О СЕРЬЕЗНОСТИ
Человек до смерти любимого и человек после нее, - переживший и вкусивший ее, - это два совершенно разных человека, мало понимающих один другого, вроде того как глухой не может понять музыканта и природный слепец не может представить себе мироощущения зрячего. Когда я слышу попытки философствования с легким сердцем со стороны человека, о котором мне известно, что он еще не пережил смерти любимого (отца, матери, друга, мужа), я чувствую, что спорить не надо, не надо возражать: тут еще не принято в соображение самое главное, не изведаны основные и важнейшие грани бытия! Рассуждениями о смерти как об отвлеченном понятии может удовольствоваться лишь тот, кто не видел её бесповоротного значения как неизгладимого наличного факта! И только пережив ее значение, человек начинает понимать вообще трагическое значение наличного мира как надлежащего, необходимого, рокового (которого нельзя обойти!) опыта! Начинает понимать значение каждого текущего момента, каждого поступка, тем более каждого встречающегося человеческого лица как неповторимого и бесповоротного задания жизни.
И с этого момента мир и жизнь приобретают вдруг небывалую серьезность!
МИР БОЖИЙ
Мир Божий с его красотою и солнышком, -да как же его не любить! С другой стороны – Иоанн Богослов говорит: «Возлюбленные, не любите мира и того, что в мире, ибо это – похоть плоти, похоть очей, гордость житейская». Должно быть, есть мир и мир, и их не надо смешивать, дабы не впасть в грубую ошибку!
Вы знаете икону Софии Премудрости Божией, так вдохновлявшую Вл.Соловьева? У меня Вы могли видеть одну из редакций ее, именно старострогановскую. Так вот, что такое эта София?
София Премудрость есть мир, ожидающий своего устроения в стройности Космоса в устремлении к Единому Предвечному Слову Божию, во внимании Единому и в Соединении около Него!
Но есть мир, пытающийся устроить себя в подобие Космоса путем самозамкнутого и самодовольного самоутверждения!
Первый Космос изображен на древней иконе Софии Премудрости Божией. Он весь в устремлении, в прогрессе, в выходе из себя! О нем говорит Григорий Богослов: «Воспеваю стройность мира, еще более совершенную, ежели какова настоящая, - стройность, - которой я ожидаю, потому что все поспешает к Единому».
Второй Космос консервативен и мертв в своем самоудовлетворении: это космос в самоутверждении – замкнутый в себе, темный старец, изображаемый внизу древней же иконы Сошедшего Святого Духа на Апостолов в день Пятидесятый, - старец насмехающийся и клевещущий, будто вдохновение Апостолов есть опъянение!
Самоутверждающаяся душа и мир строит по себе, как самоутверждающуюся консервативную систему без устремления, без будущего, без алтаря! Если и допускается тут какое либо «будущее», то разве только энтропическое сведение всего в «первобытное нет» во всеобъемлющее безразличие и смертный покой! (Вспомните второе начало термодинамики!)
Истинно прогрессивная душа и мир строит себе как неперестающее устремление и безграничный рост в Высшее. «Если в видимом столько степеней преспеяния, то коль ми паче небесные тайны допускают преспеяние и возрастают многими степенями!» ( Макарий Великий).» Если любовь никогда не перестает и если Господь хранит вхождение страха твоего и исхождение любви твоей, то явно, что и конец сей любви бесконечен; и мы никогда не перестанем преуспевать в ней, ни в настоящем веке, ни в будущем, светом всегда приемля новый свет разумений. И хоть многим покажется странностию то, что мы теперь говорим, однако скажу, о блаженный отче, что и Ангелы не пребывают без преуспевания , но всегда приемлют славу к славе и разум к разуму» (Лествица).
Итак. с каким же «миром» призваны мы жить, служить и оставаться? И от кокого «мира» нам надо бежать? Есть «мир», который невозможно не любить! И есть «мир» от которого надо бежать! И если их перепутать, пользуясь одним и тем же словом «мир», то попадешь в беду! Слепец так легко мешает красоту и безобразие!
Выписки из дневника
«Дорогое Солнышко, будем ли мы видеться зимою?» «Но ведь я не знаю, когда можно прийти к тебе с уверенностью, что ты в своей зачерствелой суровости не вздумаешь отвернуться от меня! Один день ты можешь быть мне рада, а в другой я окажусь тебе в тягость». «Ах, Солнышко, да ведь для этого надо, чтобы я не черствела, не мерзла, чтобы ты приходило, отогревало, мягчило мою жизнь!» (это беседа земли, которая предчувствует близящуюся осень, с уходящим Солнышком»!).
«Солнышко скрылось, и земля застыла…»
«Солнышко опять пришло, посвятило на остывшую землю – и удивилось, как это все на ней изменилось с тех пор, как оно было здесь в последний раз…Да чему же ты удивляешься, дорогое Солнышко?! Ведь без тебя некому было обогреть землю, и жизнь на ней стала быстро облекаться в защитные оболочки, из которых ей надо снова вырваться, чтобы потянуться к твоим лучам!..»
Секрет познания и любви, и вхождения в Чистую Истину в том, чтобы суметь уйти от самого себя, от самооправдания, от самозащиты, и войти в предмет любви и познания, и созерцания – ради него самого!»
«Уходи, уходи от своих «истин» самооправдания и самозащиты,- протяни, протяни твои руки к подлинной Истине – Любви, какова она есть вне и выше тебя!»
«Истина закрывается от тебя и уходит от тебя оттого, что ты перестал «исчезать в ней душою», исчезать очами в ней, забывать ради неё свое личное самоутверждение. Кому же, как не Истине, почувствовать твою самозамкнутость, твою закрытость для неё? Ведь Истина на то и Истина, что её нельзя обмануть! Покамест ты в самом деле исчезал в ней ради неё, она была с тобою!..
…Да, Истина подлинная вне меня и более меня! И могу я наслаждаться ее приближением лишь настолько, насколько ради нее разрываю свои самооправдания, свое самоутверждение, свой самозамкнутый покой!..»
«Бессознательное самоутверждение начинается с того, что по мере ослабления влечения к блеснувшей, обязывающей и призывающей Правде и Красоте человек начинает возвращаться на свои прежние, привычные проторенные пути и начинает оправдываться, что и к лучшему, что труд и напряжение миновали, легкое, привычное, простое, ибо мол – такова моя «природа»! Ссылка на «природу», на индивидуальны свойства и т.п., это характерное подыскивание консервативного самооправдания тому, что с пути напряжения и труда люди сошли на путь успокоения и покоя, на путь энтропизма!.Но вот что тут замечательно: настоящее, подлинное, на всю жизнь незабываемое счастье человек переживает лишь в эти напряженные и мучительные моменты подъема и труда, когда он хоть временно выходил из себя и видел то, что выше его! Должно быть, подлинная-то «природа» наша именно в том, чтобы уходить от того, что мы есть, что мы сейчас есть, в то, что выше, - уходить от себя в высшее! «Естество наше делаемое есть». «Человеком нельзя быть, им можно только делаться!» Тесны врата и узок путь, ведущий в Царство, широки же врата и удобен путь, ведущий в пагубу!»
Но вот еще один из лукавых и тонких видов тайного самоутверждения – говорить красивые слова, красивыми словами заштопать то, что в тебе смутно и неправильно!.. Лучше умолчи и молись почасту, как мытарь: «Боже, милостив буди ми грешному!»»
