Нынешние месяцы, когда в истории нашей страны происходят чрезвычайно важные и безусловно переломные события, как вехами, обрамлены двумя восьмидесятилетними юбилеями великих русских писателей-историков.
В ноябре минувшего года мы отметили восьмидесятилетний юбилей Дмитрия Михайловича Балашова. В июле нынешнего года мы отметим восьмидесятилетний юбилей Валентина Савича Пикуля.
Только непрекращающейся прижизненной травлей этих русских писателей, только полудобровольной-полувынужденной самоизоляцией их в отдалении от литературных центров, и можно объяснить, почему эти, пожалуй, самые популярные прозаики восьмидесятых годов оказались разведены в общественном сознании...
Между тем, сравнивая биографии этих, безусловно, самых значительных исторических романистов второй половина двадцатого века, мы обнаружим воистину поразительные совпадения в их биографиях.
Посудите сами...
И Дмитрий Балашова, и Валентин Пикуль - погодки.
Оба они родились и выросли в Ленинграде.
Оба мальчишками попали в блокаду и именно здесь, пережили то, о чем писал их сверстник поэт Юрий Воронов:
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом -
Паспорта.
И в этом нет беды,
Но взрослым людям,
Уже прожившим многие года,
Вдруг страшно оттого,
Что мы не будем
Ни старше, ни взрослее,
Чем тогда.
Слова о том, что "мы не будем ни старше, ни взрослее", чем тогда, с полным правом можно отнести и к Валентину Саввичу Пикулю, и к Дмитрию Михайловичу Балашову.
Оба они весной 1942 года едва живыми были эвакуированы на Большую землю.
У обоих в 1942 году погибли отцы.
Оба прошли свои главные университеты на Севере.
Если мы прибавим, что оба они и умерли в один день с разницею в десять лет - накануне убийства Царской семьи, то остается только подивиться Замыслу Божию об этих наших великих современниках-соотечественниках.
Обратите внимание, что будучи современниками, и Дмитрий Балашов и Валентин Пикуль не только в жизни, но и в своих многочисленных романах нигде не пересекались друг с другом.
Между ними как бы существовал договор о разделе поля русской истории.
Валентин Савич писал о послепетровской России, и не уходил глубже семнадцатого века. Дмитрий Михайлович Балашов не поднимался дальше шестнадцатого века, рассказывая о временах рождения и расцвета Московской Руси.
Писатели не пересекались и в манере письма.
Пикуль выстраивал свое повествование по законам сказовой прозы, превращая в сказ, в предание эпическое событие, Балашов фольклорные и летописные предания разворачивал в эпические повествования.
Мы знаем, что Валентин Пикуль, не имел даже и среднего образования, он был самоучкой, и русскую историю, открыл для себя сам. Причем открыл ту историю, о которой не знали и даже не догадывались не только писатели-романисты, но и многие профессиональные историки, ибо эта история была, выведена за рамки официальной истории нашей страны.
Валентин Пикуль с головой ушел в открытую им историю, потому что она была не просто интереснее засушенных схем, которые предлагали учебники, но еще и потому что в этой русской истории писатель Пикуль находил ответы на самые главные вопросы, что ставила перед ним жизнь.
Дмитрий Михайлович Балашов и институт закончил, и работал в научном институте Академии наук, но его отношение к истории в главном - сродни отношению к истории Пикуля. Романы из цикла "Государи Московские" он пишет в продолжение своей работы фольклориста, как бы пытаясь создать утраченный героический эпос нашего народа.
С разных сторон, совершенно по-разному, но одновременно, оба писателя шли к постижению народной правды русской истории, той правды, сказать которую своему народу и были призваны они.
Определяя место Балашова и Пикуля в литературе, мы должны помнить, что существует два принципиально разных подхода к исторической прозе. Как правило, разговор всегда идет о соотношении вымысла и самой исторической фактуры в романе.
Российские аналоги Вальтера Скотта или Александра Дюма (тут можно привести примеры дореволюционных и советских романистов, а так же многочисленные издательские проекты нынешнего изготовления) при всех своих недостатках и достоинствах, относятся к мелодрамам, развернутым на фоне исторических событий.
А вот, например, "Борис Годунов" А.С. Пушкина, в литературных достоинствах которого усомниться никак невозможно, это сама история...
