Содержание письма артиста и режиссера г-на К. Лаврова, напечатанного "Известиями" 27.07.2005 в защиту экс-министра культуры Швыдкого, ныне возглавляющего ФАКК, не стало для меня неожиданностью. Удивила весьма странная форма поддержки "свояка", избранная худруком Товстоноговского театра. Миниатюрная по размерам петиция подписана, кроме мастодонта от зрелищного искусства, еще и г-ном Шадриным, а подготовил сие сочинение к печати некий г-н Торба. "Мал золотник, да дорог", коль столько людей трудилось над его шлифовкой. Но со своими "вопросами простодушного" я позволю себе обратиться к закоперщику корпоративной акции г-ну Лаврову.
Пару лет назад, когда другой артист и режиссер Николай Губенко, руководивший думским Комитетом по культуре, схватил за руку Швыдкого, втихую пытавшегося "подарить" Германии Бременскую коллекцию, хранившуюся в Эрмитаже, и передал грязное дело в прокуратуру, еще один актер и режиссер г-н Говорухин сыграл уже роль почитателя пронырливого министра, назвав его единственным достойным этого кресла чиновником на всем советском и постсоветском пространстве. Письмо в "Известиях" скалькировано со слезоточивого монолога Говорухина на думской пресс-конференции. "Мы знали и знаем его (Швыдкого), как глубоко порядочного человека, настоящего интеллигента, подлинного знатока и ценителя искусства, сильного и мудрого руководителя. Мы с уверенностью можем сказать, что более компетентного человека, занимающего пост руководителя культуры, не было ни в Советском Союзе, ни в новой России". Так прямо и сказано - за всю Россию!
Подобные дифирамбы в проклинаемые новороссами тоталитарные времена слышал я только разве что из уст артиста и режиссера г-на Ульянова, который вместе с тысячным хором на транслировавшемся по ТВ концерте многократно с упоением скандировал: "Вечно будет жить партия эта, ей и дорогому товарищу Брежневу - многая лета!" Потом так же артистически славил он Андропова, Горбачева, Ельцина и иже с ними, впоследствии отрекаясь от каждого сошедшего с трона поочередно. Какой, однако, прозорливостью сибирской обладал незабвенный режиссер Иван Пырьев, разглядев в Ульянове и Лаврове необходимые данные для исполнения ролей "братьев Карамазовых".
...А теперь и сами вопросы.
Показал бы "порядочный человек и интеллигент", будучи руководителем государственного телеканала, чудовищную порнокассету с участием человека, похожего на прокурора Скуратова, в то время, когда у экранов сидели миллионы зрителей, да в их числе и дети? "Сильный и мудрый руководитель" стал ли бы, превратившись в бездарного шоумена, провоцировать лежащую на глубоком дне Россию обрыдшей "культурной революцией", на посиделках которой решают, что "русский язык без мата невозможен", что "Пушкин устарел", что "музеи - кладбища культуры" и, самое возмутительное, что "русский фашизм страшнее немецкого"? Не покоробило ли г-на Лаврова, столь правдиво изобразившего русского солдата в киноэпопее "Живые и мертвые", такое осквернение памяти этих солдат, павших в борьбе с нацистской чумой? А может, сыгранное при плохих министрах культуры сегодня уже не в чести?
