Единорог

 

Вышли в свет два сборника новых стихов постоянного автора РНЛ Елены Родченковой-Кир - «Колокола Константинополя» и «Песни Третьего Неба». Большинство стихов из этих сборников публиковались на сайте РНЛ по мере их написания в течении 3,5 лет. Редакция Русской народной линии поздравляет автора и предлагает читателю подборку новых стихов, вошедших в сборник «Песни Третьего Неба».

Книги изданы на родине поэта, в Пскове, при поддержке местной администрации.

 

ххх
Чтобы не путали сказки и истинный мир,
Соединение отделяют от разделения.
На каждой железной кружке написано "ХИР".
На каждой кастрюле и чайнике "ХИР", "КИР", "ХИР",
На каждом скальпеле и зажиме - "КИР", "КИР", "ХИР".
То есть - "ХИРургическое отделение"

 

ххх
Рука раба с замашкою султана,
Сколь ни ласкай ее, останется груба.
И станет днищем краешек стакана,
Великий и богатый - нищим станет,
Когда по каплям выпита судьба,
И пустота горит перед устами.

 

ххх
Сожгла роскошный прошлый хлам.
Сняла фату, корону, нимб.
Жизнь разделилась пополам
На "До него" - и -- "Вместе с ним".

 

ххх
Я приняла религию Востока,
И я должна была познать Восток.
Чтобы понять, как истина жестока,
Принять распятье миллиона строк.

Христос пришел к заразным, прокаженным,
Как скальпель ледяной - в созревший гной,
Чтобы душа - пронзенной, обнаженной -
Пройти сумела скользкий путь земной.

 

Вместе будет непросто

Вместе будет непросто -
Я лихо, наотмашь живу.
Ничего не считаю:
Что было, что есть, что осталось.
Все равно отчего-то, когда-то я где-то умру,
А стихи-то - останутся!
Скажет Господь: "Постаралась".

Мое сердце - в ладонях твоих.
За него и держись.
Оно тихо угаснет,
И мир потемнеет немного.
Никогда и никто не отменит священную жизнь.
Никогда и никто не отнимет сокровище Бога.

Зашивай мои раны, но не останавливай кровь.
Кровь живого поэта к любому исходу готова.
Никогда и никто осквернить не посмеет Любовь.
Никогда и никто не унизит достоинства Слова.

 

Не оставил Бог на воде следы,

Не оставил Бог на воде следы,
А душа за Ним по морям ходила.
Не боится дьявол святой воды,
Он боится веры в ее силу.

Не возьмет роса алый цвет у роз,
Но отдаст им искры для одеяния.
Не боится дьявол горячих слез,
Он боится искреннего покаяния.

Сохранит восход для заката кровь,
Из открытых вен брызнет откровенность.
Не боится дьявол саму любовь,
Он боится крепость любви - верность.

Окрыленный властью своих чудес
И почти достигший порога рая,
Пораженный дьявол скулит на Крест,
На спасенный мир, как шакал, лает,
Потому что мертвый Христос воскрес,
Полной мощью в немощных пребывая.

Поэту

Пиши стихи, как Закон.
Закон читай, как стихи.
Душа человека - Трон.
Христос - на Троне души.

Ты в царстве Его знай:
Что иго Христа - свет,
Что бремя Христа - рай,
Что нас без Него - нет.

Чужие не тронь грехи.
Свои - не трусь, обличай.
А тех, кто плюет на стихи,
Ты просто не замечай.

Проза жизни

Что такое жизни проза?
Осень. Нет еще мороза,
Но в печи горит огонь,
Зажигая лоб, ладонь...
Скрипнет дверь...
Ладонь другая,
Лоб от жара заслоняя,
Прикоснется, чуть дыша,
К моим пальцам, как душа,
И погасит пальцы-свечи,
И в распахнутые плечи,
Как на два пустых листа,
Упоительно чиста,
Хлынет тихая, как слезы,
Проза...

