Роль Косово и Метохии в сербской истории, а соответственно и в сербской политике достаточно важна и она имеет несколько иной характер нежели подобные исторические регионы других народов. Косово и Метохия - не просто сербский район, это исторический центр сербов. Тамошний город Призрен был столицей сербских королей, а соседний город Печь до восемнадцатого века был центром сербской Печкой патриархии. Само имя Метохия произошло от греческого слова "метох" как называлась церковная земля, тогда как Косово было названием сербского происхождения: "косом" звался по-сербски черный дрозд. Значение Косово для сербского народа имеет особое значение еще со времен Косовской битвы. Данная битва для сербов имеет религиозное значение, и каждый год 28-го июня в церквях на день Святого Вида поминаются все "сербские войны за крест честный жизнь положившие" почему ключевым фактором в понимании сербской истории и является битва на Косово поле.
Турки с самого своего вступления в Европу столкнулись с ожесточенным сербским сопротивлением ибо земли в тогдашнем Эпире находились под властью сербской знати со времен Душана Сильного, первого и последнего царя сербов и греков.
15 июня (по старому стилю) 1389 года сербское войско князя Лазаря вышло на Косово поле против куда более многочисленного войска султана Мурата.
Военные отряды Лазаря Хребеляновича, боснийского короля Твртко (под командованием Влатко Вуковича) и зятя Лазара Вука Бранковича вышли на Косово поле.
В ходе боя сербы поначалу начали теснить турок, но затем, согласно официальной сербской истории, часть сербского войска во главе с Вуком Бранковичем отступила и войско князя Лазаря было разбито, а сам князь Лазарь был казнён.
Однако, согласно некоторым европейским хроникам (есть свидетельство из "Герасимовой летописи") рыцарю Милошу Обиличу, находившемуся во главе отряда из двенадцати рыцарей, удалось даже пробиться до шатра султана Мурата.
Тут малоубедительной выглядит официальная версия, согласно которой султана убил сдавшийся в плен Милош Обилич, представившийся как сербский перебежчик, ибо в самый разгар битвы к турецкому султану вряд ли могли подвести неприятельского витязя, не обыскав его, да ещё оставив один на один с султаном, ради каких бы то ни было переговоров.
Впрочем, это не столь важно, ибо является историческим фактом, что как раз после Косовской битвы турки оставили сербов в покое на несколько десятков лет. Косовская битва, таким образом, была не только «небесной», но и земной победой, обеспечив сербам относительно долгий мир, и сложись обстоятельства по иному, турки, поражённые войсками Тамерлана в битве под Ангорой в 1402 году, были бы сметены с лица земли.
По существу Косовская битва была крестовым походом в защиту христианства, ибо уже тогда существовало немало сербов и других бывших христиан, принявших ислам: греков, армян, славян, которые находились в турецком войске.
В средневековье ещё не существовало привычных со времен Французской революции "национальных идеологий" и в войсках сербских королей династии Неманичей, служили рыцари из всей Европы и так много было в них немецких рыцарей, чему имеется достаточно исторических свидетельств.
Столь же много свидетельств существует и в европейских хрониках тому что сама битва на Косово, как и прочие битвы против турок, в тогдашней Европе воспринимались как дело "общехристианское" в тогдашнем его понимании.
Однако, ни смерть турецкого султана в Косовской битве 1389 года, ни разгром турок Тамерлана при Ангоре в 1402 году, ни походы крестоносцев со всей Европы, не смогли заставить сербов объединится. Уже тогда часть сербов перешла на сторону турок и так когда войска валашского правителя Мирчи в 1395 под Ровинем разбили турецкое войско, в рядах которого были и сербские отряды.
После падения в руки турок в 1439 году тогдашней сербской столицы Смедерево, которую обороняло войско последнего сербского «деспота»(князя) Джураджа Бранковича (1427—1456) Сербия была оккупирована турками .Сам Бранкович вёл протурецкую политику и из-за этого его преследовал собственный дядя «деспот» Стефан Лазаревич, сын князя Лазаря, погибшего в битве на Косово в 1389 году.
Став деспотом, Бранкович, будучи вассалом и венгерского короля и турецкого султана, вёл достаточно двуличную политику в отношении всех своих союзников, а его жена Ирина Кантакузен, внучка Дмитрия Кантакузена (внука ромейского императора Иоанна Шестого Кантакузина (1347 — 1354)).была ненавидима среди сербов из за своей жестокости и пристрастия к колдовству.