Вы пишете, что вместе со своим подзащитным осуществили немало гуманных театральных акций. Рад бесконечно за Вас. А что Вы скажете по поводу нескольких миллионов долларов, отпущенных руководителем ФАККа на проведение в Москве художественного биеннале, буквально унавозившего столичные выставочные залы и музеи обилием экскрементов и гениталий, выдаваемых за артефакты, своей разнузданностью и вседозволенностью оскорбившего страну, давшую миру величайших мастеров изобразительного искусства? Почему на руководимом Швыдким и курируемом им по сей день канале "Культура" не слышно и не видно было, пока они были живы, много определивших в культуре России Георгия Свиридова, Вадима Кожинова, Юрия Кузнецова, Татьяны Глушковой, Валерия Гаврилина? Почему сейчас нет тех, кто честно и высоко держит русскую традицию - Валентина Распутина, Василия Белова, Виктора Лихоносова, Валентина Курбатова? Почему нас насильно пичкают программами циника и матерщинника Вик. Ерофеева, сплетниц "Дуни и Тани", эскападами Приговых, Вишневских, Жванецких и прочих набивших оскомину лицедеев? Вас, профессионального актера, не понаслышке знающего о Второй мировой войне, не покоробило при появлении телепрограммы Швыдкого, когда он, лишенный обаяния и каких-либо музыкальных данных, бессовестно уродовал столь дорогие нам песни военных лет? И, наконец, неужели, одаривая Швыдкого возвышенными комплиментами, забыли Вы о том, как оскорбил он национальное достояние России - Владимира Васильева, объявив по телевизору о его увольнении с поста руководителя Большого театра? Неужели Вы, немолодой человек, не содрогнулись, когда после грязных инсинуаций любимого Вами министра ушел из жизни стоящий тысяч швыдких Евгений Светланов?
И еще вопрос иного смысла. Как Вы думаете: сотни мастеров культуры, инженеры, педагоги, врачи, занимающие не последнее место в общественной жизни, - поголовно ошибались, подписав многочисленные обращения к Президенту России с просьбой избавить культуру от разрушающей деятельности Швыдкого? Может, их подкупили? А что, если правы они, а не Вы? Правы, как прав артист и режиссер Василий Ливанов, публично призвавший высшее руководство страны приравнять министерство культуры к силовым структурам, дабы уберечь эту самую культуру от ущерба, наносимого шоуменом Швыдким, и указавший верный путь властям предержащим.
Я, как и Вы, не хочу, чтобы "российская культура замыкалась в ограниченном пространстве, перестав быть гордостью России". Поэтому и работаю, как и тысячи моих коллег - музейных сотрудников и реставраторов - за символическую зарплату в 2600 рублей, забыв о своих академических регалиях и полувековых заслугах. Не помог и не поможет нам ничем Швыдкой, ибо мы для него такие же антиподы, как журналы "Москва", "Наш современник", "Нева" или "Север", которые он в свое время вычеркнул из дотационных списков. Ваш подзащитный широк за государственный счет лишь с теми, кто работает на разрушение, а не на созидание государственных основ. Да и себя, любимого, не забывает, прихватив дачку, никак не укладывающуюся в бюджет госчиновника.
Чтобы убедиться в неоднобокости и непредвзятости всех заданных вопросов, не поленитесь, г-н Лавров, и прочитайте опубликованные только что в "Литературной газете" полемические заметки ее главного редактора Ю. Полякова "Зачем вы, мастера культуры?". Не пожалеете!
+ + +
Письмо г-на Лаврова в защиту Швыдкого не стало для меня неожиданностью еще и вот почему. Двадцать уже почти лет назад я поражался поведению баловней тоталитарного режима, яростно кинувшихся рвать в клочья саму память о начальниках и даже преуспевавших с ними вместе коллегах, из рук которых получали они вожделенные награды - от значков "Отличник культуры" до званий Народных артистов и Героев Соцтруда. Именно эти "гертруды", забот не знавшие режиссеры, не вылезавшие из загранкомандировок писатели и артисты сначала безоговорочно встали под знамена ставропольского катастройщика Горбачева, потом переметнулись к взгромоздившемуся на танк у Белого дома, а на всякий случай и у американского посольства свердловского коммуниста Ельцина. Именно они, упившись разрушительно-зажигательной пропагандой Собчака и Афанасьева, восторгались мошенническими трюками прихватизаторов Чубайса и Гайдара. Это они одобрительно хлопали и требовали "раздавить гадину" и "бить шандалами по головам", когда из Белого дома сотнями сплавляли трупы невинных его защитников, обманутых Руцким и Хасбулатовым, рвущимися к жирному пирогу власти. И они же, объединившись с Березовским, Ходорковским, Гусинским и другими "героями" первоначального хапка, возглавили избирательную кампанию, стали доверенными лицами впавшего в пьяную горячку Ельцина, так нужного им в тот момент.
