«Все помню, всех знаю в лицо...»

12 ноября 1994 года в автомобильной катастрофе, возвращаясь из Тирасполя на Брянщину к своей престарелой маме, погиб один из лучших поэтов - уроженцев брянской земли - Анатолий Сергеевич Дрожжин. Похоронен в Брянске.

Длительное время он возглавлял писательскую организацию Приднестровья, куда его в 70-х забросила судьба. Память об Анатолии Дрожжине сохраняется и в Тирасполе и в Брянске, проходят вечера памяти, издаются сборники его произведений.

В Приднестровье это осуществляется благодаря председателю Союза писателей Приднестровья Кожушняну Валерию Ивановичу, а в Брянске - дочери Поэта - Елене, которая на свои средства издала несколько сборников стихов Дрожжина А.С.

Представляем читателям очерк дочери поэта Елены о своем отце, присланный ею в адрес землячества. Упокой Господи душу р Б. Анатолия в Царствии Твоем, прости ему прегрешения вольные и невольные!

Цыбульский Александр Павлович, член правления Брянского земячества в СПб «Пересвет».

***

О поэте

Анатолий Сергеевич Дрожжин родился 28 октября 1937 года в деревне Козинка Комаричского района Брянской области. Несмотря на юный возраст, ему пришлось испытать наравне со взрослыми все ужасы войны: голод, оккупацию, бомбёжку. Его семья была угнана фашистами в Белоруссию, приходилось просить милостыню, скитаться по чужим краям: «Кто-то обнимал нас на пороге, кто-то не пускал на свой порог». А по возвращении в родную деревню, сожжённую дотла врагами, пришлось жить в землянках, заново отстраивать дома, через тяжёлый труд, голод, холод строить новую жизнь. Всё это обрушилось на детские плечи: он научился пахать, косить — единственный мужик в семье. «Но не помню, словно бы отшибло, детства, что осталось за войной». В 17 лет он уже работал на уральских шахтах забойщиком, затем годы армейской службы в танковых войсках. Уже тогда писал стихи, записывал в тетрадь.

В начале 1960-х, когда уже была семья, двое детей, его неугомонная душа, жажда познания привели на рыболовецкое судно в северные моря. Затем годы учебы в Литературном институте им. А. М. Горького, который не пришлось окончить. Первый сборник стихов «Белые берега» издан в 1972 году в Приокском книжном издательстве (г. Тула). Вступительная статья написана Егором Исаевым, ранее рекомендовавшим его в Литературный институт, с верой в его большое будущее: «…талант его уже не брезжущий и робкий, а довольно ярко обозначенный. Слово его зримо и объёмно и, что главное, свежо по чувству, по мысли…» В начале 1970-х жил в Сыктывкаре, затем судьба забросила в Приднестровье — Тирасполь, «милый сердцу край», с которым некоторые исследователи творчества А. С. Дрожжина связывают имя поэта как зачинателя новейшей литературной волны. Здесь окончательно формируется мастер поэтического слова. Выходят сборники его стихов в издательствах г. Кишинёва, Москвы, Тулы. В канун своего 55-летия он, однако, сетовал на то, что в рукописях в два раза больше, чем опубликовано.

А. С. Дрожжин долго вынашивал идею возвращения на свою малую родину в Брянск, где его ждала старенькая мама. Он ежегодно бывал на Брянщине в дни Тютчевских праздников поэзии, принимал в них активное участие. О его эффектном появлении и выступлениях часто вспоминали брянские собратья по перу. Будучи в Москве по делам, непременно заскакивал к матери. Не так просто было покинуть любимый Тирасполь, в который он уже пророс корнями. Всё-таки пусковой крючок сработал, я знала о его конфликте с коллегами в созданном им Союзе писателей Приднестровья. Впереди было множество планов, которые должны были воплотиться на родной земле, но этого не случилось. По дороге домой он погиб в автомобильной катастрофе 12 ноября 1994 года. Похоронен в Брянске.

Благодаря сегодняшнему руководителю СП Приднестровья, верному другу моего отца Кожушняну Валерию Ивановичу, а также его единомышленникам память об А. Дрожжине не утрачена. В 2020 году издан сборник его стихов «Свеча поэзии», включающий все ранее изданные произведения. На доме в Тирасполе, где жил мой отец, установлена мемориальная доска. В 2022 году мною был издана книга А. С. Дрожжина «Возвращение», в которую вошли стихи, написанные в последний год его жизни, нигде не опубликованные ранее, а в 2023 г. «А жизнь моя, как песня русская», включающих все изданные при жизни стихи поэта.

«Вся жизнь Анатолия Дрожжина… в его стихах. Многим вдумчивым читателям понятно и неоспоримо одно: истинная поэзия — дар небес. Без всяких оговорок, был им щедро наделён Дрожжин. Но ещё требовалась от таланта и предельная самоотдача — распорядиться этим даром сполна. Дрожжин сумел это сделать. Сегодня, по прошествии лет, это ещё более очевидно. Всё, что определено ему было Всевышним, Анатолий исполнил. Возможно, многое из задуманного и написанного, к сожалению, он так и не успел реализовать. Времени земного не хватило» (В. И. Кожушнян).

