Мировые войны и славянский вопрос

В представленной статье подробно рассматриваются проблемы первой и второй мировых войн в контексте решения славянского вопроса на европейском континенте. Дается подробный анализ исторических событий, которые повлияли на развитие ситуации по определенному антиславянскому сценарию. Показывается историческая, геополитическая и геоэкономическая взаимосвязь двух мировых войн ХХ столетия.

Первая мировая война, а точнее говоря, ее итоги во многом определили развитие XX века по тем направлениям, которые устраивали «хозяев мировой игры» (термин, так удачно, предложенный русским писателем О. Маркеевым), поэтому совсем не случайно, что у этой войны есть и второе название - великая. Прав исследователь С.Б. Переслегин в том, что серьезный анализ Первой мировой войны, как столкновения цивилизаций, и ее альтернативных версий, как миров с иными целями и ценностями, структурными связями, понятием об истине, дело будущего.[1] Историкам и исследователям еще предстоит разобраться, почему в 1912 году император Вильгельм II записал, что наступает эпоха третьего великого переселения народов, в ней германцы будут воевать с русскими и галлами. И никакие мирные конференции (в мае 1899 года по инициативе Николая II в Гааге прошла первая мирная конференция по разоружению) не смогут изменить этого, так как это не вопрос политики, а «вопрос выживания расы».[2] Как тут не вспомнить генеральный план «Ост» эпохи Второй мировой войны, предусматривающий очищение Восточной Европы от славянских народов для обеспечения жизненного пространства германской расе господ, который был создан нацистами как механизм массового уничтожения людей, как «славянский холокост».

Понятна и тревога в словах русского консервативного политика и публициста того времени М.О Меньшикова, написанные в преддверии новой эпохи: «Вот он, таинственный XX век: неведомый, загадочный и, во всяком случае, еще чуждый нам, надвигающийся как белое привидение с закрытыми глазами».[3]

Вполне, можно согласиться и с утверждением, что «для людей рубежа хронологических XIX – XX вв. Первая мировая стала изгнанием из чего-то похожего (особенно ретроспективно) на рай и что действительно, по сравнению с «длинными двадцатыми» (1914 -1933/34), было раем, по крайней мере, для образованных классов, творящих культуру и пытающихся облечь собственные групповые надежды в форму общих социальных мифов».[4]

Итоги первой мировой войны или Великой войны, на наш взгляд, создали питательную среду для славянского национализма, прежде всего, польского и украинского. В 1887 году будущий рейхканцлер второго рейха Бернгард фон Бюлов писал: «Мы должны пустить русскому при случае столько крови, чтобы тот не почувствовал облегчения, а двадцать пять лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить Россию от тех двух морей, Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире, однако я могу представить себе Россию действительно надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа, Валдайская возвышенность и Днепр…».[5] Кстати сказать, именно в период существования второго рейха, как считают эксперты, немцы объединили свои (континентальные) масонские ложи, которые ранее в разрозненном виде находились в той или иной степени под контролем британских (островных) лож, в одну крупную национальную сверхложу – «Geheime Deutschland» («Тайная Германия») и тем самым не только вышли из-под их контроля, но сделали заявку на самостоятельную игру в мировых процессах. Впервые (и, кстати, единственный раз в истории) англосаксонским наднациональным структурам мирового управления и согласования был брошен вызов на национальной основе. Мощь этого вызова подкреплялась национально-политической позицией немецкого правящего класса и растущей промышленно-экономической мощью второго рейха, тогда как Великобритания в 1870-е гг. свой пик мировой промышленно-экономической гегемонии уже прошла.[6] И по странному стечению обстоятельств именно со второй половины XIX века основным противником славянских движений, имевших целью национальное возрождение славян и их равноправное положение, стал радикальный немецкий национализм пангерманского толка. Именно в среде пангерманцев родился спекулятивный термин «панславизм», вобравший в себя враждебность к славянским народам и откровенную русофобию. Верно подмечено, что изначально спекулятивный и одиозный он превратился в боевой лозунг антирусских и антиславянских планов и действий германского империализма, вошедших в историю под названием «Drang nach Osten».[7]

Особое распространение панславизм получил после объединения Германии в 1871 году в результате победоносной франко – прусской войны. Со временем он все более и более приобретал характер пропагандистского стереотипа для обозначения русской угрозы Европе. Накануне и в годы Первой мировой войны его распространили до невероятных пределов, придав формулировку – «Панславизм – мировая угроза».

