Источник: Литературно-Исторический журнал "Великороссъ"
Популярный среди разных поколений читателей нашей страны, писатель-историк В. Ян любил повторять пожелание Саади: «Тридцать лет я учился, тридцать лет странствовал и хотел бы тридцать лет писать!».
Примерно так, по словам сына писателя Михаила Васильевича, и получилось: «Он прожил очень разнообразную и активную жизнь, которой одной могло бы хватить для нескольких иных биографий».
Исключительную роль в жизни и творчестве жизни и творчестве Василия Григорьевича Янчевецкого (псевдоним – В. Ян) сыграл среднеазиатский период, который стал поистине «кладовой впечатлений», своеобразной колыбелью рождения знаменитых исторических романов о «монгольском урагане» – «Чингиз-хан», «Батый», «К последнему морю».
***
Его книги, переведенные более чем на 50 языков народов мира, по своему патриотическому звучанию были актуальны в период Великой Отечественной войны.
Они выпускались огромными тиражами. В годы войны тема борьбы предков с монголами в XIII веке стала одной из самых востребованных. Яну даже вручили Сталинскую премию в 1942 году.
По словам Александра Фадеева, романы Яна «воспитывали в советских людях готовность защищать свою Родину, воспитывали национальную гордость. Это были полезные, своевременные произведения, отклик писателя на требования грозного времени…».
***
Актуальны его книги и ныне, когда идёт СВО на Украине, когда коллективный Запад, НАТОвский ураган, обрушились на Россию. Они продолжают волновать сердца читателей, сердца защитников Отечества.
И каждый раз, когда мы открываем их, как бы звучит голос писателя: «Я считаю, что прошлое и настоящее связаны крепкими узами и в великих событиях прошлого можно найти очень много аналогичного и поучительного, которое будет созвучно нынешней эпохе».
***
«Я увидел Чингисхана во сне. Мне приснилось, что он сидит при входе в свою юрту богатого кочевника, разукрашенную коврами и пестрыми дорожками. Он сидел на левой пятке, руками схватив правое колено. Пригласил меня сесть рядом, и мы стали беседовать. Неожиданно он предложил мне с ним побороться.
– Ты же меня сильнее?
– А мы попробуем, – ответил он спокойно.
Мы начали бороться в «обнимку», по-русски, переступая с ноги на ногу. И вдруг я почувствовал, что он могучими объятьями начинает гнуть мне спину и сейчас переломит хребет. «Что делать? Как спастись? – подумал я во сне. – Ведь сейчас будет мой конец, смерть, темнота?». Но счастливая мысль осенила меня: «Я перехитрю его. Ведь это только сон, и мне нужно как можно скорее проснуться». Я сделал усилие и проснулся. С этой минуты образ Чингисхана стал для меня живым. Тогда же я начал писать сонет, но у меня вышли только четыре первые строчки:
Вчера во сне я видел Чингисхана:
Он мне хотел переломить хребет...
Но такова уж, видно, доля Яна:
Я все живу, а Чингисхана нет».
Так вспоминал о рождении замысла эпопеи о крупнейшей экспансии Средневековья писатель.
***
Василий Григорьевич Янчевецкий родился 4 января 1875 года в Киеве в семье преподавателя классической филологии 1-ой Киевской Гимназии Григория Андреевича Янчевецкого и дворянки Варвары Помпеевны Магеровской, занимавшейся журналистикой.
Вскоре Янчевецкие переехали на побережье Балтийского моря и обосновались в Риге, где отец получил место преподавателя греческого в Александровской гимназии.
Он переводил Ксенофонта и Геродота, а Гомера, которого Гнедич и Жуковский пересказывали с немецкого, он перевёл прямо с подлинника.
Отец читал Василию и его старшему брату Дмитрию «Одиссею» в собственном переводе. Увлечённые мальчики вырезали из бумаги корабли и моряков: их интерпретация древнегреческого эпоса привлекала внимание гостей.
***
«Одиссея» была любимой книгой Василия и во многом определила его жизнь: «13-летним мальчиком я даже бежал однажды на корабле, в надежде увидеть сказочные далёкие страны, но был пойман и водворен обратно, дав слово родителям не пускаться более ни в какие странствия, не получив высшего образования», – вспоминал писатель.
***
Он окончил Петербургский университет, и эта страсть – странствовать! – вспыхнула с новой силой: «Я решил выполнить свою давнишнюю мечту – отправиться бродить пешком по России, изучая фольклор, быт, язык и нравы народа».