В книгах - жизненный путь моего отца, часто тернистый и ухабистый, с подъёмами и обрывистыми спусками, с попутными ветрами и штормами… Он прошёл его достойно. А нам остались его стихи, в которых каждый найдёт близкие своей душе мотивы.

Елена Анатольевна Дрожжина

 

ПИДЖАКИ

На поле бранном пали мужики.

От мужиков остались пиджаки.

Их вдовы на еду не променяли,

хозяев новых к ним не примеряли.

 

У сельских вдов устойчивая память,

а мужняя одежка всех теплей.

Ходили в них с граблями и с цепами

дорогами прожорливых полей.

 

Награды и взысканья получали

в тех пиджаках, свисающих с плеча.

Полою утирали след печали,

детишек укрывали по ночам...

 

Уже детьми подарены обновы,

какие и не снились старикам,

а в пиджаках поныне ходят вдовы.

И нет износу этим пиджакам.

 

РУСОФОБАМ

Земля все скупее и горше,

загажен ее окоем.

Позора ли, славы ли больше,

в Отчестве щедром моем?

 

Гнусь ноет, что в прошлом народа

нет света и нет торжества...

Мы что же – болваны,

ни рода не помнящие, ни родства?

 

История – это не стружки,

не щепки, что были – и нет.

В моих вдохновителях Пушкин,

в моих земляках – Пересвет.

 

Не дай, суетливая свора,

изыди, шипения шум!

В моей родословной Суворов,

а раньше еще – Аввакум.

 

Я, памятью доброй ведомый,

все помню, всех знаю в лицо.

Российскому славному дому

не нужно иное крыльцо.

 

Что есть, то никто не отринет.

И каждому ведать дано

О мертвых, что сраму не имут,

о ныне живущих срамно.

 

И в духе нас не обезбожить,

и сплетнями нас не обвить.

Позора ли, славы ли больше?

Достоинства! Веры!! Любви!!!

 

РУСЬ

Селения стоят поближе к рекам,

изба любая – к путнику крыльцом,

и человек извечно к человеку

здесь обращён доверчивым лицом.

 

Горюя над пустыми закромами,

встречая всё, что рок преподносил,

спокон веков лица не закрывали

ни женщина, ни воин на Руси.

 

ФРОНТОВИК

 

Наплыв на курорты велик –

по швам расползается Гагра!

На пляже лежит фронтовик –

весь в пятнах, лишенных загара.

 

Я рядом. Склоняю главу

и слушаю речи мужские:

«Вот этот ожог – за Москву.

А этот осколок – за Киев…»

 

Стыдливо, с оттенком вины

средь юности греется робко.

В глазах его – тени войны,

на теле – вся карта Европы.

 

Беда откатилась давно…

Мне думалось, может быть странно:

не хватит любых орденов

прикрыть неизбывные раны.

 

* * *

Переплелось: тропинка узкая,

поля, мосты и облака,

и жизнь моя, как песня русская –

грустна, протяжна, высока.

Дрожала голубем над крышами,

не жалась мышкой в тьме угла.

Кому-то просто так услышалась,

кому-то на душу легла.

Не обошла пути дорожные,

в столице билась и в селе.

От грустной песни в мире, может быть,

кому-то стало веселей.

Над океаном и над кустиком

ветрам открытая плыла –

в наш громкий век, когда акустика

подчас неважною была.

* * *

Мой край создавал гениальнейший зодчий,

и в мыслях своих не предвидя разор.

Просторные дни, мотыльковые ночи,

и яркие арки сиреневых зорь.

 

Протопай полмира – не сыщешь милее,

отвесь, возвращаясь поклон тополям.

Покойные тени в толстовских аллеях

и в тютчевском парке паренье полян.

 

Здесь каждый клочок излучает былое,

любой родничок переполнен добра.

Плоты на Десне. А на взгорьях пологих

пластаются светлые гривы дубрав.

 

Запутались в травах березки босые,

до блеска начищена звонкая высь...

Недаром со всей необъятной России

сюда, в Брянский лес, обелиски сошлись.

 

* * *

Выхожу на тропинку – веди меня, узкая.

Мать-природа, я твой ученик!

Вот и полюшко, чистое, русское,

как узором расшитый рушник.

 

А вдали, над застенчивой рощицей,

освеженной росой поутру,

облака как рубахи, полощутся

на высоком, веселом ветру.

 

Мать-природа, спаси обреченного,

дай высокую степень родства,

Чтоб на слово, к кусту обращенное,

шелестела ответно листва.

 

Я к просторам твоим несмолкающим

каждой жилкою сердца влеком,

чтобы в строчках моих, точно камушках,

жизнь пульсировала родником.

 

В мире нет совершеннее внешности,

чем России родной окоем...

Мать-природа, не дай мне от нежности

разорваться в просторе твоем!

 

На фотографии А.Д. Степанов, Е.А. Дрожжина, А.П. Цыбульский