Водитель такси сокрушенно вздыхал: путь к детскому приюту оказался неблизким и неведомым даже ему. Ехали по маршруту, описанному по телефону духовником приюта - протоиереем Фомой Абелем. Вот уже, кажется, и самая окраина Екатеринбурга; дальше дорога уходит в тупик. И вдруг прямо в сосновом бору показался... нет, не сказочный терем, но добротное двухэтажное здание, которое по внешнему виду вполне можно было бы принять за небольшой элитный санаторий. Это и был Православный приют для девочек во имя преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Ново-Тихвинского женского монастыря Екатеринбурга.
Батюшка встретил меня в прихожей и сразу провел наверх, в домовой храм, поразивший красотой своего иконостаса. И пока я дивилась на работу уральского умельца, прихожанина Ново-Тихвинского монастыря, отец Фома начал рассказ:
- Наш Православный приют сердцем своим имеет домовую церковь во имя преподобномученицы Великой княгини Елизаветы. Это то место, где начинается и заканчивается каждый день наших воспитанниц. Вместе со своими воспитателями дети читают там утренние и вечерние молитвы. Каждый день сотрудники приюта начинают свою работу молебном в храме. В этом домовом храме идет полноценная литургическая жизнь. Богослужения здесь совершаются так же часто, как на любом приходе, где один священник. Наши девочки регулярно участвуют в Богослужениях. Старшие девочки у нас поют. Они, конечно, не знают полностью Литургию, но молебен поют уже полностью.
Небесной покровительницей приюта и нашей домовой церкви является Великая Княгиня Елисавета. Не только потому мы выбрали ее нашей святой покровительницей, что свой мученический венец она получила в наших местах, под Алапаевском, но прежде всего потому, что Великая Княгиня Елисавета, как никто из новых святых российских, прославилась своим милосердием, служением ближним, и в том числе много помогала уличным детям. И ее помощь мы на каждом шагу ощущаем.
Это пустовавшее здание было найдено 17 июля 1998 года вечером, когда служилось Всенощное бдение накануне празднования памяти Великой Княгини Елисаветы. А решение о воссоздании приюта при монастыре было принято задолго до этого, но не удавалось найти подходящего помещения. До революции при Ново-Тихвинском женском монастыре был приют для девочек-сирот духовного звания. Сегодняшний приют - это попытка возрождения социального служения обители. Это был разрушенный бывший детский садик, одни стены. Местоположение его вы, наверно, уже смогли оценить. Мы находимся в черте города и в то же время в сосновом лесу. И даже дорога, которая к нам ведет, уходит в тупик. Мы действительно находимся в некоторой изоляции от "мира", и у нас здесь своя особая атмосфера.
18 июля 2000 года отремонтированное здание освятили два архиерея - наш Владыка Викентий (Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский - прим. авт.) и Владыка Тимофей, который был тогда генеральным секретарем Синода Иерусалимского Патриархата и стал гостем нашей епархии. А 18 июля 2001 года состоялось торжественное открытие приюта. Год понадобился на оформление необходимых документов.
Первые дети, которые у нас появились, были очень сложными. Девочки из крайне неблагополучных семей, хлебнувшие в своем младенчестве столько, что не дай Бог никому. Даже подумать страшно.
- Батюшка, а как вы нашли этих детей?
- У нас существует соглашение о сотрудничестве с целым рядом служб опеки и попечительства области. Для нас находят детей люди, работающие в этой государственной структуре. Эти дети - социальные сироты.
- Но это не значит, что все они сироты в прямом смысле этого слова?
- У многих из них есть родители. Некоторые даже не лишены родительских прав, а просто подписали договор о содержании детей в приюте. В этом случае они являются законными представителями ребенка. Когда встал вопрос о решении судьбы конкретных девочек, лишение родительских прав было неизбежно, но мы предложили попробовать вот таким образом решить ситуацию. Поскольку приют - негосударственное учреждение, мы можем составить договор, на основании которого мы как бы оказываем социальную услугу этим родителям, берем на себя безвозмездное воспитание их детей.
- Эти родители крайне редко навещают своих детей...
- К сожалению, они дошли до такого состояния, что им абсолютно безразлична судьба своего ребенка, а интересует только размер пособия, которое они на него получают и используют всегда одинаково... Очень трудно надеяться на то, что эти люди найдут в себе силы изменить образ жизни. Это через огромное усилие происходит. Жалко, конечно, этих людей, и дай Бог, чтобы они спаслись, чтобы прозрели. Но даже разлука с детьми для многих из них не является серьезным поводом для того, чтобы пересмотреть свою жизнь.
- Отец Фома, у вас шестеро собственных детей. Это как-то подвигло вас к окормлению детей, ставших сиротами при живых родителях? Почему душа ваша расположилась к такому послушанию?