В самом начале "бескровной" революции, а на самом деле смертельного завершения трагедии, начатой еще удушителями России Лениным, Троцким, Керенским, Свердловым и Бухариным с компанией, попытался я публично призвать "демократов" не плевать в колодец, из которого они в своЈ время черпали самую чистую и нужную им воду. Тявкавшие из всех информационных подворотен либералы поспешили приклеить мне ярлык с надписью "красно-коричневый". Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Еще совсем недавно их теперешние кумиры, вроде "ярославского Иуды" А. Яковлева, вместе со своими холуями из 10-го подъезда ЦК КПСС гондобили меня за белогвардейские и церковно-патриархальные убеждения, и вдруг пытаются переодеть в партийную одежку, которая им на данном этапе не к лицу. "Пропустили" мимо ушей липовые демократы мои беседы на Первом канале со злейшим врагом марксизма-ленинизма Владимиром Максимовым, записанные в Париже. Писатель, создатель "Континента", переживая творящееся в России безобразие, со свойственной ему прямолинейностью и сарказмом заявил, что не стал бы бороться с большевистским режимом, представь он себе тогда в страшном сне бракоразводного юриста Собчака или торговца цветами Чубайса (определения максимовские), загребающими власть и деньги. Не опубликовали закупленные шустрыми барышниками ставшие якобы либеральными СМИ письмо Максимова, со слезами и болью осудившего богоотступников из числа культурных деятелей, обратившихся к Ельцину с призывом убивать людей в октябре 1993 года. Слезы и боль эти стоили Владимиру Емельяновичу жизни, ибо спаливший его в одночасье рак трудно объяснить чем-либо другим.
Среди подписавших то кровавое октябрьское обращение немало братцев-ленинградцев. Понятно, чем руководствовался маргинальный писатель Гранин, всегда умевший быть обласканным властями. Получил он ярлык на дальнейшее письменство. Но бодливой корове Бог рог не дает. Стыдно было читать и смотреть его пустопорожние экскурсы в историю Царствования Петра I, из которой к Гранину больше всего относится рескрипт, требующий "давать всякому высказаться до конца, дабы глупость его была хорошо видна".
Подмахнул то письмецо и академик Лихачев. Правда, в бытность мою членом Президиума Советского Фонда культуры сталкивался я со случаями, когда наш председатель скреплял своими автографами бумаги, друг друга взаимоисключающие. Назначенный семьей Горбачевых на должность "совести нации", предал он своих благодетелей раньше, чем приглянувшийся олигархам Ельцин выгнал бездарного разрушителя державы из кремлевского кабинета. "Певец садов и парков" радостно приветствовал деяния Собчака и стал его негласным духовным отцом. Вместе с другими межрегионалами состряпали они фальшивый документец о событиях в Тбилиси, оплевав нашу армию в целом и каждого солдата в отдельности. Результат того "демократического" вранья сегодня налицо - нищая Грузия, бесноватый Саакашвили, пухлым американским кулачком грозящий России, веками защищавшей грузинский народ.
Стыдно было наблюдать за фальшивой насквозь церемонией захоронения царских останков, наспех идентифицированных полупрофессионалами из немцовского ведомства. Благословив панихиду, проигнорированную нашим церковноначалием, отсветился на ней любящий придворный почет академик рядом с еще одним плакальщиком по монархии - разрушителем Ипатьевского дома Ельциным.
Другой братец-ленинградец с московскими корнями артист Басилашвили, тоже с большевиками никогда не конфликтовавший, разве что, подобно пикейным жилетам, по меткому выражению Астафьева, "пускал шептуны в валенок", поругивая на кухне награждавших его безграмотных чиновников, по сей день не может утихомириться и славит во всю ивановскую Собчака, Чубайса и Гайдара, хотя они после себя и воды не оставили, чтобы ее слить.
