«Судьба большого поэта всегда поучительна и глобальна».
Валентин Сорокин о Сергее Есенине
Десятки раз в поэзии Валентина Сорокина (род. 25.07.1936) повторяется: любовь, люблю, любить. Такое мы помним только у Михаила Лермонтова и Сергея Есенина. Из этой любви, наверное, и вырастает щедрость таланта Валентина Сорокина, верность всему, что дорого его сердцу. Только любовь может сделать человека таким духовно зрячим, мужественным и свободным в своих поступках и таким непримиримым к врагам, покушающимся на то, что свято.
Непрестанно в своих стихотворениях, очерках, статьях поэт говорит о матери, об отце, о погибших на войне старших братьях. Всё творчество Валентина Васильевича незримыми нитями привязано к поэзии и музыке природы родного Урала, он сверяет свою жизнь с тем, как живёт и трудится там народ. Валентин Сорокин, сам проработавший десять лет в Первом мартене Челябинского металлургического завода, имеет право сказать тем, кто забыл о чести и долге:
<…>Единая ль память и сила
Ведёт нас по взгорьям крутым?
Вон там, на Урале, могила
Прапрадедов канула в дым.
Они топоры возносили,
Кайло да лопату в пыли.
И знойные руды России
По жилам Европы текли. <…>
Валентин Сорокин – поэт пушкинского масштаба. Посмотрите какой исторический охват! Поэма «Евпатий Коловрат» – о герое, именем которого сегодня перекликаются ополченцы на Донбассе. «Дмитрий Донской» – о великом защитнике народа русского, веры православной. Поэма «Ляхи» – Смутное время, время нашего самоопределения. Хватит ли у современного молодого поэта усердия и воли так осмыслить минувшие эпохи?.. Поэма «Бессмертный маршал» (о Георгии Константиновиче Жукове) – Вторая мировая война. Драма «Палестинец» – история от бойни на арабской земле до предательства 1991 г. в Беловежской пуще. «Прощание» – о великом русском учёном в области атомной науки Игоре Курчатове. Несколько лирических поэм о любви.
Есть чему поучиться у поэта юным и молодым, для которых намеренно затаптывают сегодня понятие настоящей любви.
…И ты, хранима небесами,
В объятом думами краю,
Смиряешь юными глазами
Седую голову мою.
Кого я встречу иль не встречу,
Но до креста и под крестом
Я за одну тебя отвечу
Перед собою и Христом.
Так не должен ли именно такой поэт – Лауреат Государственной премии России, Международной премии имени М.А. Шолохова, Всероссийской премии имени С.А. Есенина – сегодня присутствовать в школьной программе, не его ли книги должны быть доступны тем, кто приходит в книжный магазин. А люди заходят, к примеру, в «Книжный лабиринт» – из художественной литературы 50% – детективы, мистика, ужасы; в новинках и бестселлерах – книги про самоубийц, и снова мистика, мистика. Но это, увы, не тот мистический обережный мир русских сказок и былин. Это мир, в котором зло – это добро, а добро – это зло, или вовсе зло борется со злом. Полное вышибание из традиции любого национального эпоса.
Учитель прислал детям чтение на лето для 9 класса – половина книг – это мистика, ужасы и зарубежная фантастика. Кого мы воспитываем? Инопланетян? Роботов?.. Разве сможет врач, который с детства мыслит ужастиками и детективами, серьёзно лечить, сможет ли учитель воспитывать, инженер проектировать и конструировать?..
Какое счастье – осмыслить и понять своё время и свой народ, как это сделал Валентин Сорокин:
Лишь была бы Родина сперва
И была бы мать моя здорова,
Под окном шуршала бы трава,
Во дворе мычала бы корова.
Русские от века ни бедней,
Ни богаче прочего народа,
Но заметят в небе лебедей,
Обуяет, витязей, свобода.
Русский в грудь грехоплачевно бьёт,
Думы взвеет и обиды взвеет,
С другом – и бурёнушку пропьёт,
А у края Родины – стрезвеет.
