Сколь велико снисхождение Божие к нам, грешным! Зная, как привязаны мы к житейским заботам, как волнует нас мысль о куске хлеба и об устройстве своего земного благосостояния, Он милостиво разрешает нам трудиться ради удовлетворения наших насущных потребностей целых шесть дней в неделю. "Шесть дней делай, - говорит Он в четвертой заповеди Своего Божественного закона, - шесть дней даю тебе на заботы о земном, - твори в течение их дела твоя, а Мне дай только один: день же седьмый - субботу - посвяти Господу Богу твоему! (см.: Исх 20, 9-10). Выдели этот седьмой день из ряда обычных дней, помни его всегда, чтобы освящать его молитвою, богослужением и творением добрых дел! Пусть этот день будет особенным - святым днем! Вот каково происхождение дней праздничных.
Праздники - это не дни праздности, праздношатайства, безделия, ничегонеделания, но дни праздные, то есть свободные от всяких житейских трудов, забот и попечений, с тем чтобы можно было легче и всецело посвятить их Богу, это дни святые - "святки", как их называли у нас в народе.
К сожалению и к несчастию для себя, утопающие в прелестях греховных люди, как это бывало и прежде и как это особенно бывает теперь, все доброе и прекрасное, что установил Господь для нашего блага, для нашего спасения, извращают, коверкают и уродуют. Извращают на все лады, в ту или другую сторону.
Так, еще в ветхозаветные времена евреи извратили смысл празднования седьмого дня - субботы, что видно так ярко из целого ряда случаев, когда Господь Иисус Христос совершал Свои дивные чудеса исцелений в субботу, а в частности из сегодняшнего евангельского чтения 27-й Недели по Пятидесятнице (см.: Лк 13, 10-17), в котором рассказывается, как начальник синагоги вознегодовал на Господа Иисуса Христа за то, что Он исцелил сгорбленную от тяжкого недуга женщину в день субботний.
Господь, возражая против такого неправильного понимания заповеди о субботнем покое, подчеркнул, что в седьмой день не только можно, но и должно творить дела милосердия и вообще - дела Божии. Седьмой день для этого и назначается.
Но в то время как евреи придавали ошибочно-преувеличенное значение заповеди о святости седьмого дня, думая, что в этот день нельзя делать даже добрых дел, современные христиане зачастую проявляют полное пренебрежение к святости седьмого дня, позволяя себе заниматься в этот день делами непохвальными и не позволенными и в обыкновенные, будничные дни, тем самым оскорбляя и оскверняя святость этого дня. Узкоматериалистический эгоизм, служение страстям своим вместо Бога до того довели современного "христианина", что он даже и одного дня в неделю не желает посвятить Богу.
Как мало осталось в наше время христиан, которые считают своим святым долгом, своей радостной обязанностью каждый воскресный и праздничный день присутствовать в храме за богослужением и искренно скорбят, если по какой-либо неотложной нужде или по болезни приходится пропустить праздничное богослужение!
А еще меньше теперь христиан, которые и остальную часть воскресного или праздничного дня посвящали бы Богу - проводили бы свято и богоугодно: в домашней молитве, в чтении назидательных и душеполезных книг, в душеполезных беседах, поднимающих дух, со своими близкими и друзьями и в творении дел христианского милосердия.
Обычно на праздник смотрят у нас теперь как на день полной духовной распоясанности и греховной разнузданности. Страшно даже подумать, как многие из современных "христиан" оскорбляют и просто оскверняют возвышенную святость праздничного дня. И это осквернение святыни праздничного дня нередко начинается уже с вечера, в канун праздника, когда, по воззрениям Церкви, наступает праздник.
