Марбургские страницы жизни М.В.Ломоносова

Среди придворных ловеласов,
среди награбленных наград
шел напроломно Ломоносов,
как в беломорских льдах фрегат,
Поэт, ученый и философ,
из мужиков аристократ.

Пришел он с моря. Был он морем
талантов разных и затей.
Мы никогда не переспорим
его стихов, его статей.

Е.Евтушенко

Мы условились встретиться с преподавателем русского языка Барбарой Кархофф у старого здания давно ставшего ей родным университета, где по ее инициативе в 1982 году установлена мемориальная доска, свидетельствующая, что здесь, в Марбурге, учился Михаил Ломоносов. Текст памятной надписи на двух языках составлен самой Барбарой, посвятившей себя развитию разностороннего сотрудничества России и Германии, привлечению внимания общественности ФРГ к русскому языку и литературе, пропаганде русской культуры:
Michail Vasilevic Lomonosov
1711 - 1765
Student der Marburger Universitat
1736 -1739
GroBer russischer Gelehrter und Schriftsteller
grundete 1755 die Moskauer Universitat,
die seinen Namen tragt"

Есть в этом тексте и цитата из Ломоносова:

Везде исследуйте всечасно,
что есть велико и прекрасно,
чего еще не видел свет.

" Uberall erforschet ohne Unterlass,
was herrlich ist und wunderschon,
was die Welt noch nicht geseh"n"

Для настоящей статьи специально выбрана форма диалога между Барбарой Кархофф и автором этих строк, где в совокупности представлены содержание всех интервью, бесед и переписки с Барбарой Кархоф, касающихся жизни Михаила Ломоносова на немецкой земле.

Барбара Кархофф (далее - Б. К.): Мне страстно хотелось, чтобы пребывание Ломоносова в Марбурге было как-то увековечено. И я рада, что ценою многих усилий мне удалось добиться установления мемориальной доски, посвященной Ломоносову, именно на старом здании университета, около которого мы сейчас стоим....

Анатолий Холодюк (далее - А. Х.): Немецкий ученый, доктор Иоганн Фридрих Генкель (1679 - 1754) пользовался большой известностью в России. Он был химиком и металлургом, главным медиком (1721 - 1730) во Фрейберге и горным советником. Построенная им во Фрейберге Химическая Лаборатория славилась когда-то как одна из лучших в Европе. Генкель сам предложил барону Иоганну Альбрехту Корфу, выполнявшему с 1734-го по 1740-й годы функции главного командира (в ранге президента) Императорской Академии Наук, прислать к нему на обучение нескольких молодых людей. Фактически именно И. А. Корф был инициатором отправки и длительной командировки русских студентов для продолжения их образования в Германии. По его ходатайству Сенат выделил 1200 рублей на годичное содержание и обучение трех студентов из России: (Густав Ульрих Рейзер ( 17 лет ) - "сын советника Берг-Коллегии"; Дмитрий Виноградов ( 16 лет ), "попович из Суздаля"; Михайло Ломоносов ( 22 года) - "крестьянский сын из Архангельской губернии". В архивах сохранился текст "Распоряжения" И. А. Корфа от 7 августа 1736 года о выдаче паспорта студентам для поездки за границу с 3 ноября 1736 года, где говорится, что они будут добираться в Германию, в Любек, "водным путем на корабле, именуемым "Ферботот". И вот 18 августа 1736 года студенты получили письменный Инструктаж, где, подчеркивается, что "они должны во всех местах своего пребывания показывать пристойные нравы и поступки, также и о продолжении своих наук лучше стараться"; "присылать по прошествии полугода в Академию Наук известия, каким наукам и языкам они обучаются; также и нечто из своих трудов в свидетельство прилежания и притом счет с расписками о своих расходах..." (Здесь и далее ссылки на письма даются по изданию: "Михаил Васильевич Ломоносов. Из наследия Ломоносова. Изд. подготовлено Е. Бронникова. - М.: Русский мiр.- Жизнь и мысль, 2004".- Примечание автора ). К вопросу о счетах студентов с расходами мы еще вернемся... И вот 23 сентября 1736 года студенты отправились из Кронштадта в Германию. Добирались они до Марбурга больше месяца: только 3 ноября они появились в Марбургском университете, а 17 числа того же месяца зачислены в число студентов.

