«Россия осуждена разоряться...»

Ниже мы переиздаем одну из записок 1898 г. выдающегося русского экономиста, публициста, писателя, переводчика, общественного деятеля, известного сельского хозяина и изготовителя плугов Сергея Федоровича Шарапова (1855-1911) (см. о нем подробнее: «Как бы мы низко не упали, Россия таит в себе все нужные силы для возрождения»), опубликованную в 1906 г.: Русское Дело.- 1906 - N20.- С.13-15. (Русское Дело. Еженедельная газета. Ред. Шарапов С. Ф. - М., 1886 -1891, 1905-1907, 1909-1910).

Публикацию, специально для Русской Народной Линии, подготовил профессор А. Д. Каплин. Постраничные сноски перенесены в окончание текста и дополнены. Название и примечания - составителя.

+ + +

Записка, представленная в ноябре 1898 года Его Императорскому Величеству в Ливадии[i]

Настоящий момент для нашего государственного и народного хозяйства есть в полном смысле слова критический. Золотая валюта, вызвавшая в России острое безденежье и опустошительный земледельческий кризис, далеe удерживаться не может, и не сегодня-завтра министру финансов придется закрыть размен, дабы не истощить окончательно собранного с такими жертвами золотого фонда.

Закрытие размена может тотчас же вызвать сильное падение курса и стремительное обезценение на международном рынке наших бумаг. Между тем, этого закрытия приходится ожидать со дня на день[ii], ибо при убыточном в весьма сильной степени расчетном нашем балансе, при ничтожной добыче золота и при напряженном, до последних пределов, хлебном вывозе, мы не имеем никакой возможности поддерживать курс иначе, как путем искусственного прилива в Россию золота, т. е. увеличением прямой задолженности, во-первых, и привлечением иностранных капиталов в нашу промышленность, т. е. фактической распродажей России, во-вторых. Очевидно, что этот искусственный приток золота может существовать только тогда, когда 1) на европейских рынках довольно свободных средств; 2) пока наша задолженность не перешла той границы, за которой уже начинаются сомнения и недоверие.

До тех пор, пока европейские биржи располагали свободными средствами, С. Ю. Витте [1] путем самой беззастенчивой рекламы и подкупа почти всех главных европейских газет мог поддерживать мнение о нашем будто бы блестящем экономическом положении и почти безграничной кредитоспособности. Нетрудно было предвидеть, что малейшее стеснение в деньгах на Западе, остановив приток к нам золота, разрушит иллюзию и поставит наше финансовое ведомство в безвыходное положение.

Так именно и случилось. Благодаря крайнему покровительственному тарифу и поднявшимся ценам на хлеб, Соединенные Штаты так повернули в этом году в свою пользу свой расчетный баланс, что за покрытием всех своих обязательств на их долю приходится чистый остаток около 225 мил. долларов, т. е. почти 450 мил. руб., которые и должна им выплатить Европа.

Установился могущественный золотой поток в Америку, который в сильной степени опустошил европейские денежные рынки, тем более, что все поступающее в Америку золото назад не возвращается. Наступила паника. Главные банки - английский, французский, германский в октябре этого года подняли, ради спасения своего металла, учетный процент до небывалой высоты.

Несмотря на все наши старания, приток золота к нам резко оборвался. По сведениям «Русского Труда», С. Ю. Витте в свою последнюю поездку, ни в Париже, ни в Берлине сделать ничего не мог. Кроме того, европейские капиталисты пришли, наконец, к тому справедливому убеждению, что в России далеко не такое блистательное финансовое положение, как стараются представить С. Ю. Витте и его панегиристы.

При постоянных «недородах», при крайнем разорении народа во всех полосах России, кроме, разве, западной окраины, при полном упадке земледелия, хороших финансов быть не может. В этом смысле появился ряд статей даже в газетах дружественных России. Равным образом ничего не удалось достичь г. Татищеву [2] и в Англии, где министерство финансов предполагало, через его посредство, открыть, третий по счету, золотой себе рынок (Париж, Берлин, Лондон).

Такое положение дела, обещающее совершенное прекращение дальнейшего нам кредита, ставит нашу золотую валюту в критическое положение и вызывает мероприятия уже совершенно гибельные для нашего народного и государственного хозяйства. Последнее поднятие Государственным Банком своего учетного процента, при остром безденежьи во всей стране, равносильно закрытию важнейших промышленных и земледельческих кредитов, т. е. разорению всех трудящихся классов.

