Первым делом судья Хайд ошеломил несколько десятков ожидавших суда граждан уведомлением, что слушание дела будет закрытым. Адвокат истцов Эдуард Ковис отправился к Хайду, после чего сообщил, что "настоящее заседание переносится на потом, а сейчас будет предпринята попытка помирить стороны". Скорее всего, адвокат шутил, ибо крайне маловероятно, чтобы судья дерзнул пойти на прямой обман прессы и публики.
Итак, в обстановке глубокой секретности городской суд принялся разгребать авгиевы конюшни, оставшиеся на руинах передравшейся эрлангенской иудейской общины.
Два бывших члена этого культового объединения - Борис Бедерак и Зинаида Гитерман - обратились в суд с частным иском к престарелому Йозефу Якубовичу (Josef Jakubovicz, 75), обвинив последнего в оскорблении.
Зинаида Гитерман представила суду открытое письмо Якубовича к членам общины (от 27.01.03), в котором он обвинил ее в чекистском прошлом и криминальных связях с немецкой полицией. Далее дедушка Якубович пишет: "Мне известно, что евреев специально готовят для деятельности политкомиссаров... готовят наблюдать за другими евреями и доносить на них".
Второй истец, Борис Бедерак, получил от Якубовича удар буквально ниже пояса. В том же "послании к евреям" престарелый публицист призвал его на процедуру обрезания, потребовав "захватить пеленку и не забыть чистые трусы". Далее, "auf gutem Deutsch", то есть на хорошем немецком, обвиняемый обещал бесплатно напоить приглашенного водкой и развлечь его жену.
Разумеется, весь этот печальный бред не доставил хлопот адвокатам с обеих сторон. Представитель истцов мог просто трагически молчать, а представитель обвиняемого мягко апеллировать к возрастным изменениям личности. Что, собственно, и произошло.
Исход суда, учитывая возраст старого хулигана, был предрешен. Судья согласился, что письма буйного старца оскорбляют честь и достоинство жалобщиков. Кроме того, отягощающими обстоятельствами были признаны как нежелание Якубовича принести надлежащие извинения, так и его полубезумное оправдательное письмо в суд.
Тем не менее, надежды "русских" евреев, что вредный старик будет повешен прямо в зале суда, не сбылись в полной мере. Старца решили не казнить и даже не посылать на добычу дотационного угля. Однако ему пригрозили, что в случае рецидива делом займется прокуратура, а следовательно, обвинителями выступят уже не Гитерман или Бедерак, но немецкое государство. К слову, описываемое разбирательство не отяготит карман налогоплательщика: судебные затраты и оплата тяжкого труда обоих адвокатов возложены на обвиняемого.
Борис Бедерак сообщил редакции, что считает приговор слишком мягким и намерен обжаловать его в следующей инстанции. Бедерак не смог прокомментировать публичное заявление своего адвоката о предполагаемом переносе суда и посетовал на недостаток активности Ковиса во время процесса. Что касается дедушки Якубович, он, видимо, живет надеждой, что библейский возраст выручит его и дальше.
Странный суд не стоил бы репортажа, когда бы не стал знаком глобального и позитивного развития нашего общества. Во-первых, внутренняя жизнь религиозных еврейских общин обретает публичную огласку, а значит, несмотря на еще закрытые суды, становится здоровей. Во-вторых, провинциальные "конти" уже не мечутся испуганными овцами, но смело и цивилизовано борются за свои права. Правда, многим из них еще предстоит осознать, что религиозные общины созданы для тихой молитвы, а свой гражданский темперамент уместнее реализовывать в нерелигиозных объединениях.
1-6 декабря 2003 г.
Итак, в обстановке глубокой секретности городской суд принялся разгребать авгиевы конюшни, оставшиеся на руинах передравшейся эрлангенской иудейской общины.
Два бывших члена этого культового объединения - Борис Бедерак и Зинаида Гитерман - обратились в суд с частным иском к престарелому Йозефу Якубовичу (Josef Jakubovicz, 75), обвинив последнего в оскорблении.
Зинаида Гитерман представила суду открытое письмо Якубовича к членам общины (от 27.01.03), в котором он обвинил ее в чекистском прошлом и криминальных связях с немецкой полицией. Далее дедушка Якубович пишет: "Мне известно, что евреев специально готовят для деятельности политкомиссаров... готовят наблюдать за другими евреями и доносить на них".
Второй истец, Борис Бедерак, получил от Якубовича удар буквально ниже пояса. В том же "послании к евреям" престарелый публицист призвал его на процедуру обрезания, потребовав "захватить пеленку и не забыть чистые трусы". Далее, "auf gutem Deutsch", то есть на хорошем немецком, обвиняемый обещал бесплатно напоить приглашенного водкой и развлечь его жену.
Разумеется, весь этот печальный бред не доставил хлопот адвокатам с обеих сторон. Представитель истцов мог просто трагически молчать, а представитель обвиняемого мягко апеллировать к возрастным изменениям личности. Что, собственно, и произошло.
Исход суда, учитывая возраст старого хулигана, был предрешен. Судья согласился, что письма буйного старца оскорбляют честь и достоинство жалобщиков. Кроме того, отягощающими обстоятельствами были признаны как нежелание Якубовича принести надлежащие извинения, так и его полубезумное оправдательное письмо в суд.
Тем не менее, надежды "русских" евреев, что вредный старик будет повешен прямо в зале суда, не сбылись в полной мере. Старца решили не казнить и даже не посылать на добычу дотационного угля. Однако ему пригрозили, что в случае рецидива делом займется прокуратура, а следовательно, обвинителями выступят уже не Гитерман или Бедерак, но немецкое государство. К слову, описываемое разбирательство не отяготит карман налогоплательщика: судебные затраты и оплата тяжкого труда обоих адвокатов возложены на обвиняемого.
Борис Бедерак сообщил редакции, что считает приговор слишком мягким и намерен обжаловать его в следующей инстанции. Бедерак не смог прокомментировать публичное заявление своего адвоката о предполагаемом переносе суда и посетовал на недостаток активности Ковиса во время процесса. Что касается дедушки Якубович, он, видимо, живет надеждой, что библейский возраст выручит его и дальше.
Странный суд не стоил бы репортажа, когда бы не стал знаком глобального и позитивного развития нашего общества. Во-первых, внутренняя жизнь религиозных еврейских общин обретает публичную огласку, а значит, несмотря на еще закрытые суды, становится здоровей. Во-вторых, провинциальные "конти" уже не мечутся испуганными овцами, но смело и цивилизовано борются за свои права. Правда, многим из них еще предстоит осознать, что религиозные общины созданы для тихой молитвы, а свой гражданский темперамент уместнее реализовывать в нерелигиозных объединениях.
1-6 декабря 2003 г.