Вам, Барбара, ведомы многие малоизвестные страницы из жизни Ломоносова-студента. Сколько вообще во времена пребывания здесь Михаила Васильевича училось в университете студентов - немецких и русских?

Б. К.: Напомню, что Марбургский университет имени Филиппа был основан ландграфом Филиппом Великодушным в мае 1527 года и был первым протестантским университетом в Германии. В 1999-м году, например, на 21-м факультете обучалось свыше 19 тысяч студентов, а во времена Ломоносова их было всего 122, а из России - всего три: Михаил Ломоносов, Дмитрий Виноградов и Густав Райзер. В Германию они привезли рекомендательное письмо на имя профессора Вольфа, в котором президент Академии наук в Санкт-Петербурге барон Корф высказывал пожелание, чтобы русские студенты занимались математикой, философией, естественными науками и, кроме того, совершенствовали знание латыни, немецкого и французского языков. После Марбурга у них была запланирована учеба в Горной академии города Фрейберга, что в Саксонии. С 1723 по 1740 год блеск и славу Марбургскому университету своими лекциями и сочинениями придавал философ Христиан Вольф, имя которого было известно в то время всей культурной Европе. В Марбург ехали отовсюду, чтобы послушать "мирового мудреца", как называли его в XVIII веке. Особенностью лекций Вольфа было применение, где это возможно, математического метода, что вносило точность и ясность в изложение предмета. Это в первую очередь относилось к физике. Вольф также читал лекции по всеобщей математике, алгебре, астрономии, оптике, механике, военной и гражданской архитектуре, логике, метафизике, нравственной философии, политике, естественному и международному праву, географии, хронологии.

В 1736 году для получения общего и специального теоретического образования именно к Вольфу были направлены русские студенты, а в их числе и молодой Михайло Ломоносов. Именно под руководством Вольфа Ломоносов сформировался как ученый. Вольф читал лекции не на латыни, как было принято в те времена, а на немецком языке, что подтолкнуло Ломоносова к выводу: и в России преподавание надо вести на родном языке. Методика преподавания Вольфа была учтена Ломоносовым при разработке проекта первого российского университета, да и в целом данный проект во многом ориентировался на структуру и традиции марбургской альма-матер великого русского ученого.

А. Х.: Сохранились ли в Государственном Гессенском архиве в Марбурге какие-либо документы, рассказывающие о пребывании русских в Марбурге?

Б. К .: Сохранилась переписка профессора Вольфа с бароном Корфом. Это очень интересный источник, рассказывающий не только о пребывании русских в Марбурге, но и вообще об условиях жизни студентов в нашем университете в середине ХУШ века. Христиан Вольф (1679- 1732), родом Йены, был одним из самых видных представителей философии немецкого Просвещения. По рекомендации выдающегося философа Лейбница в 1707 году Вольф стал профессором университета в Галле, где читал лекции по математике и философии, писал научные книги и статьи. Его труды были хорошо известны в Германии и за ее пределами. Он ввел и систематизировал изложение и преподавание научных дисциплин. Обычно он читал лекции на немецком языке, что в те времена было необычно - как правило, лектор использовал латынь. По всей Европе гремела слава Вольфа-лектора. У него было много почитателей, но и врагов тоже было в достатке. Они-то его и вытеснили из Галльского университета, после чего он начинает трудиться в Марбургском университете вплоть до 1740 года. О профессоре Вольфе узнали и в России. Уже в 20-е годы ему делали предложения стать первым ректором Академии наук в Санкт-Петербурге, но он отказался. У него были прочные контакты с российскими учеными, и прежде всего с бароном Корфом и профессором Крафтом. Благодаря широкой известности профессора Вольфа в России Михаил Ломоносов со своими коллегами попал на учебу в Марбург.

А. Х . : И как проходил их учебный процесс в университете?