Результатом стала книга «Записки пешехода» (1901). И все же Василий Григорьевич пока не думает полностью посвятить себя писательскому труду.
***
Перед выходом своей первой книги он успевает совершить ещё одно путешествие – «чтобы увидеть Европу».
В 1899-1900 годах Василий Янчевецкий работает корреспондентом петербургской газеты «Новое время» и «Ревельских известий» в Англии. Южную часть Туманного Альбиона он объехал на велосипеде.
«В Лондоне, – вспоминал писатель, – я работал в замечательной библиотеке Британского музея и там впервые читал запрещённые в то время сочинения Герцена. Тоска по Родине заставила меня вернуться, но вскоре я предпринял новое путешествие, на этот раз на Восток, в Среднюю Азию».
Поездке на Восток предшествовало письмо, которое Василий Янчевецкий получил в Лондоне от своего старшего брата Дмитрия, уже известного востоковеда-журналиста. Он советовал ему заняться изучением Азии, предлагал свою помощь.
***
И вот в конце 1901 года страстный романтик и путешественник, вернувшись в Россию, выезжает поездом в Баку, а оттуда пароходом в Красноводск. Спустя почти полвека писатель так опишет эту первую встречу с Закаспием, где были задуманы (и частично осуществлены) его новые и, может быть, самые важные в жизни путешествия – по «голубым далям Азии»: «Меня поразили необычайно нежные тона песчаных отмелей, пологих гор и моря – светло-розовые и бирюзовые… Близ скалистого берега плыли узкие чёрные рыбачьи лодки под ромбической формы парусами… Пароход причалил в Красноводске, бывшем тогда совсем небольшим поселением. У лавок стояли, держа на поводу коней, туркмены в красных полосатых халатах и очень высоких мохнатых папахах… Поезд медленно повёз меня мимо невысоких гор… Стоя на площадке вагона, я то смотрел на лиловые тени гор, то не мог оторвать взгляда от разворачивавшейся с другой стороны поезда бескрайней панорамы пустыни…».
***
Он встретил новый 1902 год в Асхабаде (ныне столица Туркменистана – Ашхабад).
14 января поступил на службу в администрацию начальника области генерал-лейтенанта Д.И. Суботича.
Вот так описывает Василий Григорьевич центр Закаспийской области в очерке «Голубые дали Азии»: «Это был маленький, чистенький городок, состоявший из множества глиняных домиков, окруженных фруктовыми садами, с прямыми улицами, распланированными рукой военного инженера, обсаженными стройными тополями, каштанами и белой акацией. Тротуаров, в современном понятии, не было, а вдоль улиц, отделяя проезжую часть от пешеходных дорожек, журчали арыки, прозрачная вода стекала в них с гор…
Городок был одноэтажный. После нескольких землетрясений было запрещено строить иные здания, кроме одноэтажных самого лёгкого типа, и единственным двухэтажным зданием был городской музей. Городок просыпался и засыпал по сигналам, доносившимся из крепости. На рассвете и на закате солнца в тихом воздухе слышались звуки трубы, игравшей зорю, и протяжные голоса солдат, певших утреннюю и вечернюю молитвы.
Население городка было невеликим. Всякий желавший надолго обосноваться в Асхабаде просил о предоставлении ему земельного участка, выдававшегося из числа нарезаемых в направлении селения Кеши, и обычно получал также ссуду на постройку».
***
Василий Янчевецкий был «допущен к исправлению должности младшего чиновника особых поручений при начальнике Закаспийской области», «с утверждением в чине губернского секретаря».
Он также был «смотрителем колодцев в песчаных степях», что дало ему возможность объездить весь этот край.
Так началась среднеазиатская одиссея будущего известного русского писателя – исторического романиста.
«Приобретя выносливого туркменского жеребца, я на нём совершал трудные, но увлекательные путешествия, – сперва через Каракумские песчаные пустыни в Хиву и Бухару, а затем в Северную Персию, вдоль афганской границы, через Сеистан и Белуджистан, доехав до границ Индии».
***
Из воспоминаний В. Яна следует, что Закаспий, конечно же, не стал для него тихой гаванью. Поразительная любознательность, страсть к путешествиям, желание глубже постигнуть «загадочный Восток» заставляет его предпринять опасные путешествия за пределы Закаспийской области, нередко сопряжённые с риском для жизни. Так, «командированный начальником области к Хивинским владениям для научно-статистических исследований» этот смелый, отважный и благородный человек решает отправиться туда без конвоя, в сопровождении только одного путника – урядника туркменского дивизиона старого и опытного Шах-Назара Карабекова.
