Поскольку ПСР была создана в прошлом году на базе запрещенных исламистских группировок, ее успех вызвал настороженную реакцию в Западной Европе, да и со стороны многих политиков в самой Турции.
Они подозревают, что ПСР во главе с Реджепом Эрдоганом, бывшим мэром Стамбула, имеет тайную политическую программу, направленную на то, чтобы подорвать многопартийный и светский характер государства.
Вопрос о том, куда двинется Турция после прихода к власти умеренных исламистов, как ПСР характеризуют многие наблюдатели, приобретает особую остроту сейчас, когда над соседним Ираком сгущаются тучи войны. Поддержит ли Анкара, которую Вашингтон рассматривает как опору южного фланга НАТО и своего верного союзника, военную операцию против Саддама Хусейна? Это еще одна тема, которая бурно обсуждается по обе стороны Атлантики. Но ориентация Турции не безразлична и для нас - как в силу ее географической близости к России, так и потому, что в этой стране действуют прочеченские группировки.
Эрдоган постарался сразу рассеять опасения многих соотечественников и партнеров на Западе. Он заявил, что победители не станут никому навязывать ислам, партия выступает за соблюдение прав человека и демократические свободы. Он также пообещал, что ускорит процесс интеграции страны в Европейский союз. Что касается участия в военных действиях против Ирака, то Эрдоган произнес на ТВ такую фразу: "Мы не хотим крови, слез и смертей". Эти слова можно интерпретировать по-разному, но, пожалуй, откровеннее выразился нынешний турецкий министр иностранных дел, который сказал, что Турция поддержит военную операцию, если ее санкционирует ООН.
Партия нынешнего премьер-министра Бюлента Эджевита получила всего 1,2 % голосов. Согласившись на досрочные выборы, "мы совершили самоубийство, я не ожидал этого!" - воскликнул глава правительства, когда узнал итоги подсчета голосов. Впрочем, премьер может утешиться тем, что потерпел провал почти весь политический класс, правивший страной в последние полтора десятилетия. Лишь социал-демократическая Народно-республиканская партия преодолела 10-процентный барьер, необходимый для того, чтобы пройти в меджлис.
Ясно, что столь крутой взлет популярности новой партии, как и провал большинства традиционных партий, свидетельствует о глубоком разочаровании избирателей существующей политической системой. Кризис доверия к ней усугубил экономический спад. Лира в этом году потеряла половину своей цены, инфляция подскочила почти на 80%. Анкара была вынуждена просить о предоставлении займа МВФ. Программа МВФ, направленная на вызволение республики из кризиса, составляет 16 млрд долл. Однако взамен фонд потребовал, чтобы правительство сократило свои расходы и стало распродавать активы, принадлежащие государству.
До выборов Эрдоган намекал, что условия займа не справедливы, но его экономические советники теперь заявляют о необходимости соблюдать эти условия. Это, по-видимому, настроило инвесторов на позитивный лад. Ведущие курсы акций выросли на 7,2%, а стоимость лиры поднялась на 1%.
Как бы то ни было, с победой ПСР заканчивается пора распрей в коалиционных кабинетах. Эрдоган и его приверженцы могут формировать однопартийный кабинет, особо не оглядываясь на оппозицию. Однако армия хотя и остается в казармах, но отнюдь не сложила с себя функции гаранта светской системы, которую основал еще Кемаль Ататюрк. Военные рассматривают исламизм и курдский национализм как две самые серьезные угрозы целостности государства. И если ПСР отклонится от заветов отца нации, то "золотые галуны" не станут колебаться и вмешаются в политический процесс. Прецеденты есть. Ведь первый в истории происламский премьер в 1996 году был вынужден уйти в отставку под нажимом военных.
Они подозревают, что ПСР во главе с Реджепом Эрдоганом, бывшим мэром Стамбула, имеет тайную политическую программу, направленную на то, чтобы подорвать многопартийный и светский характер государства.
Вопрос о том, куда двинется Турция после прихода к власти умеренных исламистов, как ПСР характеризуют многие наблюдатели, приобретает особую остроту сейчас, когда над соседним Ираком сгущаются тучи войны. Поддержит ли Анкара, которую Вашингтон рассматривает как опору южного фланга НАТО и своего верного союзника, военную операцию против Саддама Хусейна? Это еще одна тема, которая бурно обсуждается по обе стороны Атлантики. Но ориентация Турции не безразлична и для нас - как в силу ее географической близости к России, так и потому, что в этой стране действуют прочеченские группировки.
Эрдоган постарался сразу рассеять опасения многих соотечественников и партнеров на Западе. Он заявил, что победители не станут никому навязывать ислам, партия выступает за соблюдение прав человека и демократические свободы. Он также пообещал, что ускорит процесс интеграции страны в Европейский союз. Что касается участия в военных действиях против Ирака, то Эрдоган произнес на ТВ такую фразу: "Мы не хотим крови, слез и смертей". Эти слова можно интерпретировать по-разному, но, пожалуй, откровеннее выразился нынешний турецкий министр иностранных дел, который сказал, что Турция поддержит военную операцию, если ее санкционирует ООН.
Партия нынешнего премьер-министра Бюлента Эджевита получила всего 1,2 % голосов. Согласившись на досрочные выборы, "мы совершили самоубийство, я не ожидал этого!" - воскликнул глава правительства, когда узнал итоги подсчета голосов. Впрочем, премьер может утешиться тем, что потерпел провал почти весь политический класс, правивший страной в последние полтора десятилетия. Лишь социал-демократическая Народно-республиканская партия преодолела 10-процентный барьер, необходимый для того, чтобы пройти в меджлис.
Ясно, что столь крутой взлет популярности новой партии, как и провал большинства традиционных партий, свидетельствует о глубоком разочаровании избирателей существующей политической системой. Кризис доверия к ней усугубил экономический спад. Лира в этом году потеряла половину своей цены, инфляция подскочила почти на 80%. Анкара была вынуждена просить о предоставлении займа МВФ. Программа МВФ, направленная на вызволение республики из кризиса, составляет 16 млрд долл. Однако взамен фонд потребовал, чтобы правительство сократило свои расходы и стало распродавать активы, принадлежащие государству.
До выборов Эрдоган намекал, что условия займа не справедливы, но его экономические советники теперь заявляют о необходимости соблюдать эти условия. Это, по-видимому, настроило инвесторов на позитивный лад. Ведущие курсы акций выросли на 7,2%, а стоимость лиры поднялась на 1%.
Как бы то ни было, с победой ПСР заканчивается пора распрей в коалиционных кабинетах. Эрдоган и его приверженцы могут формировать однопартийный кабинет, особо не оглядываясь на оппозицию. Однако армия хотя и остается в казармах, но отнюдь не сложила с себя функции гаранта светской системы, которую основал еще Кемаль Ататюрк. Военные рассматривают исламизм и курдский национализм как две самые серьезные угрозы целостности государства. И если ПСР отклонится от заветов отца нации, то "золотые галуны" не станут колебаться и вмешаются в политический процесс. Прецеденты есть. Ведь первый в истории происламский премьер в 1996 году был вынужден уйти в отставку под нажимом военных.