- Раньше по своему пастырскому долгу я часто бывал в местах лишения свободы и много общался с малолетними преступниками. Еще тогда я понял, что поздно начинать с ними работать, когда падение уже произошло. Дети уже настолько укоренились в грехе к своим 14 или 15 годам, что очень мало надежды на быстрое их обращение. Помимо того, что они имели "учителей", которые могли научить их всему, что принято в криминальном мире, они видели такое отношение к личности человека, которое ставит ни во что и жизнь, и здоровье других людей, и само понятие греха. А вот дети маленькие легко впитывают благодать. Она даже, может быть, пока минует их рассудок, действуя непосредственно на их чувства. Поэтому мне показалось, что Православное воспитание детей с раннего возраста - это очень важно. И задачу мы перед собой ставим - бороться за души наших детей. Мы надеемся на то, что если девочки до 18 лет проживут в атмосфере Православного приюта, то получат духовную закалку, несмотря на то, что потом - не исключено - их будет ожидать непростая жизнь. Если они не останутся в монастыре, а выйдут в мир, кто окажется для них поддержкой? Мы, конечно, уверены, что, поскольку они будут верующими людьми, то найдут поддержку в любом Православном приходе, среди людей, близких по духу. Но в то же время у них не будет близких родственников, которые обычно помогают становлению - и морально, и материально. Мы надеемся, что девочки будут готовы к этим трудностям. И хотя они увидят вокруг себя бушующее море греха, я надеюсь, что они сумеют сохранить верность добру, которое они познают здесь, причем не просто на каких-то занятиях, уроках, а прежде всего познают образом жизни своей. Они участвуют в церковных Таинствах с самого раннего возраста, воспринимают благодать.
- Географически приют расположен далеко от монастыря...
- Монастырь вообще "широко" расположен. У нас есть подворье даже в Меркушино, более чем в 400 километрах от Екатеринбурга. Это место подвигов праведного Симеона Верхотурского, Небесного покровителя нашей епархии, где были обретены его мощи. Есть подворье в Костылево - там была первая остановка во время перенесения мощей Симеона Верхотурского; это место связано с именем Космы юродивого, который весь путь - 50 верст - прошел на коленках. У него были больные ноги. Иногда, когда Косма уже изнемогал от усталости, он обращался к святому, говорил: "Праведный Симеоне, давай отдохнем!" И тогда гроб становился таким тяжелым, что уже никто не мог продолжать дальше его нести. Это было местом отдыха. И такие места наши благочестивые предки отметили возведением часовен. Сейчас на месте одной из старых часовен есть подворье нашего монастыря, и там теперь маленькая церковь. Сестры обители сейчас большей частью живут в скиту на берегу озера Шарташ в Екатеринбурге. Но дух монастыря, атмосфера монастыря, безусловно, распространяются на весь коллектив нашего приюта - не только на детей, но и на сотрудников...
Панорама с видом екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря, который в начале XX века был одним из крупнейших в России, изображена в актовом зале приюта. Здесь же на сценической площадке девочки вместе с педагогами репетировали концерт, готовились к встрече двух Архиереев - Владыки Викентия и Черногорского Владыки Амфилохия. А мы с отцом Фомой прошли по всему зданию Православного приюта. Побывали в учебном классе, в игровой комнате и даже в столовой. Посмотрели на радующий глаз "живой уголок" с рыбками и птичками. Заглянули в уютные спаленки - "кельи", как их называют сами воспитанницы, - предназначенные для девочек постарше. Каждая из них рассчитана только на двух детей.
Само сухое слово "приют" отдает чем-то казенно-бюрократическим, но в этом доме я не заметила ни формального отношения к детям, ни однообразной скучной обстановки и унылых стандартных вещей, "стригущих" всех и вся под одну гребенку. Все здесь предусмотрено не только для удобства и оздоровления маленьких насельниц, но и для формирования у них эстетического вкуса. "Главное - спасти души детей, и мы заботимся обо всем, что способствует этому. Для того, чтобы гармония была внутри души, гармония должна быть и снаружи", - говорит отец Фома.
Вся мебель в приюте только из натурального дерева. Парты, корректирующие осанку, сделаны по спецзаказу в Самаре. Есть бассейн с сауной. И такой игровой комплекс, какой даже не снился многим другим детям. Он занимает довольно большую комнату.
- Этот комплекс директор нашего приюта привезла из Англии, - рассказал отец Фома. - Здесь бывает весело и шумно. Девочки преодолевают препятствия, развивают ловкость, и в то же время игровой комплекс безопасен, сделан из мягких материалов.
Настало время спросить, кто же помогает Православному приюту жить полнокровной жизнью и не думать о хлебе насущном.
- Я бы хотел выразить благодарность со страниц вашей газеты прежде всего Игорю Алексеевичу и Татьяне Анатольевне Алтушкиным. Эти люди очень много делают добра. Неоднократно предприниматель-промышленник Игорь Алексеевич был отмечен церковными наградами. Святейший Патриарх Алексий II лично награждал его орденом. Татьяна Анатольевна является соучредителем приюта и прихожанкой нашего монастыря. И можно так в шутку сказать: Игорь Алексеевич зарабатывает деньги, а Татьяна Анатольевна помогает ему их тратить. Благотворительная столовая и детский Православный приют - это совместный проект Алтушкиных и монастыря. Конечно, есть и другие люди, участвующие в этом благом деле, но без Алтушкиных приют бы не состоялся.
