itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

«...Откуда возьмем, если бросим и загубим взятое?»

Слово о Петре Алексеевиче Безсонове

Новости Москвы  Консервативная классика 
0
574
Время на чтение 47 минут
От редакции: О П.А.Безсонове (1827-1898) до сих пор нет ни одной научной статьи. Русская Народная Линия впервые за более чем столетие опубликовала некоторые его труды: «Грозный Царь Иван Васильевич», «Князь Владимир Александрович Черкасский».

Настала пора сказать подробнее и о нем самом, кто был предан «делу по-своему и безгранично...».

В помещаемой ниже статье доктора исторических наук, профессора Харьковского национального университета им. В.Н.Каразина Александра Дмитриевича Каплина , по техническим причинам убрано около 160-ти постраничных ссылок и комментариев. Тем не менее, надеемся, что она впервые даст объективное представление о нашем замечательном соотечественнике.


+ + +


С Петром Алексеевичем Безсоновым (1827-1898) коллеги, имевшие влияние на общественное мнение (его либеральные современники, их духовные союзники, последователи), обошлись немилосердно.

Замечательный исследователь славянской (а особенно русской) народной старины, православный христианин, фольклорист-подвижник, большой знаток множества языков, в том числе древних, великий труженик, филолог, историк, этнограф, музыковед, общественный деятель был многократно и беззастенчиво оклеветан. Его фамилия была искажена («Бессонов»), год рождения в безразличии указывался другим (1828). Срытая могила на бывшем харьковском Городском кладбище оказалась ныне, как и сотни других, попираемой ногами гуляющих по территории уже молодежного парка. А многократные обвинения противников П.А.Безсонова в его чрезмерно правом славянофильстве («апологет славянофильских идей») произносились как неопровержимо доказанное обвинение.

Но, если в советские годы об этом писали откровенно (ибо «философский материализм и связанный с ним атеизм резко враждебны славянофильству»), то сейчас подобные заявления о своей приверженности материализму не афишируются. Но основа научных воззрений противников славянофильства остается той же, ибо, по свидетельству А.И.Герцена, между ученым-материалистом и славянофилом находится «церковная стена». Последнее суждение есть честное признание в практической принципиальной невозможности всестороннего объективного постижения славянофильства людьми с подобным типом мировоззрения.

Враждебны они доныне и П. А. Безсонову (с его православным подходом к истории славянских народов, прежде всего русского и коренного в нем - великорусского), его безкомпромиссности и честности, который «в объяснение судеб славянского народного творчества» брал «везде в основу вопросы веры или религии».

И исследователь был не склонен «смеяться или шутить там, где дело вытекало из высочайших и серьезнейших основ», ибо «всякое прекрасное дело, как бы ни было оно прекрасно, если скрывает в себе при самом начале хотя малейшую долю неправды, платится за нее дорого в своих последствиях: кривда кривит и косит - чем далее, тем более, ложь все дальше сверлит и точит, и разъедает, и тлит плоды». Этого он не допускал для себя, ибо народ, по его убеждению, «всегда неизменный, основной и коренной деятель всякой истории, равно и внутренней, и внешней положительной».

Но, научный материализм идет бок-о-бок с язычеством и неоязычеством. И не удивительно, что П.А.Безсонова упрекали в «невнимании к мифологии» (например, у «борзописца» (по слову И.С.Аксакова) академика А.Н.Пыпина были и другие явно несправедливые оценки славянофилов вообще и П.А.Безсонова, в частности).

Им то, мифологам (для которых «что народный быт, народное творчество, что феология и что отвлеченное воззрение или исторически сложившееся понятие, что мифология и что демонология...») П.А.Безсонов был явно не ко двору. И было за что. Ведь он ясно осознавал: «стоит только чихнуть от насморка или промолвиться любой старушке, чтобы этим изследователям создать уже новое русское божество отдаленной мифической эпохи, со всеми атрибутами грозного явления, ввести его в антогонизм с христианством и с любопытством следить за перипетиями отчаянной борьбы...».

Однако современные неоязычники довольно активно используют труды П.А.Безсонова, основывая на них свои многие сомнительные построения.

Длительная традиция явного искажения смысла жизненного подвига П.А.Безсонова обязывает нас хотя бы кратко описать его поистине подвижническую жизнь.

Родился Петр Алексеевич Безсонов 4 июня 1827 г. в Москве, в семье священника Алексея Терентьевича Соколова, законоучителя Благородного пансиона при Императорском Московском университете, а в последствии священника Замоскворецкой церкви Петра и Павла (на Якиманке).

Так что рос Петр в семье с духовными традициями (получив первоначальное домашнее воспитание) и в среде ценителей с культурными запросами (со многими выпускниками пансиона он поддерживал самые теплые отношения).

Это не отделяло его от еще мало искаженной русской глубинной жизни. Вот что впоследствии поведал о себе П.А.Безсонов: «Песни, о которых речь и которые «единственно» я издаю, с раннего детства знал я сам и распевал с голоса и слов дорогой моей кормилицы, а потом долголетней няни, крестьянки Василисы Зиновьевны...». А вот к чему это привело уже в скором времени: «Калеки перехожие: древнейшее, общее и более употребительное в народе название для странников, убогих слепцов, и им подобных; они же отчасти слагатели, а еще больше носители и певцы стихов, народных произведений, в которых творчество устроено к предметам веры, к содержанию преимущественно духовному.

С ранних лет я останавливал живейшее внимание на этих лицах, как на явлении, которое исходит из глубочайшей славяно-русской древности и на наших глазах доживает свой век. Я следил за ними всюду в окружающей жизни, ходил за ними по деревням, с жадностью отыскивал и отмечал об них все свидетельства древности, переданные в уцелевших памятниках <...> Сначала мое любопытство поглощено было самим явлением, самими лицами калек перехожих, их положением, бытом, обычаями, приемами. Стихи я только выслушивал, изучил все их напевы, но записывал мало, выбирая лишь черты, уяснявшие особенность жизненного явления».

Впоследствии, вспоминал П.А. Безсонов, «собрание это (исключительно мое личное и из уст, с голоса, из масс и от лиц так или иначе народных) в подлинном смысле росло у меня уже «не по дням, а по часам», сохраненное с детства и потом постоянно на досуге или при всяком случае записанное со всей почти средины Великой Руси (в помещичьем еще быту, среди которого я рос в молодости и совершал переходы или разъезды отсюда по области специально народной, крестьянской и нижне-слоевой, а потом и в разъездах при службе)». Надо заметить, что постепенное собирание произведений П.А. Безсоновым с детства осуществлялось не только собственными усилиями, но и за счет собственных средств.

Годы учебы в Московской духовной семинарии Петру Алексеевичу, носившему по матери фамилию Безсонов (таков тогда был обычай у духовенства; старший брат Петра - Михаил звался по отцу Соколовым) дали ему серьезное духовное образование, знание ряда древних и новых языков (с тех пор он немало переводил и помещал свои переводы, рецензии в периодической печати). Семинарию он окончил в 1846 г., и в этом же году стал студентом историко-филологического факультета ИмператорскогоМосковского университета.

С первого университетского курса П.А. Безсонов сблизился с П.И.Бартеневым (который с 1863 г. будет издавать журнал «Русский архив», где публиковались ценнейшие материалы по русской истории) и некоторыми другими студентами, оставившими впоследствии заметный след в истории российского просвещения. В университетские годы П.Бессонов и его друзья П.Бартенев, А.Прейс трудились много и упорно.

Сохранилась часть переписки Петра Бессонова с Петром Бартеневым. Любопытные сведения об их жизни и интересах дают дневник и воспоминания П.И.Бартенева, конспекты курсов лекций П.Бессонова, его первые выступления в печати.

Студенты интересовались записями друг друга, обменивались ими, сверяли тексты. П.Безсонов и П.Бартенев в первые же университетские месяцы, по воспоминаниям последнего, становятся одними из лучших у С.П.Шевырева: «С самого первого курса был я счастлив тем, что главным профессором был у нас Степан Петрович Шевырев, великий трудолюбец, идеалист, строго православный и многостороннейше образованный. У него нельзя было перейти с курса на курс, не подав какого-нибудь доказательства о труде дельном. На первом курсе я с Безсоновым составил словарь по всем произведениям древней нашей письменности до татарского нашествия: все, вышедшие из современного употребления слова писали мы на карточках, таких карточек, расположенных в азбучном порядке, накопилось у нас 17 больших сигаретных ящиков. Все они остались у Безсонова...».

На втором курсе Петр Бессонов обратил на себя внимание министра народного просвещения, графа С.С.Уварова (обозревавшего тогда университет) своим прочитанным сочинением «О современном состоянии психологии». По словам М.П.Погодина: «ясностью, обдуманностию, внутренним сильным убеждением в своих мыслях, которое слышно было в самом их выражении, зрелостию - отличалось разсуждение г. Безсонова; слушая его, забывалось, что это студент, дающий отчет; он казался уже преподавателем». А ведь речь идет о восемнадцатилетнем юноше.

Будучи верующими православными христианами, П.Безсонов с друзьями-студентами не только составляли указатели к древнерусским памятникам, к «Лаврентьевской летописи», к «Русской правде» и другим источникам, но и внимательно следили за своим духовным состоянием.

Вто что пишет П.И.Бартенев из Липецка 25 июня 1848 г. «его благородию студенту» П.А.Безсонову, который в то время жил в Москве на Большой Якиманке, при церкви Петра и Павла, в доме священника): «Любезный, дорогой Безсонов!