В частности, одним из итогов Первой мировой войны стало то, что район Галиции (нынешней Западной Украины) страны Антанты определили в состав Польши, которая всякие поползновения в направлении украинской «самостийности» быстро и беспощадно подавляла и искореняла. История Польши в XX веке подтверждает, как нам кажется, вывод отечественного филолога и слависта В.И. Ламанского, рассматривавшего эту страну как оплот римско-католического мира среди славянских земель.

Мечта о федерации, в которой доминирует польская народность, в значительной мере находила опору в исторической памяти поляков – идея возрождения Речи Посполитой льстила их национальному самолюбию. Немаловажную роль играли здесь этно-исторические выводы, сделанные польскими, немецкими и французскими геополитиками, историками, этнографами и политическими публицистами в предыдущем – XIX в. – о глубоком различии, существующем между русскими и остальными славянами, о туранском происхождении первых и арийских корнях вторых.

Сложность и трагичность внутриславянских отношений вылилась потом в, так называемую, «волынскую резню» в июле 1943 года в результате которой погибло по разным оценкам исследователей от 60 до 200 тысяч мирных жителей западных украинских сел польского и еврейского происхождения. Спланирована эта операция была бандами ОУН и УПА и стала одной из самых кровавых преступлений ХХ века, последствия которой ощущаются и в XXI столетии. А еще раньше кровавая страница была вписана в историю советских военнопленных в Польше Ю. Пилсудского. Так, только за два года войны (имеется в виду 1919 -1920 гг.) из 130 тыс. российских граждан, содержавшихся в польских концентрационных лагерях, в Польше погибло 60 тыс. После боевых действий обмен пленными также не был произведен, особенно изощренным пыткам подвергались женщины, медицинский персонал, советские военнослужащие немецкой национальности.[8]

Не менее трагичными были и последствия, связанные с историей русинов, которые являлись коренными жителями Закарпатья и считали частью общерусской славянской цивилизацией. После вхождения края в состав Венгерского королевства этот народ называли также «рутенами», «угрорусами». Важнейшей чертой русинов как народа является их упорное, несгибаемое сопротивление любой ассимиляции – венгерской, румынской, австрийской, украинской – и наряду с этим через века пронесенное стремление к воссоединению с Россией.

Для русских галичан, при всем разнообразии форм их деятельности и специфике убеждений в различные исторические эпохи, неизменным было признание единства русского народа «от Карпат до Камчатки», включая, разумеется, Белоруссию и Малороссию, и признание в качестве литературного языка русинов русского литературного языка. По мнению исследователя К. Шевченко, русины Галиции и Угорской Руси, входившие к началу Первой мировой войны соответственно в австрийскую и венгерскую части Австро-Венгрии, являлись крайним юго-западным рубежом общерусской цивилизации, сохранившим, вопреки длительной полонизации и мадьяризации, этнокультурное своеобразие и осознание своего родства с русским миром. Уже первые представители нарождавшейся русинской интеллигенции и общественной мысли были убежденными сторонниками общерусского единства, считая карпатских и галицких русинов неотъемлемой частью единого русского народа от Карпат до Тихого океана.[9]

После окончательного раздела Польши между Пруссией, Австро-Венгерской и Российской империями в состав Австро-Венгрии входили не только Закарпатье, но и часть земель древнерусского Галицко-Волынского княжества. Жители этих земель также называли себя русинами и с такой же надеждой смотрели в сторону России. После участия русских войск в подавлении революции 1848 года в Венгрии и особенно после прохода их через Карпаты в Болгарию для освобождения от османского ига русофильские настроения русинов Австро-Венгрии приняли практически всеобщий характер. Для борьбы с этим в Вене была разработана целая программа, направленная на то, чтобы заставить русинов сменить национальную принадлежность. Опираясь на исторические фальсификации Михаила Грушевского, австрийские власти принялись заставлять русинов называть себя «украинцами». Те, кто отказывались отрекаться от своей русинской идентичности, подвергались австрийскими властями жесточайшим преследованиям.