Дозвенит с лугов родимых рать
До него не славой, так мечами,
И за Коловратом умирать
Он пойдёт, а не за палачами. <…>
Сможет ли поколение, идущее на смену этим могучим людям, столько сделать для современников? Ведь это трудами Валентина Сорокина были спасены Высшие литературные курсы, которые он вёл 31 год, сам закончив ВЛК в 1962 году. Три десятка лет он отдал тому, чтобы сегодня у нас были крепкие, национально мыслящие литераторы, редакторы журналов. Их не много. Их и не может быть много. Но те, кого наставил на ответственный литературный путь Валентин Сорокин, не собьются, не предадут русское слово. Он и сегодня, на девятом десятке лет, откликается на самые злободневные темы, и для нас честь – публиковать Валентина Сорокина на страницах газеты «Слово».
Десять лет назад я прочитала книгу В. Сорокина «Крест поэта». Было тёплое весёлое лето – только бы радоваться. Мы с семьёй жили в старом деревенском доме в селе Татево Тверской области, (до 1929 г. – Смоленская губерния). Сто лет назад там жил прадед моей мамы Александр Кочкарёв – ученик С.А. Рачинского, а позже его соратник, школьный учитель, дьякон Троицкой церкви. Война и немецкая оккупация 1941 – 43 гг. почти не оставила в селе крестьянских изб. С трудом мы нашли хозяев и напросились пожить лето в этой избе послевоенной постройки, в которой лет десять уже никто не жил. 1990-е годы для нашего села, как и для всей крестьянской России, стали ещё большей войной, чем время немецкой оккупации. Вы же видите – после этой войны деревне не подняться. И как не задаться вопросом: что с нами случилось?
«С первого взрыва первого храма началось русское сползание во тьму, в междоусобицу и кровь, отвечает Валентин Сорокин. Все войны, последовавшие за этим взрывом, – навязанные нам войны оголтелыми “революционерами” планеты, жульём рынка…». (с. 141). (Здесь и далее указаны страницы из книги «Крест поэта». М., 2006. Изд-во «Алгоритм»).
В сенях дома висела конская упряжь, лежал разный инвентарь для сенокоса и огорода, в доме стояли дубовые стол и скамья ручной работы конца XIX в. – местные мастера ещё совсем недавно были живы в селе, а теперь нет уже и последних умельцев плести мебель из лозы. Всё это создавалось крестьянами и служило им в каждом доме, а теперь оказалось брошено, никому не нужно. «Обобьют пахарю желание сеять, зарастёт полоса полынью. Дом ссутулится. Дети родится перестанут. Города людским хламом пополнятся. А труд и ратный подвиг в посмешище превратятся. Колос от земли, как человек от земли, оба – лишь к звёздам растут», – читала я в книге Валентина Сорокина (с. 140).
Это не просто сборник очерков о Павле Васильеве, Сергее Есенине, Николае Рубцове, Татьяне Глушковой, Борисе Ручьёве, Иване Акулове. «Крест поэта» – книга, выдержавшая четыре издания, – о философии русской жизни, об истории XX века, которую вы не найдёте в учебниках, о судьбах тех, чьими именами перекликается народ, но нет этих имён в программах министерства культуры или просвещения.
Валентин Сорокин впервые исследовал дело Павла Васильева – дело № 11245, и, рассказывая о нём, рассказал о судьбе нескольких миллионов(!) крестьян – наших прадедов, которые жили в начале прошлого века вот в таких крестьянских избах – до Урала и Сибири. А приедете на Дон или на Кубань – вам покажут такие же брошенные пустые казачьи хаты.
«Пил Есенин? Пил. Запоем слёзы русские пил. Пил запоем русскую нищету. И “погиб” не от водки, а от русской крови, пущенной из сердца русского народа троцкистами и ленинцами; что те, зачинатели, что эти, их ниспровергатели, одинаковые: жестокие, бездарные и чужие… (подчёркнуто мною – И.У.).
Сегодня, когда кремлёвские преступники тайно от нас продали в Беринговом море нефтеносные русские острова, рассекли наш народ, миллионы русских лишили семейного и отеческого очага, как не повернуться к Есенину, “нащупавшему” грядущую банду правителей, “прорабов и агентов влияния” – от Горбачёва, Яковлева, Шеварднадзе, Ельцина и до Коротича, Евтушенко, Бурлацкого?