Сознавая вполне, что я точно неисправим в своих ошибках, теперь готовлюсь к исправлению и очищению Божественным Телом и Кровью. Внутренняя нужда и бедность и тихие речи Головниной заставили меня решиться нынешний пост говеть, в понедельник, накануне своего Ангела, с которым поздравляю и тебя, если Бог сподобит приобщиться.

Со вторника начну снова переделывать свой «Словарь», хотя у меня его уже сделано до 142 страницы; сознаюсь, что точно некоторые из приведенных тобою слов у меня или пропущены или сложены не с первых страниц. В одном только позволь сделать тебе возражения: к чему следить все формы данного слова, ведь мы не составляем словаря грамматического, а то в «Остр<омирове> Ев<ангелии>« придется все странные формы вносить в словарь. Но, во всяком случае, я свято соблюду все твои указания и даю клятвенное обещание начать всю работу сызнова. Мне остается только поблагодарить тебя за то, что ты в обширнейшем значении слова мой друг, чем я дорожу крепко».

По словам П.Бессонова, этот словарь, составлялся «на отдельных карточках, в громадном их числе, в часы отдыха или досуга после лекций и составление их, после сочинений, переводов, уроков, экзаменов и т. п., одушевляло нас, как главная и наиболее симпатическая работа, при полном содействии и сочувствии Ст.П.Шевырева...»

Их работа была одобрена не только руководителем (С.П. Шевыреву было подано 125 упражнений. Лучшие из них принадлежали «студентам Петру Бартеневу, Петру Бессонову и Александру Прейсу, которые соединенными силами трудились над составлением словаря древних слов по памятникам словесности XI и XII столетий»). А на святки 1849 года (по воспоминаниям П.И. Бартенева) «Шевырев передает мне и Безсонову по 25 рублей, сказав, что эти деньги даны ему одним желающим остаться в неизвестности человеком для выдачи прилежным студентам (позднее мы узнали, что это был Гоголь)».

А вот что писал П.И.Бартенев из Репьевки 23 июня 1849 г. :

«Любезный Безсонов!

<...> О нашем «Словаре» имею тебе сказать следующее: Прейс и руками, и ногами, и жабрами противится исключению из нашего тройственного сотрудничества. Он обещался отдавать непременно переписывать листочки Голофтееву, который остался в Москве и удержал у себя мой «Словарь» к «Лаврентьевской» для образца. Но я вот что думаю, не знаю, согласишься ли ты: если Прейс к половине июля не пришлет нам по нескольку образчиков составленных им и переписанных Голофтеевым листочков, и если эти листочки окажутся недостаточны, то я тотчас же примусь составлять словарь к «Новгородской», которую с этой целью взял сюда, а ты - к «Слову о п<ол>ке Иг<ореве>«. Тогда за исключением Памятн<иков> XII в. и мелких пиес все будет готово. А, между прочим, я все-таки буду составлять дальше к «Лаврентьевской», т. е. уже пойду в XIII век».

А в первой пол. 1850 г. П.И.Бартенев писал П.А.Безсонову: «Любезный Безсонов!

Вчера, на вечере у Алексея Степановича (Хомякова - А.К.), я имел очень удобный случай поговорить с Соловьевым о «Словаре», и он не только принял мое известие с участием, но даже просил доставить его к нему не мешкая, с целью напечатать во втором томе Архива. Прошу об этом подумать! Как же быть в отношении Шевырева?»

Мы уделили столь много внимания студенческим годам, чтобы показать какую огромную роль сыграли они в дальнейшей деятельности П.А.Безсонова. К сожалению, составленный в течение многих лет П.А.Безсоновым и П.И. Бартеневым и одобренный к изданию министром графом С.С.Уваровым полный «Словарь» ко всем древнерусским памятникам до XIV в., так и остался неизданным, но эта была великолепная школа под руководством одного из лучших русских специалистов-филологов.

В эти же годы (1848-1849 гг.) П.А.Безсонов с присущей ему тщательностью переписал первую часть «Истории» Юрия Крижанича, сохранив все особенности языка, орфографии и пунктуации и, по сути, уже тогда открыв не только для себя этого своеобразного мыслителя.

Во второй половине 1840-нач. 1850-х гг. П.А.Безсонов активно общается не только с преподавателями, профессорами Московского университета, но еще более он сближается со славянофилами, особенно с П.В.Киреевским, А.С.Хомяковым и нек. др.

А еще П.Безсонов, П.Бартенев и А.Прейс в 1849 г несколько месяцев подряд учились у К.А.Коссовича (тогда учителя греческого языка), большого знатока древних языков, санскриту.

В 1851 г. П.А.Безсонов окончил историко-филологический факультет первым кандидатом и продолжил при университете совершенствование в древних языках, славянских наречиях и санскрите. Последнему он обучался (после К.А.Коссовича) пять лет у П.Я.Петрова. Одновременно он публикует глубокие источниковедческие исследования, занимается переводами.

Славянские языки П.А.Безсонов изучал в университете первоначально под руководством В.И.Григоровича и О.М.Бодянского и в многолетнем живом общении со многими славянами, а также в постоянном общении с передовыми славянскими учеными.

Он находит в архиве «Чешскую летопись», затем открывает древнюю рукописную «Чешскую Библию» в пергаменной рукописи XV в., составляет библиографическое ее описание со снимками, пишет по этому поводу историко-филологическое исследование о чешских переводах Священного Писания. Из-за недостатка денежных средств рукопись остается неопубликованной, но П.А.Безсонов впоследствии пожертвовал в пражский музей немало редкостей. О своих находках он сообщает В.В.Ганке, который пишет об этой новости в печати.

Особый интерес П.А.Безсонов проявил к болгарскому языку и достиг значительных результатов, хотя до него уже предпринимались некоторые попытки изучения фольклора.

К собиранию и изучению болгарского фольклора, который был практически неизвестен не только в русской и европейской науке, но и в болгарской среде, приступил еще Ю.И.Венелин. Ему удалось записать около 50 народных болгарских песен. Возвратившись в 1831 г. в Москву, он намеревался подготовить антологию болгарского фольклора, а потому и обратился за содействием в получении дополнительных сведений к видному болгарскому общественному деятелю В.Е. Априлову. Последний привлек ряд болгарских патриотов, в том числе известного просветителя Неофита Рильского, у которого оказалось значительное число фольклорных записей. Преждевременная кончина (в 1839 г.) помешала Ю.И.Венелину осуществить замысел.

Беспрецендентная заслуга в его реализации принадлежит П.А.Безсонову. По сути дела, из русских он первый приступил к обстоятельному изучению преимущественно ново-болгарского языка в исторической связи со средне-болгарским и церковно-славянским. Средне-болгарскую письменность П.А.Безсонов изучал частным образом по рукописям в книгохранилищах и местных источниках, составив «портфель извлечений» для истории языка.

Новый болгарский язык, для которого П.А.Безсонов с большим трудом и расходами составил у себя хорошую библиотеку, в живом интенсивном общении со знакомыми болгарами (он дружил в студенческие годы с Николаем Катрановым, два года спустя после его смерти в 1855 г., П.А.Бессонов, верный памяти друга, издал записанные им 22 народные песни), изучил болгарский «почти как русский» и многие приезжие молодые болгары подолгу пользовались у П.А.Безсонова в Москве, приемом, местом жительства и поддрежкой. Разобрав сохранившиеся материалы Ю.И.Венелина и дополнив их записями В.Е.Априлова и других собирателей, а также отдельными публикациями в русских и зарубежных изданиях, П.А.Безсонов создал свод болгарских народных песен.

Прежде всего, он опубликовал в «Известиях Академии Наук» новоболгарские пословицы с примечаниями, а спустя три года П.А.Бессонов издал наиболее полный для своего времени сборник народных болгарских песен с указанием источников, где была записана и кем доставлена песня. Кроме песен из сборников Ю.Венелина, А.Вельтмана и Н.Катранова в сборник вошли песни, собранные В.Априловым, А.Кипиловским, 3.Княжеским, Н.Геровым, Г.Пешаковым, а также песни, напечатанные в журнале «Москвитянин» и других изданиях. Первый выпуск составило исследование «Эпос сербский и болгарский во взаимных отношениях, историческом и топографическом».

Немалой заслугой П.А.Бессонова является и очерк грамматики новоболгарского языка, опубликованный во 2-м выпуске сборника. Очерк написан с практической целью - помочь изучающим болгарский фольклор читать и переводить песни, познакомить с основными грамматическими особенностями болгарского языка. П.А.Бессонов одним из первых создал практическое руководство по изучению болгарского языка. В своем очерке он останавливается на различных способах новоболгарского правописания - результатах влияния различных орфографических школ в Болгарии, дает характеристику основных болгарских диалектов (восточного и западного) и краткое описание фонетики и морфологической структуры болгарского языка в сопоставлении с церковнославянским и сербским.

Даже, по мнению не жаловавших П.А.Бессонова советских историков, его издание «долго оставалось в России основным и наиболее авторитетным источником по болгарскому фольклору» и «в течение длительного срока этот труд оставался единственным пособием для изучения болгарского языка в России».

