И слово вещее не ложно,
И свет с Востока засиял…
Владимир Соловьев
Донецк я увидел впервые осенью 2023 г., и меня покорил этот славный русский город – город-мученик, город-герой. С 2014 года он находится под артиллерийскими и ракетными ударами, у Донецкого аэропорта ни на день не прекращались бои. К ближайшему пригороду Донецка был выдвинут мощнейший укрепрайон ВСУ в Авдеевке, который вся мощь Российской артиллерии и авиации не могла сокрушить к исходу и второго года войны. А Донецк живет. И как живет! Он утопает в зелени садов и парков, улицы украшены живыми цветами – это город «миллиона роз». Не может не восхищать чистота и опрятность, а самое удивительное – многолюдство улиц прифронтового города. На перекрестках автомобильные пробки, на улицах толпится народ, в театрах идут концерты российских звезд. А при этом канонада близкого фронта не смолкает ни днем, ни ночью, работает ПВО. Поизносившись за долгую поездку, мы заглянули в магазин, и пока подбирали обнову, за окном прогремело так, что с подоконника свалился горшок с цветком. Но это не произвело ни на кого впечатления, и только видя наше смущение, помогавшая нам продавщица, иронично прокомментировала: «не беспокойтесь, это утилизация боеприпасов». Удивительные эти люди, дончане – живут, будто смерти назло. Они живут на войне и презирают войну.
Мы торопились на встречу к Скифу, нас ждали. Незадолго до нашего прибытия по штабу прилетело две «химеры», но сработала РЭБ, и ракеты ушли в «зеленку» в стороне от застройки. Это было последней, «свежей» новостью, но нельзя сказать, что это произвело хоть какое-то заметное впечатление на штабных. Жизнь здесь шла по заведенному распорядку. Несмотря на довольно поздний час в коридорах толпились люди, шли совещания и учеба. Меня провели в рабочий кабинет к командиру. По стенам довольно просторного помещения висели иконы и живописные работы Владимира Киреева, посвященные войне на Донбассе. Познакомившись, мы стали общаться так, словно были давно знакомы.
Я ехал «с милого севера в сторону южную», ведомый иконой Спаса Нерукотворного – моего спутника и путеводителя по дорогам войны. Карельский Север воспет великим русским поэтом Г.Р. Державиным, создавшим неповторимый образ нашего края.
Алмазна сыплется гора
С высот четыремя скалами,
Жемчугу бездна и сребра
Кипит внизу, бьет вверх буграми.
…
И без примеса чуждых вод
Поя златые в нивах бреги.
Великолепный свой ты ход
Вливаешь в светлый сонм Онеги;
Какое зрелище очам!
Эти строки оды «Водопад», включенной в школьную программу, кажется, должны быть известны каждому. Однако мало кто знает, сама ода посвящена вовсе не красотам природы. С водопадом, который «кипит внизу, бьёт вверх буграми» поэт сравнивает выдающегося русского полководца, завоевателя и устроителя Новороссии светлейшего князя Потемкина-Таврического:
О! будь бессмертен, витязь бранный,
Когда ты весь соблюл свой долг!..
Блажен, когда, стремясь за славой,
Он пользу общую хранил,
Был милосерд в войне кровавой…
Когда не блеск его прельщал
И славы ложной не искал!
Я ехал на встречу со Скифом, легендарным комбатом А.С. Ходаковским, и мне вспоминалась ода Державина, в стихотворных строках которой связались образы «милого севера» и героический эпос юга России. Почему я искал встречи со Скифом и что знал о нём прежде? Вообще-то до февраля 2022-го моё представление о скифах определялось поэтическими прозреньями Брюсова и Блока: «Мы – те, об ком шептали в старину,/ С невольной дрожью, эллинские мифы:/ Народ, взлюбивший буйство и войну,/…скифы». «Попробуйте, сразитесь с нами!/ Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, / С раскосыми и жадными очами». «Серебряный» век глубоко осмыслил скифскую тему. В веке нынешнем, после 24 февраля 2022 года телеграмм-канал Александра Ходаковского стал для меня одним из основных источников хроники спецоперации на Украине. И не только хроники. Если собрать все сказанное и написанное А.С. Ходаковским о войне в Новороссии, то получится новый летописный свод, в котором, по русской традиции, последовательность событий сочетается с библейским взглядом на происходящее.