Пушкин не подменял исторические персонажи выдуманными, он раскрывал всю глубину переживаемой русскими людьми драмы в подлинности. Мелодрамы же, сколь бы узористо не были они разукрашены, все, без исключения, только более или менее удачные копии с западных первоисточников.
Романы Дмитрия Балашова, как и романы Валентина Пикуля, тоже содержат в себе подлинную поэзию русской истории, и именно поэтому и завоевали они любовь русского читателя, и именно этого и не смогла простить писателям наша либеральная публика.
Пикуль и Балашов писали о разных периодах русской истории, писали по-разному, но всегда об одном - о том, какой великой становилась наша страна, когда в ней побеждает патриотическая идеология, о том, какие великие подвиги способны тогда совершить русские люди во имя своей страны.
Вдумаемся еще раз в тот простой факт, что в одном городе с разницею в полгода рождаются два писателя, которые, не сговариваясь, по сути, делят пополам всю оболганную русскую историю, чтобы сказать русским людям ту самую главную правду о великой России, которую пытались спрятать от русского народа русофобы всех мастей.
И вопреки всему - не зря ведь в отрочестве прошли они через горнило блокадного голода! - они говорят ее, как раз накануне новых страшных испытаний, которые обрушаться на нашу страну.
Американские и натовские идеологи любят рассуждать сейчас, дескать, они - победители, они выиграли холодную войну, и те унижения и притеснения, которым они подвергают Россию, следствия этой победы.
И все-таки думается, что о победе над Россией говорить преждевременно.
Более того...
Уже сейчас очевидно, что тех страшных ударов, которые обрушились на нашу страну, ни одна другая страна не выдержала бы.
Мы же устояли, как некогда устояли на Волге в Сталинграде...
И кто знает, если бы миллионы русских людей не успели во время прочитать книги Дмитрия Балашова и Валентина Пикуля, устояла ли бы сама наша страна перед грязным потоком русофобии, захлестнувшем страну в конце восьмидесятых и начале девяностых годов? И способны ли мы были сейчас после всего, что случилось, говорить о возрождении нашей страны.
Вглядываясь, в обрамляющие нынешние, переломные в истории России месяцы, юбилеи Дмитрия Михайловича Балашова и Валентина Савича Пикуля, так много и так необходимо для нашей страны, говоривших о ее истории, попытаемся понять, какая сила, позволила им вопреки всем обстоятельствам совершить свой писательский подвиг.
Необыкновенная сила таланта?
Столь же необыкновенное трудолюбие?
Конечно, да...
Но при этом каждый из этих писателей прежде, чем приблизиться к своему пониманию русской истории должен был обрести в себе ту русскую духовность, которая и созидала нашу страну.
Поразительно, как это происходило с Дмитрием Михайловичем Балашовым...
Когда мы говорим, что Дмитрий Балашов родился 8 ноября 1927 году в Ленинграде, это не совсем так, вернее совсем не так.
Дело в том, что восемьдесят лет назад не было никакого Дмитрия Балашова.
Тогда, в семье актера ленинградского ТЮЗа Михаила Гипси родился сын, которого родители назвали Эдвардом.
Природная фамилия самого Михаила Михайловича была Кузнецов, а Гипси-Хипсеем он стал, когда многим казалось, что только затаптывая в себе русскость и возможно осуществиться в той интернационализированной России.
Сыну Гипси-Хипсея в пятидесятые годы пришлось поменять отцовскую фамилию, чтобы начать поиск своей настоящей русской судьбы. Всю жизнь, этот коренной петербургский интеллигент, носил русскую косоворотку и сапоги, изумляя своих ученых коллег, всю свою жизнь он прожил, как русский крестьянин, строя дома, вспахивая землю, держа коров и лошадей, чтобы постигнуть корневую суть русской жизни...
Валентину Савичу Пикулю в обретении размытой интернационалистическим, русофобским воспитанием русскости, не пришлось преодолевать таких препятствий, но право же его путь к своему был не намного легче, чем у Балашова.
И может быть, в этом и скрыто самое главное, что открывают нам восьмидесятилетние юбилеи Балашова и Пикуля... Только сохранив свою духовность, свой язык, свою культуру, свою историю, то, что и называется русскостью, обретем мы возможность выстоять перед новыми испытаниями.