Раны

Он лечил меня, как дочку.
На руках качал, баюкал,
Мою ранку на коленке
Целовал и нежно фукал,
Мазал жгучею зеленкой
И завязывал бинтами...
Моя ранка на коленке -
Дурь, царапина пустая.
И лечить ее не нужно, 
Потому что - все проходит.
У меня есть рана глубже,
Из которой жизнь уходит.
Этой ране бинт не нужен.
Этой раны силу зная,
Я лечила его душу,
Крепко к жизни прижимая.

Чаша

У одних судьба - что пустой карман.
У других судьба - до краев стакан.
У одних судьба - свою жизнь раздать.
У других судьба - только  брать, брать, брать...

И таким дана - чаша звонкая.
Чаша звонка с ножкой тонкою.
Тонкой ножкою чаша славится,
С тяжкой ношею ей не справиться.

Чаша свалится - как наполнится.
Ножка тонкая переломится.
Переломится - не исправится.
Как наполнится - так и свалится.
Чаша славная - очень прочная.
Ножка тонкая - мера точная.

Некролог

Я, пожалуй, составлю заранее свой некролог,
Эпилог эпитафии в текст биографии спрятав.
Все поэты идут на полшага-полвека вперед.
Мои книги откроют в две тысячи шестьдесят пятом.

Прилетают поэты за три поколения вперед
Из грядущего мира в прошедшее смутное время.
Так священный язык сохраняет священный народ -
Не меняется меря последнего измерения.

И не ведает плод, где растет, и не знает свой срок.
Из терпенья и веры рождается новая сила.
И сухая, пустая смоковница снова цветет!...
Потому так алеет горячей любовью Восток.
Потому так чисты и светлы небеса над Россией.

Цены

Ценно то, что дается с трудом.
Не бывает цены без труда.
А что с неба упало дождем,
То сквозь землю уйдет, как вода.

Но бывает такая цена,
Что зовется "Любой ценой!"
И уж если она отдана,
Та бесценная плата-цена,
Будь спокоен - Господь с тобой.

Тишь - перед мыслью

Тишь - перед мыслью,
Тьма - перед утром,
Ложь - перед истиной,
Шут - перед мудрым.

Лень - перед делом,
Дно - перед краем,
Страх - перед верой,
Ад - перед раем.

Боль - перед негой,
Бой - перед миром,
Зной - перед снегом,
Зов - перед пиром.
Сердце пустое - перед любовью,
А одиночество - перед тобою.

Воспоминание

Ах, какой он был молодой!
Голос звонкий, лицо красивое.
Он с Земли наблюдал за звездой
И питался ее силою.

И мигала звезда с высоты,
Веселила его и радовала,
Согревала его мечты
И не падала, и не падала...

Он украдкою тер глаза,
Ослепленный мыслью безумною,
А потом ему кто-то сказал:
"Ты лететь за звездой и не вздумай!"

И осталась звезда - звездой,
Но планетой живой не стала.
Ах, какой он был молодой!
Молодой, только весь седой,
Потому что душа была старая.

Заблудшая овца

То, что мне дано сказать, - говорю.
Хочешь- слушай, хочешь - спрячь уши.
Я грехи чужие не отмолю,
Только солью осолю души.

Голова не упадет с плеч -
С головы не упадет волос.
И не важно, какова речь,
Важно то, что есть такой голос.

Отворяют - лишь когда стучат.
Доверяют - если есть вера.
И заблудшая овца невзначай
Твердым лбом сама боднет двери.

Свиное стадо

Мир изумленный замер, притих:
В пропасть слепые уводят слепых.
Чинно и важно, как господа,
Стадо свиное бредет в никуда.

Боровы с песней знамена несут,
Хряки пыхтят, свиноматок пасут,
Жажда и грязь, поросята визжат,
Стадо свиное бредет в никуда.
Не остановишь...
Бог как-то сказал:
"Мазью намажьте слепые глаза".