Нелегким было мое "коммунистическое" прошлое. В рядах партийных не числился. Все, что Бог помог сделать, состоялось не благодаря, а вопреки власть предержащим. А вот попробовал бы работающий тогда в журнале "Театр" критик Швыдкой не напечатать на обложке, не говорю уже о вклейках, портреты Лаврова, Басилашвили или Ульянова. Добро на это давали серые министры, которым и не снились "сила и мудрость" нынешнего их антипода.
Сам москвич, я бесконечно благодарен любимому городу на Неве, значащему так много в моей судьбе. Петербург-Петроград-Ленинград подарил мне радость общения с выдающимся искусствоведом, художником, реставратором - директором Русского музея Николаем Сычевым и ученым мирового уровня Львом Гумилевым. Ленинград дал возможность встречаться и говорить с Дмитрием Шостаковичем, Галиной Улановой, Николаем Скатовым, Константином Сергеевым и Наталией Дудинской. Северная столица взрастила многих моих друзей и единомышленников: Леонида Творогова, Семена Гейченко, Юрия Спегальского, Всеволода Смирнова и Бориса Скобельцына, возродивших из послевоенного пепла Псковскую землю. В Ленинграде наблюдал и радовался я творчеству Евсея Моисеенко и Петра Фомина - продолжателей лучших традиций русской живописи. Здесь сегодня продолжает трудиться освобождавший Европу от фашизма старейший полиграфист, руководивший многие годы издательствами "Аврора" и "Наука", Сергей Зверев. В Петербурге работает мой друг Виктор Правдюк - высокопрофессиональный тележурналист, историк и публицист, с группой единомышленников завершающий гигантский труд по созданию 85-серийного документального фильма "Вторая мировая. День за днем", уже сейчас похвально отличаемого видевшими его специалистами.
Довелось мне долгие годы сначала учиться, а потом и работать, и дружить с еще одним, не побоюсь этого слова, выдающимся ленинградцем, тридцатилетие без малого руководившим Русским музеем, Василием Алексеевичем Пушкаревым. Роль этого человека в отечественном музейном деле сопоставима разве что с деятельностью Павла Третьякова. Познавший горький привкус тоталитаризма на полную катушку, он в конце концов был изгнан Романовым по наветам обкомовских культурных баловней из родного города и три года назад умер в Москве. Никто из одемократизировавшихся петербургских культуртрегеров не удосужился отдать последнюю почесть славному земляку. Второй год боремся мы с собчаковскими выкормышами, командующими петербургскими музеями, и губернским начальством, пытаясь увековечить память о подвижнике, хлебом которого они и по сей день питаются. Известные художники, ученые, директора музеев подписали обращение к министру культуры А.С. Соколову, который без промедления отправил документ об установке мемориальной доски на доме, где жил прославленный директор, в Смольный, а руководству Русского музея порекомендовал позаботиться о памятном знаке в музейном интерьере Михайловского дворца. С тех пор мы слышим лишь фальшивые отговорки тех, кому наплевать на священную память о прошлом. Вот бы Вам, господин Лавров, вместе с господином Швыдким вмешаться в эту непристойную возню. Поверьте, Пушкарев для русской культуры не менее значимая фигура, чем Товстоногов и другие известные ваши коллеги, именами которых названы театры, кому устанавливаются памятники и вывешиваются памятные доски.
P.S. Письмецо в "Известиях" почему-то напомнило мне деяния Лямшина и Федьки-каторжника, разбивших киот на иконе Богоматери и запустивших туда мышь. Бессмертный автор "Бесов" назвал поступок "героев" "безобразным и возмутительным кощунством". В "Известиях", видимо, к Достоевскому относятся по-чубайсовски, предпочитая разорвать гения на части, потому что уже в следующем номере продолжили гнуть верховенско-лямшинскую линию: телепроизводитель г-н Файфман назвал огромной удачей руководимого им Первого канала экранизацию "выдающихся литературных произведений "Московской саги" и "Детей Арбата". Фильм же "Диверсант", принятый ветеранами как плевок в лицо памяти воевавших и погибших накануне 60-летия Победы, привЈл в пример, как "удачное сочетание высокохудожественного произведения, не вызывающего никаких вопросов, и абсолютно рейтингового лидера".