Люди, которые жертвуют на приют, делают это во имя Христа и этим спасаются. Это все верующие люди. Большинство из них многодетные родители. У Алтушкиных, например, четверо детей.
А я говорю сотрудникам: мы спасемся, если будем трудиться здесь с полной отдачей. Ради этих детей мы не должны себя жалеть. Но, конечно, мы не столько на свои силы надеемся, сколько на благодать Божию. Все, что делаем, мы делаем с молитвой. Дети спасутся не нашими усилиями, просто мы будем вместе стараться для этого, и спасет нас всех вера.
- Приют рассчитан на 30 детей, но пока здесь 17 девочек в возрасте от 3 до 8 лет. Вы планируете, что семья прибавится?
- Да, мы постараемся, чтобы у нас появились еще малыши. Потому что если набрать сейчас подростков, мы просто потеряем малышей, мы не сможем избавить их от влияния старших девочек с опытом улицы, уже имеющих навык греха. Большинство из них уже умеют вести двойную жизнь. На глазах у взрослых они одни, а без взрослых - совершенно другие. И рассчитывать на их быстрое воцерковление не приходится. Поскольку наши дети уже живут в совершенно особой атмосфере, мы стараемся их беречь. Ведь и в свою собственную семью мы не можем ввести кого угодно. Поэтому мы вынуждены не торопиться с приемом детей.
- Девочки еще маленькие, далеко не всем исполнилось семь лет. Они еще не исповедуются. Как же вы выполняете свою миссию духовника?
- У нас четыре девочки уже перешли в разряд отроковиц. По мере того как старшая наша девочка Юля стала исповедоваться, все остальные тоже захотели. Пусть не все они еще исповедуются, но стремление такое имеют практически все. Катя Камаева у нас исповедуется с пятилетнего возраста.
- У ваших воспитанниц уже возникают духовные проблемы или пока еще их проблемы чисто детские?
- Проблемы и у детей могут быть духовными. То, как человек ведет себя во время церковной молитвы, - это уже его духовный опыт. Конечно, мы не забываем о том, что они дети. И значительную часть времени они все еще играют, за исключением школьниц, которые уже учатся. Но в то же время сам строй жизни в приюте обогащает их духовно. Теперь уже нельзя события и дела их жизни разделить на что-то духовное и что-то совершенно недуховное. Даже игры мы подбираем такие, которые бы скорее учили детей добру и взаимовыручке, чем позволили кому-то более ловкому все время лидировать и хвалиться своими особенными способностями. Есть такие игры, в которых надо, например, разорвать цепочку людей с разбега и кого-то забрать, - нам не нравятся такие игры. В любой ситуации - будь то знакомство с окружающим миром или музыкальное занятие - мы специально подбираем иллюстрации, репертуар, которые напоминали бы о Боге, о добре. Когда девочки подрастут, будут учиться в школе и читать классику, я никогда не благословлю их читать, например, роман Льва Толстого "Воскресение". Признавая, что Лев Толстой - великий мастер слова, я все-таки считаю, что никому не будет полезным прочитать эту богохульную книгу. Точно так же, как "Мадам Бовари" Флобера. Если человек никогда не соприкоснется с этой литературой, он не обеднеет духовно, а только будет цельнее, целомудреннее, чище.
- Девочки вспоминают своих родителей?
- Безусловно, это бывает, но чаще их воспоминания абстрактны. Скорее всего они родителей по-настоящему не помнят и не знают, скорее в них живет мечта о родителях. Все существующие образовательные программы "замешаны" на семейной жизни. Там везде присутствуют мама, папа, дедушка, бабушка. А мы делаем акцент на том, что у нас есть Царица Небесная, у нас есть матушка Любовь, настоятельница нашего монастыря, у нас есть батюшка в приюте, мы все братья и сестры во Христе, а девочки - наши маленькие сестренки. В этом смысле у нас тоже большая семья, у нас существует родство, только не кровное, а духовное, и это намного сильнее.
В Законе Божьем мы дошли сейчас до страданий Иисуса Христа, и я особенно акцентировал внимание на моменте, когда Спаситель со Своего креста поручил всех верующих Своей Матери, точно так же, как Мать Свою поручил заботам Своего любимого ученика - Апостола Иоанна. И я подчеркиваю, что духовное родство соединяет нас еще более прочными узами.
- Расскажите, пожалуйста, о ваших детях. Какими они пришли к вам, что изменилось в их судьбе за эти годы?