ххх

Тучи уносят с собою дожди,
Небо меняя.
Мама уходит...
Не уходи, крепость земная!
Осиротеет наш радужный дом,
Засуха грянет.
Высохнет мир, не останется в нем
Камня на камне!
Тихо уходит, цепляясь за жизнь,
Мама поэта...
Тучи уходят - уходят дожди.
Не было ливня еще, подожди!
Нет еще ветра...

Тире

Аванс отработать - потратишь немало сил,
Но после получишь не меньше, чем получил.
В итоге расчета - предвечное имя, число,
В тире между датами - время земное ушло.
Тире вычитает из вечности целую жизнь.
Но после получишь не больше, чем заслужил.

Женщина

Есть женские секреты в мире страстном,
И это знает каждая жена,
Что женщина особенно прекрасна,
Когда она почти что не видна.
Что женщина особенно слышна,
Когда она тиха и молчалива,
Что женщина беспомощна, бессильна, 
Когда она изранена, больна -
Тогда она особенно красива,
Тогда она особенно сильна.

И, если честно, - женщина честна,
Когда бедна и воду пьет на ужин.
Тогда в ней - обжигающая стужа
И оглушающая тишина -
Не выдает мужских секретов мужа.
Тогда она особенно умна,
Тогда она особенно нужна,
Тогда ей больше ничего не нужно.

ххх
Века взлетают высоко.
Слова в веках - легки.
Стихи даются нелегко,
Когда они - стихи.
Когда строка хоть коротка,

А всех веков длинней,
Когда строка - не о веках,
А все века - о ней.

Три сосны

У ветра - три сосны.
Одна скрипит,
Другая охает и стонет от печали,
А третья звонко песенки поет.
Их ветер в крыльях, как детей качает,
Он лишь в одной души своей не чает,
Но всем троим сломаться не дает.
Он прилетает к ним, когда скучает,
На стоны и на скрипы отвечает,
Но ради звонких песенок живет.

Пустота

Тяжело, тяжело...
Прижимает к земле,
Давит груз на шасси самолета.
Оторваться легко,
Но потом тяжелей
Набирать высоту для полета.
А еще тяжелее -
Набрав высоту,
Высотою наполнить минуты.
И всего тяжелее -
Попав в пустоту,
Оказаться пустым,
Но держать высоту
И лететь в пустоте абсолютной.

Молоко

Там, высоко, где звезд молоко,
Все давно решено.
Нам остается просто, легко
Жить, как в живом кино.
Там, высоко, где звезд молоко, -
ПУТЬ изменить нельзя.
Если кино смотреть нелегко,
Мажем глаза звездным тем молоком
Иль покидаем зал.

Чем похвалишься

Не хвались богатством. - Отнимут.
Не хвались семьей. - Потеряешь. 
Не хвались удачей. - Покинет.
Не играй с судьбой. - Проиграешь.

Чем похвалишься - с тем расстанешься.
А что спрячешь - с тем и останешься.

Вершина

Иногда бывает жизнь груба,
А любовь смиряет злую силу.
И моя красавица-судьба
Никогда не будет некрасивой.

Красота, сокрытая от глаз, 
И ворота рая отворяет!
Я влюблялась ровно столько раз,
Сколько раз срывалась в пропасть с края.

И спешил Господь к Своей рабе,
И вдыхал второе в грудь дыхание,
И дарил красавице-судьбе
Путь  к вершине Таинства Венчания.

ххх

Не оправдаешься ни перед кем.
Правд у людей много.
Если же все непонятно совсем,-
Поговори с Богом.

Гром - после молнии. Свет - после тьмы.
Жизнь - разговор о главном.
Среди безмолвия и тишины
Бог говорит на равных.

Сосредотачиваемся

Вверх или вниз -
Есть вертикаль.
Истина ждет момента.
Распахнута ширь,
Расправлена даль,
Но для прыжка нет ветра.

Вверх или вниз -
Вертикаль одна.
К небу лицом разворачиваемся.
На то и вершина была дана -
Толкаем, раскачиваем времена...
Раскачиваемся...
Раскачиваемся...
Сосредотачиваемся...