Отдельного внимания заслуживают события, которые связаны с концентрационными лагерями Талергоф (создан в начале сентября 1914 г. в австрийской Штирии) и Терезин. Период самой жестокой, бесчеловечной украинизации русинов начался именно с сентября 1914 года, когда австрийцы создали для содержания русинов два первых в Европе концентрационных лагеря Терезин и Талергоф. Многочисленные воспоминания выживших узников Талергофа свидетельствуют о том, что обычной практикой концлагеря были изощренные пытки и издевательства по отношению к заключенным; санитарные условия в лагере «были ужасны… Бараки были переполнены… Вместо положенных 200 человек в них помещалось до 500… Эпидемия тифа унесла, начиная с ноября 1914 г., за два месяца, до трех тысяч жертв».[10] По подсчетам современных историков, общее число убитых в ходе австро-венгерских репрессий русинов за все время Первой мировой войны составило не менее 150 тысяч человек.

Действительно Великой войне не повезло с историографией. Сразу по ее окончании произошедшие события были слишком близки и болезненны. Центральные державы проиграли войну, их политики и военачальники нуждались в самооправдании, а не в поиске истины. Тем более генералы-победители не были заинтересованы в анализе своих ошибок, а руководство Антанты – в объективном расследовании происхождения войны.[11] Но все же некоторые из русских генералов-победителей, в которых отразилась боль русской революционной трагедии 1917 года и гражданской войны, в частности А.А. Брусилов, в своих мемуарах писал: «Еще хуже была у нас подготовка умов народа к войне. Она была вполне отрицательная… Моральную подготовку народа к неизбежной европейской войне не то что упустили, а скорее не допустили».[12]

В этой связи, история и культура края, отторгнутого от материнского лона общерусской цивилизации должна стать объектом серьезного и беспристрастного исследования как явление не локального (например, внутриукраинского), а общерусского порядка.

Выразим согласие с тем, что массовый террор и военные преступления против русинского населения, осуществлявшиеся в крайне жестоких формах, позволяют говорить о том, что антирусинская политика австро-венгерских властей с началом Первой мировой войны эволюционировала от последовательного этноцида к откровенному геноциду. Ранее доминировавшая среди русинов русофильская интеллигенция, ставшая главным объектом точечного австро-венгерского геноцида, была в значительной степени уничтожена при деятельном участии галицких украинофилов, которые после Первой мировой войны стали определять этнокультурный облик Восточной Галиции, окончательно превратившейся в «украинский Пьемонт».[13]

В 30-е годы в Западной Европе активно стали набирать силу идеи национал-социализма Гитлера и фашизма Муссолини. Воспользовавшись в своих интересах благоприятной для них политической конъюнктурой, поколение украинских националистов взяло на вооружение идеологию, так называемого, интегрального национализма, т.е. интеграцию идей национал-социализма и фашизма как основы украинского национализма. Они активно начали вести процессы сближения с фашистской Германией, а их политическим лидером стал С. Бандера (при президенте В. Ющенко он был представлен к званию героя Украины). Во время войны украинские националисты фактически стали союзниками гитлеровцев. Вторая мировая война явилась роковым событием в истории славянских народов. В общеевропейском конфликте многие из представителей славянства оказались по разные стороны фронтов. И все-таки большинство славянских народов противоборствовали гитлеризму.

15 марта 1939 года украинский националист Августин Волошин, прислуживавший руководству третьего рейха, провозгласил государство с названием Карпатская Украина и обратился к Гитлеру с просьбой гарантировать суверенитет нового государства. Прогитлеровская Карпатская Украина просуществовала всего три дня, и уже 18 марта её оккупировали венгерские войска. 25 ноября 1945 года по соглашению между СССР и Чехословакией Закарпатье было передано в состав Украинской СССР. Но нельзя забывать того факта, что А. Волошин, будучи прямым агентом нацистов, еще в ноябре 1938 года возле местечка Рахов организовал и открыл концентрационный лагерь для русинов Думен. Как сообщает исследователь этой проблемы М. Ошеров - более 60.000 русинов были вывезены на принудительные работы в рейх. Таким образом, Волошин оплачивал спонсорскую помощь своих кураторов из НСДАП и ОУН живой рабочей силой. Домой из них не вернулся никто.[14]

Захватив власть и свергнув законно избранное правительство русофила Андрея Бродия на Подкарпатской Руси, при широкой поддержке боевиков из ОУН, создавших «Карпатскую Сечь», Волошин стал физически истреблять своих политических оппонентов, повторив австрийский опыт 25-ти летней давности – лагерей смерти для галицких русофилов Талергоф и Терезин.

