В конце минувшего года в российские СМИ просочилась информация о том, что 6 декабря начальник Генерального штаба Юрий Балуевский на служебном совещании довел до руководящего состава армии и флота план очередной военной реформы, не оставляющей камня на камне от существующей организации Вооруженных сил ("НВО" ## 47 и 48, 2005). Причем все присутствующие были строго предупреждены о недопустимости каких бы то ни было "утечек" о грядущих преобразованиях. Однако российские военачальники так устали от разного рода новаций, которые не перестают обрушиваться на их головы на протяжении без малого двух десятков лет, что не пожелали держать язык за зубами.
Накануне 23 февраля руководитель Минобороны вновь заговорил о якобы отвергнутой реформе. В частности, Сергей Иванов отметил, что геополитические потребности развития России и характер задач, возлагаемых на Вооруженные силы, позволяют сформулировать основные приоритеты строительства и развития армии и флота РФ с учетом их нынешнего состояния.
Среди таких приоритетов министр назвал совершенствование структуры управления группировками войск на стратегических направлениях и создание региональных командований. Оказывается, с 2005 года проводится эксперимент по переходу от окружного руководства войсками на стратегических направлениях к руководству межвидовой региональной группировкой войск. А завершить данную апробацию намечено в 2007 году. Потом, надо полагать, развернутся масштабные преобразования в Вооруженных силах, сравнимые по масштабам и значимости разве что с военной реформой Дмитрия Милютина второй половины XIX века.
Наличие реформаторских замыслов подтверждают и сведения, исходящие из других источников. В частности, выступления заместителя начальника Генерального штаба Александра Скворцова в СМИ свидетельствуют, что никакого отказа от решительных намерений разрушить до основания действующую военную машину в высшем руководстве МО не наблюдается.
Обратим внимание - на совещании 6 декабря 2005 года разделение оперативных и административных функций вроде как не рассматривалось. А между тем разделение функций - по своему формату (учитывая менталитет российских военачальников) и масштабам - задача отнюдь не меньшей (если не большей) сложности, чем переход от военных округов к системе командований. И эта проблема, о необходимости решать которую в самое ближайшее время ни разу не обмолвился ни президент - Верховный главнокомандующий, ни министр обороны, выплывает в выступлении заместителя начальника Генерального штаба.
Далее Александр Скворцов заявляет, что "сегодня мы приступили к практической реализации решения Совета Безопасности Российской Федерации от 9 июля 2005 года - проведению эксперимента по созданию региональных командований, по итогам которого будет принято окончательное решение о целесообразности их формирования".
Что подвигло российское руководство военного ведомства на столь кардинальную перестройку военной организации государства? Заместитель начальника Генштаба эти причины трактует так:
"Актуальность такого решения обусловлена прежде всего тем, что в большинстве развитых государств мира последнее десятилетие ХХ и начало ХХI века отмечены коренными изменениями во взглядах на применение военной силы. Крупномасштабные войны уходят в прошлое, следовательно, акценты руководства применением войск перемещаются в регионы".
Иными словами, крупномасштабные войны принадлежат истории, поэтому необходима децентрализация существующей в Вооруженных силах системы управления. Только так можно понимать этот тезис генерала.
Однако ничего подобного "во взглядах на применение военной силы большинства развитых государств мира" не отмечается. Никто не собирается даже в целях ведения конфликтов низкой интенсивности пускать на слом авианосцы, крейсера УРО и стратегические бомбардировщики.
Более того, геополитики Запада предполагают, что обозримое будущее чревато масштабными и опасными конфликтами. Доминирует концепция, согласно которой центральной осью политики мира после холодной войны являются взаимоотношения западной мощи и политики с мощью и политикой незападных цивилизаций. Предполагается, что самые опасные столкновения будут происходить из-за заносчивости Запада, нетерпимости ислама, китайской самоуверенности.
Незападные страны из конфликтов в зоне Персидского залива сделали для себя несколько важных уроков: нельзя давать Вашингтону наращивать свои силы; нельзя давать Пентагону вводить в бой авиацию; нельзя давать США вести войну с низким процентом потерь среди американцев. Вдобавок, если государство располагает ядерным оружием, Вашингтон (Запад) воевать с ним не будет. То есть шансы, что следующая война будет с применением ядерного оружия, сегодня только возрастают. Обычными средствами поражения вести вооруженную борьбу с Западом незападные страны не в состоянии. И подставлять себя под кувалду ВВС и ВМС США, подобно Ираку, у них нет желания.
