Главный довод в пользу массовой иммиграции – якобы низкий уровень безработицы в России. Утверждается, что бизнес вовсе не стремится экономить на зарплатах за счёт привлечения мигрантов, что бизнесу попросту некого нанимать. Так ли это? Гость «АН» – доктор экономических наук Валентин КАТАСОНОВ, автор книг «Хозяева денег», «Капитализм», «Цифровые финансы» и многих других.
– Правительство оперирует двумя показателями – «регистрируемая безработица» и «фактическая безработица». Первый – это численность людей, зарегистрированных в центрах занятости, а второй – результат опросов Росстата.
– До недавнего времени использовался только первый показатель, что довольно смешно, поскольку он не отражает безработицу: если вы безработный, но не зарегистрировались в центре занятости – разве от этого вы перестали быть безработным? В начале года нам объявили, что в центрах занятости зарегистрированы 332 тысячи россиян, – мол, как мало, как хорошо! Я посмотрел, каким был аналогичный показатель в 2020 году: 4, 3 миллиона. Сравниваем 4, 3 миллиона и 332 тысячи – получаем, что за это время количество безработных уменьшилось более чем на порядок! Бред, такого быть не может.
Дело в том, что люди всё меньше регистрируются в центрах занятости. Овчинка выделки не стоит, особенно если для регистрации нужно ехать в областной центр. Пособие по безработице – копейки, да и того человек лишается, если отклоняет две вакансии, предлагаемые центром занятости. А вакансии эти – низкооплачиваемые. Людям пытаются скормить совершенно несъедобные предложения. «Дай вам Боже, что нам негоже!»
Человек с востребованной специальностью и с опытом работы в центр занятости никогда не пойдёт, он будет искать вакансию по своим каналам, да и компании ищут себе сотрудников вовсе не в центрах занятости. Я говорю чиновникам: хотите получить красивую картинку – уменьшите пособие по безработице до ста рублей или вообще до рубля, тогда никто не будет регистрироваться в качестве безработного, то есть безработных в России не станет (смеётся).
– Насчёт «регистрируемой безработицы» всё понятно, а что скажете насчёт «фактической»? Росстат на основании своих опросов утверждает, что этот показатель достиг в 2023 году исторического минимума – 3, 2% (2, 4 миллиона человек).
– Настоящая, правильная статистика должна основываться не на опросах, а на первичной статотчётности (к слову, в СССР за неправильное составление первичной статотчётности полагалась уголовная ответственность). Я получал образование более полувека назад и прослушал курс по статистике, в ходе которого нам объяснили, что статистика – это исключительно официальная информация, а опросы – это, извините, бла-бла-бла, потому что респондент может сказать так, а может сказать этак.
У меня большая подборка справочников Центрального статистического управления СССР за многие годы – и там нигде нет никаких социологических исследований. А загляните в справочники Росстата – и увидите кучу цифр, полученных таким образом. Когда опрос проводится для дополнения официальной статистики – это куда ни шло, но когда результаты опроса предлагаются вместо неё – это ни в какие ворота не лезет. Соцопросы – задача ВЦИОМ, а вовсе не Росстата.
Кроме того, Росстат своеобразно интерпретирует данные, которые получает (см. нашу справку. – Прим. «АН»). Но раз уж других цифр он нам не предлагает – что ж, будем иметь дело с этими. Открываем последний (2024 года) сборник Росстата «Рабочая сила, занятость и безработица в России». Вы уже озвучили показатель безработицы, а не хотите ли озвучить показатель занятости?
– Разве это не одно и то же? От ста процентов отнимаем процент безработицы…
– Не вы один так думаете. Я провёл тест среди коллег, в том числе экономистов. Спрашивал их: «Официальная безработица в России составляет 3, 2%, каков же официальный уровень занятости?» Почти все они решили, что я даю им арифметическую задачку начальной школы – вычесть 3, 2 из 100, как вы сказали. В действительности же уровень занятости означает другое, а именно – отношение занятых к общей численности населения (с учётом нетрудоспособных, учащихся и т.д. – Прим. «АН»). И что же сообщает Росстат? А вот что: на 2023 год при безработице в 3, 2% уровень занятости равен... 60, 8%.
В рейтинге стран по занятости, разработанном Международной организацией труда в 2024 году, этот российский показатель составляет 59% – 77‑е место в мире (в первой десятке – страны Чёрной Африки, а также Катар, ОАЭ и Камбоджа; единственные страны Европы в первой тридцатке – Исландия, 14‑е место, и Молдавия, 16-е место; США – 76-е место, Великобритания – 75‑е место, Китай – 63‑е место, Германия – 60‑е место, Франция – 52-е место, Индия – 129-е место. – Прим. «АН»). Повторяю, Россия всего лишь на 77-м месте в мире – и при этом у нас гордо заявляют о «рекордно низкой безработице». А об уровне занятости у нас с высоких трибун не говорят вовсе, данное понятие игнорируется как чиновниками, так и журналистами.
– В разных странах разная возрастная структура населения: где молодых сильно больше, чем старых, там занятость должна быть выше. Может, будет правильнее считать уровень занятости не относительно общей численности населения, а относительно численности населения трудоспособного возраста?
– Пожалуйста. В том же самом сборнике в таблице под заголовком «Рабочая сила в трудоспособном возрасте» Росстат приводит показатель «уровень занятости» на 2023 год – 79, 8%. То есть остальные 20% (а это свыше 14 миллионов человек) не работают. Проще говоря, каждый пятый россиянин трудоспособного возраста является нетрудоустроенным (при этом студентов-очников в стране не более 6 млн человек, то есть не более 4% населения. – Прим. «АН»).
