к валюте у нас отроду не было. Это в последние годы при виде долларов то ли глаза вылезали из орбит, то ли раздувались ноздри. Тогда же эти несколько мелких купюр не могли произвести впечатления. Немец сказал, что он отобрал деньги у поляка в Закопане, а я положил их в карман гимнастерки. Как-никак - а трофей. Потом они перекочевали в мою полевую сумку, которая валялась в "обозе".
Бои продолжались. Деньги, не имевшие никакого смысла, были забыты.
Однажды, когда после большой передислокации мы оказались в районе дер. Рудзица, нам повстречалось замечательное стадо гусей. Они паслись на небольшом хуторке, который, находясь вблизи переднего края, закрытый рощей, чудом не подвергался обстрелам, чем мы и пользовались при своих передвижениях. Гуси производили удивительное впечатление. Все в этом месте целиком зависело от войны. Но только не гуси! Им на нее было решительно наплевать. Эта независимость каким-то образом возбуждала гастрономическое влечение к ним. Однако поступить с гусями, как герои Ремарка на Западном фронте, когда там было без перемен, мы не могли. Мои разведчики знали, что этого я им не позволю. Кроме того, даже ничего не зная или не помня про три раздела Польши, мы неосознанно ощущали их последствия, равно как и последствия бурных и разнообразных соседских отношений более поздних времен, поддерживавших определенную дистанцию между местным населением и его освободителями, даже в атмосфере необычайной взаимной любви двух народов. Поэтому мы не могли рассчитывать на ликование хозяев гусей в случае их безвозмездного отчуждения. Но есть и еще одно обстоятельство, не позволявшее нам подражать рассказчику романа Э. Ремарка "На Западном фронте без перемен" и его приятелю Кату.
С трудом и невероятным шумом украсть одного из двух гусей, предварительно промахнувшись из револьвера в дога... Непрофессионально! Как-никак, а мы могли и без огня, втихую украсть, что там гуся - человека...
Ни польских, ни советских денег у нас в тот момент не было, и мы купили три крупных гуся за доллары: по трешке за штуку. Пуздра приготовил их отменно, и, таким образом, из реквизированных в январе в Закопане долларов девять уже в феврале вернулись польскому народу".
Надо сказать. что покупка гусей по три доллара за штуку, совершенная Юрием Сагаловичем, выглядит блестящей коммерческой операцией по сравнению с обедом, заказанным в венском ресторане отрядом Героя Советского Союза Дмитрия Федоровича Лозы ( в состав отряда входили первый танковый батальон 46-й гвардейской танковой бригады (18 "Шерманов"), 3 ИСУ-152 и рота десантников. Здесь советские офицеры явно переплатили. Впрочем, обстановка была такая, что деньги экономить не приходилось.
Отряду было приказано, действуя в тылу противника, стремительно выйти к Вене с юга. Без острой необходимости в бой не ввязываться на всем пути до австрийской столицы. Требовалось прорваться к ее центру и овладеть жизненно важными объектами - Парламентом, Художественно-историческим музеем, Оперным театром, дворцом Бельведер, Академией наук и удерживать до подхода главных сил 9-го гвардейского мехкорпуса захваченные здания и прилегающие к ним кварталы.
9 апреля отряд танкистов ворвался в столицу Австрии. Для противника это оказалось неожиданным. Как пишет Д.Ф.Лоза: "Город жил своей обычной будничной жизнью - по улицам катили автобусы, громыхали трамваи, спешили по своим делам венцы... На трех перекрестках полицаи-регулировщики без задержки пропустили нашу колонну вперед. Но так продолжалось недолго, и вскоре нас опознали".
Отряду удалось удержать захваченный район, отбивая атаки немцев, в которых главной ударной силой были танки "Пантера". Но "больше суток личный состав отряда не принимал горячей пищи, питались всухомятку. В центре Вены находился ресторан под названием, если мне не изменяет память, "Астория", в котором я решил заказать обед на 180 персон. Поручил начальнику штаба батальона гвардии старшему лейтенанту Николаю Богданову, свободно владеющему немецким языком, договориться на этот счет с хозяином ресторана, объяснив ему, что мы хотим пообедать в 12 часов по Москве и за ужин уплатим имеющейся у нас валютой (доллары, фунты стерлингов и шиллинги).
О том, что утренняя попытка противника атаковать наши позиции не последняя, у нас сомнений не было...