Посты командира батальона «Восток» были не репортажами или размышлениями стороннего наблюдателя. «Если бы я не находился в самой гуще событий, то сомневаюсь, что у меня хватило бы совести говорить о войне, – писал о себе Александр Ходаковский в первые дни штурма Мариуполя. – Моя «роба» тоже пахнет гарью, и это даёт мне право на какое-то слово». Это слово стало важным свидетельством того какую войну мы ведем, с кем сражаемся и с чем мы пришли на Украину. Чего стоят, такие, к примеру, свидетельства Мариупольской эпопеи: «Тут в подвале здания, которое мы взяли под контроль, сидят два десятка гражданских, которых мы не можем вытащить, потому что в соседних ещё противник. Пару раз приходила мысль поднять белый флаг и договориться об эвакуации, но пристрелят же ведь раньше, чем успеешь что-либо сказать. Под соседними зданиями, которые заняты противником, тоже есть гражданские в подвалах. Противник приспособился посылать их за провизией – сами опасаются нашего огня. Мы всё видим и понимаем, – но не стрелять же по "мирняку"».
«Взяли сегодня под контроль здание, обнаружили гражданских – больше пятидесяти человек, из которых трое лежачих и один раненый. Передали им воды, и давай ломать голову, как их вытаскивать. Проблема в том, что здание напротив во дворе контролирует противник, и как говорят узники подвала – он их не выпустит: каждый раз при попытке покинуть подвал азовцы открывали по ним огонь. Договорились подождать, пока мы противника не выбьем… Как назвать этих людей, – и люди ли они, – которые так поступают? Вот мы вывезли позавчера группу страдальцев: мы разбили им дом, лишили их жилья, средств к существованию, – а они обнимают нас, как спасителей. Слушая такое про азовцев понимаешь, почему...».
Плакаты времен Великой Отечественной. «Очередной приступ: В связи с взятием советскими войсками Мариуполя, у фюрера сильнейшая Волноваха …» и Азовсталь в Мариуполе – завод акционерного общества Круппа
«В общей сложности сегодня спасено из подвала двадцать три человека, один из них – инвалид-колясочник. Состояние всех удовлетворительное: истощенные физически и морально, но относительно здоровые. Над спасением остальных работаем». Эти лаконичные сообщения, в отличие от официальных реляций, свидетельствовали о характере войны и помогали разобраться с тем «кто мы» и кто «они». Здесь уместно вспомнить лаконичный образ офицера и поэта Бориса Орлова:
Мы храмы строим на своей крови,
Они свои вертепы – на чужой.
В одном из своих постов Александр Ходаковский назвал Россию чем-то вроде Ноева ковчега для православия, а хребет Уральских гор предложил передвинуть с востока на запад – ближе к Калининграду. «С Востока свет, с Востока силы» – писал Владимир Соловьев. Противопоставляя Восток воинственного царя персов Ксеркса и Восток Христа, поэт говорит о необходимости духовного выбора пути:
О, Русь! в предвиденье высоком
Ты мыслью гордой занята;
Каким же хочешь быть Востоком:
Востоком Ксеркса иль Христа?
С начала спецоперации говорилось много слов о политической подоплеке войны на Украине, я же искал признаки войны священной – «за Русь святую и веру православную». Батальон, выросший в бригаду «Восток», был первым крупным воинским формированием на Донбассе, открыто выступившим под религиозной символикой. Эмблемой батальона стал образ Георгия Победоносца, поражающего змия. Другим важным для меня знаком стал отказ от «балаклав». На войну со «змием» русские воины выходят с поднятыми забралами и открытыми лицами. «Не боевики же мы, в конце концов, – писал по этому поводу Скиф, – чтобы скрывать свои лица».