За «Болгарские песни» П.А.Безсонов был в 1856 г. удостоен от Императорской Академии наук почетного отзыва. Но материала было гораздо больше, чем опубликовано. Разобрав бумаги Венелина с его братом И.И.Молнаром, П.А.Безсонов обнародовал их во втором издании 1-го тома о «болгарах», снабдив их биографическим введением (но более полная биография Венелина, так и осталась неизданной в бумагах П.А.Безсонова). В журнале «Москвитянин» (1856.- Т. II.- N 10) П.А.Безсонов описал путешествие Венелина в Болгарию.

Одновременно П.А.Безсонов глубоко изучает сербский язык и фольклор. Его статья «Лазарица, народные песни, предания и рассказы сербов о падении их древнего царства», опубликованная в журнале «Русская беседа» в 1857 г. была переведена на сербский язык, а П.А.Бессонов был избран членом-корреспондентом Сербского ученого общества (Впоследствии (в 1860 г.) П.А.Безсонов (как и М.П.Погодин, А.И.Кошелев, И.Д.Беляев, Н.А.Елагин, Ю.Ф.Самарин, К.С.Аксаков, П.И.Бартенев, Ф.В.Чижов, И.С.Аксаков) присоединится к знаменитому «Посланию из Москвы» «К сербам», написанному А.С.Хомяковым.

С 1857 г. П.А. Безсонов начинает в здании Московского университета для всех желающих безвозмездно преподавать славянские языки (чешский, польский, но особенно сербский и болгарский), по памятникам, с историческими, этнографическими и филологическими объяснениями, читая и грамматику, а также приучая слушателей к разговорному языку.

Об этих уроках помещался материал в московских газетах. Число учеников доходило до 30, а среди них были даже профессора. Часть слушателей впоследствии стали известными деятелями «за Дунаем».

Одновременно П.А.Безсонов служил в Комиссии печатания государственных грамот и договоров, состоял с декабря 1855 г. по 1857 гг. в должности помощника столоначальника 1-го стола Московского архива Министерства иностранных дел. А.С.Хомяков в июльском письме 1857 г. к обер-прокурору Священного Синода А.П.Толстому писал: «Есть в архиве министерства иностранных дел некто Петр Алексеевич Безсонов, кандидат московского университета, человек души благороднейшей нравственно и искренне верующий, ума замечательного, серьезно-ученый... Таких людей, как Безсонов, у нас очень немного».

С января 1858 г. П.А.Безсонов становится старшим советником Московской Синодальной типографии, занимаясь здесь историей и практикой книгопечатания и опубликовав ряд работ на эту тему, получивших высокую оценку.

Во второй половине 1850-х гг. он, по сути дела, вновь «открыл» дотоле почти неизвестного хорватского католика Юрия Крижанича XVII в., «открыл и издал» (первоначально в приложении к журналу «Русская беседа» (1859)) главное его сочинение, озаглавив «Русское государство в половине XVII в. Рукопись времен царя Алексея Михайловича». И хотя в освещении и оценке личности и деятельности Ю. Крижанича, П.А. Безсонов допустил неточности, в последующем выдающиеся ученые (И.И. Срезневский, В.П. Бузескул и др.) не раз отмечали его первенство и заслугу. В советской историографии (Л.Н. Пушкарев) то же можно встретить подобную высокую оценку, что П.А. Безсонов, «глубоко исследовавший творчество Крижанича, правильно написал...».

В 1850-е гг. П.А. Безсонов открыл, прокомментировал или откликнулся на публикацию таких ценнейших источников как «Пчела», «Слово Даниила Заточника» и нек. др. Причем он активно вступал в полемику. Об одном из таких принципиальных споров скажем несколько подробнее.

К.С. Аксаков напечатал в четвертом номере за 1856 г. «Русской Беседы» (журнал славянофилов - А.К.) подробный и, по мнению А.С. Хомякова, «вежливый, безпристрастный и очень дельный разбор VI тома «Истории...» С.М. Соловьева. Но вместо ожидаемого серьезного возражения последнего и разбора спорных вопросов, С.М. Соловьев, как считал Хомяков, избрал другой путь: «он напал на все то направление, к которому принадлежит его снисходительный рецензент». «Нападение» это произошло в виде статьи об «анти-историческом направлении» (под которым подразумевалось «славянофильское и русское» направление).

«Кто готов был к борьбе, тотчас же выступил с ответом», то были А.С.Хомяков, К.С.Аксаков, Ю.Ф.Самарин и самый младший из них: П.А.Безсонов. На замечания своего бывшего преподавателя он «вынужден был сказать ему резкую правду, обращаясь прямо к лицу писателя, к литературной личности»; ответил он «с полною исренностью» и нашел в ней (статье - А.К.) вот какую «диковину»: «Классическое творение С.М.Соловьева, «История России», служит для меня настольною книгою, и вот уже стол ломится под тяжестью томов: перерываю ее, ищу длинного или хоть короткого, но дельного разсуждения о судьбах св. Писания на Руси или об этом «важном явлении в истории просвещения» - и, увы, ничего не нахожу, ни помину».

Это недомение объяснил А.С. Хомяков. Он, как опытный врач (а Хомяков был успешно практикующим врачом. - А.К.), констатирует мертвенность всего взгляда, которая отомстила за себя автору «в крайней мертвенности самой истории», где «обойдены все живые вопросы в истории».

При активном участии А.С. Хомякова в 1858 г. возрождается Общество любителей российской словесности, активным членом которого становится П.А. Безсонов.

Вот как описывает свое впечатление об одном из первых заседаний К.С. Аксаков в письме к Н.И. Костомарову, где П.А. Безсонов читал статью о духоборах с множеством стихов: «Публика высидела три часа и слушала с таким вниманием, что когда Безсонов останавливался (он читал медленно, можно было подумать, что зала пуста. Понравилось заседание, в особенности статья Безсонова, чрезвычайно. И при всем том рукоплескания не переходили в какой-то физический восторг, но служили выражением психического ощущения. Была та приличная мера, которая вызывается серьезностью, степенностью настроения. Вот это публика».

Одним из важнейших направлений деятельности Общества по инициативе М.П. Погодина становится подготовка к изданию песен, собранных П.В. Киреевским. После его кончины (в 1856 г.) уникальное Собрание могло подвергнуться самым разным опасностям. Между тем в собрании народных песен М.П. Погодин видел «неисчерпаемое богатство», «почти нетронутый рудник народного духа!»

Общество любителей российской словесности на заседании 29 февраля 1860 г. постановило приступить к изданию песен, для чего была создана специальная комиссия, в которую вошли К.С. Аксаков (председатель), П.А. Безсонов и В.И. Даль, при участии В.А. Елагина.

Уже в следующем месяце комиссия приступила к работе (к ней вскоре присоединились Н.П. Гиляров-Платонов и С.А. Соболевский), песни решили издавать «в возможно-скором времени». Уже к 7 мая 1860 г. первый выпуск песен (об Илье Муромце) был подготовлен и П.А. Безсонову было поручено его издание и продажа. Летом сборник уже печатался, все нюансы П.А. Безсонов обговаривал с уже больным К.С. Аксаковым. 1 октября 1860 г. в газетах появилось объявление о продаже сборника, а в декабре уже готов был к изданию 2-й выпуск.

Узнав о публикации «Песен» П.В. Киреевского, собиратели стали активно поставлять в дар Обществу любителей российской словесности свои собрания песен. В 1861 г. вышли еще два выпуска «Песен» и Общество надеялось на дальнейшую «неутомимую деятельность нашего почтенного сочлена П.А. Безсонова, принявшего на себя труд издания». Подготовленный четвертый том был вдвое больше предыдущих.

Одновременно П.А. Безсонов с 1861 гг. начал издавать «Калик перехожих» и уже в текущем году издал три выпуска. П.А. Безсонов включил в «Калики перехожии» и духовные песни из собрания П.В. Киреевского, так как этот раздел не планировалось помещать в последнее издание. Секретарь Общества любителей российской словесности М.Н. Лонгинов в отчете за 1861 г. высоко отозвался об этих выпусках «Калик перехожих», отметив, что это «богатое собрание духовных стихов... пополняет недостаток подобного отдела в сборнике П.В. Киреевского». Однако для дальнейшего издания не хватало материальных возможностей.

После выхода 3-его выпуска «Калик перехожих» П.А. Безсонов писал М.П. Погодину о том, что у него не хватает средств для дальнейшего издания, что он уже обращался ко многим за помощью, но пока безрезультатно: «У меня естественное чувство страха: при медленности, когда отложишь издание, не повторилось бы с моим собранием в малом виде то же, что со Сборником П.В. Киреевского «en grand».

П.А. Безсонову пытался помочь И.С. Аксаков, который ходатайствовал о нем перед графиней А.Д. Блудовой: «Он, бедный человек, издает драгоценнейшие памятники: духовные стихи (Калики перехожие)... Безсонов человек веьма известный и с авторитетом в учебном мире, и приятель Самарина, Черкасского и пр.».

В 1861 г. П.А. Безсонов начал издавать еще одно уникальное собрание - «Песни собранные П.Н. Рыбниковым». Последний сблизился со славянофилами особенно после смерти П.В. Киреевского. Свои первые записи былин (с мая 1860 г.) он посылал А.С. Хомякову. Смерть последнего в сентябре прервала это плодотворное сотрудничество. Но старший сын А.С. Хомякова - Дмитрий выделил средства на издание первых двух выпусков, а П.А. Безсонов подготовил и издал их в 1861-1862 гг. Они были удостоены Демидовской премии, а о первом выпуске был восторженный отзыв И.И. Срезневского.