Я возвратился на свой командно-наблюдательный пункт в левое крыло парламента. Там меня поджидал Николай Богданов и хозяин ресторана. Австриец хотел уточнить, какие спиртные напитки следует подать к столу. Я задумался на несколько секунд над этим немаловажным вопросом и все же решил позволить "эмчистам" и десантникам немного выпить, ведь они это заслужили. "А что у владельца "Астории" имеется?" - спросил я Богданова. - "Коньяк". Прикинул, что личный состав более суток без сна и отдыха и крепкое зелье может расслабить воинов. "А что у него, кроме коньяка, еще есть?" - "Французское шампанское!" Венец поднял большой палец правой руки и произнес: "Гут!" Была не была! Где и когда нам удастся испить такой нектар! Велел ставить на столы шампанское. Из расчета бутылку на двух человек. "Есть ли у хозяина такой запас? - обратился я к Богданову. - 90 бутылок - это немало!"... Австриец что-то прикинул в уме и ответил утвердительно. На том и порешили...
За полчаса до назначенного срока обеда владелец ресторана пригласил командование батальона к накрытым столам. Их сервировка была вне всякой критики. Белоснежные скатерти, мельхиоровые столовые приборы, прекрасная посуда. Одним словом, подготовлено все по высшему разряду. Без нашего требования венец вместе с шеф-поваром обошли все столы и попробовали каждое приготовленное блюдо, тем самым выдав гарантию на качество пищи.
В подразделения передали приказ оставить половину расчетов, экипажей, десантников, а остальным, соблюдая маскировку, прибыть в "Асторию" на обед! Время для приема пищи - тридцать минут, после чего произвести смену личного состава.
Танкистам, самоходчикам и десантникам обед очень понравился. Еще бы! На фронтовых дорогах, а у многих за плечами не одна тысяча километров, такое застолье - впервые.
Я и мои заместители стали обсуждать, какими дензнаками и какую сумму заплатить за это прекрасное угощение. Скажу откровенно, что все мы в данном вопросе были полнейшими профанами и потому приняли "соломоново" решение - пусть сам владелец ресторана предъявит нам счет за обед и скажет, какой валютой ему платить.
Начальник финансовой службы батальона положил на стол три пачки ассигнаций: доллары, фунты стерлингов, австрийские шиллинги. ( К сожалению, автор не объяснил происхождение этих денег. Можно предположить, что речь идет о трофеях. - М. К.)
Пригласили хозяина "Астории", и Николай Богданов объяснил ему, что от него требуется. Хозяин немного помедлил с ответом, а затем, указав на "зеленые", назвал сумму. Я тут же взял пачку долларов в банковской опечатке и, сказав: "Битте!", подал ее австрийцу. Тот с легким поклоном головы принял плату и вмиг запрятал ее во внутренний карман пиджака. Через несколько секунд вынул деньги оттуда и поспешно сунул их в карман брюк. Как-то тревожно бегал его взгляд по нашим лицам, да и зрачки глаз венца, как показалось не только мне, стали почти квадратными. Что его так растревожило? К сожалению, это мы выяснить не успели. Прибежал мой командир танка гвардии лейтенант Иван Филин и крикнул: "Немцы снова атакуют!" Нас из-за стола словно ветром сдуло.
Как я и предполагал, эта атака гитлеровцев, шедшая из района Фюнфхауса в направлении Художественно-исторического музея и Оперного театра, была отражена легко и быстро. Потеряв один танк и до 30 солдат и офицеров, противник отошел на исходные позиции. Наши потери - шесть раненых и два убитых. К вечеру 10 апреля через Мейдлинг к центру Вены прорвались наступающие части 9-го гвардейского мехкорпуса...
9 мая сорок шестого года, когда в части отмечалась первая годовщина Победы, на торжественном обеде по случаю этого праздника кто-то из офицеров сказал: "Эх, сейчас хотя бы половину того прекрасного венского обеда!" Те командиры, которые поняли, о чем идет речь, засмеялись: "Чего захотел!"
А я поинтересовался у начфина: "Слушай, а сколько мы заплатили хозяину "Астории" за то угощение?" - "А вы, товарищ комбат, помните, какие купюры были в той пачке денег?" - "Кажется, стодолларовые". - "Да. Их было там пятьдесят штук". - "Ого! Не поскупились". - "Мы заплатили хлебосольному венцу за тот обед... пять тысяч долларов".
Как-то недавно у меня был разговор с одним российским работником посольства. Я ему рассказал о тех далеких апрельских днях сорок пятого года и об обеде в Вене, о нашем расчете с хозяином ресторана. Он меня поправил: "В пачке не пятьдесят, а сто стодолларовых ассигнаций. Такова стандартная банковская упаковка". Так вот почему у австрийца стали зрачки глаз квадратными. Так, не скупясь, в этом ресторане, наверное, никто никогда не расплачивался".
Если сотрудник посольства не ошибся, то владелец ресторана за обед на 180 человек получил 10000 долларов. Правда, надо учесть его способность обеспечить обед по "высшему разряду" на фоне уличных боев.
http://stoletie.ru/minuvshee/071004143353.html