Пять хлебов

"Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы".(МФ.14:13-21)

Не носи мне больше мышек, Плюша.
Не носи на ужин мне кротов.
Хочешь ты утешить мою душу,
Но не знаешь человечьих слов.

Плюша, как же люди озверели!
Будто животы у них пусты.
Как очеловечились все звери,
Даже птички, мышки и кроты.

Плюща, позови голодных кошек.
Остальных зверей созвала я.
Все мы на Земле - одна семья.
Хватит пять хлебов и двух рыбешек.

Бой времен

Две черных стрелки в одну слились,
Цифры пронзив стрелою.
Замер на миг часовой механизм
И приготовился к бою.

Стрелка большая звякнула вдруг
И, задрожав мелко,
Рухнула вниз, описав полукруг
Против маленькой стрелки.

Вызрело время.
Вспорхнули прочь
Цифры горелой стаей.
Стрелки кружились за ночью ночь
И неожиданно встали.

Что-то случилось на небесах!
Остановилось движение...
Хрустнула слабой пружиной в часах
Цепкая сеть притяжения.

И полетела планета Земля,
Как голова пустая,
Числа и цифры дробя и деля,-
Прямо в ворота Рая.

Что-то случилось на небесах -
Бьются насмерть две стаи.
Вдруг перевесила груз на весах
Чистая Чаша пустая!

Мчится Земля оголтелой стрелой
Сквозь циферблат пустотелый.
Крутит отрубленной головой,
Катится против тела,

Против погасших немых часов,
Против течения света,
Против Вселенной, против миров,
Против всего, чего нету...

"Бом - ба!" "Бой! Бом-ба!" Здесь и сейчас -
Бой между новым и старым.
Двадцать четвертый закончился час
Двадцать пятым ударом...

В Черные Дыры незримо ушло
Веры горчичное семя. 
Дерево Жизни из бездны взошло -
Телом - к Земле-голове приросло.
Слава Создателю!
Время пошло.
Новое время.

Высоты

Есть у нищих простая мечта -
Стать когда-то богатым.
Для богатого высота -
Стать почтенным и знатным.
А для знатного высота -
Свое имя прославить.
Для прославленного высота -
Одному - миром править.
Для властителя высота -
Стать великим навеки.
А великого высота -
Невысокая, как у Христа -
Стать простым человеком.

Милость

СУД - не совесть, а МЕСТЬ.
Зло назвали судом.
Казни - зависть не отменяют.
Как в безоблачном детстве 
По лужам идем,
Сапоги в облака окуная.

Если сердцем смотреть,
То по лужам идти
Можно, как по бездонному небу...
Милость - выше суда.
Виноватых прости,
Отпусти и в дорогу дай хлеба.

Разбор полетов

У каждого дела - душа, дух и тело.
Все трое - на равных владеют строкой.
Вот видно:
Здесь сердце беспечное пело.
Вот видно:
Дышала душа, как хотела.
Вот чувствуется:
Над строкою летела
Незримая власть, управляя рукой.

Душе, искупленной от тлена и плена,
В дыхании неба - приют и покой.
Вот видно:
Писала сердечная Лена.
Вот видно:
Писала блаженная Ева.
Вот чувствуется:
Через бренное тело
В обычное слово входил Дух Святой.

Душа

Душа сражалась недаром.
Душа держала удары.
В белой смертной рубахе
Насмерть стояла на плахе.
Храбро душа сражалась.
Долго душа держалась.
Удары не пропустила.
Последний был страшной силы.
Последний удар был с тыла.

И нет ни рубахи, ни плахи,
Ни линии фронта, ни тыла.
Душа себя освободила.
И победила.

Не оглядываться

Можно за мгновение влюбиться,
Покориться зову сил небесных.
Только невозможно находиться
Так, где все давно неинтересно.

Время - золотая колесница
Мчится, дарит сказки добрым людям.
Только невозможно находиться
Там, где никого никто не любит.