Истребление бумажных денег в мелких купюрах с целью принудительного удержания золота в обращении уже отозвалось неслыханным никогда ранее безденежьем в деревне. Перевод нашей внутренней ренты на металлическую (для заграничных держателей) является мерой, до последней степени, опасной и которую в нравственном отношении даже трудно квалифицировать. Ее значение видно из следующего сопоставления.

Золотые платежи к началу 1898 года составляли в миллионах рублей старого чекана:

По системе государственного кредита на капитал 2133,7  93,6

По облигациям частных железных дорог на капитал 327,7  14,7

По 3,5% закладным листам Дворянского Банка на капитал 28,3[iii] 1,1

Итого на капитал:     2189,7[iv]  109,4

 

К 1-му октября 1898 года

По системе государственного кредита на капитал 2133,7  93,6

По облигациям частных железных дорог

на капитал                                                                       401,8  18,3

По 3,5% листам Дворянского Банка

на капитал

372.0 милл. рублей нового чекана=старого чекана 248,6  9,9

По 4% ренте (действительно находящейся за границей)

нового чекана на 450,0 или старого чекана на капитал 300,0 11,4

Итого на капитал:      3084,1 133,2

Такое резкое увеличение золотой задолженности в течение каких-нибудь десяти месяцев, является в последней степени опасным. России без крайнего напряжения сил невозможно ежегодно оплатить 133 миллиона золотом старого чекана, что составит полных 200 миллионов рублей нового чекана. Еще несколько шагов в этом направлении - и перед нами неизбежное государственное банкротство.

Невозможно даже себе представить, что может придумать С. Ю. Витте, чтобы, не закрывая размена, выйти благополучно из им же самим созданного положения.

Увеличить наш хлебный отпуск невозможно, ибо еще в прошлом году по дешевым ценам вывезены были все запасы, а в нынешнем огромный район будет до нового урожая нуждаться в продовольствии.

Прикрываться новыми займами - почти невозможно. В деньгах неизменный всюду отказ.

Продолжать привлечение иностранных капиталов тоже невозможно: 1) главные наши национальные богатства (уголь, руды, нефть, золотые прииски) уже в значительной степени распроданы; 2) основание промышленных новых дел уже не сулит инициаторам прежних выгод; 3) денежные рынки стеснены; 4) в самой России поднимается со всех сторон ропот на закабаление русского народного труда иностранцами.

Приходится выпускать незаметным образом на покрытие текущих недочетов наш золотой фонд - вот единственно, что остается С. Ю. Витте. При его непомерном самолюбии, мешающем ему сознаться в сделанной ошибке, при его беззастенчивости и решительности, весьма возможно, что и этот шаг не исключается.

Последние балансы Государственного Банка указывают на сильную убыль золота. Говорят, что его выпускают в народное обращение. Между тем, огромное количество империалов нового чекана обращается за границей. Очевидно, эти деньги, если и прошли через руки народа, то не могли быть им удержаны.

При наличности в золотом фонде, вместе с кассой, 995,8 миллионов рублей (баланс на 1 октября) есть еще некоторый выход, дабы избежать катастрофы. Если этот фонд убавится еще хотя на 300 или на 200 миллионов, катастрофа будет уже неотвратима.

Золотая валюта, все равно, осуждена. Два года ее насильственного поддержания стоили России неисчислимых убытков. Дальнейшее поддержание будет стоить экономической катастрофы, полного закабаления России в неоплатный долг, потери ею всякой тени экономической самостоятельности, а может быть, и катастрофы политической [v].

Ошибка денежной реформы заключалась в признании золота единственным устойчивым металлом и в принятии золотой валюты в основание нашей денежной системы.

Печальные последствия начали обнаруживаться непосредственно вслед за первым шагом к фиксации курса рубля на золото с отречением от нашей прежней монетной единицы - серебряного рубля.