П.А. Безсонов снабдил «Песни» П.Н. Рыбникова обширными комментариями (только специальная «Заметка» во втором томе насчитывала 364 страницы, в то время как сам текст песен был 354 стр.). Уже тогда некоторые недоброжелатели усмотрели в этом недостаток (или излишество) и подвергли издателя резкой критике.

Среди критиков П. А. Безсонова в начале 1860-х гг. не последнее место принадлежало отстраненному от издания «Песен» П.В. Киреевского П.И. Якушкину, который в 1863 г. поместил в «Библиотеке для чтения» статью с обвинениями.

Но это не останавливало П.А. Безсонова. С 4-го выпуска «Песни» П. Н. Киреевского готовились и издавались главным образом только его трудами (К.С. Аксаков умер в конце 1860 г.): «Не раз мы чувствовали всю тяжесть и неподсильность такого одиночного труда, где, кроме внутренних условий, самая подборка листочков, проверка и разметка их для печати, хлопоты по типографии и продаже, корректура и все прочие обстоятельства материальной работы и экономического расхода трудовому времени ложились на одно лицо; не раз заявляли о том, напрасно привлекая в пособие или смену молодые силы желающих, даже прямо отказывались от чести продолжения; не говорим уже о напряжении мысли, применении знания и опыта: но именно эти-то обстоятельства постоянно и возвращали все дело снова в наши руки».

Надо заметить, что П.А. Безсонов имел «в руках своих с одной стороны сырой материал, никем еще не разобранный, не определенный, не подобранный и даже не названный собственным именем; с другой никакого почти руководства к изданию из прежней русской литературы и науки, кроме собственного знания и опыта». И, тем не менее, он трудился необыкновенно быстро, не имея переписчика и «выполняя все собственными силами и руками». В 1862 - 1864 гг. вышли еще три выпуска «Песен» П.В. Киреевского. И собрание насчитывало уже 6 изданных выпусков.

Тиражи были в сотни экземпляров, а каждый последующий выпуск печатался на средства, полученные от продажи предыдущих. Общество постоянно выражало признательность П.А. Безсонову за его труды.

В западноевропейской науке также обратили внимание на издания П.А. Безсонова такие известные ученые как Я. Гримм, Х. Штейнталь, а вслед за ними и многие другие специалисты в немецкой, английской, французской литературе.

В 1864 г. П.А.Безсоновым было завершено и самое объемное собрание духовных стихов «Калики перехожие» (всего 6 вып.), собирателями которых были П.В.Киреевский, П.И.Якушкин, П.Н.Рыбников, сам составитель сборника и др., в т. ч. неизвестные корреспонденты. Отдельные стихи приведены в записи Н.В.Гоголя. Кроме великорусских, в сборник включены малорусские, белорусские, сербские и др. духовные стихи. В издании был напечатан очерк кн. В.Ф.Одоевского «Об исконной великорусской музыке» и статья составителя о происхождении и носителях духовных стихов. Это издание вызвало благожелательные отзывы, и ему была присуждена золотая медаль Имеператорского русского географического общества, а в 1864 г. - почетный отзыв Академии Наук.

В первой половине 1860-х гг. П.А.Безсонов активно публикуется в периодической печати, особенно в газете «День» И.С.Аксакова. Он выступает автором многих историко-литературных, библиографических и биографических статей (в т. ч. о К.Ф.Калайдовиче, Т.Ф.Большакове, А.Ф.Лабзине, П.И.Севастьянове, В.М.Ундольском, кн. Н.А.Цертелеве и др.).

В круг интересов П.А.Безсонова с детства входила история русского пения. Вот что писал к нему В.Ф.Одоевский: «Вы дорожите и напевами, что точно также необходимо, ибо, позволю себе повторить не раз уже деланное мною замечание: народный напев такая же святыня, как и народное слово». Но не меньше изучал П.А.Безсонов и церковного пение, подготовив и издав в это время историю нотолинейных изданий Синодальной типографии во 2-й пол. XVIII в., а впоследствии (в 1872 г.) большую статью «Знаменательные года и знаменитейшие представители последних двух веков в истории церковного русского песнопения».

В 1863 г. у П.А. Безсонова возникает мысль об издании «Белорусских песен». Вот что он говорил впоследствии по этому поводу: «В то жалкое время, когда нынешняя так называемая Западная Русская губерния, а правильнее - области Белой Руси, считались в голове многих Польским краем и не привлекали нашего должного общественного внимания, в то злое старое время, недавно, впрочем, для нас минувшее, около 30 лет тому назад П.В. Киреевский, покойный сочлен наш, посвятил всему Белорусскому краю глубочайшее внимание, изучил его по возможности во всех доступных отношениях и на собственный счет, платя дорого ополяченным белоруссам, литовцам и полякам, а также своими личными трудами успел записать и собрать значительное количество белорусских народных песен...».

Над этим первоначальным сборником предстояло еще много работы: надо было переписать песни русским письмом, а для избежания ошибок изучить живой язык и народный быт. Под руководством П.В.Киреевского П.А.Безсонов, который, заинтересовавшись им, начал сам дополнять собрание, отыскал несколько народных белорусских рукописей, особенно одну XVII в., с нотами. После смерти П.В.Киреевского П.А. Безсонов включил немало белорусских духовных стихов в «Калеки перехожие».

В конце 1863 г. П.А. Безсонов предложил московскому Обществу любителей российской словесности для издания свой белорусский сборник, заключавший уже до 500 песен, чисто народных, устных, кроме дополнений из старых рукописей. Общество приняло это предложение, но оно не было тогда осуществлено.

Восстание поляков в 1863-1864 гг. показало, что многие преподаватели-католики не были лояльны к российскому правительству. На освобождающиеся места требовались новые квалифицированные кадры.

Поэтому не случайно, учитывая опыт и знания П.А. Безсонова (в том числе и польского языка; неоднократно писал он и о «польском вопросе»), в 1864 г. П.А. Безсонов не раз приглашался в Вильну, где с января 1865 г. был назначен сначала директором раввинского и других еврейских училищ, затем - председателем Виленской археографической комиссии, директором Виленского реального училища и Виленской классической гимназии (с августа 1865 г.). Кроме этого выполнял обязанности главнозаведывающего виленского музея древностей и учрежденной публичной библиотеки, в организации и приведении в порядок которых принял самое живое участие.

Неверным является утверждение, что при нем работа Виленской комиссии для разбора и издания древних актов (Археографической комиссии) «замерла».

Виленская комиссия была учреждена в начале 1864 г. по инициативе М.Н. Муравьева для доказательства исконно русского и православного характера края. В Вильно П.А. Безсонов подготовил издания местных актов от Археографической комиссии, обозрел главные архивы в Северо-Западном крае и многие монастырские, общественные и частные библиотеки, часть которых «разобрал, свез, каталогизировал и обратил в центральное публичное пользование» (в том числе знаменитые библиотеки Т. Нарбута, В. Красинского и др.).

Когда в 1865 г. в Вильно умер известный историк, археограф М. Малиновский, после которого осталась богатая и разнообразная библиотека, а также много разного рода документов, то при их разборке П.А. Безсонов принял самое деятельное участие. В это же время он приводил в порядок и описывал капитульный и епархиальный архивы, состоявшие при римско-католической кафедре в Вильно.

С теми же целями, что и в Вильно, П.А. Безсонов был командирован в Варшаву. Здесь он составил редкое собственное собрание польских «кантычек» (духовных стихов), написав о них неизданное, по недостатку средств, библиографическое и филологическое исследование. На месте службы П.А. Безсонов значительно углубил знание польского языка, кроме этого он провел большую работу по изучению белорусского наречия.

Подробное знакомство с местной стариной, народным бытом и местными (в большой доле польскими) исследованиями позволили ему еще более обосновать собственный взгляд на положение белорусской народности, а собрание песен во время пребывания в крае, трудами, как самого собирателя, так и нескольких его друзей и сотрудников, «возросло до громадных размеров».

Издание П.А.Безсонова впоследствии ограничилось, однако, только одним выпуском, с обширным введением и послесловием о белорусском языке, творчестве, быте (1871). Сюда были включены песни обрядные разного рода: на Великдень, волочобные, песни на Юрьев день, на Николу, на Петровки, песни купальные, колядные и на масленицу. К разным отделам песен присоединены были объяснения обычаев.

После отъезда П.А. Безсонова в Вильну Общество любителей российской словесности пыталось найти ему замену для продолжения издания песен П.В. Киреевского, но это не удалось и издание остановилось.

В конце 1866 г. П.А. Безсонов возвращается в Москву, занимает должность библиотекаря Московского университета (до окончательного отъезда из первопрестольной в 1878 г.) и вновь активно включается в работу Общества любителей российской словесности. Ему поручают докончить 7-й выпуск «Песен П.В. Киреевского» и выражают надежду, что он не откажет «в дальнейшем содействии своем этому изданию, столь много уже Вам обязанному...».

В протоколах Общества за 1867 г. отмечалось: «главный двигатель этого издания П.А. Безсонов, возвратясь в Москву от отлучки, продолжавшейся несколько лет, приготовляет к печати 7-й выпуск и за истощением 1-го выпуска приступил ко второму изданию оного в двойном числе экземпляров (1200 - А.К.) против прежнего».

Уже в следующем году эти планы были успешно выполнены. Семь выпусков «Песен» П.В Киревского включали в себя народную поэзию допетровского периода, Общество вновь выразило П.А. Безсонову «признательность» «за успешное издание».

