СВЯТАЯ ГОРА
Дождь порошит, и тают косогоры,
И, возрастая, мутная река
Беспутно расточает берега.
Но благоверно русские просторы
Гора – под митрой древнего собора
Удерживает многие века.
Клубится твердь, как будто от пожаров,
Что не зальет небесная вода;
С береговых размякших крутояров
Течет земля – неведомо куда…
И лишь гора – с крестом над темной рощей,
С могилами под пухом тополей
Стяжает крестно водный свет полей.
…Не попускают – сколько дождь ни лей! -
Нетленные молитвенников мощи
Святой горе растечься по Земле.
+ + +
Гуси лапы подогнули,
Поднял лапы, к стуже, ельник.
И, убрав в омшанник улей,
Над Минеями ссутулясь,
Воздыхает старец-пчельник.
И воздвиженские липы
Покаянно, с тихим скрипом
Протянули за ограду
Ветви в праздничных нарядах
К нищим яблоням из сада.
Но уж слышится из кельи
Мне за древнею стеною,
Как в предчувствии метели,
Зажужжали в липах, в елях
Злые ветры-листобои.
Да все явственней и строже
Сквозь пустынных рощ узоры
Проступает с косогора,
Со грядущем Спасом схожий,
Яроокий лик собора.
ЛЕСНАЯ ФИВАИДА
Запечатлело свой образ небо
На водяной убрус.
Тем, кто прозрел, травяные хлебы
Стали сладки на вкус.
Благословясь, торопили дело,
В горнии выси молитва летела
Белыми птицами с губ.
И вырастал широко и смело
Новый церковный сруб.
Трудно молились и тихо служили.
«Едины от нищих бых».
И от пустынных трудов кормили
Блудных сынов мирских. -
Те же, юродуя босые ступни,
Шли со всея Руси,
Веруя, здесь - покаянным заступник-
Ангел земной,
Человек небеси.
* * *
"Очи всех…" - пропели братья
У накрытого стола,
И Всевышней благодатью
Возгорелись купола…
После трапезы в молчанье
Расходились не спеша,
И казалось, - что в сиянье,
В омофорных одеяньях
За душой летит душа,
Что сквозь звонничные врата
Небеса отверсты им…
И поодаль мы стоим,
Где на пламя циферблата
Со стены беленой свято
Указует Серафим.
* * *
На миг кромешным для меня
Свет мира стал от воронья...
Но в вороненой стали дня,
Я вижу, вечный свет храня,
Накалы звездного огня
Ночных молитвенных небес...
И расточает, яко персть.
Днесь вражьи стаи,
звездный Крест.
* * *
Светило огневое мгла покрыла,
Как чернозем - горчичное зерно.
И проросла в душе моей земной
Молитва пылко: "Господи, помилуй!"
Но не движимы словом ныне горы…
Безверный мир поят кромешной тьмой.
И только Ты, еси, Невемый взору,
Всяисполняешь темные просторы,
Незаходимый Свете, Спасе мой!
И верю я, Владыко Всемогущий,
Что, от горы Голгофы - до зерна
Горчичного, огнем Твоим всесущим
Вселенная всегда просветлена.
И МРАК мне в келью СВЕТИТ из окна!
К ВЕЧЕРНЕ…
Истончены и землисты лица.
В черных покровах – плоти.
В красном небе –
белые птицы.
День на излете…
* * *
Прияла пустынь схиму ночи,
И умно зрят из-под нея
Земные ангельские очи
Зарю молитвенного дня.
Небесных человеков кельи
Пустит полуночная тьма,
Но полны утренним весельем
Их нетелесные дома.
И меркнут помыслы ночные,
Аще прозришь, что па Руси
Блистают ангели земные
И человецы небеси.
И вдруг откроется: незримо
На куполах монастыря
Сияет невечерней схимой
Молитв монашеских заря.
* * *
Зарделись облачные кущи,
И вспыхнул, солнцем налитой,
Как сочный плод в Раю растущий,
Соборный купол золотой.
Зовя к молитве люд окрестный,
Преображая новый день,
Он источает свет небесный,
Свою рассеивая тень.
Так и монах, рассвет встречая
В саду молитвенной любви,
Плодом фаворским расточает
Грехи невольные свои.
* * *
Три старца вечеруют у оконца,
Во мрак окольный глядя сквозь стекло.
А время жизни ведают по Солнцу -
Не оттого ли в душах их светло?
Не отого ль так лица их погожи
И взоры так небесно горячи,
И от нездешних глаз по смуглой коже
Текут морщин библейские лучи?
Не оттого ль так зарны их зеницы,
Что видят невечерний мир иной?
Не оттого ли зоркие зарницы
Порой являют Вечность надо мной?
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Жизнь тянулась мрачно и уныло…
Даже календарные листки
Осыпались в сумрак, как в могилу,
Будто бы увянув от тоски.
Но дохнуло горнею весною
И отцово древо за окном
Поновилось крохотной листвою
Для вселенской встречи со Христом.
И воздухов благорастворенье
Заструилось в дом, животворя
Духом непрестанного Творенья -
Ветхий листопад календаря.
В ГЛУШИ
Застит ночь избяные зеницы,
Проясняя сердечный мой взор,
И трепещет душа, яко птица,
Воскриляясь на светлый простор.
Замурованы стужей оконца.
Разум - камень над гробом страстей.
Душу греет Сладчайшее солнце,
Губы шепчут:"Иисусе Христе…"
Движет тьму неприкаянный ветер,
Сыплет снеги, избу хороня.
Но, взлетев из бревенчатой клети,
Дух взывает:"Помилуй меня
Грешного…" Углубляется слезно
Плотский взор до безбурных высот.
Над взвихренной юдолью морозной -
Чаю, вижу я Взбранный Восход.