В это время Владислав Третий Ягелло, носивший тогда и польскую корону, при посредничестве кардинала Цезарини получил тогда 13 декабря 1442 венгерскую корону, и стал главным орудием Папы Евгения Четвёртого в организации Крестового похода с целью изгнания турок из Европы и помощи Константинополю.
Бранкович пытался возвратить власть при венгерской поддержке, и в собранной для войны против турок двадцатипятитысячной армии венгерского полкодца Янко Хуньяди было восемь тысяс сербов (Kenneth M. Setton, 1984, The Papacy and the Levant (1204-1571), Volume II).
Известно, что к этой армии присоединился и в том числе и воевода из Сребренице Петар Ковачевич с 600 конными воинами, и она разбила турок в битве под Нишем 3 ноября 1444 во многом благодаря бегству из рядов последних отряда албанцев во главе с Скендербегом, который поднял потом восстание против турок.
Однако, уже 15 августа 1444 года по инициативе Бранковича был подписан Сегединский мир при посредничестве Мары-жены султана и дочери Бранковича и туреций султан Мехмед Второй отрёкся в пользу сына Мурата Второго (В. Ћоровић, Историја Срба, Дом и школа, Београд 2006 г).
Хоть Венгерский король отказалось потом от подписи и продолжил борьбу против турок, сам Джурадж Бранкович от мира с султаном Муратом не захотел отказываться.
Впрочем, многие сербы продолжили войну в венгерско-польской армии крестоносцев Яноша Хуньяди, собранном венгерским королем Владиславом в Венгрии, Польше, Валахии, Молдове и в Бургундии.
После поражения армии крестоносцев в битве под Варной 10 ноября 1444 года и смерти короля Владислава Третьего и кардинала Цезарини, турки начали новый поход в Европу.
В этом походе войско султана Мехмеда Второго встретилось с армией, собранной венгерским королем Ладиславом Пятым в Венгрии и Валахии которым командовал Янош Хуньяди. Джурардж Бранкович отказался присоединиться к этой армии и потому Хуньяди рассматривал его и его земли союзником турок.
Туркам, однако, удалось в битве на Косовом поле 17 октября 1448 года разбить армию Яноша Хуньяди до того как оно смогло соединиться с силами своего союзника Скендербега, и в сражении погибло 17 тысяч венгров и валахов (Cartledge, Bryan (2011). The Will to Survive: A History of Hungary. C. Hurst & Co.)
Дед Джордже Кастриота (1405-1468 ) сражался в битве на Косово поле вместе с князем Лазарем. Отец Кастриота, также Джордже Кастриот, подчинился туркам и передал им в заложники четырёх своих сыновей, один из которых принял ислам.
Джордже (Георгий ) в ходе войны Мурата II против Яноша Хуньяди в 1443 году – как указывалось выше - перешёл на сторону венгров и поднял восстание в Эпире.
Кастриот отказался от ислама и принял католичество и стал главой Албанской лиги в Круе. После его смерти (в 1468 году ) янычары в 1479 году захватили Круе, а албанцев продавали в рабство венецианцам.
Бранкович смог захватить Хуньяди при его отступлении через Сербию и лишь после того как венгерские бароны и прелаты выплатили Бранковичу 100 тысяч золотых форинтов, тот отпустил Хуньяди.
После этого Бранкович венграми рассматривался как турецкий вассал, чем он собственно и был. Войска Джураджа Бранковича как вассала султана находились и в армии султана Мехмеда Второго завоевавшего 29-го мая 1453 года Константинополь.
Данное обстоятельство нисколько не помешало потом Мехмеду Второму Завоевателю на следующий год огнём и мечём пройтись по сербским землям, установив свою власть над всем её югом и захватив крепость Ново Брдо.
Полностью Косово было захвачено в 1454 году после похода Мехмеда II, захватившего Ново Брдо в 1455 году.
Янош Хуньяди в битве под Крушевцем в 1454 году поразил турецкую армию Фериз-бега. В июле 1456 года Хуньяди сначала разбил турецкий флот на Дунае, а затем и турецкий войска под Белградом, причем султан Мехмед был ранен и дал приказ об отступлении.
***
Современная трактовка тех событий иными сербскими историками часто противоречит здравому смыслу, ибо в ней выдвигаются обвинения против Хуньяди в проведении экспансионистских планов по отношению к сербам. Между тем Хуньяди возглавлял тогда все силы христиан, в том числе и сербов, имевших единственную цель – не попасть под власть турок и не служить источником рабов для рынков невольников.