К сказанному выше, можно добавить, что одним из крупнейших приобретений американцев в свое время стал немецкий генерал Рейнхард Гелен, руководитель гитлеровской разведки на Восточном фронте и создатель «Организации Гелена», позже преобразованной в Федеральную разведывательную службу ФРГ (BND). Именно в результате «мозговых штурмов», проведённых Геленом совместно с президентом Трумэном, главой Стратегических служб (УСС) В. Донованом и А. Даллесом, была реорганизована разведывательная служба США с целью превращения её в высокоэффективную тайную подрывную организацию. Кульминацией этих усилий стало создание в США в 1947 г. Совета национальной безопасности и ЦРУ. Кстати, именно «Аллен Даллес обслуживал «деловую империю» отца и деда президентов США Бушей – Прескота Буша, в виде финасового института Brown Brothers Harriman, представлявшего собой центр финансово-инвестиционных отношений между американскими Brown Brothers, WA Harriman & Co, JP Morgan & Co и немецким Warburg Bank, за которым скрывается длинная цепь отношений подданных этой «империи»».[15]

По оценкам ряда североамериканских и западногерманских источников (в том числе, существовавшего с 1950 г. – до начала 1970-х гг. Мюнхенского института по изучению СССР и Восточной Европы), не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных в середине - второй половине 1950 гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, обл- и/или райисполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине. А также – руководителями разного ранга во многих украинских министерствах, ведомствах, предприятиях, комсомольских и общественных организациях, в том числе областного уровня.[16]

Весьма примечательным знаком, является и серия следующих фактов: к 17 сентября 1955 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг.». Причем этот Указ реабилитировал лиц, непосредственно работавших как в марионеточных органах власти в оккупированных регионах, так и тех коллаборационистов, которые и в 1955-м оставались на Западе, будучи наверняка завербованными западногерманской разведкой (BND) или другими разведками, так называемого, мира недружественного Запада; на должность первого секретаря ЦК КПУ был избран П.Е. Шелест и коммунистическая партия Украины стала проводить политику привлечения «западенцев», т.е. жителей западных областей Украины в центральные области республики для, как провозглашалось, ассимиляции. Стало издаваться на порядок больше украиноязычной литературы и периодики. При этом руководителе из-за границы вернулось около 100 тысяч этнических украинцев (по самым скромным подсчетам исследователей этой проблематики), покинувших свою родину по разным причинам в годы Второй мировой войны. Более того, П.Е. Шелест в свое время, даже бросил вызов монополии советской торговли, предложив самостоятельно торговать с зарубежными странами.

Аналитики службы безопасности Украины, исследователи деятельности ОУН и УПА Д. Веденеев и Г. Быструхин в своей монографии о послевоенной деятельности этих формирований, указывают, например, что весной 1952 года в структуре министерства обороны США возникает «Управление по вопросам особенных методов ведения войны». Оно формирует военные части специального назначения для действий в тылу войск СССР и его союзников. Каждую из таких частей/групп считали способной развернуть на своей базе в тылу противника до 100 тыс. повстанцев из местного населения. Причем, только в европейском регионе СССР это управление Пентагона определило до 30 оперативных районов для действий таких «спецвойск».[17]

Несомненным успехом тех сил, которые направляли усилия в сторону военного решения мировых проблем был выход на вершины мировой власти потомков германского агента влияния Прескотта Буша и восхождение на Ватиканский престол кардинала Ратцингера. (Кстати, отец последнего, как пишет А.Б. Рудаков, был коллегой и другом Мюллера в криминальной полиции Мюнхена.) И далее: «Системный исторический анализ показывает: «Германский бизнес-проект» был реализован на оценку «отлично» и в 1945 году заморожен закулисой до лучших времен. Победители — наши деды и отцы — со слезами на глазах любовались Красным Знаменем Победы, гордо развевавшимся над Рейхстагом, а побежденные, ограбив половину мира, растворились и материализовались в других сущностях и государственных субъектах мирового геополитического пространства».[18]

Зарубежный исследователь профессор Д. Айххольц в книге «Цели Германии в войне против СССР» также замечает: «Анализируя цели Германии на востоке Европы во Второй мировой войне, прежде всего зададимся вопросом, насколько они отличались от целей, преследовавшихся ею в этом регионе в годы Первой мировой войны. Сравнение целей Германии, а значит и ее элит, в двух мировых войнах позволяет нам с полным основанием говорить о том, что они обнаруживают большое сходство, в том числе в деталях».[19]

