Василий Андреевич Задонский принадлежал к богатой дворянской семье. Предки его, Донцы-Захаржевские, отличались не только воинской доблестью, но и благочестием. Со времени заселения Слободской Украины, они построили более сорока церквей и принимали деятельное участие в основании двух монастырей Харьковской епархии - Куряжского Преображенского мужского и Хорошевского Вознесенского женского, о чём сообщалось в "Историко-статистическом описании Харьковской епархии" архиепископа Филарета (Гумилевского).Последняя представительница этого рода вышла замуж за деда Василия Андреевича, будущего генерал-лейтенанта В.Д.Задонского, к которому и перешли имения Захаржевских (Великий Бурлук Волчанского уезда Харьковской губернии и другие).
Имение Задонских в Великом Бурлуке (90 верст к востоку от губернского центра) в последние десятилетия ХХ века стало известно на весь мир благодаря тому, что в нём, как предполагают и даже утверждают, была найдена знаменитая так называемая "Влесова книга", о чём мы ещё скажем в Приложении.
Генерал В.Д.Задонский был известен заботливым отношением к своим крестьянам. Имя его сына (отца Василия Андреевича) было помещено на золотой доске Пажеского корпуса, как лучшего ученика выпуска. Прослужив несколько лет в Кавалергардском полку, А.В.Задонский женился на Екатерине Васильевне Неклюдовой, получившей (по словам Василия Андреевича) "самое тщательное образование", и поселился в Великом Бурлуке, доставшемся ему по разделу.
В этой религиозно-культурной среде Василий Андреевич родился 1-го января 1861 г. и прожил в деревне до семилетнего возраста. В 1868 г. родители вместе с сыном и двумя дочерьми переехали в Германию, в Гамбург. Здесь В.А.Задонский обучался в школу знаменитого германского педагога, доктора Ланге, где окончил десятилетний курс с похвальным аттестатом. Впоследствии В.А.Задонский полагал, что "о таком руководителе не грех с благодарностью вспоминать всю жизнь": "Когда он узнал о смерти моего отца (мне было тогда 10 лет), он призвал меня к себе, отечески добро утешал меня и сказал: "Помни-же, какую великую задачу Господь дает тебе! Ты должен теперь быть опорой твоей матери и сестер. Ты должен готовиться к тому, чтобы сделаться достойным гражданином твоей великой родины, служить примером твоим собратиям в исполнении твоих обязанностей, как человека и дворянина!"
Тот же дух нравственного воспитания поддерживался в школе доктора Ланге, по воспоминаниям В.А.Задонского, всеми преподавателями. О таких "немецких школьных учителях" говорили в Западной Европе, что они победили французов. В то время как российские "земские либералы всегда забывают эту подробность".
В доме Задонских были немецкие, французские и английские гувернантки и учителя, так что Василий Андреевич свободно говорил и читал на четырех языках; кроме того, занимался постоянно музыкой, которую "безгранично" любил, гимнастикой, верховой ездой и фехтованием. Ежегодно, во время школьных каникул, семья путешествовала и В.А.Задонскому хорошо были знакомы Германия, Австрия, Бельгия, Франция; кроме того, он бывал по несколько недель в Италии и Англии.
В 1878 г. Е.В.Задонская с детьми вернулась в Россию. Для получения диплома об окончании среднего учебного заведения, В.А.Задонский поступил в старшие классы Харьковского Реального Училища, которое окончил первым учеником, и отправился в Рижский Политехникум, где окончил сельскохозяйственный факультет с золотым знаком отличия.
С 1885 г., женившись, В.А.Задонский жил в своем имении, хозяйствовал, много читал и служил "по выборам". Более двадцати лет он принимал непосредственное участие в земстве, как уездный и губернский гласный, как член училищного совета, член управы (без жалованья), член редакционной и ревизионной комиссий, член общества трезвости и т. д. Плодами своего опыта он делился с читателями, выступая на страницах "Гражданина", "Московских ведомостей", "Харьковских ведомостей".
По его словам, он "всегда любил жизнь аккуратную во всех отношениях, но никогда не стремился к богатству". Поэтому ему "решительно ничего не стоило предоставлять средства на полезное и хорошее дело". Эту подробность он считал нужным упоминать, "во избежание неправильной оценки моей земской деятельности, где я всегда выступал заклятым врагом всякого увеличения сметы".
Земское хозяйничанье общественными деньгами, по его мнению, есть "по самой природе своей, безолаберное и - весьма часто - безсовестное хозяйничание, есть систематический захват права собственников, свободно распоряжаться своими доходами, есть скрытое стремление "либеральных земцев" к осуществлению социалистических бредней об "уравнении имуществ", об уничтожении собственности вообще. Такую скрытую игру земских "деятелей" я давно раскусил, и - не желая быть обманутым их громкими фразами - возставал против них, по мере сил".