Можно без конца бежать по кругу,
Можно, наконец, остановиться.
Но нельзя, не надо находиться
Там, где ничего уже не будет

Спросите, куда тогда деваться?
Если невозможно находиться...
Мыться, бриться, одеваться, обуваться,
На дорожку крепко помолиться,
Выйти и не оглядываться.

Октябрь

За этот октябрь много воды утечет
Из белого света - в пропасть пустую, черную.
Делай, что хочешь. Теперь уже можно все,
Как умирающему обреченному.

Пес на блевотину приволочется опять
И удивится: зачем он ее покинул?
Свиньи отмытые снова полезут в грязь,
Будут довольны и сыты жирные свиньи.

Псы покусают свиней. Свиньи станут жрать псов.
Все остальные не смогут найти себе место.
И в ноябре переполнится чаша весов:
Стрелка согнется, две чаши от тяжести треснут.

Видимое не изменится. Грянувший крах
Жаждой и голодом вселится в души незрячих.
После придет необычно пустой декабрь,
И за прозрачной спиной все ненужное спрячет.

Хлеб и вино...
"Ешьте Тело Мое!" "Пейте Кровь!"
Слово - как хлеб, а вино - абсолютная вера.
Кровь и вода -
Разделенные смерть и любовь.
Кровь и вода -
Две размытых границы предела.

И за прозрачной спиной декабря сок проснется в плодах.
Воды размытою грязью зальют пламя ада.
И на Земле разделенное навсегда
Соединится на небе в лозе виноградной.

Воздушный шарик

Одному сквозь бурелом напролом
Нелегко, когда пусты руки, плечи...
Если женщину нести тяжело,
Можно женщину найти и полегче.

Если легкая не весит ничуть,
Только плечи, как от глыбы, устали,
Если с легкой тяжелее стал путь,
Проще будет, если женщина пустая.

Если женщину пустую нести,
Можно всем подряд наполнить пустое,
Стать полнее от ее пустоты
И сильнее и значительней вдвое.

И в конце пути вздохнуть - повезло!
Бурелом, как в небе дымка, растаял...
А зачем шел напролом? Для чего?
Для кого принес в руке воздушный шарик?

Орлы

Орлы слетаются на падаль.
Чтоб зреть орлов во всей красе,
Веселой вольнице-лисе
Прикинуться убитой надо.

Орлам вкусны куски мелки,
А крупным могут подавиться.
Смотри, Россия, как лисицу
Порвать желают на куски.

Шакалы тявкают вдали,
Горят глаза у волчьей стаи.
Все ближе, ближе подлетают,
Ждут тризны зоркие орлы.

Волк отличается от псов.
Волк рвет добычу, а не лижет.
Смотри, Россия! Ближе, ближе
Клыки и когти над лисой.

А ветер шерсти шелк колышет,
А шубка яркая густа.
Клыки и когти ближе, ближе,
Уже у самого хвоста.

Лежит притихшая лисица,
Чуть приоткрыла острый глаз.
И вот рывок! - и - вихрем мчится,
Стрелою, огненною птицей
По сухостою понеслась!
Зажглась, заполыхала страсть
Погони...

Кто ж ее догонит?
Быстра, как солнца луч, лиса.
Могучий лес ее укроет
Густою, золотой листвою
Всю-всю: от носа до хвоста.

Единорог

На перекрестке двух черных дорог,
Черным крестом рассеченных под Солнцем,
Белый, могущественный Единорог
Среди разбитых камней пасется.

Кроме него ничего нет вокруг.
Нет никого в пустоте первозданной.
Кроме него - только таящий звук,
Радужный, радостный, робкий, желанный.

Сроки натянутой, тонкой струной
Из семи струн семицветно звенели.
Звук оборвался. Раздался второй -
Громче, чем первый, смелее, сильнее.

Вновь все затихло. И вспыхнуло вдруг
Солнце, пронзив бесконечность лучами.
Третья мелодия зазвучала -
Пел лучезарно сияющий круг.

Белое облако белых снегов
Белыми крыльями ангелов стало -
В черные камни двух черных дорог
Белою, нежною стаей упало.