Командир Донецкой группы «Альфа» А.С. Ходаковский участвовал в событиях на Майдане на стороне правительственных сил. В конце февраля 2014 года он вернулся в Донецк с решимостью противостоять на родной Донецкой земле хунте, захватившей власть в Киеве. На волне «Русской весны» А. Ходаковский создает сначала общественную организацию «Патриотические силы Донбасса», и вслед за этим приступает к формированию батальона «Восток».
Сейчас приходится слышать разные толкования звучного имени батальона, которые чаще всего сводятся к противопоставлению востока и запада Украины, или извечному противостоянию Востока и Запада. Кажется, об этом, последнем, известные строки донецкого поэта Владимира Скобцова:
Ночи глоток осушающий залпом
Там, где восход рвётся небом на запад,
Запаха запах, истока исток,
Запада запад, востока восток.
Кто там на небе выводит мотив?
Риму он варвар, Хазарии – скиф.
Мне же представляется, что сила этого имени заключена в символизме Священного Писания, от пророков Ветхого Завета до прозрений «списателя» Апокалипсиса. На символическом языке Библии Восток представляется не «стороной света», основой ориентации в географическом пространстве, он является областью Божией. Так в Откровении сказано: «И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго» (Откр. 7:2-3). Пророк Иезекииль в своем видении изображает картину священного пространства: «И привел меня к воротам, к тем воротам, которые обращены лицом к востоку. И вот, слава Бога Израилева шла от востока, и глас Его – как шум вод многих, и земля осветилась от славы Его. И я пал на лице мое, и слава Господа вошла в храм путем ворот, обращенных лицом к востоку» (Иез. 43: 1-2, 4).
Батальон «Восток» сразу стал самым боеспособным подразделением Донбасского ополчения. А.С. Ходаковский приводит слова князя Андрея из «Войны и мира»: «Война – странное дело. На войне батальон иногда может быть сильнее дивизии, а иногда – слабее роты». «Всё зависит от морального состояния, от готовности к самопожертвованию», заключает комбат. В боевом пути батальона был Донецкий аэропорт, была и Ясиноватая. В штабе Росгвардии, где мы продолжали наш разговор, есть «стена памяти» с портретами погибших воинов батальона. Там «бойцов святые жития помножены за годы». Александр Сергеевич сказал: «Я делатель, а не человек который только рассуждает о чем-то, все эти портреты с погибшими за моей спиной, это трагическое свидетельство того пути, который я проделал. Каждая эта смерть – не смерть в результате мясных штурмов. В течение двух месяцев мы удерживали превосходящие силы противника под Ясиноватой, и мы ее не отдали. А если бы отдали, то окрыли бы ворота к Донецку и Макеевке. Нас тут же рассекли бы, и отрезали от границы, и все бы тогда быстро закончилось. Мы стояли два месяца и потеяли тогда двести двадцать человек. Я это до сих пор считаю трагедией – эти парни через годы глядят на меня, и я каждый раз отвечаю и себе, и им, что не напрасно все это было».
Стена памяти в штабе Росгвардии. Донецк
Я долго стоял и вглядывался в лица молодых парней, которое уже никогда не состарятся. Они не дошли до победы и теперь с надеждой смотрят на нас – нам нужно дойти и ради них тоже. Я считал-пересчитывал, и смог насчитать только 32 имени воинов, погибших с начала СВО. Как такое возможно? Батальон на передовой, он участвовал в штурме Мариуполя, куда заходили «смертельные батальоны». Батальон всегда на острие военных действий. Скиф объяснил это так. Мы избегаем неподготовленных «мясных» штурмов, тщательно планируем все операции, обеспечиваем слаживание и взаимодействие, батальон обеспечен современной радиосвязью, средствами разведки и БПЛА, но главное, мы бережем людей, для нас каждая жизнь бесценна. В подтверждение этих слов я узнал, что за время разрекламированного украинской стороной «контрнаступа» лета и осени 2023 г. батальон отразил 7 жестоких атак противника, потеряв только 4-х бойцов.
