Как отмечали многие политологи, на прошедших в декабре 2003 года парламентских выборах как никогда активно использовался конфессиональный фактор. По объективным причинам большее внимание привлекали православно ориентированные партии и блоки: Народная партия России и движение "За Русь Святую", однако в избирательных бюллетенях присутствовали и две мусульманские политические структуры: партия "Истинных патриотов России" и блок "Великая Россия - Евразийский союз". Под этими пафосными названиями скрывались две старейшие мусульманские партии - Союз мусульман России и движение "Нур", созданные еще в преддверии парламентских выборов 1995 года.
Эти две конкурирующие структуры с совпадающими почти до запятой политическими платформами зеркально отражали противостояние двух основных мусульманских центров России: Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) и блока его оппонентов, в 1996 году объединившихся в Совет муфтиев России. Изначально движение "Нур" поддерживало главу ЦДУМ верховного муфтия Талгата Таджуддина, а Союз мусульман России тяготел к муфтиям Равилю Гайнутдину и Нафигулле Аширову.
Начавшееся между "Нуром" и Союзом мусульман России соперничество вскоре закончилось победой "Нура": Центризбирком снял с предвыборной гонки допустивший множество нарушений Союз мусульман России и оставил "Нур" монополистом в "исламской" сфере.
На парламентских выборах 1995 г. это движение заняло 23-е место из 43, набрав около 0,6% голосов. Несмотря на столь скромные результаты, "Нур" смог преодолеть пятипроцентный барьер в Ингушетии, Чечне и Татарстане, тем самым доказав, что идеи политического ислама пользуются популярностью как минимум у 300 тысяч избирателей.
Начало следующей предвыборной кампании мусульманские партии встретили без Союза мусульман России, который был ликвидирован Министерством юстиции в мае 1998 года, а его лидер депутат Госдумы Надиршах Хачилаев объявлен в федеральный розыск за попытку государственного переворота в Дагестане. Впрочем, главным идеологом этой партии был не он, а генеральный секретарь Исламского культурного центра России Абдул-Вахед Ниязов, до 1991 года известный как Вадим Валерианович Медведев.
Летом 1999 года мусульманские партии, трезво оценивая свои шансы в одиночной борьбе, решили на время забыть вражду и объединиться в блок, которому отводилась роль структурного подразделения одной из "проходных" партий. Инициатором такого объединения выступил сподвижник Виктора Черномырдина Леонард Рафиков, который смог собрать большинство мусульманских партий в блок "Меджлис", которому отводилась роль "мусульманского" крыла в партии власти "Наш дом - Россия". Идея Рафикова имела реальные шансы на успех, однако не учитывала неожиданного появления блока "Единство", ставшего новой партией власти. Из всех мусульманских политиков на появление "Единства" оперативнее всего среагировал Абдул-Вахед Ниязов, который вовремя успел предложить формирующемуся блоку услуги сформированного им движения "Рефах", получив за это пять проходных мест в его региональных списках. "Нур" запоздало попытался последовать этому примеру, но получил отказ.
По итогам парламентских выборов 1999 года в Госдуме третьего созыва оказалось пять "мусульманских" депутатов во главе с Абдул-Вахедом Ниязовым, который немедленно заявил о своей желании создать мусульманскую фракцию и установить контроль над одним из ключевых комитетов. Многие аналитики предрекали ему блестящее будущее, однако весной 2002 года лидер фракции "Единство" Борис Грызлов выгнал из нее лидера "Рефаха". Абдул-Вахед Ниязов пострадал за свою давнюю любовь к всяческого рода мусульманским экстремистам, некоторым из которых он имел неосторожность пообещать поддержку Госдумы и российского правительства.