П.А. Безсонов активно участвует во многих начинаниях. В 1867 г. в Москве была проведена славянская этнографическая выставка. На ее открытие прибыли гости со всех славянских земель. Это дало возможность провести в Москве Славянский съезд. На нем (май 1867 г.) П.А. Безсонов на заседании Общества любителей российской словесности говорил о значении народного развития и в особенности народного песнотворчества в деле возрождения славян. По силе народного творчества они, подчеркивал П.А. Безсонов, уступают только грекам. Он приводил примеры народного эпоса русского, чешского, сербского, говорил о деятельности по извлечению из «праха народного творчества», о его собирателях.

В этом году от Императорского Общества естествознания, антропологии и этнографии он получает серебряную медаль за доставленное на этнографическую выставку «Замечательное собрание русских, славянских песен и рисунков».

В 1868 г. П.А. Безсонов выступает с еще одним подлинным отрытием - он издает «детские песни». Это был первый сборник русского детского фольклора. Он вызвал неподддельный интерес исследователей и любителей народного творчества к собиранию и изучению детского фольклора, способствуя признанию его как самостоятельной области народной словесности.

По признанию самого издателя, он всегда «выделял особо песни «детские». Это образцы внутренней,почти скрытой от стороннего взора, но вместе более физической или природной истории того, - как и на чем вырастают мало-по-малу в народе творческие песенные силы по ступеням и летам возраста, с колыбели и первого детства; какими стихиями питаются, на чем останавливаются ранним взором и ребяческим чувством; в каком зачатке формируются здесь образы поэтические при малых еще собственных средствах детей, с пассивным, а вскоре и своеобразным восприятием всей окружающей сферы».

В русской фольклористике творчество детей как особая область народной поэзии получило признание в начале XIX-го в., хотя образцы его появились в глубокой древности. Детский фольклорный материал накапливался долгие годы этнографами, лингвистами, но он продолжительное время не вводился в научный оборот. Изредка отдельные произведения появлялись в журнале А.О.Ишимовой «Звездочка» (1842-1863) и нек. др.

Впервые серьезное внимание на детский фольклор обратил известный педагог К.Д.Ушинский. В 60-х г. XIX в. в журнале «Учитель» появились публикации произведений детского фольклора и их анализ с точки зрения физиологии и психики ребенка.

П.А.Безсонов отчетливо понимал и различал быт взрослого и быт ребенка, их отличительные черты, взаимоотношения возрастных групп, их взаимозависимость. Как писал сам издатель: «Детские песни, кои собирали мы почти по словечку, а всего более почерпнули из собственной памяти, по наследству от нашей кормилицы, издание первое в сем роде на Руси и у всех славян, подготовленное совершенно новою работой».

Материал «детских песен», а точнее 150 потешек, колыбельных песен, считалок, дразнилок и др. оказался довольно разнообразным, великолепно и компетентно подобранным. Неудивительно, что этот сборник пользовался большим спросом: «Не смотря на то, что в обществе «сверху», разумеется, молчали, по непониманию, а порядочный «разбор» напечатан был только моим приятелем Де-Пуле, в «С.-Петербургских Ведомостях», как только узнавали о книжке, разбирали ее нарасхват, дети зачитывали и так-сказать «запевали», по обычаю растрепывая и уничтожая, не знавшие напева подлинного прилаживали свой, крестьянские гурьбы ликовали, покатывались со смеху, твердили хором, подыгрывали, подплясывали; семьи интеллигентные изумлялись проникшей к ним «новости» и «странному» восторгу их детей».

Вот что писал автору спустя шесть лет (5 октября 1874 г.) «душевно преданный» П.И.Бартенев: «Извини меня, любезный Петр Алексеевич <...> коли будет твоя милость, доставь с ним (разсыльным - А.К.) твою книжку Детских Песен. Наши дети старшие зачитали купленный мною экземпляр». Знатоки помнили его и в советское время (С.Я.Маршак в беседе с Л.К.Чуковской (12 июля 1957 г.) отметит: «Из собирателей у одного только Бессонова собраны со вкусом детские песенки. Шейн много знал, но вкуса был лишен...». А десятью годами раньше (20 мая 1946 г.) С.Я. Маршак писал И.М. Левитину: «Познакомтесь с народной детской поэзией. Лучше всего, если для Вас достанут в публичной билиотеке или другой (напр<имер>, в Академии наук сборничек народных песенок Бессонова»).

На заседание Общества любителей Российской словесности в феврале 1868 г. П.А. Безсонов представил приготовленный вчерне текст 8-го выпуска «Песен П.В. Киреевского», однако этот выпуск вышел только в 1870 г. Причиной тому стало «неожиданное богатство содержания», при подготовке 8-го выпуска издателю пришлось «пересмотреть несколько тысяч различных образцов, в рукописи и в печати».

Общество констатировало: «Утвердилось мнение, что эпоха Петра I и сам он не оставили следа в народном песнетворчестве» (в собрании П.В. Киреевского имелось лишь несколько образцов), однако П.А. Безсонову с помощью других собирателей удалось обнаружить почти 200 песен этого периода «и все они дают более или менее живую картину и высокого лица, и обстоятельств его времени... Дело это потребовало усиленного труда и напряженных разысканий, зато надеемся, оно восполнит значительный пробел в нашей литературе с точки зрения совершенно уже безпристрастной и неподдельной, одним словом, народной».

В своем отчете за 1870-й год (будучи уже секретарем Общества любителей российской словесности) П.А. Безсонов назвал 8-й выпуск «первым народным памятником державному русскому исполину, воздвигнутым собственными народными средствами и трудом издателей». Этот выпуск был подарен на Политехническую выставку, в честь 200-летнего юбилея Петра I. Следом выходит 9-й выпуск и Общество Любителей Российской словесности «по прежним примерам» выразило «вновь своему сочлену признательность за труды по изданию, приближающемуся к успешному окончанию».

В 1871 г. П.А. Безсонов единогласно избирается в действительные члены Императорского Общества естествознания, антропологии и этнографии.

На следующий год он публикует интереснейшее исследование о творчестве русских распевщиков и музыкальных теоретиков Александра Мезенца, Ивана Шайдурова, Тихона Макарьевского, деятельности кн. В.Ф.Одоевского и прот. Д.В.Разумовского как исследователей церковного пения - «Знаменательные года и знаменитейшие представители последних двух веков в истории церковного русского песнопения». Немало приложил сил П.А.Безсонов и для организации в Москве Общества любителей народного пения.

15 декабря 1873 г. было объявлено о выходе 10-го тома Песен П.В. Киреевского (тиражом в 1200 экз.), который появился в следующем году. Через год П.А. Безсонов и Общество любителей российской словесности вторым изданием опубликовали 2-й выпуск «Песен» П.В. Киреевского.

П.А. Безсонов собрал материал и для 11-го выпуска. Общество любителей российской словесности высоко оценило его 14 летнюю работу по изданию этих «Песен» (на средства Общества и А.И. Кошелева): вышедшее собрание составило «эпоху в истории русской словесности, а для отечества, его героев и подвигов исторических, представляет прочный памятник известности и славы».

Несмотря на то, что «Песни» П.В. Киреевского в издании П.А. Безсонова успешно распространялись как в России, так и за рубежом, Общество стремившее получить средства на продолжение издания еще в течение 15-ти лет, средств таких не изыскало.

Заболевший П.А. Безсонов оказался в затруднительном материальном положении. Вот что писал ему П.И. Бартенев в письме от 31 мая 1878 г.:

«По моему мнению, необходимо, чтобы ты теперь же определил, чего именно желаешь, и я бы на твоем месте прежде всего просил причисления к министерству или округу, дабы потом отыскивать места.

Сердечно желаю тебе выздороветь».

В этом же году П.А. Безсонов получил степень (почетного) доктора славянской филологии в Казанском университете. В Харьковском же университете оставалось вакантным место на кафедре славянской филологии (из-за командировки профессора М.С. Дринова в Болгарию) и целый год уже не велось преподавание славянских наречий. П.А. Безсонов подал прошение на занятие освободившегося места и члены факультета с «полным сочувствием» отнеслись к его прошению.

Историко-филологический факультет Харьковского университета исходил из того, что «ученая известность г. Безсонова не только в России, но и между заграничными славистами весьма велика». Ссылались и на отзыв академика И.И.Срезневского (бывшего профессора Харьковского университета), помещенный в отчете о присуждении Уваровских премий (за 1876 год), который (отметив его самые замечательные труды) сделал вывод, что «г. Безсонов принадлежит к числу самых трудолюбивых деятелей».

П.А. Безсонов уже тогда владел «обширнейшим, единственным в России (и во всем славянстве) по полноте и редкости, собранием... памятников (предложенным для обозрения съезду славян на московской этнографической выставке), как русских с подречиями, так и на всех славянских наречиях, в рукописях (большей частью не изданных) и печатных изданиях с нотами, рисунками, народными инструментами (от индийских до сербских и болгарских)...».

Исходя из этого, университетский Совет на своем заседании 23 ноября 1878 г. единогласно избрал П.А.Безсонова экстраординарным профессором, и он возглавил кафедру славянских наречий, где ему поручалось преподавание главным образом «практически-лингвистической части».