С началом СВО А.С. Ходаковский сформировал на базе «Востока» стрелковый полк и три батальона территориальной обороны. Некоторые из подразделений были интегрированы во внутренние войска в качестве донецкого спецназа. В марте же 2023 года президент назначил Александра Ходаковского на должность заместителя начальника главного управления Росгвардии по ДНР, где ему было поручено курирование отрядов СОБР и ОМОН. Вновь боевому командиру предстояло выставить заслон террору и защитить покой мирного населения Донбасса.
В ветхозаветной Книге премудрости Соломона Премудрость Божия вручает в руки избранных своих меч правосудия, «ибо тварь, служа Тебе, Творцу, устремляется к наказанию нечестивых и утихает для благодеяния верующим в Тебя. Дабы известно было, что должно предупреждать солнце благодарением Тебе и обращаться к Тебе на восток света» (Прем. 16:28). Здесь, в символической парадигме пространства, Восток предстает как область бытия Божия. И вместе с тем пророк Захария говорит об имени Божием: «Се муж, Восток имя Ему (Зах. 6:12).
Мы проделали долгий путь, чтобы на позициях батальона «Восток», обращаясь «на восток света» совершить Божественную литургию в воспоминание Христа, «Востока востоков», «посетившего нас Свыше». Скиф отговаривал от поездки, дорога была не безопасна. Нам рассказали историю одного священника, который намеревался проехать в расположение батальона. Однако когда FPV-дрон разнес в щепки идущую впереди машину, а другой перебил пополам мотоциклиста, ехавшего следом, батюшка всерьёз пожалел, что решился на поездку. На уговоры не ехать поддался было мой спутник, звонарь Вадим. «Если мы едем ради концерта и встречи с бойцами, – сказал он, – то я, пожалуй, останусь. Но если будет литургия с возможностью причаститься – еду». Так наше братство и на этот раз не дало трещину.
Дорога на Волноваху
Выдвинулись мы в сторону Волновахи уже после шести вечера. Ехали с комбатом – молодым, но опытным и бывалым воином по имени Артем. Путь был неблизким, и было время поговорить. До войны Артем успел поработать на железной дороге машинистом тепловоза. С началом событий весны 2014-го была возможность уехать в Россию, но он принял другое решение – он ушел в ополчение. Девять лет Артем на войне. Дом совсем рядом. Любимая жена и две маленькие дочурки поблизости, в прифронтовом Донецке, переживают «за папу», молятся и ждут дома. Артем весь изранен. Еще в 2014 году его привезли в госпиталь с переломанными ногами, с двойным переломом позвоночника и тяжелой контузией. Врачи не верили, что останется жив. «Положили меня на операционный стол, растянули, и давай привязывать – рассказывал Артем, – я хоть и без памяти был, кричу: не троньте, я так лежать буду смирно, потерплю, иначе встану и всем задам. Три дня без памяти был. А жена от постели моей не отходила, все молилась, едва сама умом не повредилась, но от смерти меня все же вымолила». Мы ехали в машине вдвоем, путь был долгим, и это располагало к разговору по душам.