- Конечно, дети, которые к нам попадают, - это особенные дети. Задержка психического развития - обязательная сопутствующая строка в их личном деле. Две девочки, которые сейчас учатся в первом классе, к нам попали шестилетками. Обе они из своих шести лет три с половиной года провели в туберкулезной больнице. У одной родители умерли от туберкулеза. Сейчас девочки получают профилактическое лечение. Это клиническое выздоровление, но еще пока определенная группа учета. Хотя девочки могут быть членами детского коллектива, для других детей не опасны. Большую часть своей "сознательной" жизни они провели в больнице, где о них заботились, лечили, но при этом никто не занимался их развитием. И поэтому девочки приехали сюда, не только не зная времен года, - они даже не могли один цвет от другого отличить. Сейчас они выполняют программу Православной гимназии, пусть пока на "троечку", и я считаю, что это только благодаря стараниям сотрудников приюта.
Пока учебные занятия проходят в стенах приюта, в специально оборудованном классе, потому что по состоянию здоровья дети находятся на домашнем обучении. По результатам каждой четверти девочки проходят проверку в гимназии, и проверка показывает, что программу они выполняют. Кто-то более успешно, кто-то менее успешно, но вопроса об отчислении не стоит. Хотя с девочками, о которых я говорил, приходится заниматься еще дополнительно. Кроме того, практически со всеми детьми занимаются дефектолог, логопед.
Все наши девочки занимаются музыкой по индивидуальной программе, а одна из воспитанниц доказала, что способна выполнять программу музыкальной школы в полном объеме. Недавно она сдавала экзамен и получила "пятерку" с плюсом. Все мы молились за нее. И она мне говорила, что волновалась очень сильно, но только до того момента, пока не вышла на сцену. В это время в приюте и в Ново-Тихвинском женском монастыре служился молебен, и Екатерина убеждена, что это молитва сестер и ее младших "сестренок" помогла ей так хорошо выступить.
Одна из наших девочек поступила в приют на последней стадии рахита. Она еле передвигалась. У нее ножки были колесом, и она, как утенок, переваливалась. Смотреть было жутко. Было ощущение, что это инвалид. На самом деле девочка не была инвалидом. Сейчас, глядя на наших детей, вы не узнаете, кто это был...
Мы с отцом Фомой спустились в прекрасно оборудованный кабинет домоводства с настоящим кухонным гарнитуром, плитой и множеством цветущих растений. Разговор зашел о труде.
- Каким рукоделиям девочки учатся в приюте?
- Все, кто уже способен держать в руках коклюшки, у нас занимаются плетением кружева. Мы надеемся, что к 18 годам девочки профессионально овладеют этим уникальным ремеслом. Оно хорошо тем, что не требует особых материальных вложений. С коклюшками можно сесть в любом уголочке и сплести что-то с молитвой. Эта ручная работа востребована и высоко ценится, можно заработать на кусок хлеба, даже с маслом. Кроме того, мы надеемся научить наших девочек и кроить, и шить, и вязать.
А вообще есть желание, чтобы дети приобретали такие навыки, такие знания и профессии, которые хотя бы отчасти могли бы их оградить от необходимости прямого соприкосновения с грешным миром. От соприкосновения с грубостью, пороком человек по-настоящему верующий не может не страдать. Собственно, даже раны на сердце остаются после этого. И постепенно душа дубеет, сердце становится каменным, - и тогда уже тяжело молиться, трудно чувствовать благодать. Главная проблема - как сохранить стремление к благочестию...
У нас возле приюта есть огородик, тепличка. Конечно, огород не способен пропитать нашу большую семью, у нас земли мало, зато помогает в воспитательных целях. Дети познают на участке под руководством воспитателей весь процесс выращивания морковки, лука, укропа. На каждой грядке указатель стоит: например, с надписью "морковь" и с изображением морковки для тех, кто еще не умеет читать. И дети бывают счастливы, когда что-то вырастят, с радостью несут это в трапезную, едят с большим аппетитом и всех угощают. Надеюсь, что девочки скоро станут ухаживать и за комнатными растениями.
На масленой седмице каждый день печем блины - разные. Это у нас уже традиция такая. В воскресные и праздничные дни у детей и сотрудников совместная трапеза.
Вообще дети любят делать все вместе со взрослыми. Это и есть главный принцип семейной жизни, когда для решения каких-то задач вся семья объединяется, когда семья вместе проводит время. Дела и праздники - общие...
В актовом зале у нас часто бывают концерты. На них сотрудники обычно приходят в более праздничной одежде. Это концерты не только для детей, а для всей большой семьи, для всего приюта.
- То есть вы живете здесь одной семьей?
- Мы стараемся жить одной семьей. Конечно же, нельзя в полном смысле нас называть семьей, потому что, как бы то ни было, дети здесь остаются круглосуточно, а сотрудники приезжают и уезжают. И это самая главная проблема. Поэтому наибольшую пользу для развития детей имеют совместные поездки. Каждое лето мы вывозим детей на Азовское море, это нужно для их ослабленного здоровья. Дважды мы ездили в Меркушино. Впервые туда поехали, когда были первые каникулы у наших первоклассниц. И мы хотели сделать так, чтобы эти каникулы запомнились им на всю жизнь. Это была настоящая паломническая поездка с достаточно напряженным, "недетским" распорядком дня: мы много ездили, много молились, служили молебны, девочки готовились к Причастию и причащались в Меркушино. Утром надо было встать пораньше, чтобы успеть вовремя доехать до Верхотурья, и они это делали с радостью. Когда пришло время уезжать, дети в один голос говорили, что хотят остаться. Значит, они ощутили благодать...