В церкви за всенощным бдением священнослужитель молится от лица всех: "Вечера всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим", а многие из нынешних христиан даже и не помышляют о том, чтобы этот святой вечер наступления праздника провести "свято, мирно и безгрешно", а совсем напротив: проводят его нечестиво, шумно и греховно на каком-нибудь общественном увеселении: в театре или кинематографе, на балу или на вечеринке, нередко в нетрезвом виде и с танцами "до утра", как это заманчиво и широковещательно рекламируется еще заранее в газетах и на афишах. В последние годы особенно пошла мода устраивать такие развлечения и увеселения именно в кануны воскресных и праздничных дней, как будто с определенным намерением и лукавым расчетом - отвлечь людей от христианской встречи святых дней и заставить их шумными и беспорядочными, порою даже безнравственными развлечениями надругаться над святостью этих Божиих дней, осквернить их бесчисленными плясками, объядением и пьянством и всякого рода греховным времяпровождением.
Небогоугодно начатый еще с вечера праздничный день уже естественно так же небогоугодно и греховно продолжается и завершается. Утром уже не хочется, а иногда и физически невозможно, после бессонно проведенной ночи, идти в церковь к Божественной литургии. Вот главная половина праздничного дня - Божиего дня - и пропала! После обеда - новые развлечения в современном чисто светском духе, где так или иначе рисуются во всевозможных привлекательных красках и формах разные пороки и страсти людские. Затем - празднословные, пустые, лишенные всякого серьезного и глубокого содержания беседы в гостях со столь тоже модным осуждением ближних, сплетнями и пересудами - ни слова о Боге, о душе, о духовной жизни: это, видите ли, совсем не модно теперь, в наши слишком уж "высококультурные времена", скучно и никому не интересно, да можно еще прослыть "ханжой" и "лицемером-фарисеем"; надо чего-нибудь такого, что возбуждало бы и расшевелило низкие инстинкты человеческой природы, надо, наконец, излить перед кем-то яд, накопившийся в душе за неделю, и отравить этим ядом души других...
Все это столь небогоугодно проводимое время кажется как будто отдыхом, но что это за "отдых": это не больше как самообман - на самом деле от такого времяпрепровождения происходит лишь еще большее истощение сил как телесных, так и душевных. Источник жизненных сил такого человека расплескивается от такого духовно порочного провождения свободного времени, и ускоряется приближение смерти как телесной, так еще более страшной - смерти духовной.
Окончание следует...
Из книги архиепископа Аверкия (Таушева) "Всему свое время", изданной в серии "Духовное наследие русского зарубежья", выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.
http://www.pravoslavie.ru/put/070221153447
Праздники - это не дни праздности, праздношатайства, безделия, ничегонеделания, но дни праздные, то есть свободные от всяких житейских трудов, забот и попечений, с тем чтобы можно было легче и всецело посвятить их Богу, это дни святые - "святки", как их называли у нас в народе.
К сожалению и к несчастию для себя, утопающие в прелестях греховных люди, как это бывало и прежде и как это особенно бывает теперь, все доброе и прекрасное, что установил Господь для нашего блага, для нашего спасения, извращают, коверкают и уродуют. Извращают на все лады, в ту или другую сторону.
Так, еще в ветхозаветные времена евреи извратили смысл празднования седьмого дня - субботы, что видно так ярко из целого ряда случаев, когда Господь Иисус Христос совершал Свои дивные чудеса исцелений в субботу, а в частности из сегодняшнего евангельского чтения 27-й Недели по Пятидесятнице (см.: Лк 13, 10-17), в котором рассказывается, как начальник синагоги вознегодовал на Господа Иисуса Христа за то, что Он исцелил сгорбленную от тяжкого недуга женщину в день субботний.
Господь, возражая против такого неправильного понимания заповеди о субботнем покое, подчеркнул, что в седьмой день не только можно, но и должно творить дела милосердия и вообще - дела Божии. Седьмой день для этого и назначается.