Отечественные же стратеги полагают, что акценты вооруженного противоборства смещаются в регионы (кого, с кем, по каким причинам - непонятно). Если же вчитаться в сказанное заместителем начальника Генштаба внимательнее, то получается, за рубежом только изменились взгляды (да и изменились ли - доказательств генерал не приводит), а у нас уже готовы кардинальным образом переломать все ранее построенное в армии и на флоте. Причем хорошо известно, что в настоящее время избытка средств на масштабное переустройство Вооруженных сил не наблюдается. И вот - найдена причина для фактического отказа от национального пути в военном строительстве - изменение взглядов за рубежом.
Безусловно, опыт соседей изучать надо, но его слепое копирование и пересаживание на нашу почву в течение трех последних столетий не принесли ничего полезного военной организации государства. А, заметим, сталинская схема: Верховный главнокомандующий - Ставка ВГК - Генштаб - оперативно-стратегические объединения позволила выиграть самую тяжелую в истории Отечества войну.
Читаем, однако, материал генерала Скворцова дальше: "...опыт функционирования управлений военных округов в нынешней структуре управления не позволил им реализовать на практике заявленные функции оперативно-стратегических командований, а сама структура управления многие годы оставалась неизменной, несмотря на происходящие в последнее время изменения". Что правда, то правда. Как военный округ ни назови, толку не будет. Эта структура отжила свое еще в середине 1950-х годов, с появлением в войсках ракетно-ядерного оружия.
Затем заместитель начальника Генштаба утверждает: "...вопросы совершенствования системы управления группировками войск (сил) постоянно находятся в поле зрения военной науки....Развитие теории вопроса осуществлялось непрерывно, он широко обсуждался в ходе научно-практических конференций в военно-учебных заведениях и научно-исследовательских организациях МО РФ, проводились исследования в ходе мероприятий оперативной подготовки... Результаты показали необходимость создания в пределах территории нескольких военных округов органа управления (командования), отвечающего за планирование и применение всех войск (сил), дислоцирующихся в их границах. В ходе проведения научно-исследовательских работ, в том числе совместно с научными организациями МВД и МЧС России, а также обобщения результатов мероприятий оперативной подготовки был выбран в качестве приоритетного вариант создания трех региональных командований".
То есть военная наука дала нынешним реформаторам в Минобороны "добро". Разве что ценность специалистов из МВД и МЧС в сфере военного управления сомнительна.
Но, увы: единственный критерий для проверки работоспособности и эффективности управленческих структур - ведение военных действий. В мирных условиях многого не проверить - и по совершенно объективным причинам. Кроме того, многое зависит от мнения вышестоящих. Каким оно будет, к таковому и притянут результаты "эксперимента".
Еще Александр Свечин писал: "Только в редких случаях мы можем, пока не вспыхнет война, произвести эксперимент, чтобы установить действительность тех или иных предпосылок, определяющих стратегический ход событий в войнах... Для оперативного искусства роль эксперимента, в весьма несовершенной форме, могут играть большие маневры. На них возможно изучить переброску крупных частей в условиях современной техники, организацию связи и технику управления на широких фронтах; но уже вопросы снабжения вследствие невозможности в мирное время создать в полном объеме тот тыл, который будет работать на войне, нельзя проконтролировать маневренным испытанием. Даже важнейшие оперативные вопросы, связанные с боевыми действиями, - ширина фронтов, продолжительность боевых столкновений, нормы расхода огнеприпасов, количественное превосходство на участках атаки, - не могут быть сколько-нибудь учтены в результате самых обширных и дорого стоящих экспериментов мирного времени. Еще меньше можно думать о стратегическом маневренном опыте. Большие маневры, которым когда-то отводилось крупное значение в подготовке вооруженных сил, все более приобретают характер гигантского тактического парада, демонстрации слаженности и боеспособности армии...
...Чтобы несколько выдвинуть принципиальные вопросы, прибегают к методу военной игры, т. е. ведения двухсторонних упражнений на карте... Ценность такой дискуссии обусловливается исключительно компетентностью руководства; военная игра представляет могущественное средство пропаганды определенных стратегических и оперативных воззрений, но вызывает сомнения как метод исследования вопроса. Руководство военной игры только тогда выполняет свою роль, когда самим заданием и даваемыми ходами оно подтасовывает материал для заключительной дискуссии. Неподтасованные военные игры с беспристрастными арбитрами вообще ничего дать не могут..."
В этой связи вспоминается исследовательское учение, проведенное в 1978 году в границах Прибалтийского военного округа. Оно должно было подтвердить целесообразность очередной (восьмой по счету) реорганизации Войск ПВО. И, естественно, подтвердило - материалы разбора были написаны еще до учения в Москве. Все до единого выводы исследовательской группы свидетельствовали о правильности принятых наверху решений (совершенно вздорных, кстати). Всего через шесть лет пришлось все возвращать, что называется, в исходное положение. Средства потрачены огромные, а виновных, естественно, нет.
