Без гнева и пристрастия

СКРЫВАЕМЫЕ ПРИЧИНЫ ОБЩЕИЗВЕСТНЫХ СОБЫТИЙ

Книга 2

НЕИЗВЕСТНАЯ ХОДЫНКА

 

Без гнева и пристрастия

О Сергее Витте – из Израиля с любовью

 

НЕИЗВЕСТНАЯ ХОДЫНКА –XI - 4

 

О Сергее Витте – из Израиля с любовью

Дело не в иной крови, а в ином духе

Преданность семейным узам и борьба за свой клан

"Во всем слушайся Сергея Юльевича!"

По их понятиям…            

Вел к краху сознательно или против воли?

Много было на государственной службе евреев…

Массовое безумие и его анамнез

 

 

О Сергее Витте – из Израиля с любовью

 

Дело не в иной крови, а в ином духе

 

Не знаю удивился бы Сергей Юльевич Витте, если бы узнал, что те же самые историки, с удовольствием цитирующие его заметки о полу-еврейском происхождении «самой талантливой ветви рода Романовых», с тем же чувством глубокого удовлетворения относят его самого к «жидовствующим» государственным деятелям Российской Империи, понимая под заключенным в кавычки словом в первую очередь ненулевой процент еврейской крови в их жилах.

По их собственным, – заметим, – «историческим» подсчетам этого процента.

Русскому человеку такого рода расчеты в принципе дики. Скажем для автора единственный критерий русскости − это любовь к России и верность ей. То есть, самоощущение и самоидентификация себя русским. А там, повторюсь, − будь хоть негром преклонных годов.

Ведь воспринимался же русским православным человеком − без всяких натяжек − Арап Петра Великого^[1].

История России знает массу примеров, когда люди, не русские по крови, были русскими по духу больше, чем сами русские. Вспомним хоть плеяду Царей, начиная от Павла. Из шести ‒ трое были убиты на боевом посту, да и в «естественной» смерти остальных ‒ много неясностей. И редко кто переживал 50-летний рубеж.

Во время знаменитого совета Суворова в Альпах на его вопрос: прорываться или сдаваться, все присутствующие генералы от Вилима Христофоровича фон Дерфельдена начиная, единодушно ответили: «Прорвемся. Мы Русские, с нами Бог!», а из всех этих генералов русским в анкетном смысле был разве сам Суворов.

Да и в Чеченской недоброй памяти кампании самым русским из генералов был, на мой взгляд, Лев Яковлевич Рохлин.

Ярким наглядным примером истинно русского православного человека может служить мой, увы, уже ушедший как и многие иные, друг – историк, писатель и военный журналист капитан 1-го ранга Карем Багирович Раш – «потомственный курд на русской службе», как называл себя он сам.

 

 

Потомок, или во всяком случае близкий родственник знаменитого султана Саладина, и чуть ли не тех волхвов, чьи мощи хранятся в Кельнском соборе, и при этом самый безкомпромисный русский монархист и защитник Российской Империи из всех мне известных.

Это, правда, все военные люди. Но и среди гражданских чиновников России, не только пятый пункт определяет поведение. Дело не в иной крови, а в ином духе.

Тем не менее, если наши «исторические», назовем их – «партнеры», – как принято выражаться в наше политкорректное время, – в своей оценке представителей российской элиты, столь большое значение придают именно вопросу соответствующей крови, может быть все же стоит прислушаться к их мнению и системе аргументов.

Может быть в чем-то они правы, может что-то им лучше известно?

 

Преданность семейным узам и борьба за свой клан

 

Поэтому продолжая наше расследование, приведем мнение о Сергее Юльевиче того же Савелия Дудакова, как человека известного своими многолетними изысканиями именно по вопросу наличия еврейской крови в представителях русского высшего света. В первую очередь изыскивая таковых среди потомков канцлера Петра Шафирова.

«Очень интересным было потомство Шафирова по линии его второй дочери Марфы Петровны (1697-1762), вышедшей замуж за князя Сергея Григорьевича Долгорукова.

Пожалуй, на судьбе семьи именно этой дочери особенно ярко проявилось истинно национальное качество Петра Шафирова: преданность семейным узам и борьба за свой клан…

Среди потомков Шафирова по линии Марфы Петровны в первую очередь необходимо назвать выдающегося государственного деятеля царствований императоров Александра III и Николая II графа Сергея Юльевича Витте (1849-1915).

Специалисты по евгенике не случайно сопоставляли в двадцатых годах нашего века дипломатические и административные таланты пращура и потомка. …

Прямо-таки катастрофическое по своим военным и, главное, внутриполитическим последствиям поражение России в русско-японской войне Витте сумел смягчить не столь уж катастрофическим по сравнению с масштабами поражения Портсмутским миром (ну как не поддаться ассоциациям с Прутским миром Петра Шафирова?!).

Однако основным достижением графа Витте, несомненно, является манифест 17 октября 1905 года о введении в самодержавной России гражданских свобод и созыве законодательной Государственной думы»^[2].

И далее израильский историк отмечает, что «выдающийся политик своего времени, Витте обладал несомненным даром политического прогнозирования» и приводит пример политического предвидения Витте результатов Первой мировой войны еще в 1900-1902 годах.

«Какой же видел Витте карту послевоенной Европы?

Австро-Венгрия распадется,

Венгрия станет самостоятельным государством,

Австрия резко уменьшит свою территорию,

Галиция и часть Буковины отойдут к России,

другая часть Буковины и Трансильвания − к Румынии,

Трентино и западная Истрия станут итальянскими,

возникнут независимые Богемия (Чехия) и Югославия...

Взгляните на карту современной Европы. [Напомним, что предлагается взглянуть на карту Европу не позже 1989 года. – БГ].

Кажется, что спустя многие десятилетия и две кровопролитнейшие мировые войны она выглядит именно так, как ее предначертал граф Витте.

Поразительное предвидение!»^[3].

Действительно поразительное, и наводящее на размышления о степени не только прозорливости, но и информированности Витте. Вспомним карты послевоенной Европы, приведенные выше в разделе Спецоперация «Русская пустыня», и комментарий к ним.

 

"Во всем слушайся Сергея Юльевича!"

 

Одна беда, продолжает Дудаков: «Граф Витте, увы, не пользовался расположением императора Николая II, не внявшего наставлениям своей матери вдовствующей императрицы Марии Федоровны: "Во всем слушайся Сергея Юльевича!"

Когда 28 февраля 1915 года, бывший российский премьер скончался, ни один из членов царской фамилии не выразил сочувствия. Лишь Мария Федоровна через своего личного представителя обер-гофмейстера князя Г.Д. Шервашидзе отдала дань уважения памяти великого сына России»^[4].

Говоря об отношениях между Витте и вдовствующей Императрицей Дудаков в другом своем труде добавляет: «Что же касается С.Ю. Витте, то к огорчению "последнего" министра (в некотором роде он действительно последний настоящий министр), его никогда не принимали при дворе – ни при благоволящем к нему Александре III, ни при его сыне – Николае II.

Супругов Витте принимали лишь в интимном кругу вдовствующей императрицы Марии Федоровны…»^[5].

 

По их понятиям…

 

Продолжая свои «евгенические» изыски в книге о потомках Шафирова, Савелий Юрьевич находит, что «в действительности процент еврейской крови у С.Ю. Витте был достаточно высок.

И дело тут не в отдаленном родстве с Шафировым (как-никак, графа отделяли от барона пять поколений). Бабкой российского премьера по отцовской линии была урожденная Мария-Елена-Луиза Крамер, и, хотя в исследовании родословной С.Ю. Витте, проведенном С.В. Любимовым^[6], прямо не говорится о ее еврейском происхождении, но указывается, что в Крамерах была сильна коммерческая и финансовая жилка, а происходил род из прибалтийских земель, где, как сказано в том же исследовании, торговля в городах была захвачена евреями»^[7].

Как видим, по израильским «понятиям», Сергей Юльевич может считаться евреем как по материнской линии – линии княгини Долгоруковой-Шафировой, так и по сравнительно свежей отцовской линии.

Совсем неполиткорректный идеолог русского монархизма Лев Тихомиров в Дневнике выразил свое отношение к происхождению и патриотической деятельности Витте словами: «Одесский полужид, безпочвенный интеллигент»^[8]. Но это, безусловно, его частное мнение.

 

Вел к краху сознательно или против воли?

 

Ну и конечно, «Сергей Юльевич Витте был одним из немногих крупнейших государственных деятелей России, проложивших себе дорогу умом и талантом, поэтому вполне естественно, что еврейское неравноправие ему представлялось ненормальным. …

В беседе с первым в истории России лауреатом Нобелевской премии великим ученым И.И. Мечниковым, в знак протеста против антисемитизма покинувшим Россию и переехавшим во Францию, Витте категорически осудил национальную политику царского правительства вообще и государственный антисемитизм в частности. В первую очередь, по его мнению, необходимо уничтожить черту оседлости^[9].

Еврейская пресса царской России, откликнувшаяся на смерть бывшего премьер-министра, в числе прочих материалов опубликовала воспоминания о встречах с графом Витте друга Теодора Герцля − Н. Каценельсона.

