На картине Василия Ивановича Сурикова "Покорение Сибири Ермаком", находящейся в Государственном Русском музее, мы видим весьма малочисленный отряд казаков, мужественно атакующий огромную орду Кучума и обращающий ее в ужас и бегство. Духовная суть происходящего прекрасно выражена Суриковым в фигуре безоружного казака на веслах, обращенного к татарам спиной. Казак готов к смерти, но, в отличие от возглавляемых шаманами орд на берегу, он не агностик и не фаталист. Он спокойно полагается на Того, Кто, победив "смерть всеродную", стал изображенным на казачьем знамени Воеводой христиан. Интеллектуальное превосходство русских - в их огнестрельном оружии, нравственное - в отсутствии в их лицах ярости и ненависти к врагу. Лишь напряженная сосредоточенность слаженной работы под дождем стрел.
И то, и другое говорит об их духовном превосходстве, которое они осознают и в силу которого они, собственно, и покоряют Сибирь.
Не в силе Бог, а в правде.
В конце царствования Петра I русских было не более 13 миллионов.
В 1863 году Святитель Игнатий Брянчанинов писал: "России предназначено огромное значение. Она будет преобладать над вселенной. Она достигнет этого, когда народонаселение ея будет соответствовать пространству. Это народонаселение ежегодно приращается больше нежели на миллион; Россия должна вступить в грядущее столетие при народонаселении в 100 миллионов. Нападение завистливых врагов заставит ее развить силы и понять свое положение, которое уже будет постоянно возбуждать зависть и козни. Это потребует огромного труда, подвига, самоотвержения; но что поделаешь, когда приводит к ним рука непостижимой Судьбы!"
В 1909 году население России составляло 150 миллионов, из них на пространствах старой петровской России, включая Малороссию левого берега, земли Войска Донского и Сибирь, жило 65 миллионов.
Сейчас, несмотря на страшные потери русского народа в 20 столетии, нас все еще больше, чем в 1909 году. Несмотря на прогрессирующую убыль, нас будет много еще долго, но это не наполняет душу радостью. Мало надежды, что решимостью подвига и самоотвержения будет заквашено это тесто.
Страшные потери Великой Отечественной войны выглядят еще страшнее, когда подумаешь, сколько русских перешло на сторону врага и воевало за немцев. В довершение всех бед своего народа, еще брать винтовку и воевать против него! И до сих пор русские позволяют себе, оглядываясь назад, "не понимать своего положения", называя, к примеру, охранявших фельдмаршала Гота кубанских казаков "святыми мучениками Лиенцскими", как это сделал игумен Герман Подмошенский на обложке "Русского Паломника". Как говорится, дальше - ехать некуда. Если братоубийцы - святые, то где порядок в голове игумена?
Почему в этой войне окружение и разгром в Сталинграде 92-тысячной армии Паулюса значило больше, чем окружение и разгром 700 тысяч наших войск под Киевом? Потому что немцы были едины в своем нацизме, а мы - овцы, не имущие пастыря.
Почему девиз этой войны "мы за ценой не постоим", основанный на величайшем даре русского солдата идти на верную смерть, вылился в страшную цену запустения Русской деревни?
Очевидно, потому, что суворовский девиз "побеждать не числом, а умением" был немыслим без духовного превосходства над противником. Знаменитые слова Александра Васильевича "мы Русские, с нами Бог" сбывались на Войне в тех случаях, когда военачальникам удавалось воевать по-суворовски: с христианским милосердием к своему рядовому бойцу, с христианским, острым и трезвым, умом против германского гения.
Ныне трудно смириться с двумя вещами. С одной стороны, с угасанием России, с таянием ее нравственных и физических сил. С другой стороны, с бездарным и бесцельным расточительством тех сил и ресурсов народа, которые, будь они адекватно направлены, переломили бы ситуацию.
