Александра Антонова
Иван Шабанов. Фото из архива Елены Заславской
24-летний Иван Шабанов из Луганска до начала СВО учился в академии имени Матусовского на художника-аниматора, писал стихи и занимался в клубе реконструкции. Когда в феврале 2022 года ситуация накалилась и стало понятно, что нужно стать на защиту Родины, Иван со своим товарищем ушел добровольцем на СВО, а потом был по указу президента демобилизован вместе с другими студентами. Сейчас парень работает по специальности – рисует веселые картины для нового проекта детских комнат в больницах на всех исторических территориях.
Фото из архива Елены Заславской
Новый проект для детей
- Я работаю со своим другом, сослуживцем и товарищем Дмитрием Головкиным. Он меня позвал на эту работу. Это проект от Народного фронта и администрации президента. Мы занимаемся росписью детских комнат в больницах на территориях республики, ДНР, Запорожской и Херсонской областей. Дело полезное, хорошее и интересное. Это еще и возможность попутешествовать, - поясняет Иван.
Работает ветеран СВО с тем же товарищем, с которым уходил на фронт в 2022 году и прошел самые тяжелые испытания.
- Вместе служили в одном полку, он был ранен под Лиманом Красным, как раз когда мы отходили, - поясняет Иван.
Фото из архива Елены Заславской
В свободное время участник СВО пишет стихи, есть они в сборнике современной поэзии «Эти русские мальчики» и в «Великом блокпосте». А еще собирает материал на собственную книгу.
- У меня были фронтовые дневники, штуки четыре. Три я смог вывезти, один сгорел. Это помогало, я думал, если погибну, будет хоть кто-то знать, что происходило. Я там рисовал какие-то зарисовки, писал стихи про происходящее, делал небольшие заметочки, там даже есть записи про людей, которых уже нет с нами, погибли. Иногда читаю, прям воспоминания накатывают, - вспоминает парень.
Февраль 2022
С первой попытки стать добровольцами не вышло. Поэтому Иван с другом Дмитрием отправились на СВО вместе с другими мобилизованными студентами и преподавателями академии.
Фото из архива Елены Заславской
- Мы попали в 208-й казачий полк, пытались держаться вместе. Дедушка сильно помог мне со снаряжением. Он служил примером для подражания, ведь он ветеран Дебальцевской операции и обороны Славянска. Рассказы про 2014 год будоражили разум, - говорит Иван.
Дед Ивана, Александр Заславский был из тех, кто встречал Русскою весну возле здания СБУ, мама – поэтесса Елена Заславская. Все время, пока сын сражался, верила и ждала его дома.
- Дед рассказывал обо всем, когда вместе собирались на праздники. Что-то я сам спрашивал. Что-то проскальзывало в повседневной жизни. Даже сейчас, когда мы собираемся, мы постоянно с ним обсуждаем военную тему: он рассказывает, как у него было, а я говорю как у меня – и это совсем разные вещи, - говорит парень.
С детства Иван интересовался историей и ходил в клуб реконструкции – это дало хорошую физическую подготовку.
Фото из архива Елены Заславской
- Физически, может быть я был готов к боевым действиям, морально быть готовым к такому нельзя. Мы все представляли иначе, а нам дали автоматы и сказали идти маршем 40 километров на Трехизбенку. Реконструкция помогла в плане выживаемости, но нужна была военная подготовка, стрельбища. Этого всего у нас не было, - вспоминает бывший военный. - Самое трудное поначалу — голод и мороз. Было зверски холодно, костры жечь было нельзя, потому что нас могли увидеть. Был момент, когда нас потеряли, мы две недели без снабжения находились в лесу. Вода с капустой была. Это все, что мы могли перекусить. Морально тяжело было: начали терять сослуживцев, первые двухсотые, трехсотые. А в дальнейшем все трудности воспринимались просто как испытания, отошли на второй план и стали обыденностью.
Фото из архива Елены Заславской
Казак
Новобранцы попали в 208 казачий полк, которым управлял Владислав Багринцев с позывным Казак.
- Он в строю с 2014 года. У него хорошая база, как у десантника, отличные ораторские способности, Казак постоянно воодушевлял полк. Как полковник он меня очень сильно удивлял, да и нас всех — он всегда был на острие атаки, там, где плохо, там, где тяжело. И все эти невзгоды, первые недели и месяцы СВО он был с нами. Он прошел с нами бросок на 47 километров. Он голодал вместе с нами, когда мы в лесах голодали, - рассказывает про командира Иван. - У первого батальона что-то не ладится, он там. У второго - он там. Так и ранение получил - выступал перед русскими, рассказывал о 2014 и их тогда накрыло, а ему посекло ноги.
Фото из архива Елены Заславской
Кроме тягот и потерь были моменты, которые навсегда врезались в память. Об одном из таких рассказывает участник СВО:
- Места, где мы шли по лесам и полям были очень красивые. Мы идем, возможно, сейчас нас накроет дрон, а Казак смотрит на нас и говорит:
- Ну и как вам?