Можно пойти и дальше, увидев аналогии, в относительно недавних событиях на Украине. В современной Украине есть хорошо организованные и слаженно действующие отряды штурмовиков, использующие насилие как главный аргумент. При этом их защищает государственная система и, очевидно, финансирует определенная часть украинской элиты. В данном случае весьма характерна историческая аналогия со штурмовиками гитлеровской Германии, где в 30-е гг. ХХ века создавались боевые отряды фашистов и в целях конспирации переименовывались в спортивные союзы, стрелковые клубы, кегель-клубы, певчие кружки, которые легко трансформировались в террористические группы. В 1990-2010 гг. подобное происходило и на Украине. Такие официально существующие организации как «УНА-УНСО», «Тризуб», «Свобода», «Правый сектор» монополизировали почти все пейнтбольные и стрелковые клубы, секции боевых единоборств, объединения футбольных фанатов, студенческие общества, скаутское движение. Наиболее широко националистическая пропаганда велась в университетах Львова, Киева, Харькова, где студенты массово откликнулись на призывы к насильственному свержению власти и началу «украинской национальной революции». Можно с полной уверенностью утверждать, что националистические акценты Украины плавно сместились с запада на восток страны, что существенно сужает коридор возможностей для действий современной российской власти по урегулированию украинского кризиса.

Кроме прочего, существует также любопытная конспирологическая версия исследователя А.Б. Рудакова, высказанная им в труде «Проект «Подземный рейх»». В частности, он утверждает, что в нацистской Германии активно проводилась программа рождения детей местными красавицами от офицеров СС, которые охраняли ставки и бункеры Гитлера, находившиеся на территории современных Европы, Украины, России, Белоруссии и т.д. «Для реализации объектовой программы «Лебенсборн» были отобраны 5 тыс. самых красивых славянских женщин в Виннице и ближайших деревнях, и 19 июля 1941 г. полевой офис «Лебенсборн» заработал на полную мощь. Сегодня в районе ставки проживают уже внуки тех, кто родился в рамках секретной программы. Развал Советского Союза и отделение Украины от России были реализованы этой генетической агентурной закладкой».[20]

В переводе с немецкого «Лебенсборн» означает кладезь или источник жизни. Это была секретная программа, наряду с другими («Гитлерюгенд», «Гемфурт», «Орденсбурген», «Сатурн», «Цеппелин»), которые еще потребует к себе внимания со стороны исследователей, а возможно, и аналитических отделов разведывательных спецслужб.

Секретные технику и методику, которые легли в основу генетических спецпрограмм, нацисты взяли у русских ученых А. Чижевского, А. Богданова и А. Дорогова. К концу 1945 года генетическая программа «Лебенсборн» выдала около 70 тыс. арийцев, большинство которых, по мнению Рудакова, являются агентами глубинного залегания/глубокой генетической разведки и сегодня составляют мировой элитный генофонд агентуры влияния и управления по средству ведической памяти и целевых кодирующих установок. Особое внимание уделялось девочкам: наиболее красивые и интеллектуальные из них планировались на дальнюю перспективу.

По сути Германия была превращена в площадку для гигантского эксперимента по установлению контроля над сознанием. Это была программа полной перестройки человека в соответствии с методами евгеники - как «позитивной» (формирование «нового человека»), так и «негативной» (превращение в человеческий суррогат).

Современные украинские неонацисты – это контрреволюционная сила, которая при определенных обстоятельствах может быть вынесена на вершину государственной власти и получить если не все, то многие атрибуты власти. Теперь уже окончательно ясно, что украинский неонацизм – это троянский конь определенных финансово-политических кланов США. В частности, в мировых и российских СМИ прошел поток информации, связывающей современный украинский кризис с транснациональной корпорацией Vanguard Corporation.

Американская группа компаний Vanguard является одним из крупнейших в мире объединением паевых инвестиционных фондов, распоряжается капиталом в размере около 3 триллионов долларов и управляется коллективным субъектом, которого сразу непросто обнаружить.

Как считает эксперт А. Медвецкий, заметные связи руководства корпорации с религиозными общинами штатов Пенсильвании и Нью-Джерси указывают на связь Vanguard с католическо-иезуитскими кругами Западной Европы, которые переместились в Северную Америку после наполеоновских войн и Французской революции 1848 года. Кстати, The Vanguard Group, названа так, в память о флагманском корабле флота адмирала Нельсона в сражении против наполеоновских войск при Абукире.