До 1893 года Россия имела две валюты: золотую, на которую были исчислены ее международные обязательства и в которой взимались таможенные пошлины, и обезцененную бумажную, на которую совершались все внутренние сделки и расчеты. Уровень этой валюты был гарантирован законом о чеканке серебра для приносителей на основании нашей старой монетной единицы - серебряного рубля в 4 зол. 21 долю чистого металла. Пока действовал этот закон, кредитный рубль не мог подняться выше своего металлического основания и все внутренние цены не могли упасть ниже серебряных цен. Только это обстоятельство и защищало русское земледелие от кризиса, охватившего Европу и Америку, начиная с 1873 года, т. е. с года демонетизации серебра Германией. Русские продукты вывоза ценились дешево на международном рынке в золоте, но выручаемая за них плата в серебре была для русских хозяев вполне достаточна. А так как наши бумажные деньги стояли ниже своего серебряного паритета, то наше земледелие имело еще и премию даже против серебряных стран.

Колебания курса бумажных денег и отсутствие у них твердого металлического основания имели своей причиной отнюдь не чрезмерное количество выпущенных бумажек, но единственно плохое состояние нашего рассчетного баланса. При постоянных в нем дефицитах, вследствие сильной нашей внешней задолженности, мы были лишены естественного притока металла, и низкий курс наших кредитных рублей выражал как раз наше неудовлетворительное международное хозяйство. Исправить это положение можно было единственно, улучшив наш внешний рассчет, т. е. приведя наши международные платежи в строгое соответствие с поступлениями.

Обезценение серебра давало нам к тому прекрасное оружие, перенося весьма значительную часть убытков России на ее контрагентов и конкурентов. Европа, в убыток себе, обезценивала все больше и больше серебро и в 1893 году, без всяких хлопот с нашей стороны, наш бумажный рубль вернулся к своему металлическому основанию, т. е. сравнялся с рублем серебряным, так что сам собою открылся размен на серебро.

В это время наша внешняя задолженность (считая здесь все ее виды) была гораздо ниже нынешней и задача финансовому управлению предлежала самая простая:

1. Привести золотые платежи в соответствие золотым поступлениям, выделив совершенно золотые международные рассчеты от внутренних и приведя их в полную независимость от курса.

2. Озаботиться снабжением России достаточным количеством оборотного денежного средства в форме ли серебра, которое уже начало появляться в обращении, или путем правильного установления эмиссионной операции на серебряном основании.

3. Озаботиться развитием сети кредитных учреждений, крайне у нас несовершенной и вполне неприспособленной для самой главной своей задачи - снабжения оборотными средствами земледелия и промышленности в уезде (Государственный и частные банки снабжают средствами только торговлю и при том единственно в центрах).

Исполнение такой программы в то время (1893 год) не представляло никаких затруднений. Наши обязательные золотые платежи были сравнительно умеренны и с избытком покрывались добываемым золотом и таможенными поступлениями, эмиссионная операция была крайне облегчена восстановлением серебряного паритета, а новый, выработанный уже устав Государственного Банка весьма приближался к правильному решению задачи о провинциальном и сельском кредите. Было также в значительной степени парализовано зло - спекуляция на курс наших бумажных денег.

Никакой нужды в валютной реформе не предстояло. Мы имели денежную систему, которую можем оценить по достоинству лишь теперь, когда ее потеряли. Трудно себе представить что-либо более шаткое научно и более опасное практически, чем те основания, которые были выставлены для нашей валютной реформы.

Какую цель преследовала реформа?

Исходя из ложного положения, что серебро вследствие своего перепроизводства не годится, как валютный металл, и отыскивая более постоянное и устойчивое мерило ценностей, авторы реформы остановились на золоте.

Предполагалось, что, приняв золотую валюту, общую с цивилизованными народами, мы получим естественный приток денег из стран, где они дешевы, в Россию, которая в них нуждается и где они дороги.

Таким образом мы должны были получить: верную и прочную монетную единицу и правильное, так сказать, автоматическое снабжение России деньгами. Теория не замедлила оказаться совершенно ложной во всех своих утверждениях.

Никакого перепроизводства серебра в мире нет, наоборот, именно его производство является наиболее устойчивым, и если серебро по отношению к золоту обезценилось, то только вследствие совершенно искусственного лишения его значения измерителя. Это подробно и обстоятельно доказано П. Олем [3] в его докладе «Мнимое перепроизводство серебра».