Но в то время как евреи придавали ошибочно-преувеличенное значение заповеди о святости седьмого дня, думая, что в этот день нельзя делать даже добрых дел, современные христиане зачастую проявляют полное пренебрежение к святости седьмого дня, позволяя себе заниматься в этот день делами непохвальными и не позволенными и в обыкновенные, будничные дни, тем самым оскорбляя и оскверняя святость этого дня. Узкоматериалистический эгоизм, служение страстям своим вместо Бога до того довели современного "христианина", что он даже и одного дня в неделю не желает посвятить Богу.
Как мало осталось в наше время христиан, которые считают своим святым долгом, своей радостной обязанностью каждый воскресный и праздничный день присутствовать в храме за богослужением и искренно скорбят, если по какой-либо неотложной нужде или по болезни приходится пропустить праздничное богослужение!
А еще меньше теперь христиан, которые и остальную часть воскресного или праздничного дня посвящали бы Богу - проводили бы свято и богоугодно: в домашней молитве, в чтении назидательных и душеполезных книг, в душеполезных беседах, поднимающих дух, со своими близкими и друзьями и в творении дел христианского милосердия.
Обычно на праздник смотрят у нас теперь как на день полной духовной распоясанности и греховной разнузданности. Страшно даже подумать, как многие из современных "христиан" оскорбляют и просто оскверняют возвышенную святость праздничного дня. И это осквернение святыни праздничного дня нередко начинается уже с вечера, в канун праздника, когда, по воззрениям Церкви, наступает праздник.
В церкви за всенощным бдением священнослужитель молится от лица всех: "Вечера всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим", а многие из нынешних христиан даже и не помышляют о том, чтобы этот святой вечер наступления праздника провести "свято, мирно и безгрешно", а совсем напротив: проводят его нечестиво, шумно и греховно на каком-нибудь общественном увеселении: в театре или кинематографе, на балу или на вечеринке, нередко в нетрезвом виде и с танцами "до утра", как это заманчиво и широковещательно рекламируется еще заранее в газетах и на афишах. В последние годы особенно пошла мода устраивать такие развлечения и увеселения именно в кануны воскресных и праздничных дней, как будто с определенным намерением и лукавым расчетом - отвлечь людей от христианской встречи святых дней и заставить их шумными и беспорядочными, порою даже безнравственными развлечениями надругаться над святостью этих Божиих дней, осквернить их бесчисленными плясками, объядением и пьянством и всякого рода греховным времяпровождением.
Небогоугодно начатый еще с вечера праздничный день уже естественно так же небогоугодно и греховно продолжается и завершается. Утром уже не хочется, а иногда и физически невозможно, после бессонно проведенной ночи, идти в церковь к Божественной литургии. Вот главная половина праздничного дня - Божиего дня - и пропала! После обеда - новые развлечения в современном чисто светском духе, где так или иначе рисуются во всевозможных привлекательных красках и формах разные пороки и страсти людские. Затем - празднословные, пустые, лишенные всякого серьезного и глубокого содержания беседы в гостях со столь тоже модным осуждением ближних, сплетнями и пересудами - ни слова о Боге, о душе, о духовной жизни: это, видите ли, совсем не модно теперь, в наши слишком уж "высококультурные времена", скучно и никому не интересно, да можно еще прослыть "ханжой" и "лицемером-фарисеем"; надо чего-нибудь такого, что возбуждало бы и расшевелило низкие инстинкты человеческой природы, надо, наконец, излить перед кем-то яд, накопившийся в душе за неделю, и отравить этим ядом души других...
Все это столь небогоугодно проводимое время кажется как будто отдыхом, но что это за "отдых": это не больше как самообман - на самом деле от такого времяпрепровождения происходит лишь еще большее истощение сил как телесных, так и душевных. Источник жизненных сил такого человека расплескивается от такого духовно порочного провождения свободного времени, и ускоряется приближение смерти как телесной, так еще более страшной - смерти духовной.
Окончание следует...
Из книги архиепископа Аверкия (Таушева) "Всему свое время", изданной в серии "Духовное наследие русского зарубежья", выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.
http://www.pravoslavie.ru/put/070221153447