Свояки у Швыдкого - повсюду!
Савва Ямщиков, Псков
Пару лет назад, когда другой артист и режиссер Николай Губенко, руководивший думским Комитетом по культуре, схватил за руку Швыдкого, втихую пытавшегося "подарить" Германии Бременскую коллекцию, хранившуюся в Эрмитаже, и передал грязное дело в прокуратуру, еще один актер и режиссер г-н Говорухин сыграл уже роль почитателя пронырливого министра, назвав его единственным достойным этого кресла чиновником на всем советском и постсоветском пространстве. Письмо в "Известиях" скалькировано со слезоточивого монолога Говорухина на думской пресс-конференции. "Мы знали и знаем его (Швыдкого), как глубоко порядочного человека, настоящего интеллигента, подлинного знатока и ценителя искусства, сильного и мудрого руководителя. Мы с уверенностью можем сказать, что более компетентного человека, занимающего пост руководителя культуры, не было ни в Советском Союзе, ни в новой России". Так прямо и сказано - за всю Россию!
Подобные дифирамбы в проклинаемые новороссами тоталитарные времена слышал я только разве что из уст артиста и режиссера г-на Ульянова, который вместе с тысячным хором на транслировавшемся по ТВ концерте многократно с упоением скандировал: "Вечно будет жить партия эта, ей и дорогому товарищу Брежневу - многая лета!" Потом так же артистически славил он Андропова, Горбачева, Ельцина и иже с ними, впоследствии отрекаясь от каждого сошедшего с трона поочередно. Какой, однако, прозорливостью сибирской обладал незабвенный режиссер Иван Пырьев, разглядев в Ульянове и Лаврове необходимые данные для исполнения ролей "братьев Карамазовых".
...А теперь и сами вопросы.
Показал бы "порядочный человек и интеллигент", будучи руководителем государственного телеканала, чудовищную порнокассету с участием человека, похожего на прокурора Скуратова, в то время, когда у экранов сидели миллионы зрителей, да в их числе и дети? "Сильный и мудрый руководитель" стал ли бы, превратившись в бездарного шоумена, провоцировать лежащую на глубоком дне Россию обрыдшей "культурной революцией", на посиделках которой решают, что "русский язык без мата невозможен", что "Пушкин устарел", что "музеи - кладбища культуры" и, самое возмутительное, что "русский фашизм страшнее немецкого"? Не покоробило ли г-на Лаврова, столь правдиво изобразившего русского солдата в киноэпопее "Живые и мертвые", такое осквернение памяти этих солдат, павших в борьбе с нацистской чумой? А может, сыгранное при плохих министрах культуры сегодня уже не в чести?
Вы пишете, что вместе со своим подзащитным осуществили немало гуманных театральных акций. Рад бесконечно за Вас. А что Вы скажете по поводу нескольких миллионов долларов, отпущенных руководителем ФАККа на проведение в Москве художественного биеннале, буквально унавозившего столичные выставочные залы и музеи обилием экскрементов и гениталий, выдаваемых за артефакты, своей разнузданностью и вседозволенностью оскорбившего страну, давшую миру величайших мастеров изобразительного искусства? Почему на руководимом Швыдким и курируемом им по сей день канале "Культура" не слышно и не видно было, пока они были живы, много определивших в культуре России Георгия Свиридова, Вадима Кожинова, Юрия Кузнецова, Татьяны Глушковой, Валерия Гаврилина? Почему сейчас нет тех, кто честно и высоко держит русскую традицию - Валентина Распутина, Василия Белова, Виктора Лихоносова, Валентина Курбатова? Почему нас насильно пичкают программами циника и матерщинника Вик. Ерофеева, сплетниц "Дуни и Тани", эскападами Приговых, Вишневских, Жванецких и прочих набивших оскомину лицедеев? Вас, профессионального актера, не понаслышке знающего о Второй мировой войне, не покоробило при появлении телепрограммы Швыдкого, когда он, лишенный обаяния и каких-либо музыкальных данных, бессовестно уродовал столь дорогие нам песни военных лет? И, наконец, неужели, одаривая Швыдкого возвышенными комплиментами, забыли Вы о том, как оскорбил он национальное достояние России - Владимира Васильева, объявив по телевизору о его увольнении с поста руководителя Большого театра? Неужели Вы, немолодой человек, не содрогнулись, когда после грязных инсинуаций любимого Вами министра ушел из жизни стоящий тысяч швыдких Евгений Светланов?