А вот совсем свежий пример. Планом подготовки Вооруженных сил на 2005 год был утвержден эксперимент на базе ЛенВО по созданию объединенного командования авиации и войск ПВО на стратегическом направлении.
К началу эксперимента руководство утвердило положение по его проведению, содержание которого заранее предопределило военной науке нужный руководству характер результатов исследований и рекомендаций. В целом они были основаны на устаревших взглядах на вооруженную борьбу, ориентирующихся на ремейк похода германской армии образца 1941 года, многомесячной обороны Ленинграда и кровопролитных наземных сражений на северо-западе России. Утопичность подобных теорий в ракетно-ядерный и воздушно-космический век очевидна.
Однако даже здесь экспериментаторы путаются, не руководствуются опытом Великой Отечественной войны. В частности, предполагается подчинение военным округам ударной авиации, сил и средств противовоздушной обороны страны. По-прежнему на командующего войсками военного округа предполагается возложить "единоличную ответственность за противовоздушную оборону войск и объектов на стратегическом направлении".
Между тем ход Великой Отечественной заставил именно эти идеи отвергнуть в первые же месяцы. По ПВО территории страны уже 9 ноября 1941 года пришлось отменить все безграмотно созданное. По ВВС довоенное подчинение отменено 5 мая 1942 года. Словом, содержание положения об эксперименте полностью игнорирует уроки Великой Отечественной войны, на которые так любят ссылаться наши общевойсковые генералы (да и опыт всех локальных войн тоже).
И еще один ремейк - теперь уже 1978 года. 7 февраля 2005-го в установочном выступлении перед участниками начинавшегося эксперимента один из военачальников заявил, что руководству все и так ясно и решения уже приняты, а всем остальным остается лишь их подтвердить.
Но вернемся к региональным командованиям. Следует заметить, что до сих пор нет ясности, что такое "стратегическое направление" и "объединенная группировка войск и сил" на нем. Кто бы внятно объяснил, откуда и когда они берутся? Каковы их предназначение и структура в мирное время и в войну при наличии рядом Ставки ВГК? Или же как распределены функции руководства войсками и силами между командованием объединенной группировки войск и сил на стратегическом направлении и Верховным главным командованием? Какова роль и степень участия Ставки ВГК в руководстве военными действиями на СН в каждой сфере борьбы?
Следует заметить, что некое подобие "региональных командований" у нас уже было. В 1978-1986 годах наблюдалась реинкарнация командований на стратегических направлениях образца 1941-1942 годов. Тогда были созданы главные командования четырех направлений: Западное (Польша, Легница, главком Николай Огарков), Юго-Западное (Молдавия, Кишинев, Юрий Максимов), Южное (Закавказье, Тбилиси, Иван Герасимов) и Восточное (Войска Дальнего Востока, Хабаровск, Иван Третьяк). Однако вскоре эти структуры без шума и помпы расформировали. Какой-то пользы от их существования при самых тщательных попытках анализа их короткой жизни замечено не было. Складывается впечатление, что в настоящее время намечается третья реинкарнация совершенно ненужных для обороны страны структур.
Далее генерал подчеркивает: "...ни в период проведения эксперимента, ни после него никакие органы военного управления расформировываться не будут, также будут сохранены все виды и рода войск Вооруженных сил и военные округа. Останется неизменным и военно-административное деление страны".
Неужели с подобной быстротой в военном ведомстве уточняются планы реформирования Вооруженных сил? Еще в начале декабря все планируется срыть "до основания", а уже в начале марта предполагается осторожный эксперимент?
"При получении положительного результата в 2008-2010 годах будут сформированы на постоянной основе региональные командования в рамках военно-административного деления территории страны с подчинением им соответствующих объединений видов Вооруженных сил", - рассказывает генерал Скворцов.
Но 6 декабря 2005 г. сроки выглядели совершенно по иному:
расформирование главных командований видов ВС - 2006-2007 годы,
расформирование военных округов - 2006-2008 годы;
расформирование Космических войск - 2008 год;
расформирование Командования специального назначения - 2008 год;
расформирование РВСН - 2010 год;
расформирование флотов - 2005-2008 годы, в т. ч.
переформирование Балтийского флота в две бригады кораблей охраны водного района, переформирование Черноморского флота в бригаду кораблей охраны водного района (Новороссийск).
При этом планировалось "высвободить" 150 тыс. человек, из них 200 генералов.
Александр Скворцов утверждает: "На период проведения эксперимента существующая система управления ВС будет сохранена, скоропалительные решения по ее изменению приниматься не будут. В то же время вопрос о ее совершенствовании, при любом результате эксперимента, сомнению не подлежит и будет реализован в соответствии с планами военного строительства Вооруженных сил, видов и родов войск".