Конфликт с "Единством", по сути, положил конец политической карьере Ниязова, однако сам он понял это далеко не сразу. В апреле 2002 года он заявил о начале реализации новой глобальной инициативы, эксплуатирующей идеи евразийства. Через некоторое время движение "Рефах" было преобразовано в Евразийскую партию России, которая предполагала самостоятельно участвовать в следующих парламентских выборах. Однако почти одновременно Александром Дугиным было создано движение "Евразия", исповедовавшее аналогичные принципы, а летом 2002 года движение "Нур" трансформировалось в Исламскую партию России (ИПР). На "мусульманско-евразийском" поле вновь развернулась острая борьба, инициативу в которой в итоге удалось перехватить Ниязову. Он привлек в свою новую партию таких известных политиков и общественных деятелей как Павел Бородин, Руслан Аушев, Иосиф Кобзон и Чингиз Айтматов и развернул масштабную предвыборную кампанию.
Движение "Евразия" вскоре было вынуждено признать свое поражение в соперничестве с Евразийской партией, однако Исламская партия России своих позиций не сдавала. Сознавая невозможность идти на выборы под содержащим конфессиональную окраску названием, лидер ИПР Магомед Раджабов внес ее в предвыборный бюллетень под названием "Истинные патриоты России", чем вынудил и Ниязова сменить название его организации с "Евразийской партии - Союз патриотов России" на "Великую Россию - Евразийский союз". В преддверии выборов в избирательных списках обеих "патриотических" партий произошли серьезные изменения: Ниязов заменил большинство своих мусульманских сподвижников на людей с русскими фамилиями, а Раджабов предпочел избавиться от всего бывшего руководства "Нура" в пользу своих многочисленных родственников, которые заняли в его федеральном списке 6 мест из первых 10.
В итоге обе партии набрали практически поровну голосов - чуть более 0,2%, доказав тем самых, что за них голосовали исключительно их члены, которых и насчитывалось приблизительно по 150 тысяч. Единственным положительным моментом в этой истории можно считать лишь тот факт, что и "Великая Россия - Евразийский союз", и ИПР, в отличие от "Нура" образца 1995 года, все-таки вошли в двадцатку лидеров предвыборной гонки. Интересно, что в соперничестве теперь уже бывшего депутата Госдумы Ниязова и дагестанского банкира Раджабова верх одержал последний, который без единого известного лица в своем списке достиг таких же результатов и в одном из избирательных округов даже смог преодолеть пятипроцентный барьер.
В заключение хотелось бы заметить, что во время последних выборов ведущие мусульманские лидеры России повели себя мудро и отказали в поддержке какой-либо партии. Это лишний раз доказывает, что многие принципы социальной политики Русской Православной Церкви справедливы и для других традиционных религий.
Церковный вестник, N 5 (282) март 2004 г.
Эти две конкурирующие структуры с совпадающими почти до запятой политическими платформами зеркально отражали противостояние двух основных мусульманских центров России: Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) и блока его оппонентов, в 1996 году объединившихся в Совет муфтиев России. Изначально движение "Нур" поддерживало главу ЦДУМ верховного муфтия Талгата Таджуддина, а Союз мусульман России тяготел к муфтиям Равилю Гайнутдину и Нафигулле Аширову.
Начавшееся между "Нуром" и Союзом мусульман России соперничество вскоре закончилось победой "Нура": Центризбирком снял с предвыборной гонки допустивший множество нарушений Союз мусульман России и оставил "Нур" монополистом в "исламской" сфере.
На парламентских выборах 1995 г. это движение заняло 23-е место из 43, набрав около 0,6% голосов. Несмотря на столь скромные результаты, "Нур" смог преодолеть пятипроцентный барьер в Ингушетии, Чечне и Татарстане, тем самым доказав, что идеи политического ислама пользуются популярностью как минимум у 300 тысяч избирателей.
Начало следующей предвыборной кампании мусульманские партии встретили без Союза мусульман России, который был ликвидирован Министерством юстиции в мае 1998 года, а его лидер депутат Госдумы Надиршах Хачилаев объявлен в федеральный розыск за попытку государственного переворота в Дагестане. Впрочем, главным идеологом этой партии был не он, а генеральный секретарь Исламского культурного центра России Абдул-Вахед Ниязов, до 1991 года известный как Вадим Валерианович Медведев.
