Глава Чечни Рамзан Кадыров недавно не совсем политкорректно призвал «не назначать шайтанов на должности прокуроров и судей». Не вдаваясь в подробности контекста, в котором появилось это полемическое высказывание, хотелось бы задуматься над проблемой по существу: не получается ли так, что в англосаксонском мире (а он, как известно, пытается распространить свою юрисдикцию и на весь мир), суд все чаще рассматривает вопросы, по сути не входящие в его компетенцию, являясь орудием для оформления политических решений глобальных сил, которым уже избыточными кажутся и так еще недавно восхваляемые ими демократические выборные институты власти?
Из самых одиозных решений подобного рода - постановление Верховного суда США, который 26 июня определил, что заключение гомосексуальных браков не противоречит американской конституции. С одним из наиболее резких заявлений выступил потенциальный кандидат в президенты от Республиканской партии и бывший губернатор Арканзаса Майк Хакаби, отметивший, что Верховный суд принял это решение пятью голосами против четырех: «Верховный суд принял совсем даже не единогласное решение по вопросу, который может быть решен только Всевышним: придать новый смысл понятию брака. Я не намерен соглашаться с решением какого-либо императорского двора, точно так же, как наш основатель не согласился с британской монархией. Мы должны сопротивляться и отвергать судебную тиранию, а не отступать».
То есть современная практика показывает, что личность судьи, его мировоззрение, ценностная система имеют действительно огромное значение; принятые им решения могут влечь за собой последствия, влияющие на жизнь очень многих людей.
Сегодня все чаще суды разных инстанций в России принимают решения на основании не писанных законов, а фактически прецедентов: решений вынесенных другими судами по аналогичным делам. Во что это выливается в англо-саксонской системе права очень хорошо написал Джонатан Свифт в своей знаменитой книге «Путешествия Гулливера», вышедшей первый раз еще в 1726 году. Нарисованная им саркастическая картинка не потеряла своей актуальности и сегодня, поэтому есть смысл обратиться к некоторым из тирад, которые английский писатель вложил в уста Гулливера: «Я сказал, что у нас есть целая корпорация людей смолоду обученных искусству доказывать при помощи пространных речей, что белое черно, а черное бело, соответственно деньгам, которые им за это платят. Эта корпорация держит в рабстве весь народ.
... В этом судейском сословии установилось правило, что однажды вынесенное решение может, по аналогичному поводу, применяться вновь; на этом основании они с великой заботливостью сохраняют все старые решения, попирающие справедливость и здравый смысл. Эти решения известны у них под именем прецедентов; на них ссылаются как на авторитет, для оправдания самых несправедливых мнений, и судьи никогда не упускают случая руководствоваться этими прецедентами. При разборе тяжб они тщательно избегают касаться сути дела; зато горячатся и кричат до хрипоты, пространно излагая обстоятельства, не имеющие к делу никакого отношения. ... они никогда не выразят желание узнать, какое право имеет мой противник на мою корову и какие доказательства этого права он может представить, но проявят величайший интерес к тому, рыжая корова или черная; длинные у нее рога или короткие; круглое ли поле, на котором она паслась, или четырехугольное; дома ли ее доят или на пастбище; каким болезням она подвержена и т. п.; после этого они начнут справляться с прецедентами, будут откладывать дело с одного срока на другой и через десять, двадцать или тридцать лет придут наконец к какому-то решению.
Следует также принять во внимание, что это судейское сословие имеет свой собственный жаргон, недоступный пониманию обыкновенных смертных, на котором пишутся все их законы. Эти законы умножаются с таким усердием, что ими совершенно затемнена подлинная сущность истины и лжи, справедливости и несправедливости; поэтому потребовалось бы не менее тридцати лет, чтобы разрешить вопрос мне ли принадлежит поле, доставшееся мне от моих предков, владевших им в шести поколениях, или какому либо чужеземцу, жившему за триста миль от меня.
...во всем, не имеющим отношения к их профессии, они являются обыкновенно самыми невежественными и глупыми из всех нас, неспособными вести самый простой разговор, заклятыми врагами всякого знания и всякой науки, так же склонными извращать здравый человеческий смысл во всех других областях, как они извращают его в своей профессии» (Свифт Д. Путешествия Гулливера. Академия. Москва-Ленинград, 1932. С. 517, 519-522.).
Как противовес о стране великанов Гулливер говорит: «В этой стране не дозволяется формулировать закон при помощи числа слов, превышающего число букв алфавита, а в нем их насчитывают всего двадцать две; но лишь очень немногие законы достигают даже этой длины. Все они выражены в самых ясных и простых терминах, и эти люди не отличаются такой изворотливостью ума, чтобы открыть в законе несколько смыслов; писать комментарий к какому-либо закону считается большим преступлением. Что касается гражданского и уголовного судопроизводства, то прецедентов в этих областях у них так мало, что они не могут похвастаться особенным искусством по этой части» (Там же. С. 273-274).
Какое будущее у российской системы права, находящейся в развитии? Хотелось бы привести следующие, вселяющие определенную надежду, слова Президента России В.В.Путина: «Нас всегда учили (и я это очень хорошо запомнил): закон всегда морален, нет неморальных законов и быть не может. Поэтому я бы не считал, что наша система права (а повторяю ещё раз, это континентальная система права и в неё входят такие системы права, как право Германии, Франции, вообще всей континентальной Европы) ничем не хуже, чем англо-американская система, а в чём-то даже, может быть, лучше, потому что это писаные законы, а там всё решается на основе прецедента и без квалифицированного юриста там просто шагу ступить нельзя. В нашей системе всё-таки даже рядовой гражданин, разумеется образованный, может неплохо разбираться и подчас даже самостоятельно защищать свои права, поэтому в этой части не думаю, что мы как-то невыгодно отличаемся от кого бы то ни было. Другое дело, что нужно совершенствовать эту судебную систему - это совершенно очевидный факт. Собственно говоря, это одна из наших ключевых задач, с тем чтобы наша система права действительно была справедливой и способной защищать интересы любого гражданина вне зависимости от того, где он проживает, какой национальности он, какого вероисповедания и каков его материальный или официальный статус. Она должна быть беспристрастна, и все должны быть равны перед законом. Всегда ли у нас так происходит? Наверное, нет. Но я вам могу сказать, что и нигде так не происходит, чтобы всегда и одинаково, но стремиться к этому, безусловно, нужно. И один из способов, один из инструментов, как этого добиваться, - это, конечно, использование возможностей гражданского общества» (23 сентября 2011 года Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин принял участие в работе секции «Гражданское общество: партнёрство и справедливость» съезда партии «Единая Россия»).