В ноябре минувшего года мы отметили восьмидесятилетний юбилей Дмитрия Михайловича Балашова. В июле нынешнего года мы отметим восьмидесятилетний юбилей Валентина Савича Пикуля.
1.
Только непрекращающейся прижизненной травлей этих русских писателей, только полудобровольной-полувынужденной самоизоляцией их в отдалении от литературных центров, и можно объяснить, почему эти, пожалуй, самые популярные прозаики восьмидесятых годов оказались разведены в общественном сознании...
Между тем, сравнивая биографии этих, безусловно, самых значительных исторических романистов второй половина двадцатого века, мы обнаружим воистину поразительные совпадения в их биографиях.
Посудите сами...
И Дмитрий Балашова, и Валентин Пикуль - погодки.
Оба они родились и выросли в Ленинграде.
Оба мальчишками попали в блокаду и именно здесь, пережили то, о чем писал их сверстник поэт Юрий Воронов:
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом -
Паспорта.
И в этом нет беды,
Но взрослым людям,
Уже прожившим многие года,
Вдруг страшно оттого,
Что мы не будем
Ни старше, ни взрослее,
Чем тогда.
Слова о том, что "мы не будем ни старше, ни взрослее", чем тогда, с полным правом можно отнести и к Валентину Саввичу Пикулю, и к Дмитрию Михайловичу Балашову.
Оба они весной 1942 года едва живыми были эвакуированы на Большую землю.
У обоих в 1942 году погибли отцы.
Оба прошли свои главные университеты на Севере.
Если мы прибавим, что оба они и умерли в один день с разницею в десять лет - накануне убийства Царской семьи, то остается только подивиться Замыслу Божию об этих наших великих современниках-соотечественниках.
2.
Обратите внимание, что будучи современниками, и Дмитрий Балашов и Валентин Пикуль не только в жизни, но и в своих многочисленных романах нигде не пересекались друг с другом.
Между ними как бы существовал договор о разделе поля русской истории.
Валентин Савич писал о послепетровской России, и не уходил глубже семнадцатого века. Дмитрий Михайлович Балашов не поднимался дальше шестнадцатого века, рассказывая о временах рождения и расцвета Московской Руси.
Писатели не пересекались и в манере письма.
Пикуль выстраивал свое повествование по законам сказовой прозы, превращая в сказ, в предание эпическое событие, Балашов фольклорные и летописные предания разворачивал в эпические повествования.
Мы знаем, что Валентин Пикуль, не имел даже и среднего образования, он был самоучкой, и русскую историю, открыл для себя сам. Причем открыл ту историю, о которой не знали и даже не догадывались не только писатели-романисты, но и многие профессиональные историки, ибо эта история была, выведена за рамки официальной истории нашей страны.
Валентин Пикуль с головой ушел в открытую им историю, потому что она была не просто интереснее засушенных схем, которые предлагали учебники, но еще и потому что в этой русской истории писатель Пикуль находил ответы на самые главные вопросы, что ставила перед ним жизнь.
Дмитрий Михайлович Балашов и институт закончил, и работал в научном институте Академии наук, но его отношение к истории в главном - сродни отношению к истории Пикуля. Романы из цикла "Государи Московские" он пишет в продолжение своей работы фольклориста, как бы пытаясь создать утраченный героический эпос нашего народа.
С разных сторон, совершенно по-разному, но одновременно, оба писателя шли к постижению народной правды русской истории, той правды, сказать которую своему народу и были призваны они.
3.
Определяя место Балашова и Пикуля в литературе, мы должны помнить, что существует два принципиально разных подхода к исторической прозе. Как правило, разговор всегда идет о соотношении вымысла и самой исторической фактуры в романе.
Российские аналоги Вальтера Скотта или Александра Дюма (тут можно привести примеры дореволюционных и советских романистов, а так же многочисленные издательские проекты нынешнего изготовления) при всех своих недостатках и достоинствах, относятся к мелодрамам, развернутым на фоне исторических событий.
А вот, например, "Борис Годунов" А.С. Пушкина, в литературных достоинствах которого усомниться никак невозможно, это сама история...