И в то же время тот же самый Росстат заявляет, что в 2025 году уровень безработицы составил всего-то 2, 4%. Эта цифра попала в иностранный рейтинг стран по безработице, и получилась такая картинка: дескать, лишь в одной-единственной стране мира – Сингапуре – безработица ниже, чем у нас. В Минтруде радуются: мы впереди планеты всей! Но на самом деле радоваться нечему.
Никакой «победы над безработицей» (выражение наших чиновников) в действительности нет. Есть гигантское, страшное недоиспользование трудового потенциала государства. И, к сожалению, никаких реальных шагов властей, чтобы использование этого потенциала стало более полным, я не вижу.
– А кто такие эти 14 миллионов нетрудоустроенных людей?
– Среди них есть как те, кто ищет работу и не может найти, так и те, кого я называю тунеядцами. В свою очередь, тунеядцев можно разделить на две подгруппы. Одна – это идейные тунеядцы, которые готовы прозябать, им органически противен любой труд. А вторая подгруппа – это те, кто разными способами сколотили капиталы и позволяют себе не работать. Словом, живут на нетрудовые доходы. Рантье.
– Если человек не хочет работать, можем ли мы рассматривать его в качестве трудового потенциала?
– Вы затрагиваете деликатную тему. В своё время я проводил сравнительный анализ конституций СССР (первой, второй и третьей) и обратил внимание, что для них характерен баланс прав и обязанностей. А в нынешней конституции присутствует дисбаланс: чуть ли не половина её посвящена правам человека, а про обязанности – почти ничего, разве что про налоги, службу в армии и охрану природы, на этом всё.
В статье 37 Конституции, посвящённой труду, слово «право» используется многократно: говорится о праве свободно распоряжаться своими способностями, о праве трудиться в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, о праве на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже МРОТ, о праве на защиту от безработицы… И там же сказано: «Принудительный труд запрещён». Фактически это означает, что в России могут существовать тунеядцы.
Если мы действительно хотим не проиграть нынешнюю войну с Западом, нам нужна экономическая мобилизация, в том числе мобилизация трудового потенциала, а значит – нужно ввести в законодательство понятие «тунеядство» со всеми вытекающими. В СССР, напомню, тунеядство преследовалось в уголовном порядке.
– Вы упомянули конституционное положение о защите граждан от безработицы – на мой взгляд, можно уверенно утверждать, что отсутствие регуляции миграционных трудовых потоков является нарушением этого положения. То есть россиян ставят перед необходимостью конкурировать на рынке труда с иностранцами, готовыми на меньшую зарплату. Кстати, что вы думаете о теории «великого замещения народов», согласно которой массовая миграция из южных стран в северные являет собой злую волю мировых элит? Правдоподобно? Или конспирология?
– Зачем вы используете слово «конспирология» с негативным оттенком? Напомню, что это слово стало инструментом в рамках операции ЦРУ Mockingbird в самом начале 1950-х годов: противника нужно нейтрализовать – соответственно, тех, кто рассказывает людям о заговоре против человечества, было решено подвергать остракизму, высмеиванию.
Теперь по сути вашего вопроса. С 1972 года, когда я учился в аспирантуре, мне пришлось изучать годовые доклады Римского клуба (международная общественная организация, объединяющая представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты. – Прим. «АН»). Как говорится, любые секреты лежат под ярким светом уличного фонаря – в этих докладах прописан алгоритм установления власти над человечеством. Во-первых, остановка демографического роста на всей планете. Во-вторых, деиндустриализация. В‑третьих, цифровизация.
И в-четвёртых, ослабление и разрушение суверенных государств разными способами – снятием ограничений на передвижение денег и товаров через границы, а дальше – либерализацией передвижения рабочей силы. Ну а под соусом рабочей силы можно продвигать кого угодно – в том числе исламистов. Что и наблюдаем.
Беседовал Сергей Рязанов
Справка «АН»
В своём сборнике «Рабочая сила, занятость и безработица в России» (2024) Росстат исходит из показателя «рабочая сила», относительно которого и высчитывает безработицу. Понятие «рабочая сила» не тождественно как понятию «трудоустроенные», так и понятию «граждане трудоспособного возраста». Что же оно означает?
«Рабочая сила», по Росстату, в 2023 году составила 76 млн человек, из них 2, 4 млн – безработные. При этом, согласно тому же документу, 14, 9 млн россиян трудоспособного возраста к «рабочей силе» не относятся. Из этих 14, 9 млн значительная часть – 6 млн человек – являются учащимися-очниками и 2, 1 млн человек – пенсионерами (инвалидами, получателями досрочной пенсии за особый характер труда и т.д.). Почему студенты-очники и пенсионеры выводятся за скобки при подсчёте безработицы – понятно. Но, как видим, помимо этого остаются ещё 6, 8 млн россиян. Они значатся у Росстата под категориями: «Лица, ведущие домашнее хозяйство», «Ищут работу, но не готовы приступить к работе», «Не ищут работу, но готовы приступить к работе», «Отчаялись найти работу», «Желающие работать, но не ищущие работу и не готовые приступить к работе», «Другие».
Этих людей, почти 7 млн, Росстат не причисляет к «рабочей силе» и, соответственно, не рассматривает в качестве безработных. Если к 2, 4 млн россиян, которых он признаёт безработными, добавить эту величину – получится, что безработица в России почти вчетверо выше – 9, 2 млн человек.
