Война пятится от Донецка
По-прежнему, броню и каски надеваем на окраине Донецка, там, где заканчивается измученный обстрелами Петровский район столицы Донбасса. Возможно, это в последний раз – война уйдет из городской черты окончательно. Дорога до Красногоровки стала проходима в последние дни, но водитель все равно нажимает кнопку в плафоне освещения – включает РЭБ, который притаился на крыше машины под бесформенным комом маскировочной сетки. И сообщает по рации: «ждите, едем», - чтобы сослуживцы нас подстраховали с помощью электроники, на самом проблемном участке дороги. Его видно по остовам машин, но ржавчина огненно-рыжая, давняя. И, к сожалению, даже хороший, мощный РЭБ не может «накрыть все» и работать постоянно, круглые сутки.
Козу подоить, на сеновале поспать и коромысло потаскать: российскую молодежь захватила мода на отдых "как у бабушки в деревне"ФОТОВИДЕО
На самом деле, Красногоровку взяли еще в августе, командир штурмовиков «Ирландец», объяснил мне тогда, что за противником остался лишь небольшой участок на окраине города, половина улицы. За спиной у всушников было поле – так себе позиция. Пришло время и их вышибли из Красногоровки вон, на волне наступления, во время удара по Острому, просто прошли через украинские укрепления. И, не все захотели геройски погибнуть за Бандеру и Зеленского. В одном из уютных подвалов Красногоровки, нас ждет группа пленных ВСУ-шников. Все танкисты. Сдались сами, сделав белый флаг из мешка – в такие насыпают песок, сооружая укрепления.
Пленных шесть человек, разных лет. Только один, кажется, возраста среднего. Остальные, либо молодежь 2002 года рождения, либо на грани пенсии, вот как 56-летний железнодорожник, начальник поезда. В СССР, например, даже в самые тяжелые годы Великой Отечественной, у железнодорожников была бронь. Но, Украину, видать, совсем допекло… Я инстинктивно догадываюсь, что пленные темнят. Наговорился с ними с 2014 года. Хором говорят, что сдались сами. Это так. Но не говорят главного - почему им в головы пришла такая мысль? Кто подсказал?
Бронированная брехня и гуманность
По данным радиоперехвата, укрепрайон, где сидели мои пленные собеседники, наши сначала размотали артиллерией и дронами. Выровняли. Сослуживцы сдавшихся, с соседних позиций, из 1 аэромобильной бригады ВСУ, десантники без самолетов, дружески посоветовали сдаться своим побратимам, танкистам без танков. Дословно: «Скажите, получилось откопать пацанов? Попробуйте откопать. Будут предлагать сдаваться в плен, сдавайтесь. Коробка (бронемашина для эвакуации. - Авт.) будет только вечером. Пацаны, принимайте решение».
Это было бы смешно, но пленные, по бумагам танкисты. Своих танков никогда не видели. Про «Абрамсы» и «Леопарды» говорят с непередаваемым южнорусским акцентом: «Брехня!»
Молодой парнишка, 22 лет, с «усиками девственника», по гражданской профессии фельдшер, говорит, не скрывая какого-то облегчения. Думаю, он бы открыто радовался, что спасся, но ситуация не располагает. Быстро рассказывает:
- Я из Черниговской области. Меня мобилизовали, через месяц «учебки» отправили сюда, сказали «будешь копать позиции и смотреть, чтобы никто близко не подошел». Сидел на позиции шесть дней, мы ждали эвакуации раненых. Командиры нам сдаваться не разрешали. Воды у нас не было, делили воду медицинским шприцем. Питались пайками. Командиры нас просто бросили. Только по рации пугали пленом, говорили, что в плену будет еще хуже.
- И как в плену?
- Оказали медпомощь, накормили и напоили, дали отдохнуть.
Один из офицеров нашей 5-й бригады, внимательно слушающий пленных, тихо говорит мне:
- Не просто помощь оказали! Пацаны наши вывозили их на мотоциклах, под обстрелами, рискуя жизнью.