Пушкин не подменял исторические персонажи выдуманными, он раскрывал всю глубину переживаемой русскими людьми драмы в подлинности. Мелодрамы же, сколь бы узористо не были они разукрашены, все, без исключения, только более или менее удачные копии с западных первоисточников.
Романы Дмитрия Балашова, как и романы Валентина Пикуля, тоже содержат в себе подлинную поэзию русской истории, и именно поэтому и завоевали они любовь русского читателя, и именно этого и не смогла простить писателям наша либеральная публика.
Пикуль и Балашов писали о разных периодах русской истории, писали по-разному, но всегда об одном - о том, какой великой становилась наша страна, когда в ней побеждает патриотическая идеология, о том, какие великие подвиги способны тогда совершить русские люди во имя своей страны.
4.
Вдумаемся еще раз в тот простой факт, что в одном городе с разницею в полгода рождаются два писателя, которые, не сговариваясь, по сути, делят пополам всю оболганную русскую историю, чтобы сказать русским людям ту самую главную правду о великой России, которую пытались спрятать от русского народа русофобы всех мастей.
И вопреки всему - не зря ведь в отрочестве прошли они через горнило блокадного голода! - они говорят ее, как раз накануне новых страшных испытаний, которые обрушаться на нашу страну.
Американские и натовские идеологи любят рассуждать сейчас, дескать, они - победители, они выиграли холодную войну, и те унижения и притеснения, которым они подвергают Россию, следствия этой победы.
И все-таки думается, что о победе над Россией говорить преждевременно.
Более того...
Уже сейчас очевидно, что тех страшных ударов, которые обрушились на нашу страну, ни одна другая страна не выдержала бы.
Мы же устояли, как некогда устояли на Волге в Сталинграде...
И кто знает, если бы миллионы русских людей не успели во время прочитать книги Дмитрия Балашова и Валентина Пикуля, устояла ли бы сама наша страна перед грязным потоком русофобии, захлестнувшем страну в конце восьмидесятых и начале девяностых годов? И способны ли мы были сейчас после всего, что случилось, говорить о возрождении нашей страны.
5.
Вглядываясь, в обрамляющие нынешние, переломные в истории России месяцы, юбилеи Дмитрия Михайловича Балашова и Валентина Савича Пикуля, так много и так необходимо для нашей страны, говоривших о ее истории, попытаемся понять, какая сила, позволила им вопреки всем обстоятельствам совершить свой писательский подвиг.
Необыкновенная сила таланта?
Столь же необыкновенное трудолюбие?
Конечно, да...
Но при этом каждый из этих писателей прежде, чем приблизиться к своему пониманию русской истории должен был обрести в себе ту русскую духовность, которая и созидала нашу страну.
Поразительно, как это происходило с Дмитрием Михайловичем Балашовым...
Когда мы говорим, что Дмитрий Балашов родился 8 ноября 1927 году в Ленинграде, это не совсем так, вернее совсем не так.
Дело в том, что восемьдесят лет назад не было никакого Дмитрия Балашова.
Тогда, в семье актера ленинградского ТЮЗа Михаила Гипси родился сын, которого родители назвали Эдвардом.
Природная фамилия самого Михаила Михайловича была Кузнецов, а Гипси-Хипсеем он стал, когда многим казалось, что только затаптывая в себе русскость и возможно осуществиться в той интернационализированной России.
Сыну Гипси-Хипсея в пятидесятые годы пришлось поменять отцовскую фамилию, чтобы начать поиск своей настоящей русской судьбы. Всю жизнь, этот коренной петербургский интеллигент, носил русскую косоворотку и сапоги, изумляя своих ученых коллег, всю свою жизнь он прожил, как русский крестьянин, строя дома, вспахивая землю, держа коров и лошадей, чтобы постигнуть корневую суть русской жизни...
Валентину Савичу Пикулю в обретении размытой интернационалистическим, русофобским воспитанием русскости, не пришлось преодолевать таких препятствий, но право же его путь к своему был не намного легче, чем у Балашова.
И может быть, в этом и скрыто самое главное, что открывают нам восьмидесятилетние юбилеи Балашова и Пикуля... Только сохранив свою духовность, свой язык, свою культуру, свою историю, то, что и называется русскостью, обретем мы возможность выстоять перед новыми испытаниями.