Из этих мемуаров явствует, что Витте позитивно отнесся к сионистскому движению, разрешив открыть в Петербурге и других городах империи отделения Еврейского колониального банка и распространять в России акции этого банка»^[10].

Также, если точны сведения Дудакова, «Витте был одним из немногих политических деятелей России, встретившихся с вождем политического сионизма Теодором Герцлем.

Трудно представить себе более контрастные фигуры...

С одной стороны − монархист, прагматик, строитель империи, железнодорожный делец и банковский воротила, а с другой − пламенный романтик, мечтатель, публицист, живущий в мире грез и предвидений».

Непосредственных практических результатов эта встреча не дала.

«Но в историческом плане романтик начисто переиграл реалиста. Нет на карте Российской Империи, а на Святой земле возник и существует Израиль − воплощенное чудо, безсмертная "партия" Теодора Герцля!»^[11]

Вот верно ли только в данном контексте слово «переиграл»? Равно как, насколько в характеристике Витте уместны слова – «монархист» и «строитель империи»?

Слова «строитель империи» странно звучит в применении к человеку, который – не только, по компетентному мнению, хорошо знавшего его современника, но и по всем последствиям его деятельности, – и при том еще в лучшем для его исторического облика варианте, – был «обезличен чьей-то влияющей на него властью» и пусть «против воли», но вел Империю к хаосу.

А ведь есть еще некоторые данные, что граф Сергей Юльевич был масоном, причем не из начинающих, а 33-го градуса^[12]. А значит вел Империю к краху не против воли, а вполне сознательно.

Но пусть даже не был масоном, а вел против воли.

Последнее, кстати, наводит на мысль, что может быть столь буйная и неадекватная реакция Михайловичей на «Ходынку» и их желание буквально уничтожить Великого Князя Сергея, как влиятельную фигуру русской государственности, тоже не была совершенно независимой?

Может быть Михайловичи тоже в чем-то против воли объективно выступали в данном случае на стороне врагов Империи и Императорской Фамилии, в частности?

 

Много было на государственной службе евреев…

 

Чтобы завершить в первом приближении с еврейскими корнями в среде русской аристократии и высшего чиновничества Империи, приведем еще один отрывок из труда Савелия Дудакова, в котором он, опираясь на слова Сергея Николаевича Палеолога, на сей раз действительно рыцаря Российской Империи «без страха и упрека», приводит в качестве «смягчающего обстоятельства» нашему якобы «государственному антисемитизму» «длинный список инородцев, сделавших карьеру на императорской службе.

 

 

С.Н. Палеолог − русский представитель в Королевстве сербов, хорватов и словенцев

 

Правда, мемуарист [С.Н. Палеолог] подходит к проблеме еврейства, закрывая глаза на вероисповедание. Выкресты и иудаисты перечислены вместе, последних, впрочем, немного»^[13].

Список Дудаков приводит по первому белградскому изданию Воспоминаний Палеолога, мы же приведем ее в сверенном и даже немного расширенном виде по изданию московскому:

«Есть ходячее мнение, что у нас не давали хода евреям и угнетали их, не допуская на государственную службу. Надо признать фактом, что многие евреи выдвинулись и заняли выдающееся положение на поприще свободных профессий: в журналистике, адвокатуре, профессуре, медицине, торговле.

Но и на государственной службе многие пробили себе дорогу и заняли высокие посты.

Знаменитый русский канцлер и министр иностранных дел времен Николая I граф Нессельроде родился от отца бельгийца и матери – франкфуртской еврейки. Его потомки были видными русскими государственными деятелями.

Еврейская кровь была у[:]

министра финансов времен Николая I графа Канкрина,

министра двора графа Фредерикса и у

потомков по женской линии вице-канцлера Петра Великого графа [барона] Шафирова (Шапиро),

обер-прокурора Святейшего Синода [Александра Дмитриевича] Самарина, бывшего московского губ. предводителя дворянства, и у

члена государственного совета Семенова-Тянь-Шанского, что было заметно по их внешности.

Также [еврейская кровь была] у[:]

члена Государственного Совета статс-секретаря Перетц,

директора Александровского лицея шталмейстера Саломон;

сенаторов: Гредингера, Утина, Позена и бывшего товарища министра юстиции Гасмана;

вице-директора министерства юстиции Гальперина;

заведующего церемониальной частью Министерства Двора гофмейстера Кониара;

у ряда дипломатов с фамилией Гирс – один был министром;

потомки бывших придворных банкиров бароны: Штиглиц, Фелейзен, Капгер были тайными советниками;

евреи члены суда: – саратовского – Тейтель, архангельского – Варшавский и пограничного – Мейер достигли: первый чина действительного, а два других – статского советника;

начальником канцелярии главного управления Красного Креста был А.Д. Чаманский;

в департаменте полиции служили: Гурович и Виссарионов – оба занимали высокое положение;

И.Я. Гурлянд был членом совета министра внутренних дел, а

А.О. Немировский – сперва саратовским городским головою, а затем по выбору П.А. Столыпина – управляющим городским отделом министерства внутренних дел.