Б. К .: Процесс учебы Михаила Ломоносова был тщательно спланирован - это показывает переписка Вольфа с Корфом. Вольф читал русским студентам отдельные лекции, осуществляя "научное руководство". Он давал им консультации, проверял их знания и отмечал успехи. Уже после первого учебного семестра профессор Вольф отправил письмо в Санкт-Петербург, где подробно описал, чем они занимались: "с усердием изучали арифметику, геометрию и немецкий язык". Еще три месяца спустя профессор сообщил, что россияне под его руководством овладевают теоретической механикой. Далее они должны будут перейти к занятиям физикой - теоретической и практической. Есть и такое интересное замечание в письме марбургского профессора: русские студенты, пишет Вольф, делают успехи в том, что касается поведения в обществе, а это будет им весьма полезно, когда они будут путешествовать по Европе, - известно, что была запланирована их поездка в Голландию.

А. Х . :..Сохранились финансовые отчеты и письма Михаила Ломоносова из Марбурга. Так, в письме И. А. Корфу от 4 (15) сентября 1737 года, кстати, впервые написанному несколько витиеватым немецким языком, сообщается: "...я навек посвящаю Вам свое признательное сердце, которое на всю жизнь сохранит в благоговейной памяти Ваше неоценимое благоволение...". Красноречивость стиля первых писем Ломоносова на немецком языке имела свои корни: он подробно изучал приобретенную в Марбурге книгу Н. Коссена "О духовном и светском красноречии". - Париж, 1630 (на фр. яз.). К вышеупомянутому письму Ломоносов приложил хорошо выполненный во время учебы в Марбурге собственноручный рисунок с гравюры из руководства по рисовальному искусству, составленному художником И. Д. Прейслером. Эти первое письмо и рисунок из Марбурга, видно, понравились в городе на Неве. Не случайно Ломоносов получает из России дополнительные деньги, за что благодарит И. А. Корфа в письме от 9 (20) ноября 1737 года: "...за пересылку мне двухсот рублей на мое содержание".

Интересен первый студенческий "Отчет о расходах по научной командировке за границей", где у Ломоносова значится: "... в Петербурге и по пути до Любека истрачено 100 руб.", "От Любека до Марбурга - 37 талеров, костюм - 50 тал., учитель фехтования на первый месяц - 5 тал., учитель рисования - 4 тал., учитель французского языка - 9 тал., учитель танцев (за 5 месяцев) - 60 тал., парик, стирка, обувь, чулки - 28 тал., книги - 60 тал."... За фехтование и танцы Ломоносову досталось. Из Петербурга поступила "Вторичная инструкция марбургским студентам" от 29 мая 1738 года, где категорично заявляется: "Учителей танцевания и фехтования... больше не держать, и вообще не тратить деньги на наряды и пустое щегольство...", а кроме того "остерегаться делать долги, а довольствоваться теми тремя стами рублей, которые назначены в год...". Однако через год у студентов появились новые долги. 20 марта 1739 последовал "Выговор Канцелярии Академии Наук марбургским студентам", где на основании отчетов о расходах сделано заключение И. А. Корфа: "наделали разных долгов", "...собственно на необходимое пропитание и занятия израсходовано очень мало, но много истрачено и промотано на разные прихоти". Х. Вольф в письмах И. Корфу от 6 августа 1738 года и от 1 августа 1739 года объяснял студенческие растраты примерно так: "Деньги, привезенные ими с собой, они прокутили, не заплатив того, что следовало, а потом, добыв себе кредит, наделали долгов" ; "Причина их долгов... Они через меру предавались разгульной жизни и были пристрастны к женскому полу". Из второго письма следует, что студенты "раскаивались", "извинялись", "при этом особенно Ломоносов от горя и слез не мог промолвить и слова". В письме говорится и об овладении студентами знаниями с таким примечанием: в особенности "Ломоносов сделал успехи в науках". И. А. Корф в ответном письме Х. Вольфу, датированному октябрем 1738 года, просил о "бдительном надзоре" за молодыми людьми, "строго следить за их образом жизни", "настоятельно понуждать их к тому, чтобы они бросили свою распутную жизнь". Понятно, что Ломоносов со своими российскими коллегами очень тесно соприкоснулся в Марбурге с жизнью немецкого студенчества, которая особенным изяществом нравов не отличалась. Биографы Ломоносова отмечают, что и Ломоносов принимал участие в кутежах вместе с немецкими студентами, но это не мешало ему прилежно заниматься наукой.

У вас, Барбара, знаю, тоже имеется информация о том, как российские студенты овладевали знаниями в Марбурге?