И еще вопрос иного смысла. Как Вы думаете: сотни мастеров культуры, инженеры, педагоги, врачи, занимающие не последнее место в общественной жизни, - поголовно ошибались, подписав многочисленные обращения к Президенту России с просьбой избавить культуру от разрушающей деятельности Швыдкого? Может, их подкупили? А что, если правы они, а не Вы? Правы, как прав артист и режиссер Василий Ливанов, публично призвавший высшее руководство страны приравнять министерство культуры к силовым структурам, дабы уберечь эту самую культуру от ущерба, наносимого шоуменом Швыдким, и указавший верный путь властям предержащим.
Я, как и Вы, не хочу, чтобы "российская культура замыкалась в ограниченном пространстве, перестав быть гордостью России". Поэтому и работаю, как и тысячи моих коллег - музейных сотрудников и реставраторов - за символическую зарплату в 2600 рублей, забыв о своих академических регалиях и полувековых заслугах. Не помог и не поможет нам ничем Швыдкой, ибо мы для него такие же антиподы, как журналы "Москва", "Наш современник", "Нева" или "Север", которые он в свое время вычеркнул из дотационных списков. Ваш подзащитный широк за государственный счет лишь с теми, кто работает на разрушение, а не на созидание государственных основ. Да и себя, любимого, не забывает, прихватив дачку, никак не укладывающуюся в бюджет госчиновника.
Чтобы убедиться в неоднобокости и непредвзятости всех заданных вопросов, не поленитесь, г-н Лавров, и прочитайте опубликованные только что в "Литературной газете" полемические заметки ее главного редактора Ю. Полякова "Зачем вы, мастера культуры?". Не пожалеете!
+ + +
Письмо г-на Лаврова в защиту Швыдкого не стало для меня неожиданностью еще и вот почему. Двадцать уже почти лет назад я поражался поведению баловней тоталитарного режима, яростно кинувшихся рвать в клочья саму память о начальниках и даже преуспевавших с ними вместе коллегах, из рук которых получали они вожделенные награды - от значков "Отличник культуры" до званий Народных артистов и Героев Соцтруда. Именно эти "гертруды", забот не знавшие режиссеры, не вылезавшие из загранкомандировок писатели и артисты сначала безоговорочно встали под знамена ставропольского катастройщика Горбачева, потом переметнулись к взгромоздившемуся на танк у Белого дома, а на всякий случай и у американского посольства свердловского коммуниста Ельцина. Именно они, упившись разрушительно-зажигательной пропагандой Собчака и Афанасьева, восторгались мошенническими трюками прихватизаторов Чубайса и Гайдара. Это они одобрительно хлопали и требовали "раздавить гадину" и "бить шандалами по головам", когда из Белого дома сотнями сплавляли трупы невинных его защитников, обманутых Руцким и Хасбулатовым, рвущимися к жирному пирогу власти. И они же, объединившись с Березовским, Ходорковским, Гусинским и другими "героями" первоначального хапка, возглавили избирательную кампанию, стали доверенными лицами впавшего в пьяную горячку Ельцина, так нужного им в тот момент.
