Соблазны имперских симфоний

Радуюсь исполнению «имперской симфонии». И неожиданно для себя ловлю себя на мысли: а ведь сто лет назад она, симфония, звучала более мощным многоголосием. Хотя за стенами концертного зала был уже другой народ, иная Россия. Российская империя была в то время на пике своей мощи, как экономической, так и военной. Но уже жуки-древоточцы (социалисты всех мастей) источили своими ходами это мощное российское древо. Налетели ветры буйны, поободрали пышную крону его. Мощное древо устояло. А через 70 лет вдруг стало разрушаться само по себе. Внутренняя древесина его расслоилась «национальными» трещинами, разрушая единый некогда русский ствол расколами украинского и белорусского. Поросль вокруг отделилась в отдельные стволы национальных государств.

И вот уже новые исполнители симфоний собрались в концертном зале. Голоса их звучат призывно, мелодия ими извлекаемая наполняет зал и сердца собравшихся надеждой имперского будущего. А что за стенами зала? Там произошли глубокие изменения, которых оркестранты стараются либо не замечать, либо называть их «вражеским происком». В народе, в государственном устройстве, в этногенетическом состоянии русско-евразийского суперэтноса. Ободрённые исполнители не замечают этих изменений. Музыка возвращает их в прошлое, к величию державы, подвигам предков, замечательным их свершениям. Вот это несоответствие свершившихся этногенетических и социально-экономических изменений за последние сто лет и желание вернуться к прошлому вопреки им, настораживает. Разве можно войти в ту же реку дважды?!

Но исполнители не желают понимать этих изменений. Глубоко поэтические натуры лишены реального восприятия, их питают эмоции и мечтания. Да ладно бы они исполнились в границах России, где подавляющее большинство русские люди. Однако, нужно признать очень мощную прослойку метисированного населения от смешанных браков (Поволжья, Северного Кавказа, Урала, Сибири, Дальнего Востока), для которой всегда остро стоит вопрос двойственной этнической идентификации. Потом следует обратить внимание на тех русских, что оказались волею трёх мужичков в одну ночь разделёнными границами новых государств. Им-то как быть? Поддаться под обаяние имперской симфонии и пойти на соединение с русским народом вместе со своими территориями?! Тогда прибалтийские, кавказские, среднеазиатские государства могут очень сильно сократиться пространственно, обеднеть враз населением. Им эта симфония не нужна в принципе. Тогда что?

И уже звучат голоса по-русски экзальтированных людей: «русский - это тот, кто говорит по-русски», или «русские - это православные» и т.п. Позвольте спросить, русский был языком общения в границах Российской империи - СССР. Прибалтам, кавказцам, народам Средней Азии пора в очередь вставать за получением русской национальной идентификации?! А тем, кто принял православие из европейских народов, татар, хакасов и прочих, тоже озаботиться сменой этнической идентификации?! Вот что написал мне на днях православный молдаванин: «надоели вы русские, учи ваш язык, поддакивай вам в ваших имперских амбициях и вообще, я молдаванин и православный, таким и останусь». Это вольная передача нашей с ним переписки, но смыслы остались.

На русско-евразийском пространстве происходит величайший этногенетический сдвиг от русского к евразийскому, в конечном должный уравновесить русско-евразийскую суперэтническую систему. Попутно произошли глобальные изменения в социально-экономическом устройстве пространства. Мы видим уже не союзные республики, подчинённые русскому центру, русской идеологии, русским интересам, но вполне состоявшиеся государства. И вот уже великий объединитель русско-евразийского пространства современности Нурсултан Абишевич Назарбаев высказывает свои обеспокоенности русскими подвижками. Ведь в Казахстане проживает 24% русских и русcко-говорящих, несколько миллионов. Основная территория их расселения северные области. И что теперь думать президенту дружественной и близкой нам страны, услышав «имперскую симфонию» в исполнении русскоязычной элиты?!

Как итог симфонического исполнения стали принятые документы о церковном единстве, единстве русского народа. С первых слов становится ясным, составители не имеют никакого понятия об основополагающих основах русского этногенеза. «Очевидным критерием» на первое место поставлено самосознание. Как же быть с этногенетическими основами любого народа, точнее этноса, определяющими его глубоко этническое или как теперь модно говорить «национальное»? Ведь национальное самосознание базируется не на каких-то желаниях индивидов, называющих «себя русскими во время переписи населения». А на кровнородственных связях между людьми. Они могут быть прямыми (муж и жена, родители, общие прямые предки, потомки), а также второстепенными (родственники со стороны мужа и жены, более далёкие). Этногенетические, то есть, основополагающие для любой этнической системы или народа.