Его же хозяйство процветало. Он обеспечил свои поля как от засорения, так и от истощения. И, если восставал против иных председателей и членов земских управ, то имел на это нравственное право, как рачительный хозяин. С его точки зрения, "эти председатели, безолаберным и безтолковым ведением собственных дел - довели себя до разорения, после чего смело берутся за ведение "общественного дела"! Малый ребенок поймет, что подобным господам нельзя доверять ведение крупного общественного хозяйства; безумная-же толпа, называемая "земским собранием", упорно выбирает именно таких "прогоревших хозяев" и им вручает столь крупное и столь ответственное дело!"
Более двадцати лет он "зорко" присматривался "ко всему земскому делу, основанному на принципах парламентаризма и на "выборном начале"":
"Я наблюдал "выборное начало" во всех сферах его применения, начиная с приходских выборов церковного старосты, каковую должность я занимаю уже семь трехлетий в родном селе, и кончая сословными дворянскими выборами и выборами в государственную думу. Долгий личный опыт привел меня к твердому убеждению, что "выборное начало" и есть тот корень зла, от которого должна разрушиться вся современная цивилизация и погибнуть все нравственное и высокое в человеческом обществе, т. к. "выборное начало" привлекает к власти, в подавляющем большинстве случаев, не лучших, а худших людей.
Благодаря "выборному началу" властвуют худшие люди человеческого общества, а стало быть - властвует зло!
Какой ужас, что эту очевидную истину так мало людей, до сих пор, сознают!"
Именно "неудержимая потребность, распространять по мере возможности эту роковую истину" и побудила, побудила В.А.Задонского впервые взяться за перо.
Писал он всегда "от избытка чувств" и всегда "даром", так что читатель, по его словам - "если и не найдет много занимательного в моих писаниях, то, во всяком случае, не найдет и "сделок с совестью", или фраз, предназначенных "для увеличения числа строк, подлежащих оплате".
Со времени нарастания "освободительного движения" В.А.Задонский решительно выступил противником государственного и общественного переворота. Как отмечали его соратники, "в смутные дни 1905 года он с простыми, совершенно ему лично незнакомыми, людьми ходил под выстрелами революционеров по улицам Харькова с портретом Государя Императора и пел "Боже, Царя Храни" и "Спаси Господи" с опасностью для жизни, тогда как представители правительства растерянно отдавали оружейные магазины на разграбление революционерам, допускали превращенье Университета и Собора в революционную цитадель, вели переговоры с главарями явного бунта против Царя. Глухое негодованье народа при виде красной тряпки на кресте Университетской церкви, слухи о поругании храмов и святых икон породили весьма тревожное настроенье в среде верноподданных и они с голыми руками готовы были ринуться на вооруженных и засевших за баррикадами бунтарей. Правда, узнав об этом, они поспешили "почетно" сдаться, но народ не успокаивался и грозный самосуд народный навис над Харьковом...".
В эту пору В.А. Задонский, вместе с главой харьковских правых профессором А.С. Вязигиным прошел в Собор, "подробно осмотрел храм и в особом оповещении, расклеенном на столбах и заборах, рассеял народную тревогу и избавил наш город от надвигавшегося погрома: почва для его устройства была вырвана этим оповещением".
В.А.Задонский безбоязненно выступал на заседаниях Харьковского отдела Русского Собрания и Харьковского отдела Союза Русского Народа (ХСРН), а он был одним из учредителей этого Отдела. Именно в его харьковской квартире на ул. Девичьей издавалась в 1907 г. газета "Чёрная сотня" (орган ХСРН). Название этой небольшой улицы знала вся образованная православно-монархическая Россия, т.к. совсем недалеко был дом его друга, А.С.Вязигина, где издавался журнал "Мирный труд", газета "Харьковские Ведомости" (редактор-издатель Т.И.Вязигина) и множество других православно-патриотических изданий.
Как отмечали соратники В.А.Задонского, "он никогда не льстил толпе, но интересовался, как будут приняты его слова слушателями. Он отстаивал всегда правду, как ее понимал, не прислушиваясь ни к рукоплесканиям, ни к свисткам.
Большинство крупных статей В.А.Задонского были напечатаны в журнале "Мирный труд", активным сотрудником которого он был. Наиболее важные из них: "Крест во спасение", "Желательный тип народной школы", "Тайное учение", "Права и роль духовенства по положению о выборах в Государственную Думу", "Голос русских людей перед Царским престолом", "Что сделали с Русским народом", "Два слова о "Грядущем Хаме", "Пора "проповедывать!"", "Пагубное "начало", "Розовые или черные очки?", "О "мистицизме", "Антихристово "начало", "Отрицательные стороны выборного начала" и др.