30 апреля 2004 г.
Батюшка встретил меня в прихожей и сразу провел наверх, в домовой храм, поразивший красотой своего иконостаса. И пока я дивилась на работу уральского умельца, прихожанина Ново-Тихвинского монастыря, отец Фома начал рассказ:
- Наш Православный приют сердцем своим имеет домовую церковь во имя преподобномученицы Великой княгини Елизаветы. Это то место, где начинается и заканчивается каждый день наших воспитанниц. Вместе со своими воспитателями дети читают там утренние и вечерние молитвы. Каждый день сотрудники приюта начинают свою работу молебном в храме. В этом домовом храме идет полноценная литургическая жизнь. Богослужения здесь совершаются так же часто, как на любом приходе, где один священник. Наши девочки регулярно участвуют в Богослужениях. Старшие девочки у нас поют. Они, конечно, не знают полностью Литургию, но молебен поют уже полностью.
Небесной покровительницей приюта и нашей домовой церкви является Великая Княгиня Елисавета. Не только потому мы выбрали ее нашей святой покровительницей, что свой мученический венец она получила в наших местах, под Алапаевском, но прежде всего потому, что Великая Княгиня Елисавета, как никто из новых святых российских, прославилась своим милосердием, служением ближним, и в том числе много помогала уличным детям. И ее помощь мы на каждом шагу ощущаем.
Это пустовавшее здание было найдено 17 июля 1998 года вечером, когда служилось Всенощное бдение накануне празднования памяти Великой Княгини Елисаветы. А решение о воссоздании приюта при монастыре было принято задолго до этого, но не удавалось найти подходящего помещения. До революции при Ново-Тихвинском женском монастыре был приют для девочек-сирот духовного звания. Сегодняшний приют - это попытка возрождения социального служения обители. Это был разрушенный бывший детский садик, одни стены. Местоположение его вы, наверно, уже смогли оценить. Мы находимся в черте города и в то же время в сосновом лесу. И даже дорога, которая к нам ведет, уходит в тупик. Мы действительно находимся в некоторой изоляции от "мира", и у нас здесь своя особая атмосфера.
18 июля 2000 года отремонтированное здание освятили два архиерея - наш Владыка Викентий (Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский - прим. авт.) и Владыка Тимофей, который был тогда генеральным секретарем Синода Иерусалимского Патриархата и стал гостем нашей епархии. А 18 июля 2001 года состоялось торжественное открытие приюта. Год понадобился на оформление необходимых документов.
Первые дети, которые у нас появились, были очень сложными. Девочки из крайне неблагополучных семей, хлебнувшие в своем младенчестве столько, что не дай Бог никому. Даже подумать страшно.
- Батюшка, а как вы нашли этих детей?
- У нас существует соглашение о сотрудничестве с целым рядом служб опеки и попечительства области. Для нас находят детей люди, работающие в этой государственной структуре. Эти дети - социальные сироты.
- Но это не значит, что все они сироты в прямом смысле этого слова?
- У многих из них есть родители. Некоторые даже не лишены родительских прав, а просто подписали договор о содержании детей в приюте. В этом случае они являются законными представителями ребенка. Когда встал вопрос о решении судьбы конкретных девочек, лишение родительских прав было неизбежно, но мы предложили попробовать вот таким образом решить ситуацию. Поскольку приют - негосударственное учреждение, мы можем составить договор, на основании которого мы как бы оказываем социальную услугу этим родителям, берем на себя безвозмездное воспитание их детей.
- Эти родители крайне редко навещают своих детей...
- К сожалению, они дошли до такого состояния, что им абсолютно безразлична судьба своего ребенка, а интересует только размер пособия, которое они на него получают и используют всегда одинаково... Очень трудно надеяться на то, что эти люди найдут в себе силы изменить образ жизни. Это через огромное усилие происходит. Жалко, конечно, этих людей, и дай Бог, чтобы они спаслись, чтобы прозрели. Но даже разлука с детьми для многих из них не является серьезным поводом для того, чтобы пересмотреть свою жизнь.
- Отец Фома, у вас шестеро собственных детей. Это как-то подвигло вас к окормлению детей, ставших сиротами при живых родителях? Почему душа ваша расположилась к такому послушанию?