Вот так - скоропалительные решения приниматься не будут, но все уже решено бесповоротно. Остается уточнить, какой вариант верный - от 6 декабря 2005 года или в изложении заместителя начальника Генштаба. Вполне возможно, что верен последний, поскольку был в пожарном порядке доработан в соответствии с "пожеланиями трудящихся".
Лукаво отвечает генерал Скворцов и на вопрос о предстоящих сокращениях. По его мнению, "...численность личного состава Вооруженных сил определена решениями июньского 2005 года заседания Совета безопасности РФ. Кроме того, планом строительства Вооруженных сил на 2006-2010 годы не предусматривается значительного сокращения личного состава Вооруженных сил. А незначительное сокращение их численности является плановым и никак не связано с созданием региональных командований. Основные "источники" сокращения уже давно обсуждались в прессе - оптимизация вузов Министерства обороны, военных кафедр, мероприятия по сокращению организаций невоенного характера и другие". Звучит убедительно, однако полтораста тысяч военнослужащих и две сотни генералов за счет кафедр никак не наберешь. На практике это означает одно - дальнейшие и масштабные "урезания" личного состава армии и флота.
По всей видимости, эта практика в нашей армии укоренилась окончательно. Кто авторы плана, оглашенного 6 декабря 2005 года? История умалчивает.
Попробуем все же "вычислить" реформаторов. Кандидатуру министра обороны отставим сразу же - Сергей Иванов не замечен в увлечении военным строительством и стратегических дерзаниях. Он получил установку "сократить и привести в соответствие" и транслировал ее подчиненным.
Поэтому к числу инициаторов очередной реформы скорее всего можно причислить начальника Генштаба, начальника одного из ведущих управлений ГШ и одного из заместителей Юрия Балуевского. Без одобрения этой "тройки" ни одно мало-мальски значимое решение в стенах военного ведомства провести невозможно. Поэтому и замыслы по радикальному разгрому существующей военной организации государства можно назвать "планом трех генералов". Виды Вооруженных сил и рода войск к этой работе наверняка не привлекались. Уж больно сильно затрагивают предполагаемые меры интересы соответствующих военачальников.
Что касается первой "тройки" военного ведомства, то в биографиях входящих в нее военачальников немало общего. Главное - отсутствие боевого опыта. И в самом деле, все трое - общевойсковики, то есть представители того вида ВС, который начиная с 1979 года не вылезает из боевых действий, а "тройка" ухитрилась благополучно проскочить через все конфликты, даже формально не отметившись ни в одном из них.
Не менее важно и еще одно. Верх карьеры одного генерала в войсках - командование учебной дивизией (окружным учебным центром), второго - ротой, третий свою военную биографию начинает излагать с должности заместителя начальника Военной академии Генерального штаба. Что делал до этого - неясно.
Иными словами, выигранных боев и сражений за военачальниками не числится, армиями и фронтами они не командовали, в строительстве армии и флота созидательными свершениями не отмечены, военных теорий не разрабатывали. Если раньше были генералы от инфантерии и кавалерии, то первая "тройка", несомненно, "генералы от сокращения". Никаких других заслуг не замечено. Но как создавать региональные командования, они, безусловно, знают. Поэтому так негодуют, когда их планы и намерения подвергаются любому независимому анализу, а размышления об альтернативных путях военного строительства объявляют чуть ли не антиармейской пропагандой.
Между тем предстоящая масштабная военная реорганизация России свидетельствуют о самом опасном - кризисе идей в нашем военном ведомстве. Поверхностно заимствуя опыт США и двигая отечественную военную мысль вбок и назад, первая тройка генералов не объясняет, зачем вообще и в частности в России с резко отличающимся от Америки геостратегическим положением надо бездумно заимствовать у Соединенных Штатов то, что действительно необходимо им и совершенно не нужно нам.
Разумеется, сегодня, когда штатная численность большинства наших военных округов составляет 20-30 тыс. человек, а на многих флотах в море может выйти не более одной подлодки, совершенно очевидно, что надо что-то с подобными оперативно-стратегическими объединениями делать и что так дальше продолжаться не может. Но почему все окутано такой тайной? Зачем ломать все сразу, учитывая имеющиеся в военном ведомстве ресурсные ограничения, ведь средства могли бы быть потрачены куда с большей пользой? Почему в имеющихся планах столько противоречий и очевидных несуразностей?
2 октября 2003 года на совещании высшего руководства страны и Министерства обороны Сергей Иванов объявил собравшимся "открытую доктрину модернизации ВС России". Он заявил о готовности МО представить "комплексное видение основных направлений развития Вооруженных сил" и заверил, что мы со всей ответственностью можем сказать - мы точно знаем, куда и как двигаться". Однако чем дальше - тем больше сомнений: а действительно ли там, наверху, точно знают, куда и как двигаться?
http://nvo.ng.ru/concepts/2006-03-17/4_generals.html
Так был ли план?