В армию почти все пленные попали просто – пришли в военкомат (на Украине теперь называется ТЦК – территориальный центр комплектования. – Авт.) «сверить данные». Немолодой мужик, скорее дед, с глазом заклеенным пластырем, по профессии бурильщик «Нафтогаза». Зарабатывал неплохо во все времена. Остановили на дороге, отвезли в военкомат. Разрешили позвонить жене, чтобы забрала машину. Через месяц оказался в лесопосадке под Красногоровкой. Все хором говорят, что хотят домой. Я замечаю:
- Вас выменяют и сразу же призовут!
Машут руками: «Все! Нет! Лучше пять лет отсидеть в тюрьме!».
Навоевались. И очень быстро, спасибо Российской армии, без нее вряд ли пришли бы в разум.
Закрыли собой и вывели
Идем на позиции снайперов. Все мы в белой цементной пыли, одна из примет боев в городе. Последнему в нашей цепочке уже дышать нечем. Осколки, взрывы и пули перемалывают бетон в субстанцию, похожую на сахарную пудру, только не сладкую. При этом, есть ощущение, что Красногоровке, чуть-чуть, но досталось меньше, чем Авдеевке. По слухам, и взятый на днях Украинск даже сохранил большинство стекол. Один из сопровождающих, командир с позывным «Кирсан», говорит, что при штурме Красногоровки мы были ограничены в средствах – много мирных осталось:
- Использовали больше пехоту, нельзя было работать артиллерией. С Острым было проще, мирных жителей мы не видели.
- Сейчас в Красногоровке есть мирные?
- Нет, мы всех вывезли, даже с домашними животными.
- Как вас встретили?
- Как родных, мы тоже всем оказали медпомощь, вымыли, накормили. Я с каждым мирным общался и у уверен, что они ждали Россию. Они даже помогали нашим раненым, бинтовали, уколы ставили…
- А противник как к ним относился?
- Есть показания мирных, что не выпускали из подвалов за водой и расстреливали, тех, кто выходил. Даже если просто вышел подышать из подвала, стоишь на пороге. Они (всушники. – Авт.) были в психозе, и принимали местных за нашу разведку переодетую в гражданское… Убивали на месте и это были не единичные случаи.
«Кирсан» говорит, что за последнее время, его подразделение взяло в плен почти полсотни солдат противника. Хотя, парни прекрасно знали, что вытворяли всушники в Красногоровке. Логика «Кирсана», воюющего уже пять лет, простая: в любой ситуации нужно оставаться человеком. И еще, он верит, что гуманное отношение российской армии к пленным, как-то скажется и на наших ребятах в бандеровском плену.
Александр Трошин, позывной «Узник», командир мотострелкового батальона. Дважды Герой – России и ДНР, старлей, ставший за один день майором, тоже говорит со мной о гуманности.
Только с примерами какого-то запредельного героизма:
- У меня пацаны, собой прикрывая выводили местных. Там как получилось, мирные сидели в подвале, их было человек десять. Противник поджег дом. Выход из дома только в сторону врага, до него меньше ста метров. У меня пацаны буквально собой мирных закрыли, когда выводили. То есть, встали стенкой у выхода и открыли огонь по противнику. У меня два бойца там погибло.
- А потом?
- Сделали маленький пункт фильтрации, проверили документы, телефоны и вывезли. Человек 200 мы вывели из Красногоровки и эвакуировали, кого-то на носилках несли…
Курахово уже на горизонте
Поля за Красногоровкой изумительно-желтые, местами нежно-золотые, а за ними, на удалении в 6-7 километров, дымит Острое. Снайпер что-то выцеливает в небе, говорит со мной, не отрываясь от оптики. Оказывается, как «малое ПВО», крупнокалиберная снайперская винтовка с тепловизионным прицелом, равных не имеет. Снайпер «Белый» объясняет мне, что тяжелый дрон, называемый в обиходе «Баба-Яга», способный нести 4 противотанковых мины, бывает, сбивается одной пулей. Но для этого нужен острый глаз и твердая рука.