Именно это прошлое компании позволяет ей открыто и настойчиво предлагать не только деловую, но и ценностную альтернативу финансовому проекту «Уолл-стрит».[21] В частности, эксперт В.Ю. Катасонов связывает корпорацию Vanguard с распространением фальшивых долларов высокого качества подделки по всему миру, включая и современную Украину. Он утверждает, что поддельными долларами Vanguard Corporation платила наемникам в Сирии, Ираке, Украине, Ливии. Компания посредничала и в нефтяных сделках «Исламского государства». Кроме того, «Правый сектор» и, так называемые, добровольческие батальоны украинского олигарха И. Коломойского фактически возникли как подразделения частной военной компании Academi (прежнее название Blackwater), которая перешла под контроль корпорации Monsanto. Акционерный капитал Monsanto, в свою очередь, составляет 49,1 млрд. долл., и первую строчку в списке акционеров занимает Vanguard Group Inc – 3,61 млрд. долл. (7,1 процента капитала).[22]

Monsanto имеет скандальную известность во всем мире. Согласно экспертным оценкам, она уже сегодня контролирует 90 процентов мирового рынка трансгенных семян. Монополизация этого рынка сулит корпорации бешеные прибыли. Monsanto активно продвигает свои интересы, используя лоббистский потенциал Государственного департамента США, Международного валютного фонда, Всемирной торговой организации. Принимая во внимание, что Украина обладает большей частью черноземов планеты и является главной в Европе житницей по производству зерновых, Monsanto стремится подсадить Украину на иглу зависимости от генетически модифицированных семян.

При этом параллельно идет процесс вывоза чернозема (по аналогии с периодом Второй мировой войны) из Украины. По данным неправительственной организации «Зеленый фронт» только на Украине ежегодно продается черноземной почвы на миллиарды долларов.[23]

В эпоху Второй мировой войны картель (корпорация) «И.Г. Фарбен» выполнял аналогичную роль. Кроме того, к приходу Гитлера к власти концерн был государством в государстве; вплоть до того, что у «И.Г. Фарбен» была своя разведслужба, по образу и подобию которого создавалась разведка третьего рейха. По мнению авторитетного исследователя А.И. Фурсова – «без «И.Г. Фарбен» Гитлер не мог бы начать войну – и не только потому, что к 1939 году она давала 90 процентов столь необходимой рейху иностранной валюты, но прежде всего потому, что за ней стоял американский капитал, концерн действовал в тесной связи с рокфелеровской «Стандарт Ойл». По сути это был двуглавый американский монстр. Показательно, что сотрудничество «И.Г. Фарбен» и «Стандарт Ойл» продолжалось почти до конца войны. Интересы «И.Г. Фарбен» в США представляла юридическая контора «Салливен энд Кромвель» братьев Даллесов, теснейшим образом связанных с Рокфеллерами».[24]

* * *

Таким образом, можно сделать вывод, что Украина (а точнее сказать окраина русской цивилизации) являлась полем битвы между Востоком (в лице Российской Империи, СССР, Российской Федерации) и коллективным Западом (Великобритания, Германия периода второго и третьего рейха, США, ЕС) как в идеологическом, так и в экономическом противостоянии на протяжении всего ХХ столетия. Зачастую территория Украины использовалась как определенный «таран» против российской государственности, нейтрализуя ее геополитические и геоэкономические интересы на евразийском континенте. В начале ХХI века при новых исторических обстоятельствах ситуация мало изменилась. В частности, главной задачей США и его союзников является последовательное ослабление субъектности любых крупных организованностей (союзов государств) и, прежде всего, значимых и влиятельных государств.

Конечным итогом любого конфликта для них становится не деструкция, не оккупация, а превращение субъекта в объект, целенаправленное преобразование противника или союзника в функциональный инструмент для реализации транснациональных интересов мировых элит. На наш взгляд, современная Россия не должна быть вовлечена в горячий военный конфликт – ни через технологии поставки «военных холопов», спрос на которых в мире весьма значителен, ни через сомнительные «стратегические партнерства» с военно-политическим блоками. Российскому государству необходима мобилизация собственных сил, составляющих оборонный и экономический потенциал страны.

Харламова Юлия Александровна, доктор политических наук, профессор кафедры «Транспортное право» РУТ (МИИТ)