Роль некоторых церковных деятелей в опоганивании русского патриотизма

Часть первая

Говоря о высмеивании того, что еще несколько лет назад воспринималось нами в качестве незыблемых общих мест, присущих традиции православного патриотического мировоззрения, хотелось обратить внимание на ошибки, которые были допущены идеологами православной патриотической системы мысли. Ошибки, которые, в конечном итоге, сделали мировоззрение, исповедуемое нами, весьма уязвимым для критики и даже издевательств со стороны наших единоверцев.

Дело в том, что нередко приходится сталкиваться с примитивной, но, как показывает практика, действенной манипуляцией. Пропагандисты идей уранополитизма ставят людей перед лукавым выбором: дескать, что важнее: взыскание Града Божия, или патриотическая деятельность, направленная на «построение рая в одной отдельно взятой стране».

Во-первых, патриотическая деятельность направлена вовсе не на «построение рая», а во-вторых, что самое важное в данном случае - внешнее делание (одной из форм которой и является патриотизм) вовсе не противопоставляется внутреннему деланию, но является одним из инструментов. Т.е.речь идет не о ложной цели духовной жизни - как утверждают некоторые адепты идей уранополитизма, но об одном из средств. Причем средств отнюдь не десятистепенных. В одной из реплик на ветке обсуждения предыдущего фрагмента была блестяще сформулирована сама суть православного патриотизма:

Оникс: Патриот православный - православный христианин, желающий, чтобы его Родина была местом, где людям наиболее благоприятно быть спасаемыми - земное гражданство чтобы благоприятствовало обустройству в гражданстве небесном (для начала).

Как видим, противопоставлять патриотическую деятельность внутреннему деланию весьма некорректно.

Тем не менее, нет дыма без огня, и для народного благочестия, действительно, характерно много такого, что является доступной мишенью для ищущих повод.

А ведь еще лет десять назад о. Александр Шумский предупреждал о том, что «так называемая «патриотическая оппозиция» после 1993 года попала в своего рода внекритическую «офшорную зону», где практически не находилось серьезных оппонентов. Либеральная полемика исчерпывалась бездарным и огульным наклеиванием ярлыков типа «квасной патриотизм», «фашизм», «антисемитизм» и т.п. <...> Но как только находился трезвомыслящий человек и робко произносил: «Ребята, что-то здесь не так», то тут же возле его уха, словно кнутом, щелкало: «Не сметь бить по своим!»». («Гексоген вырождения»).

Прошло немало месяцев и лет, и начинает складываться впечатление, что имеешь дело не с дуростью, а прямо-таки с проявлением каких-то идеологических диверсий.

Возьмём, в качестве характерного примера миф об «абсолютном всемогуществе жидов». Одно дело не забывать о том, что некоторые представители иудаизма не жалея кошелька своего от всей души норовят доконать некогда христианскую цивилизацию дабы в конечном итоге добиться вожделенной власти над миром; а совсем другое - твердить об их всемогуществе. Твердить, начисто забывая о Промысле Божием, гипнотизируя себя и свою аудиторию таким образом, что воля оказывается парализованной и, как следствие этого, начинается бег.

Впервые об этом заставил меня задуматься один из активистов украинского националистического движения. Но я тогда воспринял его критику так: ослабляя меру влияния мирового еврейства на разрушение христианства, украинские националисты просто пытаются умалить роль Русского Православия в качестве последнего оплота отстаивания Истины.

Тем не менее, этот человек высказал очень важную вещь: публикации по еврейскому вопросу не просто превращают процесс духовного осмысления истории в бесконечный «треп про жидов», но - ни много ни мало - деморализовывают православную общественность.

И начинается бег.

Пропаганду бегства «в леса и в горы» я бы тоже назвал проявлением идеологической диверсии. Ведь каков результат этого бегства? Кто-то, безусловно, нашел себя, нашел утраченную гармонию, хотя, мне кажется, о гармонии говорить еще рано - пусть вырастут дети, которые бы разделили родительское отношение к городской цивилизации. Но в целом, получилось так, что из хороших специалистов получились неважные крестьяне, тем более, что не Руси крестьяне нынче практически полностью выродились. Ладно, ушли из общества технари. Нас в свое время клепали ежегодно пачками - нужно же было кому-то строить танки да авианосцы, которые оказались не нужны демократам. Но уход из общественной жизни гуманитариев, готовых исповедовать православное патриотическое мировоззрение, привел, в числе прочего к тому, что их место заняли носители других идеалов.