Сегодня Ленин, “подаривший” Финляндию и Польшу, сегодня Хрущёв, “подаривший” Порт-Артур и Крым, – робкие предтечи развала, а рыцари разгрома великой державы они: Горбачёв, Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин, Кравчук, Шушкевич и т.д. Сегодня беспощадный Сталин – собиратель земель славянских, Мономах, объединитель…» (с. 78).
Ну что же это я, отнимаю у поколения моих родителей радость воспоминаний о комсомольских стройках 1970-х годов? Вот и философ Виктор Тростников говорил мне, какая радость была в сердцах людей, когда строили Москву 1930-х годов. Верю. Но рядом было и другое. В те же 30-е годы заламывали руки и пытали бессонницами в лагерных застенках поэта Павла Васильева, морили на сибирском лесоповале холодом и голодом моего прадеда, смоленского крестьянина Васильева Петра Васильевича (реабилитирован в 1991 г.). Всё мы пережили. Мои деды и бабушки честно потрудились на благо советской страны и не были, просто не могли быть, её разрушителями, как вчерашние секретари райкомов, которые первыми стали капиталистами. Трудами наших родителей – инженеров и врачей – и мы ещё живы, не опустили руки и не уехали туда, где живут дети не только наших банкиров, но и многих профессоров вузов, увы.
Эти размышления неотступно напрашиваются, читая «Крест поэта» Валентина Сорокина. Потому что сам автор так доверительно и таким живым, образным языком разговаривает с читателем, что хочется включаться в разговор, будто бы рассказчик рядом с тобой.
«…Мы устали, русские, от культивируемых “свыше” или ”извне”, русофобии, русского одиночества, неотвратимо подвергаясь зубоскальству, оскорбительному улюлюканию, оккупации заезжего жаргона на родном пороге…» (с. 232).
Может не так выверено и складно, но всё то же самое скажут вам в любом деревенском или поселковом доме в каждом уголке России. Я люблю ездить по нашим сёлам, люблю послушать, особенно стариков.
Ещё скажу о сокровенном. В юности я стала читать Алексея Хомякова и меня пронзили его мысли и потрясли больше, чем иная святоотеческая литература. Мне было трудно его читать, казалось, будто короста слезает с души. Такое влияние на душу оказывает поистине духовная литература, и не обязательно она должна быть написана духовным лицом, и вовсе не обязаны в ней присутствовать библейские персонажи или сюжеты церковной истории.
Такое же духовное состояние я переживала, читая книгу Валентина Сорокина «Крест поэта». Это сдирание с души коросты бесчувствия к ближнему, бездуховности, безразличия, мещанства... Это чтение – как очищение души. После прочтения этой книги человек становится другим. И мир вокруг него проясняется. Поэтому и трудно, и не хочется читать такую «тяжёлую» литературу – разбираться в самих себе, прозревать судьбу своего народа, размышлять над причинами и последствиями наших бед, как не хочется лечить болезнь, а надо. Мистика и детективы, увы, нам здесь не помощники. Нужно горькое духовное лекарство. Остаётся только дивиться, как после такого атеистического эксперимента в России – не в эмиграции, и даже не в церковной ограде – сохранились люди с таким духовным зрением, как автор книги «Крест поэта».
«Есенин взял родной народ у разрушенного храма и через расстрелы, геноцид, предательство демагогов-вождей ввёл его в храм. Мы, русские, лечились есенинской душою, есенинской красотою и нежностью много десятков лет, строя, воюя, сидя у тюремного костра…» (с. 86). Невозможно не согласиться с поэтом.
Вообще о чём бы Валентин Сорокин не взялся писать, возникают неизменные евангельские сюжеты: мученики за правду, предатели-иуды... Для тех удел – свет, что светит миру. Для этих – вечный мрак.
Так Господь призывает поэта по Своей воле вымолвить духоносное слово. Божья воля и материнская молитва. «Мама вечерами молилась», – пишет Валентин Сорокин.