Б. К.: В одном из писем Вольф сообщал в Россию, что "господа Виноградов и Ломоносов начали говорить и понимать по-немецки". Хотя Ломоносов усердно изучал немецкий язык еще до отъезда за границу в Петербурге и у него уже до приезда в Марбург был в активе определенный запас слов. Вольф предложил также, чтобы студенты занимались "техническим рисованием", поскольку это необходимо для занятия механикой. Вольф писал и о том, что студенты будут заниматься физикой и проводить опыты. Из писем Вольфа видно, как он по-отечески заботился о своих подопечных, особенно об их научном росте. Я читала, что в России Ломоносов славился своей заботой о студентах. Думаю об этом так: не перешло ли это к нему от его учителя - Вольфа? Все этапы продвижения русских студентов по лестнице знаний Вольф обсуждал со своим санкт-петербуржским коллегой Корфом.

А. Х .: В подтверждение приведу несколько выдержек из писем в Россию и преподавателей Марбурского университета. Вот фрагмент одного письма от 24 марта 1939 года, где Х. Вольф сообщает И. А. Корфу, что студенты "живут между собою в ладу", "Ломоносов начинает...принимать более кроткие нравы". А через несколько месяцев - 20 июля 1739 года он так свидетельствовал о научных успехах Михаила Ломоносова: "...Молодой человек преимущественного остроумия, Михайло Ломоносов с того времени, как для учения в Марбург приехал, часто математические и философические, а особливо физические лекции слушал и безмерно любил основательное учение. Ежели впредь с таким же рачением простираться будет, то не сомневаюсь, что, возвратясь в Отечество, принесет пользу обществу, чего от сердца желаю".

Декан медицинского факультета Марбургского университета, профессор химии Дуйзинг Юстин Герхард (1705 -1781) выдал 7 (18) июля 1739 года "свидетельство М. Ломоносову", где зафиксировано, что "весьма достойный и даровитый юноша Михаил Ломоносов "с неутомимым прилежанием слушал лекции по химии, читанные мною в течение 1739 года,.. извлек из них немалую пользу". Известно мнение и немецкого юриста Иоганна Стефана Пюттера (1725 - 1807). 20 марта 1739 года он оставил свои воспоминания о Ломоносове, с кем во время учебы в Марбурге слушал лекции Х. Вольфа. В частности, он наблюдал, "как он ел свой завтрак, состоявший из нескольких селедок и доброй порции пива. Когда он ближе познакомился с ним, то "сумел оценить как его прилежание, так и силу суждений и образ мыслей".

Некий Г.Ф. Юнкер в письме А. И. Корфу от 31 июля ( 11 августа ) 1739 года сообщал из Фрейберга, что "...студенты имели по одежде своей, правда, глядели неряхами, но по части указанных им наук, как убедился и я,...положили прекрасное основание, которое послужило нам ясным доказательством их прилежания в Марбурге... Сколько я мог предварительно судить по сношению и разговорам с ними, то на первое дело способнее всех был бы Райзер, на второе - Ломоносов, на третье - Виноградов".

А. Х.: 4 октября 1738 года Ломоносов отослал в Петербург свой первый трактат "О превращении твердого тела в жидкое", а в марте следующего года он подготовил "Физическую диссертацию о различии смешанных тел". Как лично Вольф характеризовал студента Михаила Ломоносова?

Б. К.: Сохранилось письмо Вольфа, в котором он дает характеристику Ломоносову, отмечая в ней усердие и одаренность молодого ученого. Вольф писал, что студент Ломоносов отличается чрезвычайными способностями - регулярно посещал лекции по математике, философии и физике и достиг выдающихся успехов в этих дисциплинах. Вольф был убежден, что Ломоносов, став в России ученым, принесет большую пользу своей стране.

