х х х
Когда тьмой покрывается лес, -
Загорается облако света, -
Богородица сходит с небес
На забытое кладбище это.
Нет на нем ни крестов, ни могил,
Нет и церкви, здесь бывшей когда-то,
И народ наш давно позабыл,
Что лежат здесь царевы солдаты.
Не о них Она молится тут,
Вместо нас обходя это поле, -
В дивном свете их души живут,
Не лишенные Богом их доли.
Может быть, не забыли они,
Православные эти крестьяне,
Как Россия в Пасхальные дни
Возрождалась в небесном сиянье.
Как сквозь листьев весеннюю ярь
Божий мир улыбался солдатам, -
Как христосовался Государь -
К лику лик - с каждым воином-братом.
А потом - словно ядерный взрыв
Ослепил и обжег наши души,
Кровью царскою их обагрив,
В них и веру и память разрушив.
Матерь Божья в таинственный час,
Проходя над могилам павших,
Молит Господа Бога о нас,
Всё забывших, разбивших, предавших.
Нет, Она не покинула нас,
И о том Она молится Богу,
Чтоб огонь тот, что ныне погас,
Возгорелся опять понемногу.
1995-1996
х х х
Век двадцатый готов истощиться -
Век душитель, бандит и дикарь...
А ведь мог и тогда я родиться,
Когда предан был наш Государь.
Верно, был бы тогда я солдатом,
Потому как мужицких кровей, -
Вдруг бы счел я картавого братом,
А коммуну семьею своей.
Может быть, большевистские урки
Мне б вручили винтовку, чтоб я
Караулил в Екатеринбурге
Заточенного ими Царя...
Волей Божьей того не изведав
И пока никого не сгубя,
Каюсь я за отцов и за дедов,
Но сильнее всего - за себя.
1998
РЕКА ТУРÁ
Дымится труба парохода;
В тиши раздаются гудки...
Бурлят под колесами воды
Холодной уральской реки.
На палубе Царь и Царица
Пославшей Их в ссылку страны, -
Печальны их светлые лица,
Смиренья их души полны.
Им видится церковь на взгорье
Средь сельских избушек простых, -
Здесь друг их Распутин Григорий
Усердно молился о них.
Сердца их исполнили грустью
Родные для старца места, -
Христовой он был для них Русью,
Убитой врагами Христа.
Был вечер... И двигалось трудно,
Навек уходя в темноту,
Везущее Узников судно
С названием «Русь» на борту.
1998. 6 мая ст. стиля.
.
х х х
Еще стреляли убийцы,
Столпившиеся у дверей,
Когда вышла из тела душа Царицы
И увидела, как добивают её дочерей,
Как душа Государя Наследника душу
В бесплотные руки приняла,
И все, лежащие в комнате душной,
Окровавленные тела...
Но это было одно лишь мгновение.
Вот всё стихло. И в следующий миг
Небо раскрылось, и Ангелы с пением
В свои объятия приняли их.
Над страною, окутанною пороховым чадом,
Что безумствовала, правду и веру гоня,
Возносились в бессмертие её лучшие чада,
Преданные ею и предаваемые до сего дня.
1995-1996
ДЕТИ МУЧЕНИКИ
Четырнадцать тысяч смертей
Кровавые косы точило, -
Четырнадцать тысяч детей
Убито за Господа было.
Венцы, что от Бога им всем
Даны были, дивно красивы!
Но ужас твой, о Вифлеем,
Прошел и по нашей России.
Был Ирод убийца и тут,
Раздувшийся злобой не в меру,
Который принялся, как спрут,
Душить православную веру.
Тогда миллионы смертей
И старых и малых косили,
А начали с царских детей,
Надежды Христовой России.
Шли дети путями отцов,
К крестам прибивали их руки.
И самых прекрасных венцов
Их Бог удостоил за муки.
С детьми Вифлеема сошлись
Они у Престола Господня...
Их тысячи тысяч! Молись
Им, отрок, живущий сегодня!
2005
х х х
Нам, людям отощавшей и охрипшей России,
Убиваемой, но не желающей умереть, -
Нам больно и стыдно, святый мучениче Цесаревичу Алексие,
На твои портреты смотреть, -
Ты в солдатской шинели на одном из последних,
В которой видели тебя солдаты Первой Мировой;
Ты Дома Романовых и Православной России Наследник,
А мы врагам тебя выдали головой.
И поэтому нет у нас ни правды, ни закона,
И совесть наша не сделается чиста,
Пока не явится в нашей Церкви твоя икона -
Образ святого, умученного за Христа.
1995-1996
х х х
Цесаревичу одиннадцать лет.
Он, как солдат, в гимнастерку одет.
Подпоясан широким ремнём.
Фуражка с кокардой на нём.
Вот он идёт вдоль фронта солдат с Царём,
Сколько радости в глазах царёвых солдат!..
Их глаза говорят:
«Если надо, мы за тебя умрём!»
...Цесаревичу четырнадцать лет.
С ним вся семья: Царь, Царевны, Царица-мать...
Екатеринбург. Им здесь умирать.
Глухо вокруг... Защиты нет.
Мрак сгустился... Ветер затих...
Никто не умер за них.
х х х
Помнишь ли ты имена их, Россия?
Кровью залита их жизни заря:
Ольга, Татиана, Мария, Анастасия, -
Четыре дочери-голубицы было у нашего Царя.
Когда ты видишь крыл голубиных сиянье
В лазури неба, над золотым церковным крестом, -
Это их души - чистые вестники покаянья,
Посланные тебе, Россия, Самим Христом.
1995-1996
ЦАРСКИЙ ДЕНЬ
Сегодня северный ветер
И чистая синева, -
Холодной зеленью светит
Влажная трава.
Истории ход не скор был,
Но страшный был в ней разлом...
Сегодня у нас день скорби,
Смешанной с торжеством.
Кровью они оросили
Мученический алтарь, -
Стреляли враги в Россию,
А был перед ними Царь.
Он был со своей семьёю
И теми, кто рядом встал, -
Время было ночное,
Город как мертвый спал.
И ведь не так далёко
С войском стоял Колчак, -
Что ж, затаясь жестоко,
Он выжидал-то, враг?!
Видно, не нужен белым
Царский Российский Дом, -
Вот за такое дело
Их и постиг разгром.
Но не мертвы святыни
За бытия чертой, -
Церковь жива поныне,
Жив в ней и Царь святой!
17 июля 2013
х х х
Угодники святые,
Тускнеет мир во мгле,
Молитесь о России -
Разбитом корабле:
Сквозь бури пролетая,
Уж он трещит давно, -
Неужто Русь Святая
Должна идти на дно?
Пока не всё пропало,
Ты помощь нам подай, -
Встань твердо у штурвала,
Святитель Николай!
Народ духовно вымер,
Его не растолкать...
Великий князь Владимир,
Крести его опять!
Мы проданы на торге, -
Такая ныне власть...
Восстань, святый Георгий,
Пронзи копьем ей пасть!
1995-1996