Костер догорает. В котелке по-прежнему сырая вода. Последние дрова превращаются в пепел на медленном огне, хотя калорий в них вполне достаточно, чтобы вскипятить воду.
Когда приходишь 1 сентября на линейку в русскую школу и видишь единственный первый класс из одиннадцати учеников, то осознаешь, что для поселка с населением 2,500 жителей это крайне мало.
Когда же за один месяц хоронишь семерых молодых, погибших в автокатастрофах, то это беспредельно.
Когда видишь пчелиный рой таджиков на стройке современного "оздоровительного комплекса" в древней усадьбе или на варварском ремонте старинного особняка, слышишь гул механизмов, гомон их речи, по-азиатски веселую дробь забивания гвоздей, то с болью чувствуешь: русские больше не способны к артельной работе. Их слишком мало, они разобщены и развращены.
О чем говорить, если русские милиционеры брезгуют собственноручно поднять и погрузить в так называемую "труповозку" тело нашего русского мальчика, разбившегося на мотоцикле! Они привозят "специально обученных людей", то есть, тех же "черных" из КПЗ, и те своими руками поднимают мальчика с земли. Эти таджики для меня в этот момент в тысячу раз милее и нравственнее наших сотрудников милиции! Народу вокруг немало, в том числе - друзья покойного. Но из собравшихся на обочине русских нашелся только один человек, совершенно незнакомый с новопреставленным отроком, который, поддерживая его голову, перенес его вместе с азиатами на грязные милицейские носилки.
Это мало.
Когда же в поздний вечерний час видишь русских ребят, гоняющих без шлемов на мотоциклах мимо русских девиц, прислонившихся к перилам моста через речку, попивающих пивко, громко смеющихся и ругающихся матом, то прежде, чем чтобы то ни было сказать им, думаешь: "Господи, как же их много, несчастных, брошенных ребят!"
Так к чему русским повышать рождаемость? Чтобы еще большее их число теряло чистоту и погибало? Разве мало русских гибнет сейчас?
Когда мы слышим, что у нас не то 2, не то 3 миллиона беспризорных детей, мы отмечаем: да это население целой Швейцарии! А сколько у нас бездомных взрослых? И это все - русские. Только русские. Ни чеченцев, ни армян среди бомжей нет.
Все время слышишь: русские перестали рожать, нет многодетных. Многодетных матерей действительно немного. Но не многодетных отцов. В этом русские сравнялись с мусульманами. Ныне нормой стал 45-летний гражданин России, имеющий 3-4 детей от двух или трех браков.
Так может нас не так уж и мало?
Может наша проблема не в количестве "живой силы", а в самоидентификации?
С опасением и даже страхом всматриваются жители подмосковного поселка в стоящих в очереди в магазине крещеных русских женщин, вышедших замуж за кавказцев, снявших крест и одевших паранджу. Со страхом, но без отвращения к Иудину греху, без глубокого презрения к христопродавцам.
Крещеные, обещанные Христу "яко Царю и Богу", легко соглашаются с магометанами, язычниками и иудеями - пока те позволяют им это - что "Бог у всех един".
Русские прощают предателей Христа, являя чудеса толерантности и равнодушия к истине.
Однако слепо ненавидят "чурок", считая таковыми всех южан и всех монголоидов, не отличая при этом серба от хорвата, чеченца от осетина, бурята от корейца, не отличая братьев по вере от непримиримых врагов, все - "чуркистан"!
Будь нас хоть в пять раз больше, в таком состоянии, как сейчас, мы неизбежно будем подчинены чужим народам, вернее - слиты с ними. Произойдет окончательное упрощение и вторичное выравнивание всех со всеми. Если сложность и высота христианской культуры создавала избыточное давление русского народа при гораздо меньшей его массе, то нынешние убожество и примитивизм потерявших превосходство в вере и нравственности "гордых сынов славян" уравняли их с "ныне диким тунгусом".
