Длительное время армяне в Москве имели единственный храм – в честь Воскресения на Армянском кладбище (рядом с Ваганьковским). Теперь же, на Олимпийском проспекте столицы возвышается красивый вместительный собор в честь Преображения. Облицован он розовым туфом с рельефными изображениями святых (за алтарем – Христа). Ежедневно можно слышать красивый перелив звона колоколов (почему-то в канун Рождества колокола не звонили).
Красивый народ. Многострадальный – как, наверное, ни один из других народов. Ревностно хранит национальные традиции и культуру, память о своих мучениках и героях. Армянские кресты – хачкары – можно нередко встретить не только в Москве (здесь, в Даниловом монастыре и у храма Христа Спасителя), но и в российской глубинке. Армения – первая страна в мире, где христианство стало государственной религией (301 г.). Потрясающе! Не буду подробно говорить о догматике Армянской Церкви. Лучше того, что написал на эту тему преподаватель Свято-Тихоновского университета о. Олег Давыденков, не скажешь. Если коротко, они, к сожалению, – монофизиты, хотя и умеренные. Армянскую Церковь относят к Восточным Нехалкидонским Церквам.
На Олимпийском проспекте у армян есть все: помимо великолепного собора - храм поменьше (для совершения треб), подземный музейный комплекс, где можно ознакомиться с экспозицией древних храмов и природных красот Армении. С тернистым путем христиан Армении, образцами их иконописи и книжности. В конференц-зале прослушать концерт армянской духовной музыки, для песнопений которых характерна тоска по небесному, скорбь и надрывная мольба. Возникает ассоциация с архитектурным аналогом такого стиля пения – готическими соборами, с их воздетыми в небо «руками» из камня. В армянском центре всегда многолюдно, чувствуется, что собор и его территория – «место сборки» армянской диаспоры столицы. Духовенство, в основном, молодое – оно всегда в гуще людей, доступно и демократично.
Роспись внутри собора осуществлена в светло-голубых тонах – на мой взгляд, она значительно уступает древнерусским образцам. А вот и еще разочарование – когда наблюдал крещение младенца через обливание. Изредка мелькали мужчины в головных уборах, немало женщин было без платков. Обратило на себя внимание наличие не одного, а нескольких канонов, в политой водой песочной основе которых полыхают огоньки множества свечей. Армяне очень трепетно относятся к своим усопшим. В течение всей службы можно наблюдать, как они стоят вокруг канонов, иногда и спиной к алтарю, и сосредоточенно молятся о них.
Не зная языка, об армянском богослужении говорить трудно. Тем не менее, в общих чертах о Литургии в канун Рождества можно сказать следующее. Предварялась она, очевидно, общей исповедью. Священник, стоя лицом к народу, называл грехи, а люди говорили «каемся» или «прости нас, Господи» (общая исповедь повторилась, по-видимому, для пришедших позже, еще и в конце Литургии). Огромная завеса с изображением Преображения Господня (собор посвящен этому событию) отделяла алтарь от основной части храма. Началось антифонное чтение псалмов (что-то типа нашего великого повечерия). Затеплили лампады на двух массивных подсвечниках, стоящих по краям завесы. Четверо служителей в белых стихарях (двое из них были с орарями) вышли (чуть не сказал «на сцену») на алтарную возвышенность с длинными свитками в руках, и стали попеременно зачитывать тексты, содержащиеся в них. Служители со свитками напоминали наших дьяков времен Ивана Грозного, зачитывающих царские указы с Лобного места. Здесь же они, по-видимому, читали отрывки из Ветхого Завета (по-нашему, паремии), предсказывающие Рождество Мессии. Медленно отверзается завеса и перед лицом молящихся открывается алтарь с изображением над ним Девы Марии с Предвечным Младенцем на руках. Пред престолом священник в митре и старенький диакон, а по сторонам с десяток, в основном, молодых диаконов и стихарных. Нужно отметить, что у армян Литургию совершает, как правило, один священник. Хлеб для Евхаристии – опресноки, как у католиков. Вино не размешивается с водой, хотя в Евангелии мы читаем, что после прободения копием ребра Спасителя «абие изыде Кровь и вода». В процессе службы часто совершается каждение – практически постоянно, в том числе, один раз по всему храму и во время чтения Евангелия. Неоднократно во время службы священник поворачивался лицом к народу, благословляя его. Единственное, что читалось на русском языке – Апостол (после него один раз пропели «Аллилуия»). Евангелие после обнесения вокруг престола (что-то типа нашего малого входа) красивой погласицей читалось лицом к народу. Умеренно звучал орган. Участники богослужения довольно мощно, все одновременно, возглашали краткие молитвы (что-то типа наших прошений на ектениях). Также мощно прозвучало «Верую» и на словах «возлюбим друг друга» все молящиеся стали лобызаться со словами приветствия. Перед началом важнейшей части Литургии (Литургии верных) священник снял митру и сандалии. Произнося установительные слова Евхаристии («Приимите и ядите…», «Пийте от Нея вси…») священник приподнимал облатку и Чашу с вином по западному обычаю. Но это, по учению Армянской Церкви, еще не означало, что произошло пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христа. Была еще и «анафора» - призывание Святого Духа, сохраненное в практике Православной Церкви. Затем священник троекратно благословлял хлеб на дискосе и вино в Чаше, а затем также троекратно все это вместе. Этот важнейший момент сопровождался равномерными ударами в два колокольчика, висящие в алтаре. Возглас «Святая святым» произносился лицом к народу (при этом священник держал в руках Чашу с приподнятой над ней облаткой). Завеса закрылась на время причащения служителей алтаря. Причащать народ вышло три священника. Чашу вынесли со словами, помимо знакомых нам «Со страхом Божиим и верою приступите», еще и «причаститесь с чистым сердцем». Каждому причастнику давалась облатка, смоченная в потире (детей причащали через прикосновение их губ к смоченной облатке). Еще одна особенность армянской Литургии – в самом ее конце: чтение отрывка из Евангелия от Иоанна (глава 1 стихи 1-14), где говорится о воплощении Бога Слова – видимо, для акцентирования своей догматической особенности в понимании соединения двух природ во Христе.
На территории храма устроен вертеп – один к одному, как у католиков (совсем не со старым Иосифом). Здесь же магазин сувениров и кафе с национальными продуктами.
.jpg)
.jpg)
