Давид Амир Садур
Ваши преосвященства, ваши преподобия, дорогие братья и сёстры!
Мой доклад посвящен вопросам православной миссии среди тюркских народов вообще, и моего родного татарского народа в частности.
Не секрет, что в послеперестроечное время в Россию буквально хлынули миссионеры различных протестантских конфессий всевозможных деноминаций. На настоящее время только официальная статистика регистрирует в Казани 40 церквей различных протестантских направлений. От крайних харизматов до вполне «умеренных» баптистов и лютеран. Их представители активно, многопланово и, чего греха таить, достаточно мудро миссионерствуют не только среди русскоязычного населения, но и среди тюркоязычных народов. Они активно занимаются переводами священных и духовных текстов на тюркские языки, пишут и переводят на них христианские песни, создают и активно распространяют листовки и литературу на тюркских языках. В миссии активно используют традиционную одежду, музыку, предметы культуры и быта. Быть может кому-то это окажется новостью, но представители Великобритании и США имеют единые координационные центры этих миссий. Хотя разные протестантские церкви «окормляют» не только эти две страны, а многие другие европейские страны. Ваш покорный слуга неоднократно участвовал в съездах организации с названием Central Asia Consultation, которые на то время проводились в отелях Анталии, и собирали миссионеров не только Центральной Азии, но и разных регионов России, Кавказа, Молдовы, Грузии, Армении, Беларуси. Миссионеры делились опытом, литературой, налаживали горизонтальные связи. Эта заслуживает отдельного внимания и изучения, но рамки моего доклада не позволяют этого.
Я лишь хочу проиллюстрировать масштаб протестантских миссий на постсоветском (и не только) пространстве, положительный опыт которого, к слову сказать, вполне можно было бы успешно применять и в нашей церкви. Мы же остановимся на уже существующих татарских протестантских церквах, и их миссии среди татар. Со многими представителями и руководителями протестантских церквей я познакомился как раз на съездах, о которых я написал выше. Это десятки (если не сотни) церквей и общин, активно собирающих татар разных уголков России. Как в Татарстане, так и в Нижегородчине, в Москве и Санкт-Петербурге (где давно существуют крупнейшие татарские диаспоры). Представители этих общин с глубоким интересом слушают о православии; хотя для продуктивности диалога вначале приходится снимать традиционные для протестантов вопросы, касающиеся иконопочитания, таинств вообще, и таинства священства, в частности, молитвы об умерших. Так, в общине известного миссионера из пятидесятнической церкви Махачкалы, убиенного за веру Артура Сулейманова, поле того, как мне в их собрании была предоставлена возможность рассказать о православии, многие члены общины подошли ко мне, и попросили отвести их в православный храм для беседы со священником. На миссионерском съезде протестантов в Кисловодске, куда я также был приглашён руководителями местных протестантских общин, меня также просили провести несколько бесед о православии; люди интересовались, задавали вопросы, с интересом слушали. То же и в церкви «Краеугольный камень», «Вера и жизнь», Приходе «Св. Апостола Павла Евангелическо-Лютеранской Церкви Аугсбургского исповедания». В дальнейшем, некоторые из слушавших, приняли православие. Проводил я такие круглые столы и на миссионерском съезде Central Asia Consultation.
В Москве существовал приход моего доброго друга, епископа пятидесятнической церкви Михаила Пухова, в общине которого были также и татары, и другие тюрки. Он ходил на мои беседы о православии, мы с ним много общались лично. И он полюбил православие настолько, что стал читать святоотеческую литературу, почитал святые иконы. Купил себе православное облачение, и в своей церкви служил по православному чину. Спешу добавить, что я не был сторонником таких богослужений, о чем ему открыто говорил. Ну и, конечно же, предлагал вместе с общиной просто перейти в православную церковь.
И вот тут мне хотелось бы представить одну из существеннейших проблем, встающих на пути миссии;
Михаил, в ответ на моё предложение перейти в Православие отвечал так: «я бы с радостью, но меня ведь вряд ли примут «в сущем сане» (напомню о том, что он был епископом, уважаемым членом совета московских пятидесятников). И наша церковь приобрела бы не только тогда, кем я буду? «копать не могу, просить стыжусь». Я буду лишен и положения в обществе, и всех средств к существованию».
Я имею честь быть знакомым, и имел неоднократное общение с епископами нашей церкви. И прекрасно понимаю, что таинство епископской хиротонии помимо вполне определённого духовного опыта, подготовки и образования, требует особого личного включения в жизнь и опыт церкви, и возможно для многих покажется невозможным принятие человека другой деноминации «в сущем сане». Но если бы это хоть в какой-нибудь мере осуществилось в отношении Михаила, наша церковь приобрела бы не только целый приход вместе с ним, но и серьёзное влияние на всю общину пятидестников г.Москвы.
В Казани трудится замечательный протестантский проповедник (его имя я сознательно умалчиваю, т.к. миссия среди мусульман часто связана с угрозами от радикальных исламистов, миссионеры должны это хорошо понимать). Члены общины православных татар Москвы хорошо с ним знакомы; в его кабинете висит карта Татарстана, вся испещрённая красными флажками (так он обозначает места, куда они с командой ездили миссионерствовать). Многие русские члены их общины специально для проповеди изучили татарский язык. Они проповедуют в традиционной татарской одежде, которую сами научились шить, выпустили и распространяют замечательные христианские видеоклипы на татарском языке. В их общине есть и бывшие муллы, и бывшие муэдзины. Они открыты к любому общению, но проблема та же, что и у Михаила: если бы их пресвитеров могли принять «в сущем сане». Конечно же, через чин присоединения к православной церкви и соответствующую хиротонию. Тогда, возможно, наша церковь приобрела бы огромную общину, с ещё большим миссионерским потенциалом.
Ещё поделюсь ситуацией, с которой я столкнулся в Кисловодске; в местном храме у входа было развешено множество листовок с угрозами и проклятиями, обращёнными к протестанстским проповедникам. А когда кто-либо из протестантов приходил к местному духовенству, то получал жесткую отповедь, и обличение в еретичестве, вместо слов проповеди православия. Несомненно, нужно предупреждать прихожан наших храмов об опасности вовлечения в секты, но при этом в текстах объявлений и словах проповеди необходимо учитывать тот факт, что это могут услышать и сами сектанты. И если здесь будут употреблены слишком суровые обличения, это создаст им препятствия на пути к истинной вере. Ну и, конечно же, нужно различать разные направления протестантизма. Если среди харизматов (пятидесятников) даже при очень доброжелательном подходе порой трудно разглядеть Христову церковь, то баптисты или лютеране зачастую очень близки к православию, и соответственно, более открыты к православию и православной миссии.
Теперь же, что касается собственно миссии;
На настоящий момент мы имеем многомиллионную тюркоязычную аудиторию, принявшую христианство в протестантстве, и нуждающееся в обращении к истинной вере, представленной учением нашей церкви. И это требует отдельных миссионерских программ и подходов, а также учета тех проблем, которые я обозначил выше, и, конечно же, учета многих других особенностей миссии, которые требуют также необходимой базовой подготовки в высших духовных учебных заведениях; рукоположения в священный сан носителей языка и культуры, для проповеди тем народам, которые приняли протестантскую версию христианства, но не приняли христианства в его православной полноте.
.jpg)