Говоря о политическом определении русских православных патриотов, нельзя обойти молчанием наше понимание монархизма.

Мало того, что мы вовремя не остановили пропагандистов еретической идеи Царя-искупителя, тем самым выставив себя на посмешище, так ведь до сих пор никто не слышно решительной критики идеи Царя-Катехона. Непонятно, куда смотрят наши православные египтологи? Ведь мистическая трактовка фараона в качестве понтифика, мостика между реальностями - это же как раз оттуда!

Может быть есть смысл выработать что-то вроде «памятки русского монархиста»?

Объяснить там, что религиозная функция самодержца в православном государстве - это попечение о внешней ограде Церкви, т.е. поддержка на законодательном уровне такого жизненного уклада, который хотя бы удерживал подданных от падений.

А вот Катехон - это вовсе не православный император, выполняющий миссию поддержания спасительного уклада. И не этот самый священный уклад, традиционно понимаемый нами как Третий Рим, удерживающий мир от неудержимой погибели.

Но Катехоном, Удерживающим, является Дух Святой. Именно Присутствие Духа Святого в мире, в душах людей, по слову прп. Иустина Поповича, и удерживает мир. В Догматике прп. Иустина этот момент очень ярок: Дух Св. является одновременно и Тем, чем удерживается мир, и Тем, Кто удерживает мир.

В этой же «памятке» неплохо бы напомнить слова Ивана Ильина, утверждавшего, что наилучшим политическим строем является вовсе не монархия - как таковая, - но такой строй, который обеспечивает вхождение во власть наиболее достойных людей. И далеко не всякий монарх был подобен Петру Алексеевичу, который мог обеспечить саму возможность восхождения достойных в элиту.

И уж тем более, такой возможности не сможет обеспечить какой-нибудь декоративный монарх, выписанный из-за рубежа.

Осмысление личности императора Петра Алексеевича является одним из наиболее уязвимых мест православного патриотического мировоззрения.

Ревизионизм, упоение от процесса «развенчания мифов» так нас всех захлестнул, что отказываясь от Карамзина со всей последующей традиции «дворянской историософии», мы ударяемся во все тяжкие фоменковщины.

Одни немцы чего стоят?

При этом совершенно не учитывается тот факт, что засилье немцев - заслуга вовсе не Петра Алексеевича, но Бирона. Т.е. при Петре иноземцев, разумеется, привечали. Но не в качестве «немцев», а в качестве квалифицированных специалистов в конкретных областях производства. Но - кто сейчас вспоминает про Бирона? А вот на Петра свалить все очень удобно. Это как со Сталиным. Очень удобно свалить на одного человека ответственность не только за бездарно погубленные сотни и сотни тысяч бойцов РККА, но и за жизни тех, кто погиб от красного террора еще задолго до «воцарения Иосифа».

Больше всего Петру Первому достается за разрушение традиционного уклада русской жизни.

В свое время о. Андрей Кураев отметил, что если бы не Петр, то Россия превратилась бы в «православный Иран». Который в 18 веке - веке технологий - стал бы легкой добычей либо для турок, либо для поляков, либо для шведов.

Сравнение, не скрою, очень яркое, но, как мне кажется, не совсем точное.

Не точное, поскольку предполагает существование диспозиции: секуляризм Петра - старомосковское благочестие.

В сознании возникают карикатурные сцены петровских ассамблей, безусловно, уродливых на фоне житийных картин.

Между тем, это противопоставление не совсем верно отражает реалии той поры.

Нет, Петровские попойки, безусловно, мало соответствуют идеалам христианской жизни.

Но не идеализируем ли мы - справедливо отвергая искусственные конструкции дворянской историософии - якобы попранное Петром старомосковское благочестие?

Разве Церковь была единой? Разве Русь не стояла на пороге религиозных войн похлеще немецких?

Почитайте серьезную литературу по «Соловецкому сидению». Почитайте то, что было заменено штампами Соловецкого патерика. Я не идеализирую старообрядчество, окажись Аввакум в полной силе, он бы, пожалуй, добился «скальпа Никона». Но задумывались ли те, кто посещал Соловки, о том: почему озеро у стен монастыря называется Святым? Нет, не потому, что коммунисты топили там осужденных. Когда с третьего раза твердыню староверия все-таки взяли - как водится, обманом, - то дабы «не проливать кровь пастырей Христовых», оборонявшихся иеромонахом просто перетопили.

А остальных подвесили на крюки за ребра.

Отношение к Расколу так же является уязвимым местом патриотического сознания.

Продолжение следует