Золото, считавшееся наиболее устойчивым по ценности металлом, оказалось, наоборот, именно самым неустойчивым и, следовательно, мерилом самым плохим. Колебания indexnumbers, или товарных чисел, доказывают это с совершенной очевидностью. С 1873 года золото по отношению к 45 главнейшим товарам Лондонского рынка вздорожало почти на 60%.

Что касается естественного к нам притока золота, ожидавшегося министром финансов, ложная теория обманула и здесь. Золото приливает не туда, «где оно дороже», или «где в нем наиболее нуждаются», а туда, куда направляет его результат мирового хозяйства, или расчетный баланс каждой отдельной страны. В Турции деньги много дороже, чем в Англии, или Франции, и Турция наиболее нуждается в золоте, а между тем оно приливает не в Турцию, имеющую чистую золотую валюту, а во Францию и Англию.

Все дело в расчетном балансе страны. Известное государство обменивается с остальным миром (внешним для себя) ввозными и вывозными произведениями, различными услугами, оцениваемыми на деньги и вызывающими тот или иной приход, или расход и, наконец, платежами и получениями по долговым обязательствам, своим иностранцам, или обратно.

Общий подсчет всех платежей и поступлений в международном хозяйстве данной страны и составляет ее рассчетный баланс. Счет ведется на международные деньги (после 1873 года - золото) и в них же выражается сальдо, или окончательный результат рассчетного баланса. Если это сальдо пассивно, то есть страна более получает от внешнего мира, чем сама ему дает, золото (мировые деньги) из нее неизбежно уходит, или она обременяет себя долгом; если сальдо активно, т. е. иностранцы уплачивают данной стране, более, чем получают от нее, прилив к ней металла является неизбежным, хотя бы деньги в этой стране стоили и очень дешево и их было бы изобилие.

Прилив международных денег в страну обусловливает высокое развитие в ней предприимчивости и быстрое накопление капиталов. Капиталы эти, скопившись в избытке, перестают находить себе выгодное помещение в отечестве. Это способствует развитию в жителях данной страны международной предприимчивости. Франция, Англия, Бельгия, Германия, подняв свою промышленность на огромную высоту, ищут помещения капиталам, которые дома уже с выгодой не размещаются. На эти капиталы основываются заграничные предприятия или покупаются иностранные обязательства. Начинается действительно отлив капиталов (и, следовательно, денег) из стран богатых в страны более бедные, но от этого не только не восстанавливается экономическое между ними равновесие, но наоборот, полoжениe стран бедных, с пассивным рассчетным балансом, становится все зависимее и тяжелее.

Таково именно положение России с тех пор, как фиксацией курса она открыла дверь приливу иностранного капитала и сделалась объектом широкой и всесторонней иностранной эксплуатации.

Нынешняя финансовая система одинаково гибельна и для народного и для государственного хозяйства.

Народное хозяйство парализовано падением цен на все продукты земледелия и безденежьем, дошедшим до самой острой формы.

Государственное хозяйство дошло до последней границы задолженности и подошло непосредственно к перспективе государственного банкротства.

Россия голодает, нищает, вырождается, и предотвратить это, или чем-нибудь облегчить страдания народа правительство при нынешней денежной системе безсильно. Денег в количестве необходимом для народного обращения золотая валюта не может дать, она, наоборот, все сжимает и сжимает денежное обращение. Цен исправить тоже не может. Россия осуждена разоряться.

Государственное Казначейство, не обманывая само себя, не может найти средств не только на вопиющие государственные нужды, но и на исполнение уже существующих обязательств по государственным долгам. Государственное хозяйство так же плачевно, как и народное, что и не может быть иначе.

Таков результат денежной системы, от которой обещаны были всякие блага.

Министр финансов совершенно осведомлен об истинном положении дел, но самолюбие при железной воле заставляет его вести борьбу a outrance[vi], ставя на карту все, до будущности и независимости России включительно. Большинство мыслящих и честных людей с финансовыми делами не знакомы и потому протестующего голоса поднять не могут, печать в большинстве закуплена и молчит или славословит.

Небольшая группа независимых людей, ревнующих о благе Родины и следящих шаг за шагом за нашей финансовой политикой, не отчаивается еще в возможности доброго исхода, но совершенно убеждена, что нынешний министр финансов слишком далеко зашел, чтобы этот исход был для него возможен.