Вступительная лекция П.А. Безсонова в самой большой аудитории Харьковского университета, по воспоминаниям тогдашнего студента (а впоследствии академика) В.П. Бузескула, «имела шумный успех». Слушатели, «чуть не на руках» вынесли профессора после лекции из аудитории. Одновременно с утверждением Министерством народного просвещения (март 1879 г.), П.А. Безсонов просил историко-филологический факультет Харьковского университета поручить ему преподавание итальянского языка. Эта просьба П.А. Безсонова была уважена: с 1880 г. он начал преподавание итальянского языка, который в университете не преподавался около 14 лет, ввиду отсутствия специалиста необходимой квалификации.

П.А. Безсонов активно включился в работу в Харьковском университете, продолжая ряд незаконченных изданий.

Так в Отчете Харьковского университетат за 1879 г. говорилось, что профессор славянской филологии Безсонов: 1) заканчивал с собственными обширными примечаниями, печатание сравнительной русской грамматики покойного К.С. Аксакова; 2) по поручению Общества любителей словесности при Императорском Московском университете напечатал и издал IV том «Исторических песен» с значительными дополнениями, вновь Безсоновым записанными, и подробными примечаниями, и 3) совместно с генерал-майором А.Ф. Риттихом занимался составлением карты исторического расселения славян.

Начал записывать П.А. Безсонов и «устные псальмы» «у всех выдающихся слепых певцов, равно «бандуристов и рыльников» (лирников, с «виолою») на расстоянии до 60 верст во все стороны от главного города», т.е. Харькова.

Но на новом месте со временем отношение к П.А. Безсонову стало со стороны некоторых коллег меняться в худшую для него сторону. Дело в том, что в 1860-1870-е гг. в Харьковском университете (особенно на историко-филологическом факультете) шла острейшая борьба между либералами-западниками (возглавителем которых был профессор международного права Д. И. Каченовский) и патриотами-славянофилами (во главе с замечательными учеными братьями П. А. и Н. А. Лавровскими). К концу 1870-х гг. Лавровских в Харькове уже не было, Д. И. Каченовский скончался, однако либералы все более усиливали свое влияние, им противостоял декан В.К. Надлер и ряд его сторонников.

П.А. Безсонов был приглашен в Харьков (по словам М.Г. Халанского) «как человек с установившейся ученой физиономией, именно, как хороший практический знаток славянских языков, как отличный знаток произведений народной поэзии и памятников древней письменности, которые ему посчастливилось найти» и «факультет имел ввиду направить преподавательскую деятельность П.А. Безсонова на практические занятия со студентами по изучению славянских наречий, так как факультету была известна вполне успешная деятельность Безсонова в этом отношении в Москве...».

Но, по мнению некоторых либерально настроенных преподавателей, П.А. Безсонов «оказался слишком самоуверенным и самолюбивым, чтобы подчиниться указаниям отдельных лиц факультетского персонала» и «сосредоточил свои чтения на изложении именно... своих взглядов и теорий».

Но с какой стати известный всему славянскому миру ученый должен был подчиниться «указаниям отдельных лиц факультетского персонала»? Да и что это были за лица?

В историографии утверждается, что П.А. Безсонов был избран профессором Харьковского университета по представлению А.А. Потебни (1835 - 1892), который неоднократно говорил в последние годы своей жизни, что единственным (главным) грехом его жизни является приглашение Безсонова на кафедру славянской филологии в Харьковский университет.

Из этих слов нетрудно увидеть явно завышенные представления А.А. Потебни о своей праведности. Но дело не только в ней. П.А. Безсонов отказался идти на поводу у либералов, постоянно занимал твердую принципиальную научную и гражданскую позиции и тем самым все более становился у них на пути, особенно их научных построений. И именно эти люди и их сторонники впоследствии тиражировали самые нелепые слухи о П.А. Безсонове, который «сам переехал на Украйну, в ожидании там не столько «учить» (как пришлось), сколько «учиться» познанию местной народности, встретил же там порядочное равнодушие к сей «подлинной» задаче...».

Скорее всего, не прибавило к нему симпатий и участие по предложению харьковского генерал-губернатора в качестве члена организованной в Харькове комиссии по еврейскому вопросу.

Весной 1883 г. П.А. Безсонов отправляется за границу с ученой целью, но из Вены был вынужден возвратиться в Россию для участия в утвержденной 4 февраля 1883 г. Императором Александром III «Высшей комиссии для пересмотра всех действующих о евреях в Империи законов». В нее вошли шесть чиновников разных департаментов Министерства внутренних дел, по одному чиновнику от министерств финансов, юстиции, народного просвещения, государственных имуществ и иностранных дел, а также временно приглашаемые специалисты. В их числе оказался и П. А. Безсонов в качестве члена от Министерства Народного Просвещения совместно с бывшим председателем ученого комитета этого же министерства А. И. Георгиевским. Но так как Комиссии не назначили определенный срок для окончания работы, то первое заседание состоялось только спустя 10 месяцев после учреждения, да и затем работа двигалась крайне медленно.

15 сентября 1883 г. в совете Харьковского университета происходило баллотирование П.А. Безсонова на следующие пять лет. Большинством голосов (26 против 15) он был оставлен на службе, но лишь 1 октября 1884 г., наконец, был утвержден в должности ординарного профессора по занимаемой им кафедре.

П.А.Безсонов пытается продолжать в Харькове активную собирательскую, научную и издательскую деятельность, но она не приносит ожидаемых плодов (о чем он горько поведает в своем по сути дела завещании «К вопросу о собирании и издании памятников «народного песнотворчества» (1896))»: «Сгоряча, по переезде в Харьков, сперва пытался я продолжать: выпустил (по счету 14-й) выпуск собраний Киреевского (Богатыри старшие, Святогор), заканчивал 7-й выпуск «Калек» (ср. выше) и начал 2-й том Белорусский. Типографий, сколько-нибудь порядочных на месте здесь тогда не было: я отсюда начал печатать в Москве, а все знают, каково печатать заглазно, за сотни верст, при моей кстати «щепетильности» (как назовут), при «обязанности» (как я понимал - по уважению к народному слову) следить за точностью текста до последней крайности, до буквы и значка в шрифте, откуда и эти корректуры - пять-шесть (чего стόит одна пересылка?) А я всегда «служил»: утро на службе и по хозяйству; корректура - лет 30 - ведена ночью, при свечах и лампе... Глаза мои это изведали) <...> Потерпел я, потерпел и - отдал всю купленную бумагу в уплату за «невыпущенный» набор и тиск московский...

Начались для меня харьковские блуждания с квартиры на квартиру (по нашим подсчетам, за годы жизни в Харькове П.А. Безсонов сменил 11 квартир, «от сырых к холодным» - А.К.): самое прочное обеспечение коллекциям. Библиотеку - печатную и с рукописями не прямо «песнотворческими» дозволили мне поместить в университет, при аудиториях, откуда и выдаю студентам, а на дом беру лишь текущее для занятий...».

Не получилось наладить и переиздания. Это можно увидеть на попытках опубликовать «Детские песни». Вот что об этом писал сам П.А. Безсонов: «Когда же издание это (впрочем, обильное числом экземпляров) лет чрез десять стало в продаже редко, а между тем расплодились уже перепечатки и подделки, следовало подумать об издании втором и возможном затем «продолжении». Меня побуждало к тому и сочувствие, именно в народе ближайшем, «моем», детском. <...>

Не имея собственных средств для печатания (как всегда), я обратился с предложением взять на себя это 2-е издание к русскому издателю, весьма известному и популярному своими предприятиями разнородной прессы, в том числе перепечатками изданий прежних (в С.-Петербурге). Он принял это свысока и с первых же слов заметил, что я своим способом обращения с народными памятниками в издании не удовлетворяю его собственного взора, вкуса и метода, <...>

Но... прошло потом свыше десяти лет (с 1883 г.), а уговоренное издание не появилось и, что всего прискорбнее, несмотря на мои напоминания, не возвращена мне (по договору) подлинная нотная тетрадь, драгоценная участием и заметками означенных выше знатоков музыки. Эта попытка навсегда отбила у меня решимость обращаться к какому-нибудь единичному, частному лицу издательскому...».

Тем не менее, П.А.Безсонов продолжает активно заниматься наукой. В 1884 г. он был командирован в Одессу на VI Археологический съезд (состоял там представителем от Императорского Московского общества истории и древностей, а также от Императорского археологического комитета).

В 1885 г., по «менделеевской« программе российских Технологических институтов, в Харькове открывается второй (после С.-Петербургского) технологический институт в Российской империи. Организатор и первый директор Института, профессор В.Л.Кирпичев, первым заведующим библиотекой Института приглашает П.А.Безсонова, который в 1886 г. по сути, становится ее основателем и определяет лицо и характер на последующие десятилетия.

Но отношения П.А. Безсонова с рядом преподавателей на историко-филологическом факультете Харьковского университета неуклонно ухудшаются. В 1881 г. возвращается на кафедру славянской филологии из командировки М.С. Дринов, с которым у П.А. Безсонова так и не сложились отношения. М.С. Дринов, даже по мнению его сторонников, «не обладал даром слова» и в отношении преподавания никак не превосходил П.А. Безсонова, не говоря о том, что как специалист он ему явно уступал. Но для харьковских либералов он был «своим», в то время как П. А. Безсонов не будучи «своим», все более и более становился «чужим».

В 1883 г. он критически отозвался о научной деятельности М.Г. Халанского. Будучи студентом, Халанский написал и опубликовал кандидатское сочинение «О сербских народных песнях Косовского цикла». Руководство университета оставило его сверхштатным стипендиатом при историко-филологическом факультете для подготовки к профессорскому званию по славяноведению с солидной по тому времени стипендией - 400 рублей в год. Однако из-за неприязненных отношений с П.А. Безсоновым в 1883 г. М.Г. Халанский на время покидает университет.