А. Х.: Любопытны и оценки, данные Ломоносовым своим преподавателям в Марбурге и Фрейберге. Высокую оценку он давал, конечно, Х. Вольфу, на всю жизнь сохранив о нем самые теплые воспоминания. Он высоко ценил марбургского университетского аптекаря Михаэлиса Детлефа Фридриха (по другим данным - Дитриха) (1675 -1780), в лаборатории которого работал Ломоносов до января 1739 года. В письме ему от 4 декабря 1740 года он пишет о докторе медицины Конради Иоганне Людвиге (1702 - 1773), у которого он должен был обучаться химии, но он "не был в состоянии толком изложить ни одного параграфа и не знает как следует латинского языка. Поэтому мы от него отказались". Ломоносов дает эмоциональную характеристику известному химику И. Генкелю: "...Горный советник Генкель, чье хвастовство и высокое умничанье известно всему ученому миру, делал это не лучше, чем похитил у меня время почти одной только пустой болтовней". Несмотря на то, что у М. Ломоносова и И. Генкеля не сложились отношения, но Ломоносов, приехав после учебы в Марбурге в Петербург, построил свою Химическую Лабораторию... по образцу той, что видел у своего оппонента во Фрейберге.

Можно предположить, что Ломоносов в Марбурге должен был получать что-то "повышенной стипендии" или таковой тогда не было в те времена? Финансовое положение студентов-россиян было, нелегким.

Б. К .: В переписке между Марбургом и Петербургом говорится, кстати, о финансовых делах русских студентов, а это был больной вопрос. Деньги из Санкт-Петербурга частенько запаздывали. Вольф вынужден был ездить во Франкфурт, чтобы получить причитающееся русским денежное довольствие, ведь в те времена учеба в Германии была платная. Известно, что русские студенты постоянно нуждались в деньгах и не вылезали из долгов, которые профессор Вольф не однажды оплачивал из своего кармана. Иногда он даже кормил Михаила Ломоносова обедами и ужинами (можно предположить, что Ломоносов был его любимым студентом). А вот в конце 1738 года финансовое положение студентов стало просто отчаянным. И Вольф, по своей доброте и понимая сложившуюся ситуацию, уже не брал с них денег за учебу. Однако из-за стесненных денежных обстоятельств в 1739 году Вольф просит отозвать русских студентов на родину. Он сообщает, что отправил почтой в Россию их диссертации, а это означало в те времена окончание учебы в Марбургском университете.

А. Х .: Однако Академия в России решила перевести студентов в Горную Академию Фрейберга к Генкелю, чтобы они обучились металлургии и горному делу. 20 июля 1739 года Ломоносов с коллегами отправляется во Фрейберг. Отношения между студентами и преподавателем вначале были хорошие, но с начала 1740 года ухудшились и дошли до полного разрыва. В "донесении" И. А. Корфу от 9 (20) июня 1740 года И. Ф. Генкель рассказывает о следующих "неслыханных выходках" Ломоносова: он - "человек не очень доброго нрава и предан пьянству"; "произносил против меня разные неприличные слова"; "поступки его происходят не от слабости характера, а от умышленной злости", "сколько совершенно незаслуженных оскорблений человек этот нанес мне..., особенно своими предосудительными для меня рассказами в городе о том, что я только хочу разбогатеть на русские деньги"; "он в страшно пьяном виде шатался по улицам и, проходя мимо моего семейства, был очень дерзок и невежлив"; "ужасно буянил в своей квартире, колотил людей, участвовал в разных драках в винном погребке"; "поддерживал подозрительную переписку с какой-то марбургской девушкой"; "Ломоносов со злости изрубил и изорвал на мелкие кусочки изданные мною книги"; "на улицах преследовал меня с коварной целью напасть на меня и нанести мне побои и при этом клялся, что будет мне мстить при всяком удобном случае". Ломоносов еще в декабре 1739 года попытался восстановить нормальные отношения с преподавателем и написал на латинском языке примирительное письмо И. Ф. Генкелю, где есть такие строки: "Так как Вы мне косвенными словами намекнули, чтобы я вашу химическую лабораторию оставил, то я два дня и не ходил к вам...". В Журнале Канцелярии Академии Наук от 30 июля 1740 года имеется запись о вызове М. В. Ломоносова в С.-Петербург и указано, что "фрейбергский ученик Ломоносов весьма не в состоянии находится". Двести рейхсталлеров в год - этих денег было явно недостаточно студентам.