«От большого конвоя прошу меня освободить, – писал он в январе 1903 года генерал-лейтенанту Суботичу, – так как следуемых мне прогонных совершенно недостаточно для довольствия большого каравана… будучи опытным в утомительных и опасных путешествиях я не боюсь могущих встретиться препятствий, однако, я не могу взять на себя ответственность за безопасность назначенного неопытного конвоя».
***
К этому времени чиновник Василий Янчевецкий уже пользовался авторитетом не только у администрации Закаспийской области и Туркестанского края, но и некоторых восточных владык.
В 1902 году эмиром Бухарским ему был «пожалован» орден Бухарской золотой звезды III степени.
Сам факт награждения этим орденом будущего писателя В. Яна оказался весьма символичным: конечно, восточный деспот «благородной» Бухары, жалуя эту высокую награду молодому русскому чиновнику, не мог даже подозревать, что перед ним человек, который через четыре десятилетия станет известным советским писателем, лауреатом Государственной премии СССР.
И не подозревал «гостеприимный» эмир Бухарский, «осчастлививший» чиновника Василия Янчевецкого орденом, что в своих романах о монгольском нашествии писатель В. Ян воссоздаст трагические события того периода, происходившие в древней Бухаре, и придаст облику хорезмшаха Мухаммеда его, эмира Бухарского, черты.
***
Путешествие Василия Янчевецкого в марте 1903 года к «хивинским владениям» прошло успешно: преодолев пустыню, они с Шах-Назаром достигли Хивы, осмотрели древний город, ещё живший по законам средневековья, были «допущены» к владыке Хивинского ханства и его наследнику.
Впоследствии писатель не раз будет подчеркивать важность того «жизненного материала», который дали ему «одни из последних оплотов средневековья в ХХ столетии» – Бухара и Хива.
***
Но бесстрашный путешественник по Средней Азии мечтал о большем. Его влекут Персия, Афганистан, Индия…
И военный министр России генерал А.Н. Куропаткин (бывший начальник Закаспийской области) в ответ на ходатайства начальника Закаспийской области генерала Д.И. Суботича и туркестанского генерал-губернатора Н.А. Иванова даёт согласие на это путешествие.
В декабре 1902 года из Петербурга в Асхабад от него поступает такая телеграмма: «На поездку на свой страх Янчевецкого согласен».
Однако обстоятельства, в том числе и назначение новым начальником Закаспийской области генерала Уссаковского, отодвинули почти на год осуществление смелых планов чиновника Янчевецкого и видоизменили их.
Только в августе 1903 года Василий принял решение – совершить совместно с Эл. Хэнтингтоном, членом прибывшей в Асхабад американской геологической экспедиции Помпелли, научное путешествие в Персию, и уже оттуда (это облегчало его задачу) попытаться проникнуть в Афганистан вблизи Сеистана.
Начатое в ноябре 1903 года из Серахса путешествие по Северо-Восточной Персии продолжалось более трёх месяцев.
Путешественники продвигались по следам древних погибших цивилизаций и нашествий великих завоевателей – Александра Македонского, Чингиз-хана, Тимура.
Но, дойдя до границ Индии, экспедиция не смогла проникнуть в эту загадочную страну: не пустили англичане.
Не удался и замысел попасть из Персии в Афганистан.
Янчевецкий и его спутники проехали лишь вдоль персидско-афганской границы.
В его воспоминаниях можно встретить много интересных сведений об этой экспедиции: «…Пересекая восточный угол великой персидской соляной пустыни Деште-Лут, что значит «Лютая пустыня», я был поражён обилием развалин селений и городов. В них не было ни одного жителя. Изредка только попадались кочевья арабов и белуджей, чёрные шерстяные шатры, похожие на распластанные крылья летучих мышей. По склонам пустынных гор паслись стада баранов и коз». «Однажды вечером, во время остановки, задумчивый седобородый пастух, опираясь на длинный посох… так объяснял мне причину множества развалин:
– Ты не думай, ференги, что всегда у нас было так пусто и печально. Раньше наша страна была богатой и многолюдной. С гор в ущелья стекали чистые холодные ручьи, орошая посевы и сады счастливых мирных жителей, процветали ремесла искусных мастеров… Но через эти земли прошли ненасытные жадные завоеватели и всё залили кровью убитых мирных скотоводов и землепашцев. От горя и ужаса напитанная кровью земля сморщилась и высохла. От пролитых слёз вдовиц и детей она стала солёной…».