В 1884 г. П.А.Безсонов дал отрицательный отзыв о докторской диссертации Н.Ф.Сумцова «К истории южно-русской литературы XVII в.» (была снята с защиты), а затем выступил против «туранизма» и других необоснованных положений работы Н.Ф. Сумцова «О свадебных обрядах, преимущественно русских», посвятив этому статьи в газете И.С. Аксакова «Русь» и отдельный целый труд, на который Н.Ф. Сумцов беспомощно ответит лишь спустя более десятилетия.

П.А. Безсонов делает убедительный вывод, что ««туранская» теория и применение ее не выдерживает на малейшей критики, а употребленный термин названия во главе ее не соответствует ни какой реальности и действительности».

Для него также было ясно также, «что у нас не было ни «монгольского ига», ни «тюрко-монгольского воздействия» вообще, а в частности на семью, на брак, на свадьбу и прочие существенные обряды: у нас можно говорить только о татарах и о том, на сколько они суть создание нашей истории, благодаря ее существу и ходу; вместо татарского «воздействия» и «вреда» будем лучше высчитывать (чего опять не делают, к сожалению, историки и статистики) массу принесенной нам татарами силы и пользы, орудий цивилизации, участия, службы и служилых людей, крестившихся лиц, и между ними видных деятелей, из всех классов от владетельных князей до земледельцев и чернорабочих».

В то же время П.А. Безсонов показывал, что «гораздо более значительные следы воздействий от всякого рода образованных «восточников», от удов до татар, от монголизма до Турана и дикого Кавказа, а, наконец, до турок, воздействий именно на Россию Южную и Малороссию: не могла же она, при такой непрерывной серии врагов обладателей, из такой местной школы, не вынести хотя бы отпечатков, и некоторого воспитания». Конечно, подобные выводы не могли понравиться тем, кто считал себя знатоками истории Малороссии. Поэтому жилось П.А. Безсонову в Харькове нелегко.

Вот что писал ему И.С. Аксаков в письме от 4 января 1886 г.: «Вижу что трудно Вам живется - во всех смыслах и отношениях: и в жизни личной, семейной, и в жизни общественной. Хотел бы протянуть Вам руку помощи, но моя рука безсильна для помощи практической, и кроме дружеского участия и ободрения ничего, к несчастию, не могу Вам дать. Ни Вы, ни я - мы не мастера устаривать свои дела <...> Весь пошлый либерализм политический вкупе с нигилизмом привалил на юг... Могу себе представить Ваше положение».

В 1887 г. у П.А. Безсонова предстояло 60-летие и 30-летие его научной деятельности. Оно было омрачено длительным противостоянием по поводу магистерской диссертации М.Г. Халанского «Великорусские былины Киевского цикла» (1886), на которую был дан благоприятный отзыв профессора кафедры русского языка и словесности Харьковского университета А.А. Потебни. П.А. Безсонов противопоставил свой отрицательный обширный разбор диссертации. К спору подключился М.С. Дринов и вновь А.А. Потебня, которые перешли на резкие оценки личности П.А. Безсонова.

В этих условиях (при явно оскорбительном отношении ряда харьковских коллег-либералов) ни о каком достойном праздновании юбилея П.А. Безсонова на факультете не могло быть и речи.

Вот что мы узнаем из письма к П.А. Безсонову от 11 мая 1887 г. его старинного друга П.И. Бартенева:

«... дорогой друг Петр Алексеевич <...>

Прежде всего шлю тебе горячее сердечное спасибо не за неумеренное превосхваление и превознесение меня и моих к тебе неизменных товарищеских отношений, но именно за то, что одно за другим написал ты мне три письма и одно другого интереснее. Со стороны, да еще из за такой дали, на которой живем, никак нельзя было ни предполагать, ни догадываться, что личный твой юбилейный праздник дорастет до значения нашего (в смысле нашего поколения) общего, даже до общерусского народного. Тем он лучше, тем он дороже должен быть для твоей души и духа, - а этого разве мало?...

<...> По моему, для твоего нравственного удовлетворения достаточно и того, что тебе писали и телеграфировали со всех концов России и из таких научных центров, каковы Париж и Лондон или Прага, и что уже перешло в печать. Следует, однако ж желать, чтобы все до тебя дошедшее в день праздника и вслед за ним, было напечатано в одной брошюре. Неужели не могла бы сделать это, например, редакция «Южного Края» и разослать своим подписчикам? Тогда бы и другие русские, да, пожалуй, и не одни русские издания воспользовались бы летним ленивым временем, чтобы перепечатать брошюру если не целиком, то в извлечениях. Что бы тебе списаться с названною редакциею? За эту любезность ты мог расплатиться с нею не деньгами, а какими-нибудь сообщениями в течение года.

Дивлюсь, почему ты не д<ействительный> с<татский> с<оветник> - если твоя должность в V классе, то ректор ун<иверсите>та обязан был бы представить тебя через три года службы в чин IV класса (П.А. Безсонов удостоился чина действительного статского советника лишь 28 декабря 1888 г. Это соответствовало IV классу по Табели о рангах и было первым генеральским чином в гражданской службе (равнялось чину генерал-майора в армии) - А.К.). Если твои личные отношения к ректору не ладны, почему не скажешь декану, или секретарю правления, или попечителю, или, наконец, правителю его канцелярии? Если тебе лично претит заговорить с названными лицами по такому чиновничьему вопросу, почему ни один из друзей-профессоров не напомнит и не скажет об этом авторитетного словечка? В наши года и высший чин не льстит души, но раз служишь, почему же не пользоваться преимуществами, предоставляемыми служебным положением?»

Полемика с участием П.А. Безсонова по поводу М.Г. Халанского продолжалась и в 1888 г. Последний все же защитил диссертацию в С.-Петербургском университете. В апреле 1888 г. он был утвержден в звании магистра Харьковского университета, а с 1891 г. (после смерти А.А. Потебни) и занял кафедру русского языка и словесности Харьковского университета. Ему принадлежит явно необъективная характеристика П.А. Безсонова, опубликованная после кончины последнего.

И 1890-е гг. не стали для П.А. Безсонова более легкими. В университете (к тому времени и позже) он читал огромное число самых различных курсов, один список которых говорит о замечательных познаниях: славянские древности, славянское народописание (этнография) с очерком расселения, первобытной истории, словесности и письменности славян; славянские наречия (хорватское словенское); польский язык; сербский язык; древнейшие памятники западных славян; древнегреческий язык, история славянских первоучителей и церковно-славянского языка; история учеников и продолжателей Кирилла и Мефодия до XIV-XV веков с историей редакций Священного текста, в частности глаголицы; греческая мифология в основе (сообразно воззрениям Шеллинга, равно как лекциям М.Н. Каткова и П.М. Леонтьева) с кратким указанием отношений к началам мифологическим на Востоке и с разъяснением соответствия к мифологии славянской; мифология как продолжение курса «Древностей»; преимущественно мифология (в связи с языческой религией и ее учреждениями) у народов античных; мифология латино-римская (а частью и романская), по методу «сравнительному» и в сличении отзывов тому же у славян, особенно в древних областях Норика-Иллирика, дунайского побережья, Скифии, Мизии, Македонии, Фракии и т.п. (с практическими занятиями); история словесности и письменности западного славянства, преимущественно чешского и польского; славянская диалектология, с объяснением объема, признаков и отличий в важнейших славянских наречиях, частнее - южных, а особенно в сравнении с разными русскими говорами, равно как с картой в общей этнографической области (с практическими упражнениями в рисовании карт).

Однако неутомимую деятельность П.А. Безсонова и ее плоды титулованные либералы-западники воспринимали с нескрываемой недоброжелательностью, особенно это касается двух изданий 1891 года. Здесь П.А. Безсонову был вынесен (С.А. Венгеровым), по сути дела приговор: «В общем, как совершенно справедливо выразился А.Н. Пыпин, «произвол толкований доходит у г. Безсонова до научной невменяемости», а большинство его филологических и мифологических розысканий «столь необычны и странны, что останавливаться на их разборе безполезно».

Несмотря на подобные оценки, личные и семейные бедствия, почтенный возраст, П.А. Безсонов в середине 1890-х гг. предпринимает решительные попытки привести в порядок оставшиеся у него неизданными материалы по народной словесности и опубликовать их вместе с прежде изданными, большинство которых составляли библиографическую редкость. Чтобы заинтересовать предпринимаемым им изданием, он посвятил этому вопросу несколько статей в «Московских ведомостях» (1896 г.), важных и в автобиографическом отношении. В последнем номере появилось пространное объявление о предварительной подписке на «новое издание памятников народного песнотворчества (русских, в связи отчасти со славянскими), предпринятое (и частью начатое уже) П.А. Безсоновым».

По плану этого издания все памятники должны были появитьсяв 3-х отделах: 1) духовные стихи - в 12 томах по 10 и более печатных листов каждый; 2) песни разные - в 5 томах и 3) детские песни - в 3 томах. Каждый отдел должен был представлять значительно дополненное издание, и некоторые выпуски уже были отпечатаны.

Но и здесь его недоброжелатели не успокаивались.