- Раньше по своему пастырскому долгу я часто бывал в местах лишения свободы и много общался с малолетними преступниками. Еще тогда я понял, что поздно начинать с ними работать, когда падение уже произошло. Дети уже настолько укоренились в грехе к своим 14 или 15 годам, что очень мало надежды на быстрое их обращение. Помимо того, что они имели "учителей", которые могли научить их всему, что принято в криминальном мире, они видели такое отношение к личности человека, которое ставит ни во что и жизнь, и здоровье других людей, и само понятие греха. А вот дети маленькие легко впитывают благодать. Она даже, может быть, пока минует их рассудок, действуя непосредственно на их чувства. Поэтому мне показалось, что Православное воспитание детей с раннего возраста - это очень важно. И задачу мы перед собой ставим - бороться за души наших детей. Мы надеемся на то, что если девочки до 18 лет проживут в атмосфере Православного приюта, то получат духовную закалку, несмотря на то, что потом - не исключено - их будет ожидать непростая жизнь. Если они не останутся в монастыре, а выйдут в мир, кто окажется для них поддержкой? Мы, конечно, уверены, что, поскольку они будут верующими людьми, то найдут поддержку в любом Православном приходе, среди людей, близких по духу. Но в то же время у них не будет близких родственников, которые обычно помогают становлению - и морально, и материально. Мы надеемся, что девочки будут готовы к этим трудностям. И хотя они увидят вокруг себя бушующее море греха, я надеюсь, что они сумеют сохранить верность добру, которое они познают здесь, причем не просто на каких-то занятиях, уроках, а прежде всего познают образом жизни своей. Они участвуют в церковных Таинствах с самого раннего возраста, воспринимают благодать.
- Географически приют расположен далеко от монастыря...
- Монастырь вообще "широко" расположен. У нас есть подворье даже в Меркушино, более чем в 400 километрах от Екатеринбурга. Это место подвигов праведного Симеона Верхотурского, Небесного покровителя нашей епархии, где были обретены его мощи. Есть подворье в Костылево - там была первая остановка во время перенесения мощей Симеона Верхотурского; это место связано с именем Космы юродивого, который весь путь - 50 верст - прошел на коленках. У него были больные ноги. Иногда, когда Косма уже изнемогал от усталости, он обращался к святому, говорил: "Праведный Симеоне, давай отдохнем!" И тогда гроб становился таким тяжелым, что уже никто не мог продолжать дальше его нести. Это было местом отдыха. И такие места наши благочестивые предки отметили возведением часовен. Сейчас на месте одной из старых часовен есть подворье нашего монастыря, и там теперь маленькая церковь. Сестры обители сейчас большей частью живут в скиту на берегу озера Шарташ в Екатеринбурге. Но дух монастыря, атмосфера монастыря, безусловно, распространяются на весь коллектив нашего приюта - не только на детей, но и на сотрудников...
Панорама с видом екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря, который в начале XX века был одним из крупнейших в России, изображена в актовом зале приюта. Здесь же на сценической площадке девочки вместе с педагогами репетировали концерт, готовились к встрече двух Архиереев - Владыки Викентия и Черногорского Владыки Амфилохия. А мы с отцом Фомой прошли по всему зданию Православного приюта. Побывали в учебном классе, в игровой комнате и даже в столовой. Посмотрели на радующий глаз "живой уголок" с рыбками и птичками. Заглянули в уютные спаленки - "кельи", как их называют сами воспитанницы, - предназначенные для девочек постарше. Каждая из них рассчитана только на двух детей.
Само сухое слово "приют" отдает чем-то казенно-бюрократическим, но в этом доме я не заметила ни формального отношения к детям, ни однообразной скучной обстановки и унылых стандартных вещей, "стригущих" всех и вся под одну гребенку. Все здесь предусмотрено не только для удобства и оздоровления маленьких насельниц, но и для формирования у них эстетического вкуса. "Главное - спасти души детей, и мы заботимся обо всем, что способствует этому. Для того, чтобы гармония была внутри души, гармония должна быть и снаружи", - говорит отец Фома.
Вся мебель в приюте только из натурального дерева. Парты, корректирующие осанку, сделаны по спецзаказу в Самаре. Есть бассейн с сауной. И такой игровой комплекс, какой даже не снился многим другим детям. Он занимает довольно большую комнату.
- Этот комплекс директор нашего приюта привезла из Англии, - рассказал отец Фома. - Здесь бывает весело и шумно. Девочки преодолевают препятствия, развивают ловкость, и в то же время игровой комплекс безопасен, сделан из мягких материалов.
Настало время спросить, кто же помогает Православному приюту жить полнокровной жизнью и не думать о хлебе насущном.
- Я бы хотел выразить благодарность со страниц вашей газеты прежде всего Игорю Алексеевичу и Татьяне Анатольевне Алтушкиным. Эти люди очень много делают добра. Неоднократно предприниматель-промышленник Игорь Алексеевич был отмечен церковными наградами. Святейший Патриарх Алексий II лично награждал его орденом. Татьяна Анатольевна является соучредителем приюта и прихожанкой нашего монастыря. И можно так в шутку сказать: Игорь Алексеевич зарабатывает деньги, а Татьяна Анатольевна помогает ему их тратить. Благотворительная столовая и детский Православный приют - это совместный проект Алтушкиных и монастыря. Конечно, есть и другие люди, участвующие в этом благом деле, но без Алтушкиных приют бы не состоялся.
Люди, которые жертвуют на приют, делают это во имя Христа и этим спасаются. Это все верующие люди. Большинство из них многодетные родители. У Алтушкиных, например, четверо детей.
