Уже осталось немного до 90-летнего мрачного юбилея – прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера. 30 января 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера, лидера нацистской партии, канцлером. Полное название партии — Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Эта круглая дата дает повод еще раз продумать многие события в жизни Германии, которые предшествовали восшествию фюрера на пост канцлера и те, которые за этим последовали. Такое осмысление поможет извлечь некоторые уроки из истории почти вековой давности.
Напомню, что свои первые шаги в политике Адольф Гитлер делал как социалист. Конечно, его представления о социализме были весьма поверхностными и эклектичными. Что-то от социалистов-утопистов, что-то от раннего христианства, что-то от древней арийской традиции (представления об общем богатстве) и т.п. Но при этом он не забывал каждый раз подчеркивать, что его представления о социализме находятся в непримиримом противоречии с марксистскими представлениями и с большевистскими, в частности. Основное его недовольство марксизм вызывал тем, что вместо «вечной борьбы» предлагал пацифизм, вместо расовых ценностей – интернационализм, а вместо роли личности – демократию. С самого начала Гитлер обдумывал идею социализма не для всего человечества, а лишь для народа Германии. Сегодня, в XXI веке, в ходу выражение «социализм с китайской спецификой» (только что прошедший XX съезд КПК лишний раз подтвердил незыблемость этого понятия). Так вот, используя аналогию китайского термина, можно сказать, что Гитлер был идеологом «социализма с германской спецификой». И германская специфика была гораздо большей, чем китайская, поскольку китайские коммунисты постоянно подчеркивают свою приверженность учению марксизма-ленинизма, а Гитлер на дух не переносил указанное учение. Он собирался строить социализм не по Марксу. Кроме того, Гитлер полагал, что социализм всему человечеству не нужен. Его заслуживают лишь чистокровные немцы, или арийцы. И прислушивался к таким «гениям» немецкой нации, как Фридрих Ницше, Рихард Вагнер, Карл Хаусхоффер и др.
Программа перехода Германии к своему «национальному социализму» разрабатывалась постепенно. В январе 1920 года была учреждена Немецкая рабочая партия («Deutsche Arbeiterpartei» — DAP). Уже в сентябре того же года Адольф Гитлер присоединился к ней. А 24 февраля 1920 года на собрании партии в мюнхенской «Хофбройхаус» Гитлер огласил программу «25 пунктов», сформулированную самим Адольфом Гитлером в соавторстве с Готфридом Федером и Антоном Дрекслером (при участии Германа Эссера). Тогда же было принято решение о смене названия партии — к нему было добавлено «Национал-социалистическая». С 1 апреля 1920 года «25 пунктов» стали официальной программой НСДАП, а в 1926 году её положения объявлены «незыблемыми».
Как бы там ни было, но ряд пунктов указанной программы совпадал с программами тех партий, которые называли себя «социалистическими», «коммунистическими» и «рабочими» и базировались на идеологии марксизма. По той причине, что и программа НСДАП, и все другие программы были антикапиталистическими. Вот, например, пункт 11 программы Гитлера и его единомышленников: «Мы требуем объявления безжалостной войны тем, чья деятельность вредит общим интересам. Преступления против нации, совершенные ростовщиками, спекулянтами и т.д. должны наказываться смертной казнью, несмотря на расу и убеждения. Мы требуем уничтожения нетрудовых доходов и процентного рабства». Не менее радикальным является следующий, 12 пункт: «Ввиду огромных человеческих жертв и имущественных потерь, требуемых от нации при каждой войне, личное обогащение во время войны должно рассматриваться как преступление против нации. Таким образом, мы требуем полной конфискации всех прибылей, связанных с личным обогащением в военное время». Явно антикапиталистическое требование. Далее следует еще один (13-й) пункт социалистического характера: «Мы требуем национализации всех (ранее) созданных акционерных предприятий (трестов)».
Хоть Гитлер и был на ножах с большевиками, то ведь 13-й пункт содержит требование того, что в Советской России большевики уже практически реализовали. А именно провели национализацию собственности капиталистов – сначала иностранных, а потом и собственных. Опуская многие подробности, отмечу, что Адольф Гитлер на протяжении нескольких лет повторял, что национализация Германии жизненно необходима для построения нового общества. Тем более, что перед своими глазами он видел живой пример Италии, в которой в 1922 году к власти пришел Бенито Муссолини, идеолог фашизма в его итальянской версии. Он начал активную кампанию по национализации частных предприятий в стране.
Вот я хочу рассмотреть на примере этого (тринадцатого) пункта программы НСДАП, как фюрер выполнял свои обещания, зафиксированные в партийном документе.
Примечательно, что требование национализации Гитлер озвучивал лишь до начала 1930-х годов. А именно до того времени, когда Европу, включая Германию накрыл мировой экономический кризис. Правительства ряда европейских стран в целях спасения своих экономик стали обдумывать планы национализаций крупных компаний, находившихся на грани краха. Особенно далеко в деле национализаций зашла Италия, которая, как я уже отметил выше, начала национализации еще задолго до мирового экономического кризиса.
Предшественники Гитлера в Германии не стали исключением в Европе и также стали проводить национализации. В 1932 году был национализированы гигант горнодобывающей промышленности Gelsenkirchener Bergwerks и крупнейшая металлургическая монополия Vereinigte Stahlwerke. Также после банковского кризиса 1931 года из пяти крупнейших коммерческих банков Германии три стали государственными. Также национализации в 1932 году подверглась судоходные компании Hamburg-SüdAmerika и Hansa Dampf; их акции перешли в собственность государственная компания Norddeutscher Lloyd и государственного холдинга Vereignite Industrie Unternehmungen AG (создан еще до кризиса, в 1923 году). Были и более мелкие национализации.
С 1930 года Гитлер тему национализаций сначала стал обходить, а затем (примерно с 1931 года) стал говорить обратное тому, что говорил ранее. А именно стал обещать промышленникам и другим предпринимателям Германии, что не допустит национализации их имущества. Нет, Гитлер не призывал к тому, чтобы немецкие корпорации шли на дно. Государство должно не национализировать, а предоставлять финансовую помощь терпящим бедствие предприятиям. В эти годы, как говорят историки, Гитлер ради того, чтобы получить голоса избирателей, стал превращаться в двуликого Януса. Выступая перед рабочими и прочими простыми людьми, он обличал капиталистов, работодателей, банкиров-ростовщиков. А, выступая перед представителями большого капитала он проклинал национализации и говорил, что только частный бизнес может вывести Германию из ее униженного состояния (страна, проигравшая первую мировую войну и вынужденная платить непомерные репарации странам-победительницам).
И вот, когда Гитлер, наконец, пришел к власти в 1933 году, он озвучил лозунг приватизации государственной собственности. Разворот на 180 градусов по отношению к тому, что он говорил в 1920-е годы. И в период 1933-37 гг. он провел немало приватизаций, которые охватывали такие отрасли экономики, как железные дороги; сталелитейная и горнодобывающая промышленность; банковское дело; судостроение; судоходство (морской транспорт). Государство продавало как те активы, которые оно имело еще до начала экономического кризиса, так и те, которые приобрело в период национализаций в период экономического кризиса 1930-1933 гг.
Так, когда нацистская партия пришла к власти, произошла реорганизация недавно до этого национализированного сталелитейного гиганта Vereinigte Stahlwerke. Правительственный контрольный пакет акций компании в размере 52% был снижен до менее 25%. А такая доля по немецкому законодательству уже не давала правительству никаких привилегий в управлении компанией.
В банковском секторе реприватизации подверглись такие крупные коммерческие банки, как Deutsche Bank, Commerzbank, Dresdner Bank в результате нескольких последовательных выкупов акций частными лицами в 1935-37 гг.
К 1937 году были полностью выкуплены частным капиталом ранее национализированные судоходные компании Hamburg-SüdAmerika и Hansa Dampf. Первая – за 8,2 млн рейхсмарок, вторая за 5,0 млн рейхсмарок.
Более исчерпывающую информацию о приватизации, проводившейся под руководством Адольфа Гитлера и его главного экономического советника Ялмара Шахта (занимал посты министра экономики Третьего Рейха, президента Рейхсбанка и др.), можно найти в материале «Против течения: нацистская приватизация в Германии 1930-х годов» (Against the mainstream: Nazi privatization in 1930s Germany // Economic History Review #63 (1), 2010) https://www.jstor.org/stable/27771569?mag=the-roots-of-privatization Это глубокое исследование, проведенное в нулевые годы сотрудником Университета Барселоны Гермом Белем (Germ Bel).
Он называет несколько причин (или версий) такого разворота в экономической политике Германии после прихода к власти Гитлера. Во-первых, причины финансового порядка. Фюрер был настроен на проведение масштабной милитаризации экономики. Обычного государственного бюджета на это не хватало. Приватизация должна была дать дополнительные деньги на такую милитаризацию. Во-вторых, причины политического порядка. Крупный бизнес помог Гитлеру прийти к власти, и за эту услугу надо было платить. Для начала надо было остановить национализации. А затем вернуть то, что было ранее национализировано. В-третьих, причины идеологического порядка. Мол, все что происходило в Советском Союзе было для него неприемлемым. Гитлер с его усиливающимся антисоветизмом действовал рефлексивно по принципу «от обратного». В СССР была проведена полная и необратимая национализация. Значит, Третий Рейх с его «немецким социализмом» должен действовать наоборот: проводить приватизацию и делать ставку на частный капитал.
Идеология Гитлера претерпела серьезные метаморфозы по сравнению с 1920-ми годами, когда он с пеной у рта защищал программу НСДАП «25 пунктов», носившую ярко выраженную антикапиталистическую направленность. Теперь главным в списке экономических требований Гитлера стал принцип Gewerbefreiheit – «экономической свободы», или «свободы бизнеса».
Кстати, по вопросам национализации и приватизации у Гитлера были серьезные разногласия с лидером итальянского фашизма – Бенито Муссолини. Режим Бенито Муссолини делал ставку на государственно-частное партнерство (в виде смешанной собственности) и на национализацию частных предприятий в некоторых стратегически значимых отраслях экономики. Большая часть национализированных активов была сосредоточена в созданном в 1933 году государственном холдинге ИРИ (Istituto per la Riconstruzione Industriale — IRI), государственная промышленная компания Италии. Она контролировала многие предприятия в черной металлургии, судостроительной промышленности, машиностроении, авиационной, автомобильной, радиоэлектронной, электротехнической и других отраслях. Еще один государственных холдинг – ЭНИ (Ente Nazionale Idrocarburi — ENI) был создан для управления предприятиями нефтегазовой отрасли. Фашистская Италия, по некоторым оценкам, к началу второй мировой войны национализировала более трех четвертей своей экономики, в том числе четыре пятых судоходства и судостроения Италии, три четверти производства чугуна и почти половину сталелитейной промышленности. Т.е. это больше, чем в любой другой стране мира, кроме Советского Союза. Еще в 1934 году Муссолини с гордостью заявил, что «три четверти итальянской экономики, промышленной и сельскохозяйственной, находится в руках государства».
В заголовке упомянутой выше статьи испанского исследователя сказано: «против течения». Т.е. Германия была единственной страной в 30-е годы прошлого столетия, которая не вписывалась в общемировой тренд национализаций или, по крайней мере, сохранения и укрепления государственного сектора экономики.
Гитлер доказывал и своему итальянскому коллеге Муссолини и своим оппонентам внутри Германии, что форма собственности на средства производства не является решающим фактором экономического развития и решающим условием достижения поставленных Третьим Рейхом стратегических задач. На первое место он ставил два других условия: 1) нахождение у руля предприятий (не только государственных, но и частных) лояльных, преданных делу НСДАП людей; 2) жесткое централизованное управление всеми предприятиями (независимо от формы собственности).
Много раз Гитлер объяснял суть первого условия: главное – не национализация предприятий, а «национализация граждан Германии», в том числе тех, кто стоит у руля частных компаний. Иначе говоря, у руля частного бизнеса было дозволено находиться только преданным членам НСДАП.
Что касается второго условия, то основы его были заложены в 1936 году. 18 октября 1936 года был утвержден «Четырехлетний план» для проведения военно-экономической мобилизации Германии. Для его реализации был учрежден государственный институт — Управление по «четырехлетнему плану» во главе с уполномоченным Германом Герингом. В «четырёхлетнем плане» задачи предвоенной мобилизации экономики формулировались следующим образом: «Нацеливание всей работы и жизни 80 млн человек на войну, регулирование потребления продуктов и основных товаров, переключение всех фабрик и заводов на службу одной цели, распределение сырья и решение большого количества других вопросов». Геринг выражал собственное экономическое кредо еще более откровенно: «Любыми средствами обеспечить успех в войне, а уж потом решать хозяйственные задачи за счет побежденных». 17 декабря 1936 года Геринг выступил с докладом перед крупнейшими промышленниками Германии о «четырёхлетнем плане», в котором разъяснил собравшимся цели нацистской партии во внешней политике, связанные с приготовлениями к войне, и призвал их к перестройке промышленности на военные рельсы, пообещав большие военные государственные заказы. «Я хозяин германских денег, — заявлял Геринг, — я требую неограниченных усилий во всех областях экономики… А что может дать большую прибыль промышленникам, нежели заказы на вооружение».
Заключаю свои размышления таким предварительным выводом, который может быть полезен сегодняшней России, поскольку с 24 февраля 2022 года коллективный Запад ведет против нее необъявленную войну. И современной России жизненно необходима военно-экономическая мобилизация.
Советский Союз победил фашистскую Германию во Второй мировой войне не случайно, а по целому ряду фундаментальных причин. И одна из них заключалась в том, что Советскому Союзу удалось обеспечить более эффективную военно-экономическую мобилизацию, чем фашистской Германии. Советская экономика опиралась на мощный государственный сектор. А германская – на частный бизнес. И никакие «четырехлетние планы» по военно-экономической мобилизации не смогли компенсировать эту слабость германской экономики. А все очень просто. Геринг невольно («оговорка по Фрейду»?) назвал причину этой слабости: погоня промышленников за «большой прибылью». Как ни крути, а геополитические амбиции Адольфа Гитлера не вполне совпадали с целями германского частного бизнеса.