И затрубил властно Единорог,
К Солнцу единый свой Рог поднимая.

Тонко, легко зазвенев, высота
Вся ожила, расцвела и запела.
Белыми стали дороги Креста,
И прозвучал тихий голос Христа:

"Новая, Белая Эра.
Се - вера первых - последний итог.
Се - вера мудрых.
Се - мера по вере вам.
Се - вера верного, сильного Севера -
Над ледяной, ледовитой Империей -
Огненно-Белый Единорог."

Бывает

Бывает и так, что безумная лира
Разумному миру силу дает.
Бывает и так: у безумного мира
Разумная лира силу берет.

Бывает, понять невозможно простое,
А сложное ясно, как солнечный день.
Бывает, день Божий всей вечности стоит,
Бывает и так, что не стОит совсем.

Бывает, что зрячий - свет белый теряет.
Бывает, слепой видит весь белый свет.
И то, что бывает - всегда здесь бывает.
Чего не бывает - того здесь и нет.

Бывает, что мир зашивают строкою.
Бывает, строкою разорван он весь.
Все в мире бывает.
Бывает такое.
Но здесь никогда не бывает - покоя.
Чего не бывает - бывает не здесь.

Зеркало

Эта женщина из другого времени,
Благоденствующая в стихах,
Она добрее меня, она мудрее меня,
У нее ямочки на щеках,
Плавные, уверенные движения,
Голос умиротворенный.
Эта женщина из другого времени
С душой раскаленной -
Равнодушное отражение,
Ледяное до дрожи.
Эта женщина из другого времени,
На меня похожая,
Она сильнее меня, она сильнее меня.
Ее не надо менять.

Тишина

Непросто ноги удержать,
Когда им некуда бежать.
Они бегут, бегут, бегут,
Туда, где их совсем не ждут.

И если нечего сказать,
Язык во рту не удержать.
Он говорит и говорит,
Не устает и не болит.
Когда молчать невмоготу, -
Заполнить нечем пустоту.

А в пустоте - душа - одна.
Стоит державою она,
Полна, понятна и слышна,
Как царственная тишина.

Шрамы

                "Мама мыла рамы"
                (из советского Букваря)
Грязны были окна.
Градом било рамы.
Груда острых стекол
В грудь вонзились прямо.

Мама мыла раны
Старой тряпкой рваной.
Рада, рада мама:
Грязь течет из раны.

Рано, мама, рано
Раны мыть водою.
Надо, мама, надо
Грязь посыпать солью.

Слезы соли - градом.
Боли много стало.
Соль - в крови - густая.
В слезах соли мало.

Правда, мама, правда:
Где позор - там слава.
Мало, мама, мало
Праведных и правых.

Могут раны сами
Омываться кровью
Стыдно с грудью голой...
Ладно, ладно, мама...

Тряпкою покрою -
Время лечит раны.
Лишь от тряпки рваной
Остаются шрамы.

Ладно, мама, ладно.
Я покрою шрамы.
Не было бы града,
Не было бы драмы -
Надо было, мама
Только вымыть рамы.

Третий Крест

Королевы держат двор в руках,
А царицы Слова - держат слово.
У раба Христова - Божий страх.
Свет Покрова - над рабом Христовым.

Раб - прислуга в Царстве неземном,
Скипетр хранит в руках до срока
И державы драгоценный дом
Поднимает в облака высоко.

У раба Христова - ум Христа,
Потому душа непобедима.
Из рабов Христовых - Царь восстал
И низверг земного Господина.

Царь восстал, земным огнем крещен.
Он помазан Пламенем Небесным.
Был последним преданным рабом -
Первым стал Рабом, в Огне воскреснув.

Свергнут Князь. Земли.
Земля чиста.
Вознесен Покров Пречистой Девы.
Падают рабы и королевы
У подножия Третьего Креста.

Как разбойника, к распятию мир ведем...

Царь восстал!
Крест Третий не минуем.
Не предай продажным поцелуем
Первого Крещенного Огнем.