А я говорю сотрудникам: мы спасемся, если будем трудиться здесь с полной отдачей. Ради этих детей мы не должны себя жалеть. Но, конечно, мы не столько на свои силы надеемся, сколько на благодать Божию. Все, что делаем, мы делаем с молитвой. Дети спасутся не нашими усилиями, просто мы будем вместе стараться для этого, и спасет нас всех вера.
- Приют рассчитан на 30 детей, но пока здесь 17 девочек в возрасте от 3 до 8 лет. Вы планируете, что семья прибавится?
- Да, мы постараемся, чтобы у нас появились еще малыши. Потому что если набрать сейчас подростков, мы просто потеряем малышей, мы не сможем избавить их от влияния старших девочек с опытом улицы, уже имеющих навык греха. Большинство из них уже умеют вести двойную жизнь. На глазах у взрослых они одни, а без взрослых - совершенно другие. И рассчитывать на их быстрое воцерковление не приходится. Поскольку наши дети уже живут в совершенно особой атмосфере, мы стараемся их беречь. Ведь и в свою собственную семью мы не можем ввести кого угодно. Поэтому мы вынуждены не торопиться с приемом детей.
- Девочки еще маленькие, далеко не всем исполнилось семь лет. Они еще не исповедуются. Как же вы выполняете свою миссию духовника?
- У нас четыре девочки уже перешли в разряд отроковиц. По мере того как старшая наша девочка Юля стала исповедоваться, все остальные тоже захотели. Пусть не все они еще исповедуются, но стремление такое имеют практически все. Катя Камаева у нас исповедуется с пятилетнего возраста.
- У ваших воспитанниц уже возникают духовные проблемы или пока еще их проблемы чисто детские?
- Проблемы и у детей могут быть духовными. То, как человек ведет себя во время церковной молитвы, - это уже его духовный опыт. Конечно, мы не забываем о том, что они дети. И значительную часть времени они все еще играют, за исключением школьниц, которые уже учатся. Но в то же время сам строй жизни в приюте обогащает их духовно. Теперь уже нельзя события и дела их жизни разделить на что-то духовное и что-то совершенно недуховное. Даже игры мы подбираем такие, которые бы скорее учили детей добру и взаимовыручке, чем позволили кому-то более ловкому все время лидировать и хвалиться своими особенными способностями. Есть такие игры, в которых надо, например, разорвать цепочку людей с разбега и кого-то забрать, - нам не нравятся такие игры. В любой ситуации - будь то знакомство с окружающим миром или музыкальное занятие - мы специально подбираем иллюстрации, репертуар, которые напоминали бы о Боге, о добре. Когда девочки подрастут, будут учиться в школе и читать классику, я никогда не благословлю их читать, например, роман Льва Толстого "Воскресение". Признавая, что Лев Толстой - великий мастер слова, я все-таки считаю, что никому не будет полезным прочитать эту богохульную книгу. Точно так же, как "Мадам Бовари" Флобера. Если человек никогда не соприкоснется с этой литературой, он не обеднеет духовно, а только будет цельнее, целомудреннее, чище.
- Девочки вспоминают своих родителей?
- Безусловно, это бывает, но чаще их воспоминания абстрактны. Скорее всего они родителей по-настоящему не помнят и не знают, скорее в них живет мечта о родителях. Все существующие образовательные программы "замешаны" на семейной жизни. Там везде присутствуют мама, папа, дедушка, бабушка. А мы делаем акцент на том, что у нас есть Царица Небесная, у нас есть матушка Любовь, настоятельница нашего монастыря, у нас есть батюшка в приюте, мы все братья и сестры во Христе, а девочки - наши маленькие сестренки. В этом смысле у нас тоже большая семья, у нас существует родство, только не кровное, а духовное, и это намного сильнее.
В Законе Божьем мы дошли сейчас до страданий Иисуса Христа, и я особенно акцентировал внимание на моменте, когда Спаситель со Своего креста поручил всех верующих Своей Матери, точно так же, как Мать Свою поручил заботам Своего любимого ученика - Апостола Иоанна. И я подчеркиваю, что духовное родство соединяет нас еще более прочными узами.
- Расскажите, пожалуйста, о ваших детях. Какими они пришли к вам, что изменилось в их судьбе за эти годы?
- Конечно, дети, которые к нам попадают, - это особенные дети. Задержка психического развития - обязательная сопутствующая строка в их личном деле. Две девочки, которые сейчас учатся в первом классе, к нам попали шестилетками. Обе они из своих шести лет три с половиной года провели в туберкулезной больнице. У одной родители умерли от туберкулеза. Сейчас девочки получают профилактическое лечение. Это клиническое выздоровление, но еще пока определенная группа учета. Хотя девочки могут быть членами детского коллектива, для других детей не опасны. Большую часть своей "сознательной" жизни они провели в больнице, где о них заботились, лечили, но при этом никто не занимался их развитием. И поэтому девочки приехали сюда, не только не зная времен года, - они даже не могли один цвет от другого отличить. Сейчас они выполняют программу Православной гимназии, пусть пока на "троечку", и я считаю, что это только благодаря стараниям сотрудников приюта.