Спрос на его публикации был столь велик, что побудил В.А. Задонского собрать свои статьи в книгу "В борьбе за правду". Как писал профессор Я.А.Денисов: "Каждая строчка его сборника дышит неизменной преданностью святой православной Церкви, пламенной любовью к родному народу и верностию Самодержавному царю".
И это не было преувеличением. Ведь и сам В.А. Задонский писал: "Я имею счастье быть человеком не только верующим, но верующим - живой верою... Этим счастьем я всецело обязан моей матери, положившей всю душу на религиозно-нравственное воспитание своих детей <... > Я готов теперь идти на плаху скорее, чем отказаться хотя от одной йоты моей Православной веры. Это поклонение Богу "в духе и истине"... почти помимо моей воли обусловило некоторыя черты моего характера. Так, напр., все "земныя блага" - почести, положение в обществе, популярность, чины, ордена и т. д. - все это для меня не имеет ни малейшей цены. Ко всему этому я, безусловно, равнодушен и потому чувствую себя совершенно свободным. С другой стороны, я ненавижу ложь до невозможности ужиться с лукавыми и неискренними людьми. Для меня дорога и безценна только одна истина и ей готов я служить до последняго вздоха..."
Последние два года жизни тяжелобольной В.А. Задонский провёл за обработкой и печатанием обширных 5-ти томных записок (общим объёмом свыше 1850 стр.) своей матери - "Быль XIX столетия". Как писали друзья, "эта редкая книга является лучшим памятником, который может оставить после себя верующий и образованный русский человек".
Причастившись в Светлый Четверг, В.А.Задонский умер на хуторе "Под Средним" недалеко от Великого Бурлука Волчанского уезда Харьковской губернии в день Светлого Христова Воскресения.
В 1918 г. (по другим сведениям в 1919 г.) пережившая сына на целое десятилетие почтенная мать и другие родственники были убиты (обстоятельства ещё предстоит изучить). Усадебный Преображенский храм, при котором был похоронен В.А.Задонский, в богоборческие времена был разрушен, а из всего остального благополучия остался лишь бывший дворец, превращённый в жилой дом, который ныне находится в плачевном состоянии.
Но история удивительной семьи на этом не закончилась.
+ + +
Приложение: "Дедушкина Книга" - не "Книга Велеса"
А теперь, казалось бы, о совсем другой теме, о "находке" так называемой "Книги Велеса" в Велико-Бурлуцком имении Задонских в 1919 г.
Дабы избежать многочисленных предварительных сведений по этой крайне запутанной проблеме, приведём обширную цитату из работы "специалиста" по этой теме, А.И.Асова, "Свято-Русские веды. Книга Велеса" (http://knigavelesa.narod.ru/asov/sviato-russkie_vedy_kniga_velesa/pril3.html):
"А дощечки "Книги Велеса" приобрёл член "Беседы любителей русского слова" граф Николай Васильевич Неклюдов <...>
Так или иначе, но многие книги из собрания А. И. Сулакадзева исчезли и, по-видимому, безвозвратно. Но кое-что ещё может быть найдено - так, как это и произошло с "Книгой Велеса".
Следы сей книги после продажи её Николаю Васильевичу Неклюдову после 1830 года также имеются. Дело в том, что сия книга была найдена в усадьбе Задонских-Неклюдовых под Великим Булуком (так у А.И.Асова - А.К.) в 1919 году. А об истории усадьбы Задонских и её библиотеки было рассказано непосредственно владелицей и наследницей сокровищ своего рода, Екатериной Васильевной Задонской, в девичестве Неклюдовой (1834-1919) в книге "Быль XIX столетия", выпущенной в Харькове в 1908 году (на самом деле 5-томник выходил в 1907-1909 гг., но в журнале "Мирный труд" воспоминания и дневники Е.В.Задонской печатались с 1903 г.. - А.К.).
Начинается книга мемуаров Екатерины Васильевны со слов для нас замечательных: "В старину свято хранили семейные предания. Наши деды с точностью знали своё родство, своё происхождение и все дела своих отцов. Наши бабушки за грех почитали, что их внуки забывали о предках своих..." Это святое преклонение перед предками, перед наследством, оставшимся от них, судя по всему и спасло "Книгу Велеса". И можно понять, что именно на неё постоянно ссылается Е.В. Задонская, именуя сей манускрипт: "Дедушкиной Книгой".
Эта "Дедушкина Книга", по её словам, наполнена "откровениями и повелениями". Екатерина Васильевна даже пишет, что сия "Книга" "пробуждает в ней иные силы", и поэтому она идёт по "пути света", или по "пути мистиков". И в сём "Пути" мы узнаём "Путь Прави" из текстов "дощечек".