Накануне 23 февраля руководитель Минобороны вновь заговорил о якобы отвергнутой реформе. В частности, Сергей Иванов отметил, что геополитические потребности развития России и характер задач, возлагаемых на Вооруженные силы, позволяют сформулировать основные приоритеты строительства и развития армии и флота РФ с учетом их нынешнего состояния.
Среди таких приоритетов министр назвал совершенствование структуры управления группировками войск на стратегических направлениях и создание региональных командований. Оказывается, с 2005 года проводится эксперимент по переходу от окружного руководства войсками на стратегических направлениях к руководству межвидовой региональной группировкой войск. А завершить данную апробацию намечено в 2007 году. Потом, надо полагать, развернутся масштабные преобразования в Вооруженных силах, сравнимые по масштабам и значимости разве что с военной реформой Дмитрия Милютина второй половины XIX века.
Наличие реформаторских замыслов подтверждают и сведения, исходящие из других источников. В частности, выступления заместителя начальника Генерального штаба Александра Скворцова в СМИ свидетельствуют, что никакого отказа от решительных намерений разрушить до основания действующую военную машину в высшем руководстве МО не наблюдается.
Новое прочтение
Обратим внимание - на совещании 6 декабря 2005 года разделение оперативных и административных функций вроде как не рассматривалось. А между тем разделение функций - по своему формату (учитывая менталитет российских военачальников) и масштабам - задача отнюдь не меньшей (если не большей) сложности, чем переход от военных округов к системе командований. И эта проблема, о необходимости решать которую в самое ближайшее время ни разу не обмолвился ни президент - Верховный главнокомандующий, ни министр обороны, выплывает в выступлении заместителя начальника Генерального штаба.
Далее Александр Скворцов заявляет, что "сегодня мы приступили к практической реализации решения Совета Безопасности Российской Федерации от 9 июля 2005 года - проведению эксперимента по созданию региональных командований, по итогам которого будет принято окончательное решение о целесообразности их формирования".
Что подвигло российское руководство военного ведомства на столь кардинальную перестройку военной организации государства? Заместитель начальника Генштаба эти причины трактует так:
"Актуальность такого решения обусловлена прежде всего тем, что в большинстве развитых государств мира последнее десятилетие ХХ и начало ХХI века отмечены коренными изменениями во взглядах на применение военной силы. Крупномасштабные войны уходят в прошлое, следовательно, акценты руководства применением войск перемещаются в регионы".
Иными словами, крупномасштабные войны принадлежат истории, поэтому необходима децентрализация существующей в Вооруженных силах системы управления. Только так можно понимать этот тезис генерала.
Однако ничего подобного "во взглядах на применение военной силы большинства развитых государств мира" не отмечается. Никто не собирается даже в целях ведения конфликтов низкой интенсивности пускать на слом авианосцы, крейсера УРО и стратегические бомбардировщики.
Более того, геополитики Запада предполагают, что обозримое будущее чревато масштабными и опасными конфликтами. Доминирует концепция, согласно которой центральной осью политики мира после холодной войны являются взаимоотношения западной мощи и политики с мощью и политикой незападных цивилизаций. Предполагается, что самые опасные столкновения будут происходить из-за заносчивости Запада, нетерпимости ислама, китайской самоуверенности.
Незападные страны из конфликтов в зоне Персидского залива сделали для себя несколько важных уроков: нельзя давать Вашингтону наращивать свои силы; нельзя давать Пентагону вводить в бой авиацию; нельзя давать США вести войну с низким процентом потерь среди американцев. Вдобавок, если государство располагает ядерным оружием, Вашингтон (Запад) воевать с ним не будет. То есть шансы, что следующая война будет с применением ядерного оружия, сегодня только возрастают. Обычными средствами поражения вести вооруженную борьбу с Западом незападные страны не в состоянии. И подставлять себя под кувалду ВВС и ВМС США, подобно Ираку, у них нет желания.
Отечественные же стратеги полагают, что акценты вооруженного противоборства смещаются в регионы (кого, с кем, по каким причинам - непонятно). Если же вчитаться в сказанное заместителем начальника Генштаба внимательнее, то получается, за рубежом только изменились взгляды (да и изменились ли - доказательств генерал не приводит), а у нас уже готовы кардинальным образом переломать все ранее построенное в армии и на флоте. Причем хорошо известно, что в настоящее время избытка средств на масштабное переустройство Вооруженных сил не наблюдается. И вот - найдена причина для фактического отказа от национального пути в военном строительстве - изменение взглядов за рубежом.
Безусловно, опыт соседей изучать надо, но его слепое копирование и пересаживание на нашу почву в течение трех последних столетий не принесли ничего полезного военной организации государства. А, заметим, сталинская схема: Верховный главнокомандующий - Ставка ВГК - Генштаб - оперативно-стратегические объединения позволила выиграть самую тяжелую в истории Отечества войну.
Читаем, однако, материал генерала Скворцова дальше: "...опыт функционирования управлений военных округов в нынешней структуре управления не позволил им реализовать на практике заявленные функции оперативно-стратегических командований, а сама структура управления многие годы оставалась неизменной, несмотря на происходящие в последнее время изменения". Что правда, то правда. Как военный округ ни назови, толку не будет. Эта структура отжила свое еще в середине 1950-х годов, с появлением в войсках ракетно-ядерного оружия.
Затем заместитель начальника Генштаба утверждает: "...вопросы совершенствования системы управления группировками войск (сил) постоянно находятся в поле зрения военной науки....Развитие теории вопроса осуществлялось непрерывно, он широко обсуждался в ходе научно-практических конференций в военно-учебных заведениях и научно-исследовательских организациях МО РФ, проводились исследования в ходе мероприятий оперативной подготовки... Результаты показали необходимость создания в пределах территории нескольких военных округов органа управления (командования), отвечающего за планирование и применение всех войск (сил), дислоцирующихся в их границах. В ходе проведения научно-исследовательских работ, в том числе совместно с научными организациями МВД и МЧС России, а также обобщения результатов мероприятий оперативной подготовки был выбран в качестве приоритетного вариант создания трех региональных командований".
То есть военная наука дала нынешним реформаторам в Минобороны "добро". Разве что ценность специалистов из МВД и МЧС в сфере военного управления сомнительна.
Эксперименты
Но, увы: единственный критерий для проверки работоспособности и эффективности управленческих структур - ведение военных действий. В мирных условиях многого не проверить - и по совершенно объективным причинам. Кроме того, многое зависит от мнения вышестоящих. Каким оно будет, к таковому и притянут результаты "эксперимента".
Еще Александр Свечин писал: "Только в редких случаях мы можем, пока не вспыхнет война, произвести эксперимент, чтобы установить действительность тех или иных предпосылок, определяющих стратегический ход событий в войнах... Для оперативного искусства роль эксперимента, в весьма несовершенной форме, могут играть большие маневры. На них возможно изучить переброску крупных частей в условиях современной техники, организацию связи и технику управления на широких фронтах; но уже вопросы снабжения вследствие невозможности в мирное время создать в полном объеме тот тыл, который будет работать на войне, нельзя проконтролировать маневренным испытанием. Даже важнейшие оперативные вопросы, связанные с боевыми действиями, - ширина фронтов, продолжительность боевых столкновений, нормы расхода огнеприпасов, количественное превосходство на участках атаки, - не могут быть сколько-нибудь учтены в результате самых обширных и дорого стоящих экспериментов мирного времени. Еще меньше можно думать о стратегическом маневренном опыте. Большие маневры, которым когда-то отводилось крупное значение в подготовке вооруженных сил, все более приобретают характер гигантского тактического парада, демонстрации слаженности и боеспособности армии...
...Чтобы несколько выдвинуть принципиальные вопросы, прибегают к методу военной игры, т. е. ведения двухсторонних упражнений на карте... Ценность такой дискуссии обусловливается исключительно компетентностью руководства; военная игра представляет могущественное средство пропаганды определенных стратегических и оперативных воззрений, но вызывает сомнения как метод исследования вопроса. Руководство военной игры только тогда выполняет свою роль, когда самим заданием и даваемыми ходами оно подтасовывает материал для заключительной дискуссии. Неподтасованные военные игры с беспристрастными арбитрами вообще ничего дать не могут..."
В этой связи вспоминается исследовательское учение, проведенное в 1978 году в границах Прибалтийского военного округа. Оно должно было подтвердить целесообразность очередной (восьмой по счету) реорганизации Войск ПВО. И, естественно, подтвердило - материалы разбора были написаны еще до учения в Москве. Все до единого выводы исследовательской группы свидетельствовали о правильности принятых наверху решений (совершенно вздорных, кстати). Всего через шесть лет пришлось все возвращать, что называется, в исходное положение. Средства потрачены огромные, а виновных, естественно, нет.
А вот совсем свежий пример. Планом подготовки Вооруженных сил на 2005 год был утвержден эксперимент на базе ЛенВО по созданию объединенного командования авиации и войск ПВО на стратегическом направлении.
К началу эксперимента руководство утвердило положение по его проведению, содержание которого заранее предопределило военной науке нужный руководству характер результатов исследований и рекомендаций. В целом они были основаны на устаревших взглядах на вооруженную борьбу, ориентирующихся на ремейк похода германской армии образца 1941 года, многомесячной обороны Ленинграда и кровопролитных наземных сражений на северо-западе России. Утопичность подобных теорий в ракетно-ядерный и воздушно-космический век очевидна.
Однако даже здесь экспериментаторы путаются, не руководствуются опытом Великой Отечественной войны. В частности, предполагается подчинение военным округам ударной авиации, сил и средств противовоздушной обороны страны. По-прежнему на командующего войсками военного округа предполагается возложить "единоличную ответственность за противовоздушную оборону войск и объектов на стратегическом направлении".
Между тем ход Великой Отечественной заставил именно эти идеи отвергнуть в первые же месяцы. По ПВО территории страны уже 9 ноября 1941 года пришлось отменить все безграмотно созданное. По ВВС довоенное подчинение отменено 5 мая 1942 года. Словом, содержание положения об эксперименте полностью игнорирует уроки Великой Отечественной войны, на которые так любят ссылаться наши общевойсковые генералы (да и опыт всех локальных войн тоже).
И еще один ремейк - теперь уже 1978 года. 7 февраля 2005-го в установочном выступлении перед участниками начинавшегося эксперимента один из военачальников заявил, что руководству все и так ясно и решения уже приняты, а всем остальным остается лишь их подтвердить.
Но вернемся к региональным командованиям. Следует заметить, что до сих пор нет ясности, что такое "стратегическое направление" и "объединенная группировка войск и сил" на нем. Кто бы внятно объяснил, откуда и когда они берутся? Каковы их предназначение и структура в мирное время и в войну при наличии рядом Ставки ВГК? Или же как распределены функции руководства войсками и силами между командованием объединенной группировки войск и сил на стратегическом направлении и Верховным главным командованием? Какова роль и степень участия Ставки ВГК в руководстве военными действиями на СН в каждой сфере борьбы?
Следует заметить, что некое подобие "региональных командований" у нас уже было. В 1978-1986 годах наблюдалась реинкарнация командований на стратегических направлениях образца 1941-1942 годов. Тогда были созданы главные командования четырех направлений: Западное (Польша, Легница, главком Николай Огарков), Юго-Западное (Молдавия, Кишинев, Юрий Максимов), Южное (Закавказье, Тбилиси, Иван Герасимов) и Восточное (Войска Дальнего Востока, Хабаровск, Иван Третьяк). Однако вскоре эти структуры без шума и помпы расформировали. Какой-то пользы от их существования при самых тщательных попытках анализа их короткой жизни замечено не было. Складывается впечатление, что в настоящее время намечается третья реинкарнация совершенно ненужных для обороны страны структур.
Планы уточняются на ходу
Далее генерал подчеркивает: "...ни в период проведения эксперимента, ни после него никакие органы военного управления расформировываться не будут, также будут сохранены все виды и рода войск Вооруженных сил и военные округа. Останется неизменным и военно-административное деление страны".
Неужели с подобной быстротой в военном ведомстве уточняются планы реформирования Вооруженных сил? Еще в начале декабря все планируется срыть "до основания", а уже в начале марта предполагается осторожный эксперимент?
"При получении положительного результата в 2008-2010 годах будут сформированы на постоянной основе региональные командования в рамках военно-административного деления территории страны с подчинением им соответствующих объединений видов Вооруженных сил", - рассказывает генерал Скворцов.
Но 6 декабря 2005 г. сроки выглядели совершенно по иному:
расформирование главных командований видов ВС - 2006-2007 годы,
расформирование военных округов - 2006-2008 годы;
расформирование Космических войск - 2008 год;
расформирование Командования специального назначения - 2008 год;
расформирование РВСН - 2010 год;
расформирование флотов - 2005-2008 годы, в т. ч.
переформирование Балтийского флота в две бригады кораблей охраны водного района, переформирование Черноморского флота в бригаду кораблей охраны водного района (Новороссийск).
При этом планировалось "высвободить" 150 тыс. человек, из них 200 генералов.
Александр Скворцов утверждает: "На период проведения эксперимента существующая система управления ВС будет сохранена, скоропалительные решения по ее изменению приниматься не будут. В то же время вопрос о ее совершенствовании, при любом результате эксперимента, сомнению не подлежит и будет реализован в соответствии с планами военного строительства Вооруженных сил, видов и родов войск".
Вот так - скоропалительные решения приниматься не будут, но все уже решено бесповоротно. Остается уточнить, какой вариант верный - от 6 декабря 2005 года или в изложении заместителя начальника Генштаба. Вполне возможно, что верен последний, поскольку был в пожарном порядке доработан в соответствии с "пожеланиями трудящихся".