Бранкович, который к тому же вёл постоянные войны с другими сербскими феодалами в Зете, с герцогом Стефаном Вукчичем и в Босне, где по его приказу в Сребренице был убит Петар Ковачевич в 1455 бежал в Венгрию дабы получить там помощь. Хотя в 1456 году его войско при поддержке венгерского короля и босанского короля смогло выдержать осаду турок в Смедерево.
Уже через год турки аннексировали его земли, и на этом история независимой Сербии была окончена
Положение сербов властью турок-османов красочно описано Иво Андричем в его книге „Мост на Дрине“ на примере когда турки (под которыми понимались тогда все мусульмане, в том числе и боснийские) собирали по сербским селам детей для отправки в янычары - так называемый налог «девширме». Впрочем, ничуть не менее страшной была картина когда эти же турки собирали по сёлам девушек, а нередко и юношей для гаремов своих беев и пашей и, пожалуй, более показательного примера бесправия сербов тяжело найти.
В своих воспоминаниях бывший янычар Константин Михайлович из Островицы, писал, что когда армия султана берет штурмом какой-то город, то всех видных людей города взятых в плен убивали, молодёжь отправляли в янычары, а женщин раздавали как наложниц („Карађорђева Србија(1804-1817)“. Живко В.Марковић.Берн.2006).
В книге „Жизнь и обычаи сербского народа“ Вук Караджич писал что сербам было запрещено одеваться в дорогие одежды, носить одежду зеленого цвета, иметь хороших коней, прилюдно курить, тогда как турок мог избить его, материть его веру, крест, пост, насильно брать его на работу и насиловать сербских женщин, как и брать их насильно в гарем, где силой обращать в ислам („Живот и обичаји народа српског“. Вук Карађић. У наклади Ане удове В. С. Караџића, U Beču: U nakladi Ane udove V. S. Karadžića, 1867)
Наконец, известен отрывок из книги английского археолога Эванса («Throught Bosnia and Herzegovina on foot”.Evans A.1877.London) о положении сербов в Боснии и Герцеговине, находившейся под турецкой властью: «Христианский кмет, или тот, кто обрабатывает землю, в худшем положении от многих рабов в наших наимрачных временах и полностью отдан на милость мусульманских владельцев земли, подобно рабу» («Современный джихад кao рaт». Мирољуб Jeвтиħ, «Никола Пашиħ».Београд. 2001 г.).
Само положение христиан как лиц второго сорта на собственной земле, казалось бы, является достаточным основанием для вооруженного восстания, против совершенно очевидных турецких агрессоров, хотя иные современные историки будут оспаривать это право, находя в агрессии турецких войск какие-то элементы социального освобождения сербских крестьян от сербских феодалов.
Однако очевидно, что после завоевания турками сербских земель, сербские крестьяне продолжали платить высокие подати туркам - иначе для чего турки бы вообще их земли завоевывали. К тому же турки ввели новую подать для всех христиан- джизью - подушный налог, взимаемый в исламских государствах со взрослых и свободных немусульман мужского пола, согласно следующему хадису из Корана (9:29): «Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Последний день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, которые не исповедуют истинную религию, пока они не станут собственноручно платить дань, оставаясь униженными».
Разумеется турецкая власть нередко защищала христианское сельское население, так как оно платило ему подати, однако очевидно что подати эти были достаточно тяжёлые хотя бы в силу больших затрат турецкой власти на содержание своей армии и ведение постоянных завоевательных войн.
Если уж в средневековой Европе восстания крестьян имели серьёзные социальные причины, то нелогично отрицать такие же причины и у крестьян Турецкой империи. Однако, если в средневековой Европе крестьяне, восставшие против феодалов, могли рассчитывать на защиту церкви, городов или королей, то в Турецкой империи им пути назад не было и потому среди сербов, как, впрочем, и среди других покоренных турками народов — болгар, греков и валахов, возникали различные вооруженные группы, то занимавшиеся разбоем, а то и поднимавших восстания против турок и названных «гайдуками»
Единственным “национальным” институтом у сербов осталась Сербская православная церковь, в какой то мере обеспечивавшая сербам определенные элементы политической и культурной автономии, но в силу самих церковных канонов просто не могла готовить и организовывать воинские формирования.