Эти люди после тщательного изучения выработали свой план, изменявшийся постепенно и шаг за шагом по мере того, как действовала наша финансовая система[vii]. С каждым новым ее мероприятием осуществление этого плана, легкого и простого в 1893 и 1894 годах, усложнялось и затруднялось все более и более. В 1898 году он уже едва-едва осуществим. Через несколько месяцев никакой здоровый выход уже возможен не будет, и финансы России очутятся в таком же положении, как у Турции, Бразилии, Чили и т. д.

Имеющийся план опирается не на какие-либо подозрительные биржевые комбинации, а на ясное, прямое и простое поднятие народного хозяйства, вследствие чего само собой поднимется и упрочится хозяйство государственное. Основа экономического процветания страны, принимающей участие в международной жизни и обмене есть, как уже выяснено выше, ее рассчетный баланс. Современный рассчетный баланс России находится в самом плачевном положении. Золотая течь уж равняется одному миллиону рублей в день, что обстоятельно исчислено в N 5 «Русского Труда» за 1898 год. Лечение должно начаться именно с этого пункта.

Подробности о нашем рассчетном балансе изложены в предисловии прилагаемой здесь книги «Цифровой анализ рассчетного баланса России в 15-летие 1881-1885»[viii]. Там же, т. е. еще в декабре 1896 года была выяснена гибельность для России вводившейся тогда золотой валюты и предсказано слово в слово то положение, в которое денежная реформа поставила наше Отечество.

Ничего нового предлагаемый план не вводит, ни малейшего риска в себе не заключает. Все, чего он потребует - это отмены распоряжений 1897 года, еще не вошедших в Свод Законов, некоторых реформ в постановке сберегательных касс и во взаимных отношениях Государственного, Дворянского и Крестьянского Банков и затем строгого выполнения законов, еще не отмененных, но временно как бы приостановленных.

Разумеется, после столь печальных глубоко захватывающих нашу экономическую жизнь ошибок, положение не может измениться вдруг, по мановению руки, но катастрофа будет предупреждена и для России может начаться полоса здорового преуспевания и залечения ран, нанесенных несчастным опытом золотого обращения.

 

Примечания

 

[1] Витте Сергей Юльевич (1849-1915) - граф, государственный деятель; в 1892-1903- министр финансов, с 1903 по 1906 - председатель Комитета министров. Подписал со стороны России Портсмутский мирный договор. Именно Витте правые с полным основанием считали виновником «злосчастного» Манифеста 17 октября 1905 и последующего государственного нестроения.

[2] Татищев Сергей Спиридонович (1846-1906) - российский дипломат, историк, публицист. С 1898 г. состоял агентом министерства финансов в Лондоне.

[3] Оль Павел Васильевич (нач. 1860-х - после 1925?) - экономист, публицист, общественный деятель, один из крупнейших в России рубежа ХIХ - ХХ вв. специалистов по вопросам промышленности (особенно топливно-энергетического комплекса), статистики и финансов.

 

---

[i] В №16 «Русского Дела», в числе документов, приведенных в передовой статье, было помещено дополнение к этой записке, написанное в 1899 году.  По просьбе некоторых из наших читателей воспроизводим полный текст записки.

[ii] По слухам, в Министерстве финансов уже идут даже ночные заседания для обсуждения возможности закрытия размена. Прим. 1898 г.

[iii] 42,5 млн. руб. нового чекана = старого чекана 28,3 старого.

[iv] Видимо, в тексте С.Ф. Шарапова опечатка. Надо: 2488, 7 - А.К.

[v] Предсказание это в точности исполняется.- Ред.

[vi] a outrance (франц.) - до победного конца. - А.К.

[vii] План этот изложен в брошюре П. Оля и С. Шарапова «Как ликвидировать золотую валюту?». СПб., 1899.

[viii] Имеется ввиду доклад «Цифровой анализ расчетного баланса России за пятнадцатилетие. 1881-1895 :  Докл. О-ву для содействия рус. пром. и торговле С.Ф. Шарапова на основании цифр. данных, собр. и сгруппир. П.В. Олем.- СПб.: Тип. инж. Г.А. Бернштейна, 1897. - 20, 58, 39 с.