Лукаво отвечает генерал Скворцов и на вопрос о предстоящих сокращениях. По его мнению, "...численность личного состава Вооруженных сил определена решениями июньского 2005 года заседания Совета безопасности РФ. Кроме того, планом строительства Вооруженных сил на 2006-2010 годы не предусматривается значительного сокращения личного состава Вооруженных сил. А незначительное сокращение их численности является плановым и никак не связано с созданием региональных командований. Основные "источники" сокращения уже давно обсуждались в прессе - оптимизация вузов Министерства обороны, военных кафедр, мероприятия по сокращению организаций невоенного характера и другие". Звучит убедительно, однако полтораста тысяч военнослужащих и две сотни генералов за счет кафедр никак не наберешь. На практике это означает одно - дальнейшие и масштабные "урезания" личного состава армии и флота.
Стратеги-заочники
По всей видимости, эта практика в нашей армии укоренилась окончательно. Кто авторы плана, оглашенного 6 декабря 2005 года? История умалчивает.
Попробуем все же "вычислить" реформаторов. Кандидатуру министра обороны отставим сразу же - Сергей Иванов не замечен в увлечении военным строительством и стратегических дерзаниях. Он получил установку "сократить и привести в соответствие" и транслировал ее подчиненным.
Поэтому к числу инициаторов очередной реформы скорее всего можно причислить начальника Генштаба, начальника одного из ведущих управлений ГШ и одного из заместителей Юрия Балуевского. Без одобрения этой "тройки" ни одно мало-мальски значимое решение в стенах военного ведомства провести невозможно. Поэтому и замыслы по радикальному разгрому существующей военной организации государства можно назвать "планом трех генералов". Виды Вооруженных сил и рода войск к этой работе наверняка не привлекались. Уж больно сильно затрагивают предполагаемые меры интересы соответствующих военачальников.
Что касается первой "тройки" военного ведомства, то в биографиях входящих в нее военачальников немало общего. Главное - отсутствие боевого опыта. И в самом деле, все трое - общевойсковики, то есть представители того вида ВС, который начиная с 1979 года не вылезает из боевых действий, а "тройка" ухитрилась благополучно проскочить через все конфликты, даже формально не отметившись ни в одном из них.
Не менее важно и еще одно. Верх карьеры одного генерала в войсках - командование учебной дивизией (окружным учебным центром), второго - ротой, третий свою военную биографию начинает излагать с должности заместителя начальника Военной академии Генерального штаба. Что делал до этого - неясно.
Иными словами, выигранных боев и сражений за военачальниками не числится, армиями и фронтами они не командовали, в строительстве армии и флота созидательными свершениями не отмечены, военных теорий не разрабатывали. Если раньше были генералы от инфантерии и кавалерии, то первая "тройка", несомненно, "генералы от сокращения". Никаких других заслуг не замечено. Но как создавать региональные командования, они, безусловно, знают. Поэтому так негодуют, когда их планы и намерения подвергаются любому независимому анализу, а размышления об альтернативных путях военного строительства объявляют чуть ли не антиармейской пропагандой.
Между тем предстоящая масштабная военная реорганизация России свидетельствуют о самом опасном - кризисе идей в нашем военном ведомстве. Поверхностно заимствуя опыт США и двигая отечественную военную мысль вбок и назад, первая тройка генералов не объясняет, зачем вообще и в частности в России с резко отличающимся от Америки геостратегическим положением надо бездумно заимствовать у Соединенных Штатов то, что действительно необходимо им и совершенно не нужно нам.
Разумеется, сегодня, когда штатная численность большинства наших военных округов составляет 20-30 тыс. человек, а на многих флотах в море может выйти не более одной подлодки, совершенно очевидно, что надо что-то с подобными оперативно-стратегическими объединениями делать и что так дальше продолжаться не может. Но почему все окутано такой тайной? Зачем ломать все сразу, учитывая имеющиеся в военном ведомстве ресурсные ограничения, ведь средства могли бы быть потрачены куда с большей пользой? Почему в имеющихся планах столько противоречий и очевидных несуразностей?
2 октября 2003 года на совещании высшего руководства страны и Министерства обороны Сергей Иванов объявил собравшимся "открытую доктрину модернизации ВС России". Он заявил о готовности МО представить "комплексное видение основных направлений развития Вооруженных сил" и заверил, что мы со всей ответственностью можем сказать - мы точно знаем, куда и как двигаться". Однако чем дальше - тем больше сомнений: а действительно ли там, наверху, точно знают, куда и как двигаться?
http://nvo.ng.ru/concepts/2006-03-17/4_generals.html