В 1897 г. в журнале «Киевская старина» появляется статья к тому времени уже ординарного профессора Н.Ф. Сумцова под названием «Новая наука г. Безсонова». Здесь он в явно издевательской форме, но совершенно неубедительно ссылался на некоторые фрагменты прежних текстов П.А. Безсонова, которые были опубликованы еще в 1860-1880-е гг. На самом деле в сумбурном сумцовском тексте выплескивалась месть и за статью П.А. Безсонова «Мнимый «туранизм» русских. К вопросу об инородцах и переселениях в России», где аргументированной критике подвергалась работа Сумцова «О свадебных обрядах...».

П.А.Безсонов никогда не сводил счеты. Он всегда отстаивал дело «коренное». И он понимал ценность того собрания, которым владел: «...в моей библиотеке за 40 лет слишком собрались все,тем паче главнейшие издания печатные (за исключением разве некоторых по газетам, губернским ведомостям и подобным местным и редким ныне органам), именно русские, со включением так называемых «песенников», даже мельчайших и современных, сколько-нибудь годных и отчасти самых перепечаток; а вокруг них то же самое изо всех областей славянства, все главнейшее в этом роде. Стόило это громадного труда, неутомимой ревности, путешествий и поездок, переписки со множеством книгопродавцев и т. д., во всем же - значительных расходов денежных, которых не щадил я, относя сюда самые последние крохи заработанного содержания (наследственного я не имел)».

Обладая таким сокровищем, П.А.Безсонов все время переживал о его сохранности. Вот как он поведал о своей постоянной тревоге: «Так вот, дрожишь себе за «целость», пугает и шорох, и крик на улице, и стук-звон пожарных, и «глагол времен - металла звон» при пороге седьмого десятка лет. Хорошо (!) было Гоголю: смело он жег свое, а тут не мое - дар и достояние целого народа, я сам - страж и в ответе, на посту и часах».

В такой обстановке ординарный профессор (с 1897 г. уже состоявший «вне штата»), действительный статский советник (удостоенный трех орденов в т.ч. Св. Владимира 3 ст.) П.А.Безсонов 22 февраля 1898 г. умирает от паралича сердца. Во вторник 24 февраля состоялось его отпевание, а затем и похороны на Городском харьковском кладбище. Несмотря на холодную и ветреную погоду на похороны пришли не только преподаватели, но и студенты, учащаяся молодежь и «постороння публика».

Периодическая печать отликнулась на кончину известного ученого. Как написали «Московские ведомости»: «Со смертью П.А. Безсонова прекращается деятельность одного из старейших питомцев нашего университета, неутомимого собирателя, издателя произведений народного творчества, ревностного члена Общества любителей Российской словесности, где он долгое время служил секретарем, и - наконец - человека, которого труды, по словам М.Н. Каткова, - как посвященные нашему народному самосознанию, заслуживают всякой хвалы и признания».

А вот что сообщала харьковская газета «Южный край» об оставшейся безсоновской библиотеке и ее составе: «Среди ее экземпляров можно найти не только такие, которые считаются теперь библиографической редкостью, но и ценные документы, относящиеся к еврейскому вопросу, археологии и др. отраслям науки.

Кроме того, после П.А. осталось немало писем разных выдающихся общественных деятелей, с которыми он поддерживал связи».

Библиотеку впоследствии не обошли вниманием «Известия по литературе, наукам и библиографии» (1902.- Янв.-февр.- С.73.): После смерти харьковского профессора П. Безсонова осталась весьма ценная библиотека. Покойный в течение всей своей деятельности с редкою любовью собирал труды русских и иностранных ученых XIX, XVIII и даже XVII веков, как в области языковедения, так и в области истории, этнографии каталоги, словари. Многие из собранных им книг составляют в настоящее время библиографическую редкость, а некоторые, как, например, подлинное духовное завещание Крыжанича (в рукописи) являются особенно ценными и др.

Архивом и библиотекой П.А. Безсонова заинтересовался известный меценат, ценитель и знаток старины П.И. Щукин. Он приобрел безсоновские бумаги, которые впоследствии составили фонд Безсонова - Щукина в Румянцевском музее (ныне Отделе письменных источников Государственного Исторического музея). А безсоновская библиотека была куплена в 1908 г. известным московским букинистом-антикваром П.П. Шибановым.

Однако после 1917 г. магазин П.П.Шибанова был национализирован, а собрание книг и рукописей передано библиотеке Румянцевского музея (ныне РГБ). Некоторые книги из безсоновской библиотеки (на иностранных языках) можно встретить и Центральной научной библиотеке Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина.

Конечно, мы нисколько не стремились идеализировать жизненный путь и научные труды П.А. Безсонова. Да и сам он этого не делал: «В толкованиях своих и комментариях к ступеням русским, восходя по ним к таковым первоначалам, естественно я увлекался,и едва ли то порок, ибо меня влекли и руководили туда, а порой и сопровождали, как товарища, Хомяков, Катков и Леонтьев, Пеховский, Ордынский и Вестфаль, ориенталисты Коссович и Петров, а на встречу шли мне с равным приветом Рамбо и Рольстон. Я помню веское слово Каткова, обращенное ко мне в 35-летний юбилей: «Продолжайте углублять народное самосознание».

Как сознаю я сам «недостатки» своих изданий, так точно знаю и все «излишества» их, умножавшие число страниц и счет расходованной бумаги (но не ценность в продаже, - повторю это нарочно). Мешает ли это моему делу изданий или способствует, критерий один: без того я не хочу и не могу издавать своего собрания, примеривая ту же норму критики и ко всем сторонним; кому это мешает, в его собрании и издании, - за ним право действовать по своему».

Но именно благодаря трудам П.А. Безсонова Общество любителей российской словесности «выполнило свою основную задачу - опубликовало значительную часть фольклорных текстов, известных к 50-70-м годам ХIХ в. на достаточно высоком уровне». А ведь П.А. Безсонов не нанимал переписчиков, всю колоссальную работу делая сам.

Он считал, что не вправе отказаться от своих принципов, ибо в том был «вопрос для души» его и «для всей... жизни». Для П.А. Безсонова его дело было - «мир живой; живое и оживляющее лицо в нем - сам народ; в народе лучшее и вернейшее его типу последствие - его творчество. Все части этого суть связи и звенья целого. Мы здесь не учим народ, а его изучаем: учит народ сам, - мы обязаны слушать и принимать, вдумываться, разъяснять себе и другим, воссоздавать к единству и связи то, чтό разбросано для нашего взора снаружи, чтό постигается нами внутри».

П.А. Безсонов полагал, что потребуется много лет, чтобы воспользоваться его «указаниями и за ними подвинуть дело дальше», но «никогда не настанет той поры, когда бы разъедающими мелочами придирок и соблазнами разуверения смогли бы сдвинуть монументальный памятник, отныне воздвигнутый народу собственными его силами и обезпеченный за его вечным владением».

Думается, что П.А. Безсонов не ошибся, и как подлинный, верный сын русского народа, заслуживает того, чтобы его труды стали, хотя бы отчасти известны современному читателю, ибо «Воскрешаемое сознание не в силах ли воскресить нас самих и в нас самих воскресить силы? Есть перерывы в бытии: их нет в сознании бытия, а сознание - самый сильный двигатель для бытия в наше время».

И не избежать нам еще одного безсоновского вопроса: «Где и что будем мы «собирать», откуда возьмем, если бросим и загубим взятое? На ком за то ответ, и чем заменим,хотя бы лучшим впредь, утраченное в прошлом,как разбитые скрижали...».

Александр Дмитриевич Каплин, доктор исторических наук, профессор Харьковского национального университета им. В.Н.Каразина
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Александр Каплин
«Я про себя знаю только то, что люблю Родину, что я русский человек...»
Заметки к юбилею художника-мыслителя Алексея Балабанова (25.02.1959 - 18.05.2013)
25.02.2024
«Западом и наказывал и накажет нас Господь...»
Святитель Феофан Затворник о духовном состоянии российского общества второй половины - конца XIX века
22.01.2021
Ягода-земляника
Из записок «По дороге домой»
12.11.2020
«Дай нам Бог последнего смиренья…»
К 70-летию Владимира Алексеевича Воропаева
12.11.2020
Будь не с Брёховки, а – с Харасеи
Из записок «По дороге домой»
06.11.2020
Все статьи Александр Каплин
Новости Москвы
Ликвидация пятой колонны будет проходить в ходе Большой войны?
О теракте в Красногорске и положении в стране
28.03.2024
Хатынь двадцать первого века
России нужен уголовный кодекс военного времени
28.03.2024
«Уйти от этих вопросов не получится»
Об ошибках в миграционной политике
28.03.2024
«Мы должны осознать важность каждого человека, который призван Богом к жизни»
В Москве прошла IV научно-практическая конференция «Ценность каждого»
27.03.2024
Все статьи темы
Консервативная классика
Слово о русской философии. Павел Флоренский.
«Троице-Сергиева лавра и Россия»
27.03.2024
Слово о русской философии. Павел Флоренский
«Столп и утверждение истины»
21.03.2024
Слово о русской философии
Дмитрий Мережковский – «Христос и Антихрист»
06.03.2024
Слово о русской философии
«Иван Ильин – Сопротивление злу силой»
29.02.2024
Все статьи темы
Последние комментарии
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 20:07
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 20:04
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Р.Б.Павел
28.03.2024 18:10
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Валерий
28.03.2024 16:24
В чём смысл этой бойни?
Новый комментарий от АБС
28.03.2024 16:13
Нож в спину воюющей России
Новый комментарий от учитель
28.03.2024 15:51
К 25-летию смерти Ф. Чуева
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 15:44