Генкель отказывал в выдаче дополнительных денег, ссылаясь на указания Академии наук. Сохранилось и письмо Ломоносова на имя библиотекаря книжного собрания Петра Первого I, а позже - советника Академической Канцелярии Иоганна Даниила Шумахера (1690 - 1761) от 5 ноября 1740 года, где он подробно рассказал о "злости, алчности", "лукавом и завистливом нраве" Генкеля, который "стал задерживать назначенные нам Академией Наук деньги". И далее: "...когда я изложил ему наше бедственное положение и со всем смирением начал просить о выдаче назначенных нам денег, то он ответил только: ни одного пфеннига больше! А потом начал осыпать меня всеми ругательствами и проклятиями, какие только мог придумать, выпроводил меня кулаками из комнаты".

Ссора закончилась тем, что Ломоносов в мае 1740 года самовольно покинул Фрейберг и поехал в Лейпциг к русскому дипломату барону Кейзерлингу. Однако, не найдя его там, Ломоносову ничего не оставалось, как возвратиться к своим "друзьям" в Марбург. Здесь произошло важное событие в личной жизни Ломоносова, о чем он два года молчал...

Б. К.: Русские студенты проучились во Фрейберге почти год. По возвращении в Марбург Ломоносов женился на Елизавете Кристине Цильх. Она была дочерью хозяйки дома, где в первое свое пребывание в Марбурге жил Михаил Васильевич...

А. Х.: У Ломоносова жена появилась с февраля 1739 года, а 8 ноября того же года на улице Барбусштрассе (Вендельгассе 2) родилась дочь Екатерина Елизавета. Венчание произошло лишь через год. В церковной книге марбургской реформаторской церкви сохранилась следующая запись: "6 июня 1740 года обвенчаны Михаил Ломоносов, кандидат медицины, сын архангельского торговца Василия Ломоносова, и Елизавета Христиана Цильх, дочь умершего члена городской думы и церковного старосты Генриха Цильха". Забегая вперед, отмечу, что всего у Ломоносова было четверо детей, трое из которых дочь Екатерина (1739 - 1743), сын Иван (1742), София (?) умерли в младенчестве и детском возрасте. Дочь Елена Михайловна родилась 21 февраля 1749 и умерла в Петербурге 21 мая 1772 г. После смерти Ломоносова его род продолжался по женской линии. Потомки Ломоносова породнились с потомками, представляющими известные русские дворянские роды Н. Н. Раевского, М. Ф. Орлова, С. Г. Волконского, Л. Эйлера, А. В. Суворова, М. И. Голенищева-Кутузова, Н. Н. Ланской (Пушкиной), П. А. Столыпина и др. Многие потомки в разные времена покинули Россию. В Германии, в Висбадене жила праправнучка Ломоносова (его потомок в 9-м поколении) Александра Николаевна Раевская (6 ноября 1839г. - 18 июля 1863 г.).

...У женатого Ломоносова было совсем мало денег для содержания своего тайного семейства в Марбурге. Он снова обратился к Генкелю с просьбой о деньгах и вновь получил отказ. Кстати, через несколько лет, 25 февраля 1746 года, появилось Решение Канцелярии Академии Наук о выдаче М. В. Ломоносову жалования, недоданного за время его обучения в Германии", и ученый получил деньги в сумме 380 рублей. Ломоносов написал жалобу в Академию, откуда ему пришел вексель в сто рублей с указанием срочно вернуться в Петербург. У него появились новые, причем, неоплатные долги, и он впал в бедность. Из опасения попасть в тюрьму он решил оставить семью в Марбурге и тайно бежать в Голландию, чтобы оттуда добраться российской границы. По дороге в Дюссельдорф Ломоносов встретил в одной гостинице весело пировавших прусских вербовщиков, насильно надевших на опьяневшего Ломоносова мундир королевского рейтара. Однако Бог отвел от него беду, сохранив его для великих дел и славы России. Ломоносов в числе других рекрутов оказался в крепости Везель, откуда ему удалось тайно и ловко бежать. "Дезертировав" из армии, беглец Ломоносов незаметно перешел Вестфальскую границу и далее, выдавая себя за бедного студента, добрался до Амстердама, откуда ему представился случай морем отправиться в Петербург.

Биографы Ломоносова пишут, что еще до своего отъезда в Россию он в Гааге через российского посла графа Головкина письмом уведомил оставленную в Марбурге жену о своем приезде в Голландию и просил не писать ему прежде, пока он не даст ей знать о месте своего нового пребывания и финансовом положении.