- А знаете, батюшка, меня ведь отец в атеизме воспитывал, – рассказывал, не отрывая внимания от дороги, Артем, – он говорил мне, что религия опиум для народа и ты, сынок, никогда не ведись на это. Отец у меня всю жизнь на шахте отработал, контужен был и переломан взрывом в забое, а все равно с шахты не ушел. Воспитывал меня как воина, истории сочинял разные и сказки все про богатырей и героев. Но тут украинская «незалежность» настала. Решил я поступать в суворовское, а отец мне и говорит, что если в «бандеровскую» армию пойду служить, он сам меня и порешит, как Тарас Бульба сыну своему изменнику сделал: «я тебя породил, я тебя и убью». Не знаю в шутку или в серьез было это сказано, но, в итоге, в армии я вообще не служил. А вот в ополчении всему научился и сейчас сам молодых учу. Отец же мой дома усидеть тоже не смог, на войну со мною пошел и здесь уверовал, да так истово, что теперь глотка воды не выпьет, не перекрестившись, и мимо храма не пройдет, поклона не положив. Он в окопе сейчас сидит, в сотне метров от противника. Икону Богородицы на самой простой дощечке написанную повесил перед собой в окопе и молится. Всем говорит, что она у меня чудотворная, от пуль спасает. Все мои бойцы к этому серьезно относятся.
Вспомнились мне при этом строки Вита Дорофеева, которые сам я часто читаю бойцам на передовой:
В руке свеча, нет, автомат, в ушах всенощных взрывов звон.
Отец – солдат и Сын – солдат, и поле битвы – их Амвон.
- А тот «боевой батюшка» в итоге-то до вас доехал? – не смог удержаться я, чтобы не полюбопытствовать.
- Доехал, как же. Молебен был, водичкой святой нас покропил, причаститься предлагал. В итоге-то на причастие всего двое осталось. Вообще-то он все правильно говорил, но знаете, батюшка, чтобы приобрести доверие людей, нужно постоянно поддерживать общение. Вы к нам, туда и обратно, и мы вас больше, может быть, никогда и не увидим. Какое тут может быть доверие?
- Я давно стремился приехать к вам, и вернусь снова, даю обещание, – обнадежил я комбата, и после долго еще говорил о том, для чего я еду на фронт и как проходит наше служение. У меня действительно было чувство, что я еду к «своим», и что батальон «Восток» не станет для нас с Вадимом мимолетным впечатлением, только адресом «цыганской жизни» на дорогах войны.
В расположение батальона в селе Евгеновка мы прибыли ближе к полуночи. Устроились под навесом в каком-то дворике, в совершенном мраке растянули стяг со Спасом Нерукотворным. Поскору развернули походный престол. Приготовили евхаристические сосуды и всё по чину. На богослужении Сам Дух Святой собрал батальон воедино – живых и павших воинов «Востока». Стих минометный обстрел. В непроглядном мраке осенней ночи мы пребывали на крохотном островке света от мерцающих восковых свечей. Ощутимо и явственно было Божественное присутствие.
Переживание подобных минут богослужения на фронте пронзительно и точно передано в стихотворении «Всенощная» кн. Федора Касаткина-Ростовского, написанном на биваке у деревни Бабице, близ крепости Новогеоргиевск в августе 1914 г.:
Закат спокойно стих… Замолк бивака шум…
Стол в глубине каре. На нем блестят иконы,
И голос пастыря звучит средь тишины
Сосредоточенно. В торжественном молчанье
Солдаты молятся… Быть может, завтра бой.
Невольно прошлого встают воспоминанья
Здесь, в тишине пред каждою душой.
Во мраке вечера, пред днем тяжелой битвы,
Под сводом голубым открыты все сердца,
Понятней и ясней знакомые молитвы
В безмолвье вечера и близости Творца.
И мысль в душе сокрытую глубоко
Молящийся во тьме стремится повторить:
«Храни Господь оставшихся далеко…
Дай мощь врага скорее сокрушить».