Потребность поэта защищать словом, оберегать добро – это из семьи. Защита Валентином Сорокиным поэтов Татьяны Глушковой или Вячеслава Богданова – это защита русского слова, а, значит, и самого народа – нас с вами, защита всего пространства русской культуры, которая вобрала и сохранила полифонию многих национальных культур. Это сохранение будущего наших детей. Я не хочу, чтобы мои дети жили в культуре Дисней-ленда. А хочу, чтобы они, как мой прадед, знали церковнославянский язык.
Посмотрите на лица людей в метро. Даже по взглядам людей опрятно одетых, едущих с работы домой, не трудно заметить, как человек устал. От нищеты и безвыходности (ну чем сегодняшние банковские кредиты и ипотеки лучше вчерашних колхозов и трудодней? – тот же хомут), от позора, учинённого предателями Родины. А как не устыдится? Какую литературу Россия сегодня представляет миру? Какой театр мы сегодня можем считать национальным достоянием? Написана ли за эти тридцать лет хоть одна песня, которую поёт весь народ, как «Оренбургский пуховый платок», к примеру?..
За нас уже сербы вступаются. Протестную статью по поводу песни-издёвки Манижи прислал в редакцию газеты «Слово» Дмитрий Чвокич, научный сотрудник университета г. Баня Лука (Республика Сербская). Потому что для сербов Россия – мать. А для русскоязычных телевизионных хохмачей – предмет надругательства.
Но началось это не вчера. Обращаясь к творческой биографии Валентина Сорокина, вспомним, что он вёл отдел поэзии в журнале «Волга» (1965–1967), отделы публицистики и поэзии в журнале «Молодая гвардия» (1967–1970), был главным редактором издательства «Современник» (1971–1981).
«Скучно, обидно, горько было жить в канун и в начале семидесятых. Известный ныне деятель (статья из книги «Крест поэта» написана в 1989–90-е гг. – И.У.), секретарь ЦК КПСС, член бюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев, а тогда – идеолог, руководитель вдохновений, буквально растирал нас подошвами своей безжалостной марксистской обуви. <…> Он следил за “Молодой гвардией”, следил за нами. Когда я перешёл в издательство “Современник”, яковлевские нукеры раздували слух: молодогвардейщина в “Современнике”! Слова “русский”, ”Россия”, “русские” подсчитывали по страницам книг большие партаппаратчики, такие матёрые, как В.Н. Севрук, А.А. Беляев, М.В. Зимянин. <…> А мы сборником стихотворений Николая Рубцова занялись…» (с. 215).
Вспомним и то, что в 1978 г. В. Сорокина с семьёй выгнали из квартиры, заселив туда мультимиллиардершу Кристину Онассис. Писатель Леонид Леонов, отозвался тогда: «После расстрелов 1937 г. этот факт – самый чёрный факт» (с. 191).
Валентину Сорокину ли не знать, как били по русскому слову выступления в «Огоньке» против Юрия Бондарева, выступления в «Огоньке», в «Юности» и «Знамени» против Татьяны Глушковой – «враг интеллигенции», «враг перестройки». А выступление А.Г. Дементьева против фронтовика, литературоведа, прозаика Михаила Лобанова и лучших поэтов-почвенников в «Новом мире»? Ну как не затвориться, не отпрянуть русскому человеку, когда выбивают духовных вождей? Как ему не зашататься, как тому раненому медведю из стихотворения Николая Рубцова?
Поэтому и нужны сегодня не пустые слова, а нужно такое слово, которое до сердца дойдёт, как живая вода, поможет очнуться, понять, что происходит, сосредоточиться и обрести защитную силу. «Молю Бога стряхнуть с нас, русских, оцепенение» – говорит Валентин Сорокин.
Слушайте поэта.
…Умов слепое бездорожье
Трагедий века не решит,
Меня, взлетевшего над ложью,
Могильный крест не устрашит!
Россия! Голову я поднял!
И слово выгранил, как меч.
Убереги меня сегодня,
Ведь завтра – некого беречь…