Пока учебные занятия проходят в стенах приюта, в специально оборудованном классе, потому что по состоянию здоровья дети находятся на домашнем обучении. По результатам каждой четверти девочки проходят проверку в гимназии, и проверка показывает, что программу они выполняют. Кто-то более успешно, кто-то менее успешно, но вопроса об отчислении не стоит. Хотя с девочками, о которых я говорил, приходится заниматься еще дополнительно. Кроме того, практически со всеми детьми занимаются дефектолог, логопед.
Все наши девочки занимаются музыкой по индивидуальной программе, а одна из воспитанниц доказала, что способна выполнять программу музыкальной школы в полном объеме. Недавно она сдавала экзамен и получила "пятерку" с плюсом. Все мы молились за нее. И она мне говорила, что волновалась очень сильно, но только до того момента, пока не вышла на сцену. В это время в приюте и в Ново-Тихвинском женском монастыре служился молебен, и Екатерина убеждена, что это молитва сестер и ее младших "сестренок" помогла ей так хорошо выступить.
Одна из наших девочек поступила в приют на последней стадии рахита. Она еле передвигалась. У нее ножки были колесом, и она, как утенок, переваливалась. Смотреть было жутко. Было ощущение, что это инвалид. На самом деле девочка не была инвалидом. Сейчас, глядя на наших детей, вы не узнаете, кто это был...
Мы с отцом Фомой спустились в прекрасно оборудованный кабинет домоводства с настоящим кухонным гарнитуром, плитой и множеством цветущих растений. Разговор зашел о труде.
- Каким рукоделиям девочки учатся в приюте?
- Все, кто уже способен держать в руках коклюшки, у нас занимаются плетением кружева. Мы надеемся, что к 18 годам девочки профессионально овладеют этим уникальным ремеслом. Оно хорошо тем, что не требует особых материальных вложений. С коклюшками можно сесть в любом уголочке и сплести что-то с молитвой. Эта ручная работа востребована и высоко ценится, можно заработать на кусок хлеба, даже с маслом. Кроме того, мы надеемся научить наших девочек и кроить, и шить, и вязать.
А вообще есть желание, чтобы дети приобретали такие навыки, такие знания и профессии, которые хотя бы отчасти могли бы их оградить от необходимости прямого соприкосновения с грешным миром. От соприкосновения с грубостью, пороком человек по-настоящему верующий не может не страдать. Собственно, даже раны на сердце остаются после этого. И постепенно душа дубеет, сердце становится каменным, - и тогда уже тяжело молиться, трудно чувствовать благодать. Главная проблема - как сохранить стремление к благочестию...
У нас возле приюта есть огородик, тепличка. Конечно, огород не способен пропитать нашу большую семью, у нас земли мало, зато помогает в воспитательных целях. Дети познают на участке под руководством воспитателей весь процесс выращивания морковки, лука, укропа. На каждой грядке указатель стоит: например, с надписью "морковь" и с изображением морковки для тех, кто еще не умеет читать. И дети бывают счастливы, когда что-то вырастят, с радостью несут это в трапезную, едят с большим аппетитом и всех угощают. Надеюсь, что девочки скоро станут ухаживать и за комнатными растениями.
На масленой седмице каждый день печем блины - разные. Это у нас уже традиция такая. В воскресные и праздничные дни у детей и сотрудников совместная трапеза.
Вообще дети любят делать все вместе со взрослыми. Это и есть главный принцип семейной жизни, когда для решения каких-то задач вся семья объединяется, когда семья вместе проводит время. Дела и праздники - общие...
В актовом зале у нас часто бывают концерты. На них сотрудники обычно приходят в более праздничной одежде. Это концерты не только для детей, а для всей большой семьи, для всего приюта.
- То есть вы живете здесь одной семьей?
- Мы стараемся жить одной семьей. Конечно же, нельзя в полном смысле нас называть семьей, потому что, как бы то ни было, дети здесь остаются круглосуточно, а сотрудники приезжают и уезжают. И это самая главная проблема. Поэтому наибольшую пользу для развития детей имеют совместные поездки. Каждое лето мы вывозим детей на Азовское море, это нужно для их ослабленного здоровья. Дважды мы ездили в Меркушино. Впервые туда поехали, когда были первые каникулы у наших первоклассниц. И мы хотели сделать так, чтобы эти каникулы запомнились им на всю жизнь. Это была настоящая паломническая поездка с достаточно напряженным, "недетским" распорядком дня: мы много ездили, много молились, служили молебны, девочки готовились к Причастию и причащались в Меркушино. Утром надо было встать пораньше, чтобы успеть вовремя доехать до Верхотурья, и они это делали с радостью. Когда пришло время уезжать, дети в один голос говорили, что хотят остаться. Значит, они ощутили благодать...
30 апреля 2004 г.
 СПЖ кв.jpg)