…Совершалась Тайная вечеря Самого Господа с Его учениками. «Закат спокойно стих» и на землю, как в то знаменательное время Великого Четверга, опустилась «безлунная ночь греха». И слышалась молитва: «Чертог Твой вижу Спасе украшенный … просвети одеяние души моея». Началась общая исповедь, где на каждое «Грешен, Господи», верные ученики Христовы отзывались: «каюсь, честный отче». Посреди собрания шла проскомидия, и каждый «воин Христов» подходил по очереди к жертвеннику, называя имена живых и усопших. В воскресении «нет мертвых во гробех», ибо все мы умерли и «жизнь наша сокрыта со Христом в Боге» (Колос. 3:3). Свет свечи вырывал из мрака ночи лица бойцов. Среди суровых мужеских лиц, вдруг солнечным лучиком из-под армейского камуфляжа просияло нежное девичье личико. «Помяни, Господи, рабу Твою воина Ирину и всех близких ея», – произнес я, и тонкая девичья рука, блеснув обручальным колечком, поднесла записочку с именами родителей и мужа, который сейчас тоже на войне. Ирина доброволец из Донецка. Она с начала СВО служит в батальоне фельдшером, вытаскивая из огня раненых бойцов.
Тайная вечеря в батальоне «Восток»
«Сень небесная явися горница, идеже (где) Пасху Христос соверши». Евхаристия шла своим чередом, а вся обстановка воскрешала образы библейской Гефсимании и прощальной трапезы Господней. Припоминались мне стихиры Великого Четверга: «К Тайной Трапезе в страхе приблизимся все, чистыми душами Хлеб приимем», «и блажен есть, иже может верно прияти Господа: горницу убо сердце предуготовав и вечерю благочестия». На той прощальной вечери прозвучала из уст Господа великая заповедь, что «нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей своих» (Ин.15:13). И Господь Собою проложил путь этой заповеди. На богослужении Великого Четверга об этом говорится так: «Не приидох бо да послужат Мне, но послужити и положити душу Мою за избавление мира».
Тайная Вечеря в батальоне «Восток» продолжалась много больше отведенного времени, все причастились, никто не покинул богослужение. Бойцы долго не желали расходиться. Я еще что-то говорил по месту нужное, Вадим расчехлил свою «семиструнную». Письма деток и матерей из далекой Карелии еще больше тронули и расшевелили солдатские души, но в темноте скупых слез все равно было бы не разглядеть…
Уезжая в ту ночь из Евгеновки, я расставался, но не прощался с бойцами батальона, обещая вернуться вновь. В Донецк мы вернулись уже под утро. Скиф не спал, он переживал за нас и встречал нас на пороге своего дома. Больше не оставалось сомнений, что начавшийся год тому назад крестный ход «с милого севера в сторону южную» подошел к своему завершению, и Донецкий Спас, наконец, обрел свое место.
Когда-то меня призвали на юг России слова замечательного поэта из Донецка Владимира Скобцова, оказавшиеся в моей жизни пророческими:
И на крови Донецкий Спас,
И позывной берёт мессия,
И вызывается Донбасс,
И отзывается Россия.
Наутро в штабе я с радостью и трепетом в сердце передал образ Донецкого Спаса – строгий новгородский лик на пламенеющем фоне – Александру Ходаковскому как свое и Божье благословение.
***
От редакции РНЛ. Напоминаем боголюбивым читателям, что 12 апреля в деревне Варишпельда, расположенной в самом сердце Водлозерского парка в Пудожском районе Карелии сгорел дом семьи священника Олега Червякова, настоятеля храма прп. Диодора Юрьегорского. Отец Олег – основатель и первый директор Национального парка «Водлозерский» – вместе с супругой матушкой Натальей на протяжении многих лет возрождает духовное наследие Водлозерья, восстанавливает храмы и часовни. Подробнее о подвижнической деятельности священника Олега Червякова можно прочитать на сайте Петрозаводской епархии в материале по этой ссылке.
В день пожара батюшка находился в командировке в зоне боевых действий. «Русская народная линия» публикует его фронтовые заметки.
Отец Олег не хотел обращаться с просьбой о помощи. Только настойчивость Ю.Ю. Рассулина позволила узнать номер телефона к которому привязана банковская карта о. Олега: +7-911-426-41-02 (Олег Васильевич Ч.)