Летом 1999 года мусульманские партии, трезво оценивая свои шансы в одиночной борьбе, решили на время забыть вражду и объединиться в блок, которому отводилась роль структурного подразделения одной из "проходных" партий. Инициатором такого объединения выступил сподвижник Виктора Черномырдина Леонард Рафиков, который смог собрать большинство мусульманских партий в блок "Меджлис", которому отводилась роль "мусульманского" крыла в партии власти "Наш дом - Россия". Идея Рафикова имела реальные шансы на успех, однако не учитывала неожиданного появления блока "Единство", ставшего новой партией власти. Из всех мусульманских политиков на появление "Единства" оперативнее всего среагировал Абдул-Вахед Ниязов, который вовремя успел предложить формирующемуся блоку услуги сформированного им движения "Рефах", получив за это пять проходных мест в его региональных списках. "Нур" запоздало попытался последовать этому примеру, но получил отказ.
По итогам парламентских выборов 1999 года в Госдуме третьего созыва оказалось пять "мусульманских" депутатов во главе с Абдул-Вахедом Ниязовым, который немедленно заявил о своей желании создать мусульманскую фракцию и установить контроль над одним из ключевых комитетов. Многие аналитики предрекали ему блестящее будущее, однако весной 2002 года лидер фракции "Единство" Борис Грызлов выгнал из нее лидера "Рефаха". Абдул-Вахед Ниязов пострадал за свою давнюю любовь к всяческого рода мусульманским экстремистам, некоторым из которых он имел неосторожность пообещать поддержку Госдумы и российского правительства.
Конфликт с "Единством", по сути, положил конец политической карьере Ниязова, однако сам он понял это далеко не сразу. В апреле 2002 года он заявил о начале реализации новой глобальной инициативы, эксплуатирующей идеи евразийства. Через некоторое время движение "Рефах" было преобразовано в Евразийскую партию России, которая предполагала самостоятельно участвовать в следующих парламентских выборах. Однако почти одновременно Александром Дугиным было создано движение "Евразия", исповедовавшее аналогичные принципы, а летом 2002 года движение "Нур" трансформировалось в Исламскую партию России (ИПР). На "мусульманско-евразийском" поле вновь развернулась острая борьба, инициативу в которой в итоге удалось перехватить Ниязову. Он привлек в свою новую партию таких известных политиков и общественных деятелей как Павел Бородин, Руслан Аушев, Иосиф Кобзон и Чингиз Айтматов и развернул масштабную предвыборную кампанию.
Движение "Евразия" вскоре было вынуждено признать свое поражение в соперничестве с Евразийской партией, однако Исламская партия России своих позиций не сдавала. Сознавая невозможность идти на выборы под содержащим конфессиональную окраску названием, лидер ИПР Магомед Раджабов внес ее в предвыборный бюллетень под названием "Истинные патриоты России", чем вынудил и Ниязова сменить название его организации с "Евразийской партии - Союз патриотов России" на "Великую Россию - Евразийский союз". В преддверии выборов в избирательных списках обеих "патриотических" партий произошли серьезные изменения: Ниязов заменил большинство своих мусульманских сподвижников на людей с русскими фамилиями, а Раджабов предпочел избавиться от всего бывшего руководства "Нура" в пользу своих многочисленных родственников, которые заняли в его федеральном списке 6 мест из первых 10.
В итоге обе партии набрали практически поровну голосов - чуть более 0,2%, доказав тем самых, что за них голосовали исключительно их члены, которых и насчитывалось приблизительно по 150 тысяч. Единственным положительным моментом в этой истории можно считать лишь тот факт, что и "Великая Россия - Евразийский союз", и ИПР, в отличие от "Нура" образца 1995 года, все-таки вошли в двадцатку лидеров предвыборной гонки. Интересно, что в соперничестве теперь уже бывшего депутата Госдумы Ниязова и дагестанского банкира Раджабова верх одержал последний, который без единого известного лица в своем списке достиг таких же результатов и в одном из избирательных округов даже смог преодолеть пятипроцентный барьер.
В заключение хотелось бы заметить, что во время последних выборов ведущие мусульманские лидеры России повели себя мудро и отказали в поддержке какой-либо партии. Это лишний раз доказывает, что многие принципы социальной политики Русской Православной Церкви справедливы и для других традиционных религий.
Церковный вестник, N 5 (282) март 2004 г.