Мы стоим чуть в глубине здания, в тени, и «Гранит», зам. командира 1-го стрелкового батальона, объясняет суть наступления последних дней. Наша главная цель – выйти к Курахово:
- Железную дорогу прошли. Врага много, окопы у них глубокие. Лесополосы широкие, каждые 50-100 метров – у противника опорный пункт. Мин тьма, полностью обложились. Отходит, и поля минные оставляет и еще минирует дистанционно. Противник немножко дестабилизирован. Соседи наши справа (группировка «Центр». - Авт.) хорошо зашли под Селидово.
«Гранит» протягивает мне бинокль. Да, Курахово уже на горизонте. Его пытались штурмовать в лоб, но при этом, у противника за спиной огромное водохранилище, бежать некуда, это дисциплинирует. А вот удар с фланга, который даст возможность отойти, захистники, скорее всего не выдержат.
Про дезорганизацию врага мне рассказывает штурмовик с позывным «Пак». Говорит, мол, если мы заскочили на позиции, противник больше не сопротивляется:
- Мы же общаемся со всеми пленными, у них в головах одна мысль: «Мы уже проиграли». Бывало, что мы заходим, а там уже белый флаг висит. Год назад все по-другому было.
«Узник» говорит, что слышал по рации, как из штаба ВСУ отдавались команды на английском. А у нас воюет татарское подразделение, услышать их можно, а вот дешифровать сложновато. В американской армии, кстати, во время Второй мировой, индейцы навахо работали радистами-шифровальщиками.
Расспрашиваю «Узника» про эту пресловутую зону или колонию под Острым. Там были заключенные? Он машет рукой:
- Никого там не было. Там сидели только операторы БПЛА. Тюрьму зачистили, а на следующий день, нашли подвал с заваленным входом. В подвале штук двадцать дронов-камикадзе, много взрывчатки. Пульт одного из дронов был еще включен.
- В подвале никого не было?
«Узник» ответил коротко, дипломатично и при этом, обаятельно улыбаясь:
- Зачистили.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Я так и не получил однозначного ответа на главный вопрос – за счет чего двигается «Донецкий фронт»? Факторов множество, но ни один не является решающим. Противник надорвался, раздергал резервы, перебрасывая их по фронтам – в Курскую область, под Угледар, в Селидово. Факт. Качество всушников ангажированных прямо на улице, крайне низкое, при этом, все говорили, что и огрызающихся, мотивированных подразделений у противника хватает. Научились неприятно «удивлять» противника? Тоже ставим плюс. «Узник» в разговоре заметил, что резкая окончательная зачистка Красногоровки, потом бросок на Острое, и сразу же обход этого населенного пункта, противника дезорганизовали. Что может быть еще? Ответ пришел неочевидным образом, как говорят экстрасенсы – «прорубило».
По пути из Красногоровки заехал в подразделение, занимающееся снабжением нашей наступающей 5-й бригады. СВО – это война ресурсов, в первую очередь. Ты можешь занять позиции, но как ты на них закрепишься, если не будет усиления людьми и средствами огневого поражения, снабжения боеприпасами, водой, батареями и едой? Снабжение я расположил в порядке важности. Если снабжения не будет, противник контратакует и выбьет штурмовиков. А пути подвоза станет контролировать с помощью дронов-камикадзе и беспилотников-корректировщиков артиллерии.
Мотоцикл здесь оказался единственным эффективным транспортным средством. В народной молве снабженец - это неприлично-толстый дядька, сидящий в тылу. А как вам десяток молодых снабженцев, таких поджарых и резких парней на спортивных мотоциклах? И на каждую группу мотоциклистов две системы РЭБ? И еще наш дрон помогает, контролирует их маршрут. Еще и логистику снабжения укоротили до невозможности, максимально-приблизив ее к фронту.
Такая близость дает главное: буквально десяток минут, и на передок завезены штурмовики, а раненые, которые сковывают наступающих, наоборот, эвакуированы в тыл. Конечно, фронт задвигался при таком подходе, а у противника - наоборот - прогнулся и просел.
.jpg)
