© РИА Новости / Изображение сгенерировано ИИ
Президент Южной Кореи позавидовал лидеру Северной Кореи: пока все обсуждают, что Ким отправил войска на украинский фронт, Юн поручил армии взять собственный парламент.
Корейский полуостров в этом году оказался важным поставщиком громких новостей, но если сначала тон задавала Северная Корея (визит Путина в Пхеньян, договор о дружбе и взаимной помощи, истерика Киева на тему мифического "участия корейского военного контингента в войне против Украины"), то к концу года Сеул решил отыграться в информационном пространстве одним, но громким ударом. Президент Юн Сок Ёль покончил со своей политической карьерой в ночь с понедельника на вторник, причем сделал это абсолютно неожиданным способом.
Юн объявил о введении военного положения, что предусматривало в том числе приостановление деятельности парламента и партий. Последний раз такие чрезвычайные меры вводились 45 лет назад — после убийства президента страны (тогда военного диктатора Пак Чжон Хи застрелил глава местного ЦРУ). Но период правления военных (пусть и переодетых в гражданское) закончился еще в конце 80-х, и с тех пор Южная Корея считалась демократией западного типа — развитой и устойчивой. Да, со своими традициями — большинство экс-президентов оказывается в тюрьме (чаще всего по обвинениям в коррупции), — но все-таки с разделением властей, многопартийностью и напряженной борьбой на выборах. От силовых приемов южнокорейцы уже отвыкли — а тут такое. Что же случилось?
Юн потерял голову: за два с половиной года правления он зашел в тупик в противоборстве с оппозицией и не знал, как из него выбраться. И не придумал ничего лучше, как попытаться перевернуть шахматную доску, причем с самым нелепым объяснением. В своем выступлении Юн обвинил оппозицию в том, что она парализует работу государства, пытаясь устроить импичмент ключевым правительственным фигурам:
"Это явный антигосударственный акт, который попирает конституционный порядок свободной Республики Корея и разрушает легитимные государственные институты, установленные конституцией и законами, пытаясь спровоцировать гражданскую войну".
И поэтому нужно "искоренить просеверокорейские силы и защитить конституционный демократический порядок" от "коммунистических сил" и Северной Кореи.
Пугало северокорейской угрозы используется на Юге все 70 послевоенных лет, но сейчас неуместность его использования максимальна. Северная Корея в уходящем году официально отказалась от политики воссоединения двух корейских государств и называет Южную Корею просто враждебно настроенным соседним государством, на территории которого находятся американские военные базы. Никакая борьба за власть на Юге не может стать поводом для агрессии Пхеньяна: для Кима важно обеспечить безопасность своей страны перед лицом американской военной машины. Однако южнокорейские лидеры (тем более такие правые, как Юн) не могут избавиться от использования идеологических клише ("коммунисты", "агенты Севера") в ходе внутренней борьбы — слишком глубоко все это въелось в подкорку. При этом антиамериканских лозунгов в южнокорейском общественном мнении куда меньше, хотя в стране стоят войска США, а не КНДР и это Вашингтон всеми силам пытается втянуть Сеул в абсолютно ненужные ему антикитайские игры.
Непонятно, на что рассчитывал президент Юн, вводя военное положение, — указ может быть отменен парламентом, в котором у его партии нет большинства. Так и произошло: робкие попытки военных заблокировать Национальное собрание ни к чему не привели и депутаты проголосовали против военного положения. Юн согласился с этой отменой, глава его администрации и министр обороны подали в отставку — и теперь уход самого президента становится лишь вопросом нескольких дней. Или он сам подаст в отставку, или начнется процедура импичмента, которую депутаты от его партии могут, конечно, какое-то время блокировать, но в итоге все равно сдадутся под напором общественного мнения и оппозиции.
Что же вообще это было? Нет, Юн не сошел с ума: вся ситуация складывалась против него — и он от отчаяния решил таким экстравагантным способом попытаться спасти положение. Юн Сок Ёль сделал карьеру как прокурор (был даже генеральным), участвовал в расследованиях коррупционных дел бывших президентов, а в 2022-м сам стал главой государства, победив на выборах с минимальным отрывом от соперника. Однако парламент Юн не контролировал — и оппозиция всячески мешала его работе: увольняла чиновников, блокировала бюджет и постепенно подбиралась к самому Юну. Его молодую жену подозревали в махинациях акциями и получении взятки в виде сумки премиального бренда. Впрочем, и сам Юн атаковал лидера оппозиции Ли Чжэ Мэна (того самого, у кого он выиграл выборы в 2022 году) с помощью уголовных дел. Так что борьба за власть в Сеуле обострялась — и прорвалась в такой необычной форме.
Президент попытался спасти свою власть способом, который не только приближает ее потерю, но и грозит ему реальным тюремным сроком. Тринадцатый президент Южной Кореи станет достойным продолжателем своеобразной национальной традиции — неумения глав государства обращаться с властью и желания оппозиции отомстить им даже после того, как они ее потеряли. На Севере за это время сменились всего два лидера, и правящий сейчас Ким Чен Ын гарантированно переживет еще не одного южнокорейского руководителя.
