…разнообразие одарённости: Лобачевский 40 лет руководил Казанским университетом, демонстрируя такое управленческое мастерство, что данное учебное заведение вышло в ряд передовых.
Странно, что сведения о рождении учёного были противоречивы: только в 1948 году – в результате изысканий Андронова – удалось определиться с точностью.
На казённом разночинном содержании учится Николай в казанской гимназии, особые способности проявляя к математике и языкам; интерес в основной науке – во многом заслуга блестящего преподавателя Карташевского: не говоря о природном даре, постепенно высветлявшемся в гениальность.
Вот Лобачевский – студент: особое внимание уделяющий химии и фармакологии: до прибытия немецких преподавателей, словно переориентировавших его – на те сферы, где надлежало расцвести мысли Лобачевского, заблистать, изменяя перспективы человеческого мировосприятия.
Степень магистра – с отличием, и Лобачевского оставляют при университете: уже настолько вошедшим в его жизнь, что расставание немыслимо.
Движение его по карьерной лестнице плавное и уверенное; преподавательские способности раскрываются не менее ярко, чем научные.
…Евклидова геометрия толкует пространство однобоко, хоть и верно: в сознание Лобачевского зреет гроздь грядущего: новой геометрии, которая не сразу будет принята: учебник, подготовленный им, осуждён рецензентом за отход от Евклидова канона и чрезмерное увлечение метрической системой мер.
…пятый постулат Евклида не будет доказан: Лобачевский откажется от этой попытки, хотя сохранятся студенческие его записи, где штурмовал неодолимую вершину.
«Сжатое изложение начал геометрии…» не осуществляется отдельным изданием; но учёный публикует труд «О началах геометрии» в «Казанском журнале»…
Дерзновение ведёт его мысль: аксиому параллельности Евклида Лобачевский считает произвольным ограничением.
Современники всегда отличаются косностью: и тупой уверенностью, что о пространстве им известно всё: мысли Лобачевского не находят признания: более того – подвергаются язвительной критике.
Сложно допустить, что знакомый по жизни учёный предлагает нечто столь новаторское, что само пространство взирает на него благосклонно.
А вот Гаусс, князь математики, выразил симпатию к идеям Лобачевского, предложив избрать его иностранным членом-корреспондентом Гёттингенского королевского научного общества.
Требуется время на распространение идей учёного: и признания оных.
О, время совсем не равнодушно: оно вершит серьёзную работу, фильтруя то, что неверно, и, словно давая шанс верному: сколь бы трудным оно ни казалось.
Лобачевский умер непризнанным.
Торжество его идей просияло через 10-12 лет после смерти…
…в различных сферах математики делая открытия, Лобачевский прорывался к истине сложно, постепенно, и никто никогда не узнает, какие числовые и пространственные симфонии звучали в его душе.
