Не избежал исхода рокового,
Увы, и он, властитель наших душ:
Мы слёзы льём – не стало Ланового,
Ушедшего в заоблачную тишь.
Да, он ушёл по воле злой болезни,
Но бился с ней как истинный боец,
Не отрекаясь от любимой песни,
В которой подвиг – высший образец.
Да, он угас, ведь возраст был преклонным,
И силы убавлялись с каждым днём,
Но духом оставался эталонным,
И сердце честью клокотало в нём.
Покинул нас последний из великих
Художников, актёров и чтецов,
Вселявших веру в падших и безликих,
Что нет преград для страждущих творцов.
Из малого рождается большое –
И это он наглядно доказал,
Когда в любом, им сыгранном герое
Нам представал бесспорный идеал.
Высокое не путал он с ничтожным.
С его уходом мир осиротел.
Поговорить с ним о простом и сложном
Хотели все, и я, как все, хотел.
Спросил бы я: “Скажите мне, Семёныч,
Ведь Вы постигли сущего Устав,
Как из полудня перебраться в полночь,
Но по пути себя не потеряв?”.
Не знаю, что ответил бы Учитель,
А посему придётся самому
Доискиваться, как чудной мыслитель,
Зачем даются “Что?” и “Почему?”.
Не ведаю, найду ли я ответы,
Которые мне дал бы Лановой,
Но знаю, что отныне все рассветы
Приобретут оттенок горевой.
Да, он ушёл, но не уйдя в отставку,
Оставшись офицером навсегда,
И эту в биографии поправку
Не вычеркнут ни люди, ни года.
Пусть он ушёл, но не померкнет слава –
Мы память не закроем на засов,
Чтоб жили вечно Павка и Варавва,
И Грей под сенью алых парусов.