Осень

Эта осень щедра,
Как казна не пустая.
Сколь добра собрала -
Столь добра и оставит.
Облетает листва,
И цветы облетают,
Улетают слова,
И мечты улетают.
Улетают грачи
Напряженною стаей.
Где-то в черной ночи,
Где Земля не летает,
Улетаю и я
В невозвратные дали,
Где без края края,
Где   земля золотая.
Где среди холодов
Раздает Бог таланты,
Где алмазы - для льдов,
Для снегов - бриллианты.

Империя тела

Виноватые бьются за право
И хоронят идеи в боях.
А идея такая была,
Что у Бога душа обмирала.

Закипела империя зла.
Обварилась империя тела.
А идея такая была,
Что у Бога душа холодела.

А идея была такова:
Чтобы ряженый карлик убогий
Направлял воровские дела,
Прикрываясь распятием Бога.
Чтоб убитого Бога жалели,
Повторяли Его Слова,
У Креста торговали и пели
И справляли  мирские дела.
Приносили к подножью цветы,
Поминали и пили, и ели.
И, храня от распятия тело,
Крест носили для красоты.
Чтобы мерзость под видом добра
В ненасытные души прокралась.
А идея такая была,
Что у Бога душа оборвалась.

Оборвалась она и летит
Над кипящею пропастью падших.
А житейское море кипит,
От идеи блестящей.

Есть только свет

Отвергнув пафос громких слов
И все лукавые идеи,
Восстанут дети на отцов,
И умертвят отцы детей.

Кто выжил в Иерусалиме -
В Святые Горы убегут.
И все пути сойдутся в Риме,
Там Господа не предадут.

Покинувшие Иудею,
Как дни и ночи сочтены.
Нет в мире ни одной идеи,
И не было другой идеи,
Кроме: "Распни Его! Распни!"

Виновный мир не хочет мира,
Он ищет  боли и войны.
В дворцах, как в клетках и могилах,
Кричит: "Распни меня! Распни!"

Отдай последнюю рубаху,
Останься в чем пришел на свет.
Встань к зеркалу.
Ты - прах из праха.
Душа во мраке бьется птахой,
Но выхода из клетки нет.

Душа к полету не готова
И в кровь больные крылья бьет.
Господь накормит Хлебом Слова,
Вино Любви Своей нальет.

Так мир.
Разбитый и бессильный
Вопит, но к небу путь закрыт,
Пока душа не исцелит
Падением сломанные крылья.

Больная ночь исполнит сроки.
Увидит птица - клетки нет.
Есть только сила - взмыть высоко.
Есть только Дом - ладони Бога.
Есть только Свет.

Золотое

У тебя молчит душа.
У меня молчит душа.
Если души так устали,
Перестанем им мешать.
Пусть слова усталой стаей
Улетают, не спеша.
Мы с тобой сегодня станем
В парке листьями шуршать.

И у листьев есть душа.
Ах, как осень хороша...
"Золотая! Золотая!" -
Шепчут листья  каждый шаг.
Ждут ответа, не дыша.
Мы идем, их вороша...
"Золотая-золотая!" -
Говорит душе - душа.
"Золотая...Золотая..." -
Говорит душе душа.

Орден

Я вишу на шее мужа,
Словно орден на груди.
Он терпением заслужен,
Бог навеки наградил.
Орден на груди - один
И другой ему не нужен.

Алмазные башмачки

Ветер разметал золу.
Ждут грязнулю на балу.
Злобно мачеха молчит -
Золушка на бал летит.
Думает простолюдин,
Что башмачок всего один,
Нет!
Два алмазных башмачка
На высоких каблучках!
Прошлые, из хрусталя -
У волшебницы стоят.
Крестная назад взяла -
В них зола была.

Мужчины сильнее

На службе у Бога
Мужчины сильнее.
Бесспорная сила
Не требует слов.
Их раны - больнее,
Их соль - соленее,
Их бой - до победы,
До смерти - любовь.