Много было на государственной службе евреев среди инженеров, в особенности гражданских; среди инженеров путей сообщения выделились: Верблюнер, Абрагамсон, Богуславский, Нахман и мн. другие.

Лейб-медик Гирш,

знаменитый харьковский окулист Гиршман,

известные строители железных дорог: барон Кроненберг, Блиох, Поляков и Варшавский были тайными советниками.

Солистом Его Величества был венгерский еврей Ауэр.

Действительными статскими советниками были: Проппер, Нотович, Вейнер (его сын служил в министерстве иностранных дел);

доктор Гордон, знаменитый проф. Захарьин, барон Гинзбург, профессор Лондон и банкиры – Манус и Утин.

Бродские были предводителями дворянства в Екатеринославской губернии.

Все перечисленные лица были талантливые люди, а большинство и достойнейшие деятели»^[14].

Честно говоря, до этого списка не подозревал, что у барона Фредерикса были какие-либо еврейские корни. Вообще, заметим в скобках, вся вторая глава «Вселенская Империя» книги Палеолога достойна воспроизведения. Она показывает насколько наша Империя, вопреки распространяемой по сей день клевете, был «семьей народов». Но сейчас это отвлечет нас от темы.

 

Массовое безумие и его анамнез

 

Таким образом, приходится заключить, что как в самой катастрофе Ходынки, так и создании мифологем о ней и о ее виновниках, с неизбежностью прослеживается как еврейский, так и либеральный след, в лице хотя бы того же Министра Двора графа Воронцова-Дашкова и его Особого Установления во главе с д. с. с. Бером и давшим официальное благословение всем гибельным отклонениям от «принципа прецедента» графом Фредериксом.

Причем два последних, как мы помним, не только не понесли более, чем заслуженное ими наказание за Ходынку, но, словно в насмешку над самой идеей правосудия, шагнули вверх по ступеням служебной лестницы.

Этот же либерально-еврейский след, совмещенный зачастую с разного типа социалистическими следами, присутствует во всех трагедиях больших и малых последнего царствования, вплоть до окончательной катастрофы 1917 года.

Да и трагедиях царствий предыдущих он очевидно наличествует.

Причем везде, где проявляется этот след, явно нарастает массовое безумие вроде бы успешного и нормального общества, заставляющее это общество в упор не видеть тех достоинств отечественного государственного устройства, успехов его культуры, образования, техники, индустрии, от которых это общество весьма щедро, и как видно не по достоинству, получало.

Безумие это наглядно проявилось уже в оценке обществом первой крупной катастрофы – Ходынской.

Крупной не самой по себе, а по месту и дням ее.

В своей сущности бытовая, техногенная катастрофа была «умножена» в своем значении на то величие, которое она омрачила – величие Священного Коронования.

И ведь по большому счету, несмотря на очевидную вину, а похоже, что государственную измену представителей двух министерств – Двора и Финансов, не меньшей была и вина тех «простых русских людей», погибших ли в духоте рва или разбившихся о стену буфетов, в погоне за грошовым, но зато вполне «материальным» даром.

И покаяние строго говоря следовало приносить не Царю – народу, а народу – Царю.

В этой страстной тяге к «низким ценностям», к которым рвались с риском для жизни многотысячные толпы, тоже проглядывает какое-то массовое безумие.

Как проглянет это массовое безумие и в революции 1905 года, и в массовом уже европейском безумии лета 1914 года.

И конечно в безумии революции и гражданской войны, выкосившей большее количество не худших людей России, чем все войны, которые она вела за свою тысячелетнюю историю, включая и Мировую войну.

И это массовое безумие, проглянувшее уже в Ходынской катастрофе, не столько даже, как в «физическом факте», но гораздо больше в раскрутке этого факта в общественном сознании, равно как возможные причины, вызвавшие его, заставляет вспомнить одну из работ моего старшего друга – философа, математика и богослова Виктора Николаевича Тростникова. Работа эта стоит того, чтобы привести ее основные мысли и выводы в качестве своего рода метаисторического заключения к проведенному расследованию.

Этот заключительный раздел назовем: «Сущность дьявола и его место в общей картине мира».