Если бы русские публично казнили предателей веры и Родины, от души прощали бы своих личных обидчиков и не прощали бы насильников над своими сестрами и детьми, китайцы и кавказцы признали бы русских хозяевами России.
Ныне же приходится признать, что по неисповедимым судьбам Божиим пророчество Святителя Игнатия не исполнилось над Русским народом.
Много нас или мало?
Не это важно.
http://www.moral.ru/surikov.htm
И то, и другое говорит об их духовном превосходстве, которое они осознают и в силу которого они, собственно, и покоряют Сибирь.
Не в силе Бог, а в правде.
В конце царствования Петра I русских было не более 13 миллионов.
В 1863 году Святитель Игнатий Брянчанинов писал: "России предназначено огромное значение. Она будет преобладать над вселенной. Она достигнет этого, когда народонаселение ея будет соответствовать пространству. Это народонаселение ежегодно приращается больше нежели на миллион; Россия должна вступить в грядущее столетие при народонаселении в 100 миллионов. Нападение завистливых врагов заставит ее развить силы и понять свое положение, которое уже будет постоянно возбуждать зависть и козни. Это потребует огромного труда, подвига, самоотвержения; но что поделаешь, когда приводит к ним рука непостижимой Судьбы!"
В 1909 году население России составляло 150 миллионов, из них на пространствах старой петровской России, включая Малороссию левого берега, земли Войска Донского и Сибирь, жило 65 миллионов.
Сейчас, несмотря на страшные потери русского народа в 20 столетии, нас все еще больше, чем в 1909 году. Несмотря на прогрессирующую убыль, нас будет много еще долго, но это не наполняет душу радостью. Мало надежды, что решимостью подвига и самоотвержения будет заквашено это тесто.
Страшные потери Великой Отечественной войны выглядят еще страшнее, когда подумаешь, сколько русских перешло на сторону врага и воевало за немцев. В довершение всех бед своего народа, еще брать винтовку и воевать против него! И до сих пор русские позволяют себе, оглядываясь назад, "не понимать своего положения", называя, к примеру, охранявших фельдмаршала Гота кубанских казаков "святыми мучениками Лиенцскими", как это сделал игумен Герман Подмошенский на обложке "Русского Паломника". Как говорится, дальше - ехать некуда. Если братоубийцы - святые, то где порядок в голове игумена?
Почему в этой войне окружение и разгром в Сталинграде 92-тысячной армии Паулюса значило больше, чем окружение и разгром 700 тысяч наших войск под Киевом? Потому что немцы были едины в своем нацизме, а мы - овцы, не имущие пастыря.
Почему девиз этой войны "мы за ценой не постоим", основанный на величайшем даре русского солдата идти на верную смерть, вылился в страшную цену запустения Русской деревни?
Очевидно, потому, что суворовский девиз "побеждать не числом, а умением" был немыслим без духовного превосходства над противником. Знаменитые слова Александра Васильевича "мы Русские, с нами Бог" сбывались на Войне в тех случаях, когда военачальникам удавалось воевать по-суворовски: с христианским милосердием к своему рядовому бойцу, с христианским, острым и трезвым, умом против германского гения.
Ныне трудно смириться с двумя вещами. С одной стороны, с угасанием России, с таянием ее нравственных и физических сил. С другой стороны, с бездарным и бесцельным расточительством тех сил и ресурсов народа, которые, будь они адекватно направлены, переломили бы ситуацию.
Костер догорает. В котелке по-прежнему сырая вода. Последние дрова превращаются в пепел на медленном огне, хотя калорий в них вполне достаточно, чтобы вскипятить воду.
Когда приходишь 1 сентября на линейку в русскую школу и видишь единственный первый класс из одиннадцати учеников, то осознаешь, что для поселка с населением 2,500 жителей это крайне мало.
Когда же за один месяц хоронишь семерых молодых, погибших в автокатастрофах, то это беспредельно.