Также существуют другие связи внутри этноса, социально-экономические, культурные. И вот в этом случае татары и прочие представители народов России, еврейские выкресты могли стать «русскими». Нужно заметить по факту культурной ассимиляции: «что, однако, никогда не исключало присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды, принявших русскую идентичность, язык, культуру, религиозные традиции» (Декларация). И всё же уникальность русского этногенеза в другом. Русские в течение первых 700 лет сформировались как этническая система первого порядка, как этнос. После великой смуты начала 17 века русский этнос входит в состояние этногенетического вызревания. Имперские амбиции определяют эту эпоху, территория обитания расширяется до максимально возможных пределов. В общий этногенез в 17-20 вв. включаются около двухсот народов Северной Евразии. Что это означает? Происходит смешение русских из разных регионов между собой, русских с «инородцами», нерусских с нерусскими. Так складывается русско-евразийский суперэтнос. Система более высокого порядка, которая включала и тех, кто не имел кровнородственных связей с русскими, но был соучастником социально-экономического процесса. Культурным ассимилянтом. Например, Владимир Иванович Даль, составитель словаря русского языка.

Язык действительно является одним из критериев этнической идентификации с глубокой древности, но никак не «национальной». Поскольку «нации» продукт нового времени. Появившись в 18 веке, они пытались подменить этногенетическое социально-экономическим. Что и до сих пор: французами считаются все без исключения проживающие во Франции. «Российская нация» как продукт глубокомысленных размышлений учёной элиты объяла всех живущих в России. Отсюда это корявое «российская многонациональная нация». Что можно придумать смешнее?! При всех перекосах реальной жизни и терминологии, нельзя отрицать ни ведущей роли русского этноса в русско-евразийском суперэтносе, ни в государство образовании. При этом неплохо бы учитывать роль народов Северной Евразии в русском этногенезе и истории. Как только мы забываем об этом, так тут же теряем своих сородичей, соработников, союзников. А их многие миллионы. И мы, русские, связаны с ними великим множеством кровнородственных связей.

Всякое отрицание великой роли Православной Церкви в сложении и развитии русского народа есть грязное измышление. С какой бы стороны оно ни исходило. Принадлежность к русскому этносу (не будем пока налегать на термин «нация», слишком размытые критерии) определяется действительно сложными критериями: этногенетическими или кровнородственными и социально-экономическими или историческими, включающими язык, религию, культуру. Решающими или определяющими были, есть и останутся первичные этногенетические. Это они позволяли идентифицироваться через «свои - чужие» по отношению к другим этносам. Мы не просто создатели русской культуры, русско-евразийской цивилизации. Русские имеют свой уникальный этногенетический код, выделяющий их в массе народов этносферы. Антропологический тип, представленный разнообразием промежуточных типов. Русский народ составляют субэтносы, сложившиеся в течение долгого этногенетического взаимодействия с другими этносами. Как были сто лет назад великороссы, малороссы, белороссы, так и сегодня мы просто обязаны признать субэтносы казаков, сибиряков, новороссов. И даже поморов, которых осталось всего-то чуть более трёх тысяч. Признание не отрицает единства русского народа, но принимает его внутреннее многообразие. Оно уже случилось. Отрицание заводит нас в болото высокоумных измышлений. 

Мне откровенно не нравится размытая формула русской идентичности в «Декларации». Поэтому предлагаю свою, которую, кстати, пытался донести как до составителей этого документа, так и до Вас лично.

Я - русский, пусть даже на это будет указывать только один ген, одна маленькая капля крови, доставшиеся от предков. Я - русский по своим этногенетическим корням, выраженным в кровнородственных связях; по своему духовному православному окормлению; по своему воспитанию в русской культуре; по тому, что разговариваю на великом и могучем русском языке; по местообитанию на одной шестой части суши под названием Россия; по своей любви к милой Отчизне и отчим гробам. В этом моё русское самосознание, имеющее в основании любовь к Богу, любовь к ближнему своему и выражающееся в соборности во Христе.