8 июня 1741 года Ломоносов прибыл в город на Неве. Жена два года жила и растила дочь в Марбурге и только в феврале 1743 года осмелилась обратиться с письмом к графу Головкину с просьбой сообщить какие-либо новые сведения о ее муже. Граф Бестужев доставил письма Ломоносову, а он, обрадованный, выслал денег на дорогу, и летом 1743 года жена оставила дом в Марбурге и с дочерью и братом прибыла в Россию...
В Марбурге, говорят, до сей поры цел и невредим дом, где жил Ломоносов со своей женой...

Б. К .: Когда-то имела хождение версия, что домик, в котором жил студент Ломоносов сгорел. Но современный историк В. Экхардт, бывший директор госархива в Гессене, доказал в 1991 году, что Михаил Васильевич жил в доме будущей жены и дом этот стоит в Марбурге и по сей день. Мне представляется символичным, что и сейчас в этом доме живут студенты...

А. Х .: Учитель-наставник Вольф, называвший Ломоносова "светлой головой", и ученик-Ломоносов, считавший Вольфа своим "учителем и благодетелем"... Возможно, именно у профессора Вольфа учился Ломоносов налаживанию университетского дела в России. Уже после пребывания в Марбурге, в 1754 году Ломоносов принял деятельное участие в развитии и осуществлении плодотворной идеи - учредить в Москве первый в России университет. Своим возникновением он обязан стараниям Ломоносова, внушившего своему другу и покровителю И. Шувалову мысль взяться за это дело. Как известно, сам проект университета, поданный в Сенат, был составлен Ломоносовым.

Б. К .: Безусловно, для Михаила Ломоносова Христиан Вольф был замечательным университетским учителем и добрым наставником. Кстати, в их судьбах можно наблюдать ряд знаменательных совпадений. Оба происходили из простых семей. Сходными оказались ориентации в познании науки. Оба они боролись против мистицизма, проникновения в науку ложных или научно не доказанных научных понятий и терминологий. Хотя они были религиозными людьми, однако им пришлось выдерживать нелегкую борьбу против религиозного обскурантизма. Кстати, Вольфу и Ломоносову принадлежат особые заслуги в деле модернизации их родных языков, а также в формировании (в рамках немецкого и русского языков) научной и философской терминологии. При этом очень важно, что Ломоносов много сделал для пропаганды в России немецкого языка. Вольф одним из первых в Германии отказался читать лекции по латыни и предпочел лекции на немецком языке. Позднее такую же огромную роль в формировании университетской науки, преподаваемой на русском языке, сыграл Ломоносов вместе со своими подвижниками. Еще одно примечательное сходство в судьбах двух ученых и мыслителей - они обладали недюжинными организаторскими способностями. Вольф и Ломоносов, как и многие ученые 18-го века, были в своих странах мыслителями и универсальными исследователями. Причем, их объединяла и высокая гуманитарная культура. Надо признать, что Ломоносов в этом плане пошел дальше Вольфа. Ломоносов был еще и видным русским поэтом, ученым-филологом и историком.

А. Х .: Да, Ломоносов стал не только символом российской науки, но и родоначальником российской словесности. Евгений Евтушенко верно подметил в своих стихах, что

...Одной рукой - держал он колбу,
Второй - метафоры творя,
а третьей - громко хлопал по лбу,
осатанев от комарья.