Когда видишь пчелиный рой таджиков на стройке современного "оздоровительного комплекса" в древней усадьбе или на варварском ремонте старинного особняка, слышишь гул механизмов, гомон их речи, по-азиатски веселую дробь забивания гвоздей, то с болью чувствуешь: русские больше не способны к артельной работе. Их слишком мало, они разобщены и развращены.
О чем говорить, если русские милиционеры брезгуют собственноручно поднять и погрузить в так называемую "труповозку" тело нашего русского мальчика, разбившегося на мотоцикле! Они привозят "специально обученных людей", то есть, тех же "черных" из КПЗ, и те своими руками поднимают мальчика с земли. Эти таджики для меня в этот момент в тысячу раз милее и нравственнее наших сотрудников милиции! Народу вокруг немало, в том числе - друзья покойного. Но из собравшихся на обочине русских нашелся только один человек, совершенно незнакомый с новопреставленным отроком, который, поддерживая его голову, перенес его вместе с азиатами на грязные милицейские носилки.
Это мало.
Когда же в поздний вечерний час видишь русских ребят, гоняющих без шлемов на мотоциклах мимо русских девиц, прислонившихся к перилам моста через речку, попивающих пивко, громко смеющихся и ругающихся матом, то прежде, чем чтобы то ни было сказать им, думаешь: "Господи, как же их много, несчастных, брошенных ребят!"
Так к чему русским повышать рождаемость? Чтобы еще большее их число теряло чистоту и погибало? Разве мало русских гибнет сейчас?
Когда мы слышим, что у нас не то 2, не то 3 миллиона беспризорных детей, мы отмечаем: да это население целой Швейцарии! А сколько у нас бездомных взрослых? И это все - русские. Только русские. Ни чеченцев, ни армян среди бомжей нет.
Все время слышишь: русские перестали рожать, нет многодетных. Многодетных матерей действительно немного. Но не многодетных отцов. В этом русские сравнялись с мусульманами. Ныне нормой стал 45-летний гражданин России, имеющий 3-4 детей от двух или трех браков.
Так может нас не так уж и мало?
Может наша проблема не в количестве "живой силы", а в самоидентификации?
С опасением и даже страхом всматриваются жители подмосковного поселка в стоящих в очереди в магазине крещеных русских женщин, вышедших замуж за кавказцев, снявших крест и одевших паранджу. Со страхом, но без отвращения к Иудину греху, без глубокого презрения к христопродавцам.
Крещеные, обещанные Христу "яко Царю и Богу", легко соглашаются с магометанами, язычниками и иудеями - пока те позволяют им это - что "Бог у всех един".
Русские прощают предателей Христа, являя чудеса толерантности и равнодушия к истине.
Однако слепо ненавидят "чурок", считая таковыми всех южан и всех монголоидов, не отличая при этом серба от хорвата, чеченца от осетина, бурята от корейца, не отличая братьев по вере от непримиримых врагов, все - "чуркистан"!
Будь нас хоть в пять раз больше, в таком состоянии, как сейчас, мы неизбежно будем подчинены чужим народам, вернее - слиты с ними. Произойдет окончательное упрощение и вторичное выравнивание всех со всеми. Если сложность и высота христианской культуры создавала избыточное давление русского народа при гораздо меньшей его массе, то нынешние убожество и примитивизм потерявших превосходство в вере и нравственности "гордых сынов славян" уравняли их с "ныне диким тунгусом".
Если бы русские публично казнили предателей веры и Родины, от души прощали бы своих личных обидчиков и не прощали бы насильников над своими сестрами и детьми, китайцы и кавказцы признали бы русских хозяевами России.
Ныне же приходится признать, что по неисповедимым судьбам Божиим пророчество Святителя Игнатия не исполнилось над Русским народом.
Много нас или мало?
Не это важно.
http://www.moral.ru/surikov.htm