В самом начале "бескровной" революции, а на самом деле смертельного завершения трагедии, начатой еще удушителями России Лениным, Троцким, Керенским, Свердловым и Бухариным с компанией, попытался я публично призвать "демократов" не плевать в колодец, из которого они в своЈ время черпали самую чистую и нужную им воду. Тявкавшие из всех информационных подворотен либералы поспешили приклеить мне ярлык с надписью "красно-коричневый". Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Еще совсем недавно их теперешние кумиры, вроде "ярославского Иуды" А. Яковлева, вместе со своими холуями из 10-го подъезда ЦК КПСС гондобили меня за белогвардейские и церковно-патриархальные убеждения, и вдруг пытаются переодеть в партийную одежку, которая им на данном этапе не к лицу. "Пропустили" мимо ушей липовые демократы мои беседы на Первом канале со злейшим врагом марксизма-ленинизма Владимиром Максимовым, записанные в Париже. Писатель, создатель "Континента", переживая творящееся в России безобразие, со свойственной ему прямолинейностью и сарказмом заявил, что не стал бы бороться с большевистским режимом, представь он себе тогда в страшном сне бракоразводного юриста Собчака или торговца цветами Чубайса (определения максимовские), загребающими власть и деньги. Не опубликовали закупленные шустрыми барышниками ставшие якобы либеральными СМИ письмо Максимова, со слезами и болью осудившего богоотступников из числа культурных деятелей, обратившихся к Ельцину с призывом убивать людей в октябре 1993 года. Слезы и боль эти стоили Владимиру Емельяновичу жизни, ибо спаливший его в одночасье рак трудно объяснить чем-либо другим.
Среди подписавших то кровавое октябрьское обращение немало братцев-ленинградцев. Понятно, чем руководствовался маргинальный писатель Гранин, всегда умевший быть обласканным властями. Получил он ярлык на дальнейшее письменство. Но бодливой корове Бог рог не дает. Стыдно было читать и смотреть его пустопорожние экскурсы в историю Царствования Петра I, из которой к Гранину больше всего относится рескрипт, требующий "давать всякому высказаться до конца, дабы глупость его была хорошо видна".
Подмахнул то письмецо и академик Лихачев. Правда, в бытность мою членом Президиума Советского Фонда культуры сталкивался я со случаями, когда наш председатель скреплял своими автографами бумаги, друг друга взаимоисключающие. Назначенный семьей Горбачевых на должность "совести нации", предал он своих благодетелей раньше, чем приглянувшийся олигархам Ельцин выгнал бездарного разрушителя державы из кремлевского кабинета. "Певец садов и парков" радостно приветствовал деяния Собчака и стал его негласным духовным отцом. Вместе с другими межрегионалами состряпали они фальшивый документец о событиях в Тбилиси, оплевав нашу армию в целом и каждого солдата в отдельности. Результат того "демократического" вранья сегодня налицо - нищая Грузия, бесноватый Саакашвили, пухлым американским кулачком грозящий России, веками защищавшей грузинский народ.
Стыдно было наблюдать за фальшивой насквозь церемонией захоронения царских останков, наспех идентифицированных полупрофессионалами из немцовского ведомства. Благословив панихиду, проигнорированную нашим церковноначалием, отсветился на ней любящий придворный почет академик рядом с еще одним плакальщиком по монархии - разрушителем Ипатьевского дома Ельциным.
Другой братец-ленинградец с московскими корнями артист Басилашвили, тоже с большевиками никогда не конфликтовавший, разве что, подобно пикейным жилетам, по меткому выражению Астафьева, "пускал шептуны в валенок", поругивая на кухне награждавших его безграмотных чиновников, по сей день не может утихомириться и славит во всю ивановскую Собчака, Чубайса и Гайдара, хотя они после себя и воды не оставили, чтобы ее слить.
Нелегким было мое "коммунистическое" прошлое. В рядах партийных не числился. Все, что Бог помог сделать, состоялось не благодаря, а вопреки власть предержащим. А вот попробовал бы работающий тогда в журнале "Театр" критик Швыдкой не напечатать на обложке, не говорю уже о вклейках, портреты Лаврова, Басилашвили или Ульянова. Добро на это давали серые министры, которым и не снились "сила и мудрость" нынешнего их антипода.