***
В марте 1904 года в Асхабаде Янчевецкий представил в штаб Туркестанского военного округа отчёт по итогам экспедиции.
«Тогда же зародилась впервые идея написать повести о монгольском урагане, пронёсшемся над Азией, нашей Русью и Европой и грозившем гибелью всей мировой культуре... и о более древнем периоде – вторжении в Персию и Индию Искандера Двурогого (Александра Македонского)».
***
В Средней Азии Янчевецкий нашёл свою первую любовь – Марию Бурмантову, служащую канцелярии областной администрации.
В мае 1904 года новоиспечённая супруга отправилась за своим мужем на Дальний Восток – сначала в Хабаровск, позднее – в Харбин.
Во время Русско-японской войны Янчевецкий был военным корреспондентом, писал с Дальнего Востока для телеграфного агентства, которое базировалось в Петербурге.
К сожалению, эпидемия холеры унесла жизнь его жены. Василий Григорьевич стал вдовцом и взял на себя воспитание её дочери.
***
В 1907 году он продолжил карьеру журналиста в газете «Россия». Часто отправлялся в дальние командировки.
В то же время преподавал латынь в 1-й Петербургской гимназии. В его классе была немало известных в будущем людей – поэт Всеволод Рождественский и известный драматург Всеволод Вишневский.
В те годы Янчевецкий встретил свою вторую супругу – известную оперную певицу Ольгу Виноградову. В 1911 году у семейной пары родился первенец – Михаил.
***
В 1913 году Василий Янчевецкий вместе со всей семьей на время уехал за границу.
Он жил в Турции, работая там для телеграфного агентства.
После того, как началась Первая мировая война, перебрался в Румынию.
***
В Россию, объятую гражданской войной, Василий Григорьевич с детьми вернулся в 1918 году.
Свою супругу он оставил в Румынии (она смогла вернуться в Москву только после кончины писателя в 1970-м году).
Когда установилась советская власть, Янчевецкий находился в Ачинске. Он принял новый строй, стал работать учителем.
Вскоре переехал в Минусинск, где начал публиковать очерки и пьесы для местного театра. Тогда он впервые начал использовать псевдоним Ян. В 1923 году переехал в Москву.
***
В 1932 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла повесть В. Яна «Огни на курганах».
В отличие от исторической традиции – в течение двух тысячелетий имя Александра Македонского «окружалось всевозможными легендами и ореолом необычайного величия и благородства» – писатель показывает его впервые таким, «каким он был в действительности – разрушителем городов, истребителем мирного населения целых районов».
***
Идею романа «Чингисхан» (опубликован в 1939 году, в 1941-м – «Батый», в 1955-м, через год после смерти писателя, – «К последнему морю») В.Ян предложил «Молодой гвардии» 15 августа 1934 года.
Ситуация в мире 1930-х годов повлияла на содержание романа «Чингиз-хан» и прямо, и опосредованно.
Сын писателя Михаил Янчевецкий отмечал, что заявку в издательство «Молодая гвардия» Василий Григорьевич подал под впечатлением от прихода к власти Гитлера, и она была чрезвычайно быстро принята.
Рукопись обратила на себя внимание Максима Горького.
20 августа 1934 года, подписав договор с издательством, Ян «связался с великим потрясателем Азии на много лет...».
Конечно, не просто было создать образ «гениального неграмотного дикаря, не умевшего подписать своё имя, создателя величайшей кочевой империи от Тихого океана до берегов Днепра, прикладывавшего к письмам и документам золотую печать, на которой стояло «Бог на небе. Ха-хан – могущество божье на земле. Печать владыки человечества».
***
В июне 1941 года, сразу же после начала Великой Отечественной войны, В.Ян просился на передовую линию фронта.
Однако из-за возраста его не взяли в армию, а эвакуировали в Ташкент, где он активно продолжал заниматься писательским трудом.
***
После войны В.Ян дописывал начатые ещё в Ташкенте «Рассказы «старого закаспийца»».
…Остаток своей жизни Василий Григорьевич проводит в Подмосковье, в городе Зеленограде, где и умирает 5 августа 1954 года.
Всё это время с ним находилась приёмная дочь, которая и проводила Василия Григорьевича в последний путь.
Заключительный роман писателя о «монгольском урагане» – «К последнему морю» – был издан уже после его смерти.