Другие мужчины
Не ведают страха
На службе у дьявола
Против Отца.
В падении - до зверя,
В измене - до краха,
В продаже - до плахи,
Во лжи - до конца.

Стихи и пастухи

С пастухом не говори в стихах.
Пастуху всего важнее - овцы.
Овцам нужно пастбище и солнце,
Водопой, загон и волчий страх.

Молодец пастух среди овец -
Не скрывает имени, лица,
И для пастуха, для молодца,
И поэт - такая же овца.

Не понять поэту пастуха.
От стиха у пастухов - зевота,
Западня, засада, волчий страх
И угроза потерять работу
На хозяйском пастбище - в стихах.

Купол цирка

Шутя, беспощадную ночь не пройти.
Чего досмеялись, дохохотали -
Все жилы и все животы надорвали,
И клоуны вдруг перестали шутить.

Уехали клоуны. Цирк опустел.
Никто не рыдает, не плачет от смеха.
Костер париков на арене затлел.
Уехали клоуны. Цирк не уехал.

Кричат обезьяны, огонь стерегут,
А лошади скачут по кругу, по кругу.
Ослы реквизиты для фокусов жгут,
Голодные львы глотки рвут друг у друга.

Слоны ищут воли и клетки крушат,
Мяукают кошки, и лают собаки,
Пантеры и тигры затеяли драку,
А белые голуби - в купол летят.

И в церкви напротив поют: "Боже! Боже!
Уехали клоуны! Цирк уничтожен!"
И славу Аллаху возносят в мечети -
За битые клетки, за рваные сети.

И плачут обиженные в синагоге,
И требуют клоунов новых у Бога.
Язычники к капищам жертвы приносят,
Вернуть, наказать беглецов - Бога просят.

Веселые танцы танцуют буддисты
И просто, шутя, поминают артистов.
Директор безумно смеется в истерике:
Клоунов нет - смысл цирка потерян.

Причина всей трагикомедии этой
На кассе написана: "НЕТУ БИЛЕТОВ".
Кассир обанкротился, касса пуста,
И в зале пустом все свободны места.

Но в небе, закрытом пока для людей,
Есть купол, распахнутый - для голубей!

Крест и рубаха

Я родилась в рубашке
И под счастливой звездой.
Спорить с судьбой - тяжко.
Лучше не спорить с судьбой.

Вот бы при свете свечки,
Как родилась, - умирать.
Чтоб возле теплой печки
Люлькою стала кровать.

Чтоб тикали тихо ходики,
Пела метель в трубе,
Чтоб не было, кроме мелодии
И никого, и нигде.

Чтоб дул ветерок в свистульки
Где-то недалеко,
Чтоб, кроме звезды, в люльку
Не заглянул никто.

Чтобы в конце ночи,
Перед рождением дня,
Бог, как родную дочерь,
На руки взял меня,

Поцеловал легонько,
Тихо отнес туда,
Где высоко и тоненько
В небе поет звезда.

Чтобы Земле для праха
В люльке остались здесь
Только пустая рубаха,
Только нательный крест.

ххх

Что же, осень,
Что же ты?
Оборвала все цветы.
Не оставив красоты,
Распрощалась с нами...

Что же , осень,
Что же - я?
Больше песен не даря,
Затаилась, как Земля,
Перед холодами.

Что же, осень,
Правы мы:
Зерна спрячем до весны
Под перинами зимы -
Теплыми снегами.

Радость моя!

Листик последний на ветке качается.
Радость моя!
Все когда-то кончается
Мудрою пользой земною.

Голая ветка от ветра качается.
Радость моя!
Нам не надо печалиться.
Будет весна за зимою.

Мерзлая капля на ветке качается.
Радость моя!
Все когда-то кончается,
И начинается новое.

Нежная почка опять распускается.
Радость моя!
Все опять начинается,
Жизнь продолжается снова.

Пышные листья на ветке качаются.
Радость моя никогда не кончается.
Радость моя!
Никогда не кончается
Радостное и родное!