- А поход тяжелейший, мы задыхаемся. Красиво, говорим.
Из оружия у мобилизованных были автоматы Калашникова, РПГ и винтовки Мосина.
- Они были 1945-46 года. Помню, когда россиян встретили, они первым делом хотели у нас их обменять, потому что это музейный экспонат. Но они были записаны на нас, нельзя, - вспоминает Иван.
Фото из архива Елены Заславской
До лета наши парни сражались без бронежилетов и касок.
- Нам их выдали русские, их «затрехсотило». Я стоял на посту, как сейчас, помню, а они шли. Оказалось, что там пацанов посекло, нужно забрать раненых. Поехал командир взводный, царство ему небесное, погиб. Вывез парней, а они спросили, как вас можно отблагодарить. На что командир ответил, мол нам вот этих штук не хватает, касок и бронежилетов. Выдали нам тогда первые броники. Ну, я свой личный выменял у дончан в Лимане, - делится воспоминаниями парень.
Брат
Дмитрий Головкин пошел на СВО вместе с Иваном, они познакомились в колледже культуры и искусств, стали как братья.
- Под Лиманом Дима «затрехсотил», а до этого он отморозил с нами в снегах троичный нерв, ему защемило лицо, а он все равно возвращался. Говорю: «Ну что ты вернулся, полежал бы, отдохнул». Он отвечал: «А если ты не в тот окоп прыгнешь, надо тебя прикрывать». Я его тоже прикрывал, лично ППшку накладывал, когда его «затрехсотило». В руку и в грудь по касательной через бронежилет осколок вышел. Он сидел на заднем сиденье, я на переднем. И осколки пролетели через лобовуху, меня не задело и водителя — все в него. Спасибо командиру, он ему спас руку, повез в Луганск. Еще минут сорок, руку пришлось бы отнять, - рассказывает о ранении друга Иван.
Фото из архива Елены Заславской
Вернуться живым домой помогло обещание, данное семье и ангелы-хранители – командир Казак и старшина Колыван.
- Старшина с позывным Колыван человек большой воли. Как и мой дед начинал на СБУшке. В возрасте. С нами марш-бросок 47 километров делал. Контуженный. Очень громко говорил из-за этого. Ходил постоянно с палочкой. Потому что в 2014 году ему прострелили ногу пулеметом где-то в Рубежном, - вспоминает Иван. - Нас никогда не бросал. Он отвечал за то, чтобы мы были хоть как-то укомплектованы. Если он насуетил какие-нибудь новые берцы, он сразу нам отдавал. Как-то всем ОЗК (общевойсковой защитный костюм) давал, ну банально даже под дождем оно спасало. Я отказывался - мне непромакайку дед прислал. А он говорит, мол возьми ОЗК, сынок, он 10 секунд под напалмом выдерживает, - с теплотой рассказывает Иван.
После указа президента о демобилизации ребята-студенты ждали подтверждения, а потом попрощавшись с командиром, обнялись и сфотографировались на память.
Фото из архива Елены Заславской
- Помню, ехали домой, нас было человек шесть. С нами ехало много ребят со штаба – они радовались, а мы все молча курили, - рассказывает Иван. – Чувства были смешанные, и домой хотелось, и товарищей оставлять было тяжело.
После демобилизации ветеран встречается со своими сослуживцами и командиром.
- У нас традиция - мы собираемся на день формирования полка 22 февраля. В этот день собираются ребята с 208 полка, и мы сидим - вспоминаем старое, слушаем новое, - рассказывает Иван. - Обнимаемся, вспоминаем боевой путь, говорим за жизнь. Боевое братство навсегда в сердце.
Возвращение домой
В первые дни после возвращения с СВО диссонанс между окопом и городом был особенно сильный.
- Яркие огни, много людей, было очень тяжело адаптироваться. Первое время даже без автомата себя как-то неловко чувствовал. Потом нас возили на реабилитацию в Москву, там было очень тяжело, слишком большое скопление людей заставляло нервничать, слишком много света, мерцание огней. Нас повезли в развлекательный парк. Я два раза прокатился на горках и сошел, потому что у меня пошла кровь из носа. Контуженных людей туда лучше не пускать, - рассказывает Иван Шабанов.
Скоро у художника, поэта и демобилизованного студента свадьба. Иван встретил будущую жену Анастасию в клубе реконструкции. Девушка ходит туда не только в платье времен Византии, но и сражается в ближнем бою на мечах.
- Она по образованию воспитатель, очень верующий человек, в церковь ходит. Я постоянно шучу, что я грешу, а она их замаливает, - смеется Иван.
Со дня знакомства не прошло и года, но парень говорит все, весна пришла, пора жениться. Свадьба будет в мае.
- Я уже определился, чего хочу - немного покоя и семейного уюта, - говорит Иван. - А кольца для свадьбы сделал нам дед.