Несмотря на усиленные занятия в Марбурге немецким языком и точными науками, в свободное время он серьезно работал и в области русской поэзии. Первым его опытом был перевод Фенелоновой оды, а за ней последовало собственное сочинение, подражающее своим размером поэзии Гюнтера. Он следил в Германии за событиями в России. Так, 19 августа 1739 года в ходе русско-турецкой войны сдалась на милость победителям турецкая крепость Хотин на реке Днестр. Ломоносов между сентябрем и декабрем того же года написал в Марбурге "Оду Блаженныя Памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года". Это произведение, называемой филогами "Исходной точкой русской словесности", было преподнесено императрице Анне Иоанновне в качестве образца на русском языке практического применения Ломоносовым силлабо-тонической системы стихосложения. Одновременно с одой написано и приложение "Письмо о правилах российского стихотворчества". Михаил Ломоносов вступил в полемику с В. К. Тредиаковским и обратился к членам Российского Собрания, учрежденного в 1735 году при Академии Наук "для исправления и проведения в совершенство природного языка", для составления грамматики, словарей, риторики, пиитики, искусства переводов, выработки правил при печатании русских книг. В России удивлялись новому поэтическому языку Однако Ломоносова обвинили в подражании немецкому поэту Иоганну Христиану Гюнтеру (1695 - 1723). Кстати, его сборник стихотворений - Johann Christian Gunter. Gedichte. - Breslau,1735 ( на нем. яз.). - в числе других изданий - (Петр Петрей де Эрлесунд. История России. - Лейпциг, 1620 (на нем. яз.) - был настольной книгой Ломоносова. Писатель и переводчик В. Е. Ададуров (1709 - 1780) и Я. Я. Штелин отметили, что ода Ломоносова написана "небывалым в русском языке размером стихов" и нашли, что ода "написана в гюнтеровском размере и именно в подражание его знаменитой оде "На мир, заключенный в 1718 г. Его императорским Величеством с Высокой Портной", посвященной победе над Турцией принца, австрийского полководца и генералиссимуса Евгения Савойского (1663 - 1736). Они же упрекнули Ломоносова, что "даже целые строфы были из нее переведены".

Сохранились пометки Ломоносова в книге В. К. Тредиаковского "Новый и краткий способ к сложению российских стихов" (1735 г.), которую он привез из России в Германию. Уже тогда, а это видно по пометкам в книге, его интересовали вопросы русской версификации. Ломоносов видел, что единой русской культуры и единого литературного языка в его времена не существует. Спор "о правилах российского стихотворства", который начался в 1739 году между Ломоносовым, Тредиаковским и Сумароковым, продолжился и приобрел "форму поэтического турнира". Возвратившись из Германии в Россию, он поставил целью сделать все, что в его силах, для создания новой русской культуры, науки, литературы и русского литературного языка. Так что, именно в Марбурге стартовали первые научные и культурные связи России и Германии.

Б. К .: Несомненно, пребывание в Марбурге Ломоносова и его соратников по овладению новыми научными знаниями в разных областях можно рассматривать как славное начало русско-немецких научных и культурных связей, которые и в дальнейшем были содержательными и разносторонними. Но мне лично особенно дороги те страницы истории, которые относятся к моему Марбургскому университету.

А. Х.: Для русских людей, эмигрировавших в Германию и оказавшихся за пределами своего Отечества, имя Ломоносова всегда было консолидирующим символом сохранения на чужбине русской духовности и национальной гордости.

...Архангельский наш Леонардо,
сгущенный в гения народ.
Его деяний колоннада
Надежно держит небосвод.

Всея науки император
и самый Первый после-Петр,
он - Лобачевского соавтор,
и, как пред-Пушкин, свеж и бодр.
( Е. Евтушенко)

В довоенные и первые послевоенные годы годовщины рождения и смерти русского "Леонардо" часто отмечались эмигрантами, вынужденно покинувшими Россию после 1917 года. Русскоязычные издания Берлина в 20-е и 30-е годы прошлого столетия публиковали о нем немало статей и исследовательских материалов. Увы, времена изменились, иным на немецкой земле стал состав "русской" эмиграции, поэтому в ее среде имя Ломоносова фактически предано забвению. Приятное исключение составляет, кажется, только Марбург. Поддерживаются ли в настоящее время научно - деловые связи МГУ им. М.В. Ломоносова и Марбургского университета?

Б. К .: Сейчас как никогда очень оживились научно-деловые связи между немецкими и российскими учеными и деятелями культуры. В Марбург, как и в старые добрые времена, приезжают математики, физики, экономисты, педагоги и другие ученые. Выполняется немало совместных научных проектов. Я надеюсь, что все дальнейшие совместные контакты между университетами, носящими имя Ломоносова в Москве и имени Филиппа в Марбурге, будут овеяны духом и памятью Михаила Васильевича. Мне, честно говоря, хочется надеяться, что когда-нибудь в Марбург из России вновь приедет ученый, которому суждено будет стать вторым Ломоносовым.