Сам москвич, я бесконечно благодарен любимому городу на Неве, значащему так много в моей судьбе. Петербург-Петроград-Ленинград подарил мне радость общения с выдающимся искусствоведом, художником, реставратором - директором Русского музея Николаем Сычевым и ученым мирового уровня Львом Гумилевым. Ленинград дал возможность встречаться и говорить с Дмитрием Шостаковичем, Галиной Улановой, Николаем Скатовым, Константином Сергеевым и Наталией Дудинской. Северная столица взрастила многих моих друзей и единомышленников: Леонида Творогова, Семена Гейченко, Юрия Спегальского, Всеволода Смирнова и Бориса Скобельцына, возродивших из послевоенного пепла Псковскую землю. В Ленинграде наблюдал и радовался я творчеству Евсея Моисеенко и Петра Фомина - продолжателей лучших традиций русской живописи. Здесь сегодня продолжает трудиться освобождавший Европу от фашизма старейший полиграфист, руководивший многие годы издательствами "Аврора" и "Наука", Сергей Зверев. В Петербурге работает мой друг Виктор Правдюк - высокопрофессиональный тележурналист, историк и публицист, с группой единомышленников завершающий гигантский труд по созданию 85-серийного документального фильма "Вторая мировая. День за днем", уже сейчас похвально отличаемого видевшими его специалистами.
Довелось мне долгие годы сначала учиться, а потом и работать, и дружить с еще одним, не побоюсь этого слова, выдающимся ленинградцем, тридцатилетие без малого руководившим Русским музеем, Василием Алексеевичем Пушкаревым. Роль этого человека в отечественном музейном деле сопоставима разве что с деятельностью Павла Третьякова. Познавший горький привкус тоталитаризма на полную катушку, он в конце концов был изгнан Романовым по наветам обкомовских культурных баловней из родного города и три года назад умер в Москве. Никто из одемократизировавшихся петербургских культуртрегеров не удосужился отдать последнюю почесть славному земляку. Второй год боремся мы с собчаковскими выкормышами, командующими петербургскими музеями, и губернским начальством, пытаясь увековечить память о подвижнике, хлебом которого они и по сей день питаются. Известные художники, ученые, директора музеев подписали обращение к министру культуры А.С. Соколову, который без промедления отправил документ об установке мемориальной доски на доме, где жил прославленный директор, в Смольный, а руководству Русского музея порекомендовал позаботиться о памятном знаке в музейном интерьере Михайловского дворца. С тех пор мы слышим лишь фальшивые отговорки тех, кому наплевать на священную память о прошлом. Вот бы Вам, господин Лавров, вместе с господином Швыдким вмешаться в эту непристойную возню. Поверьте, Пушкарев для русской культуры не менее значимая фигура, чем Товстоногов и другие известные ваши коллеги, именами которых названы театры, кому устанавливаются памятники и вывешиваются памятные доски.
P.S. Письмецо в "Известиях" почему-то напомнило мне деяния Лямшина и Федьки-каторжника, разбивших киот на иконе Богоматери и запустивших туда мышь. Бессмертный автор "Бесов" назвал поступок "героев" "безобразным и возмутительным кощунством". В "Известиях", видимо, к Достоевскому относятся по-чубайсовски, предпочитая разорвать гения на части, потому что уже в следующем номере продолжили гнуть верховенско-лямшинскую линию: телепроизводитель г-н Файфман назвал огромной удачей руководимого им Первого канала экранизацию "выдающихся литературных произведений "Московской саги" и "Детей Арбата". Фильм же "Диверсант", принятый ветеранами как плевок в лицо памяти воевавших и погибших накануне 60-летия Победы, привЈл в пример, как "удачное сочетание высокохудожественного произведения, не вызывающего никаких вопросов, и абсолютно рейтингового лидера".
Свояки у Швыдкого - повсюду!
Савва Ямщиков, Псков