Рассказывает Екатерина Васильевна Задонская-Неклюдова и о самом своём деде, у коего она унаследовала "Книгу Велеса". О том самом деде, Николае Васильевиче Неклюдове, который, по её словам, "передал своим даровитым и умным детям" некое "высшее сокровище", под коим подразумевается "вера отцов". Кем же был этот Николай Васильевич Неклюдов? <...>
Во времена Екатерины Великой Николай Васильевич был генералом. А потом работал и в археологическом Библейском обществе, потом в "Беседе любителей русского слова", то есть входил в то розенкрейцерское братство меценатов и учёных, что и Строгановы, Голицыны, а также П.П. Дубровский и А.И. Сулакадзев. Подолгу жил в Петербурге, да и потом после отъезда в имение (под Тверью) держал учёную переписку с друзьями, ездил в столицу по делам. Очевидно, в один из таких приездов он и приобрёл у вдовы А.И. Сулакадзева дощечки "Книги Велеса" и, может быть что-то иное, по крайней мере, Екатерина Васильевна упоминала кроме "Дедушкиной Книги" и некоторые другие. Например, в одной из тех книг говорилось, что кроме истинных прозрений и откровений бывают и ложные, но только правдиво выглядящие (это из "Перуна и Велеса вещаний"?).
А сама великая "Дедушкина Книга" впоследствии была унаследована Екатериной Васильевной, которая и перевезла её, вместе со всей дедушкиной библиотекой, в имение мужа, во дворец князя Задонского. Такой и была судьба одной из книг библиотеки А.И. Сулакадзева".
+ + +
Текстов, подобных вышеприведенному, насчитывается уже великое множество, но они рассчитаны на доверчивого и несведущего читателя.
Что же такое на самом деле "Дедушкина Книга"?
Вот как об этом писала сама Е.В. Задонская в книге "Быль XIX столетия".
Её дедушка Николай Васильевич Неклюдов "был членом "Библейского общества" и имел много книг, изданных этим обществом" (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С.XVIII). Спустя годы дочь Николая Васильевича (мать Екатерины Васильевны - А.К.) "книги эти отослала в церковь, оставив на память лишь четыре книги" ("переплёт понравился - А.К.) (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С. 30).
Это были "Избранные сочинения госпожи де ла Мотъ Гион. Изъяснения и Размышления на Святое Евангелие Иисуса Христа, руководствующия ко внутренней жизни" (Пер. с фр. М. : Унив. тип., 1822).
Именно эти-то книги и называет "дедушкиными книгами" тогда ещё 17-летняя Катя Неклюдова в своих дневниках: с этих-то пор (с 1851 г. - А.К.) "... зажила я новой жизнью с моим безмолвным руководителем!... Всякий раз, если являлась для меня минута недоуменья, стоило мне только открыть наугад первую попавшуюся в руки, одну из четырех книг, - и я находила в ней: ответ, объяснение, совет <...> Мне не хотелось читать ничего другого, и вероятно это встревожило мою матушку. Она мне запрещала читать эти книги..." (См.: Указ соч. Т.1. Харьков, 1907.- С. 31).
Как видим, здесь (и дальше многократно по тексту "Были XIX столетия") совершенно чётко указано, что считалось "дедушкиными книгами".
И нигде мы не встретим ни "дощечек", ни "Книги Велеса".
Да и будь они в семье Задонских, разве утаил бы это Василий Андреевич Задонский от одного из своих лучших друзей (проводившего его в последний путь), выдающего специалиста по истории средневековья, профессора-патриота Андрея Сергеевича Вязигина, или других своих харьковских соратников - известнейших профессоров-историков (источниковедов): знатока архивов проф. П.Н. Буцинского, специалиста по греческой метрике проф. Я.А. Денисова, профессора церковного права М.А. Остроумова и др.
Какие причины могли заставить В.А. Задонского (будь у него эта "Книга Велеса" или "дощечки") скрывать от своих друзей эту тайну?
Таких разумных причин мнимого сокрытия "Книги Велеса" в усадьбе Задонских до её "случайной" находки в 1919 г. полковником Изенбеком мы не находим.
Скрывать В.А. Задонскому логичнее было бы другое: увлечение его прадедом и матерью мистическим наследием французской католички Жанны Мари Гюйон (Гийон) (урожд. де ла Мот) (1648-1717).
Но эта тема (судьбы и проявления мистицизма в России после изгнания иезуитов, официального запрещения масонских лож и закрытия Библейского общества) требует подробнейшего богословского, историко-церковного и иных комментариев и не может быть здесь представлена, даже в самых общих чертах.
Александр Дмитриевич Каплин, доктор исторических наук, профессор кафедры историографии, источниковедения и археологии Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина
