Фильм « Солярис» Андрея Тарковского – одна из главных картин за всю историю отечественного кинематографа и одна из вершин нашей культуры. Однако многим зрителям он кажется сложным для понимания. Действительно, режиссер вдохновлялся не столько романом Станислава Лема, послужившим литературной основой сюжета, сколько духовно-религиозной живописью, музыкой и литературой, превращая каждый кадр в своеобразную икону (перед этим он снял «Страсти по Андрею» про средневекового иконописца Андрея Рублева), насыщая сцены отсылками к произведениям мировой культуры, превращая образы в символы с бесконечными значениями. «Солярис» во многом вырос из заочного спора с «Космической одиссеей 2001 года» Стенли Кубрика и не всегда может быть понят вне контекста этой полемики. Поэтому мы поможем вам разобраться, в чем смысл «Соляриса». И начнем сегодня с расшифровки самых первых минут картины.
Что не так с Крисом Кельвином в начале фильма
1. Удаленные титры
По первоначальному замыслу, фильм должен был открываться прологом – фрагментом интервью Криса Кельвина (психолога и главного героя фильма) журналистам:
Ответ: ... Нет, с тех пор как человек уничтожил социальное неравенство и покончил с войнами, наука достигла огромных успехов. И, тем не менее, вы ошибаетесь, считая, что наука всемогуща.
Вопрос: Разве человеческое познание ограничено?
Ответ: Я вижу, вам мучительно хочется услышать от меня то, что вы должны были бы усвоить еще в школе. Доставлю вам это удовольствие: человеческое познание бесконечно и безгранично. Но это не значит, что проблему, над которой мы бьемся, удастся решить в этом году, в этом десятилетии, в этом веке.
Вопрос: Но ведь опыт изучения Вселенной свидетельствует...
Ответ: Вы, кажется слишком много знаете о Вселенной... (смех в зале) Если бы мы знали столько же, нам бы нечего было делать в Космосе.
Вопрос: Значит, в Космос вас влечет неведомое?
Ответ: Вы опять меня не поняли: меня интересует ч е л о в е к . . .
(Из интервью психолога проф. К. Кельвина сотрудникам журнала «Наше время»)
Тарковский откровенно не любил жанра фантастики, считая его развлекательным и подростковым, и этим прологом давал зрителям понять, что его занимают не полеты в космос и сражения на звездолетах, а вечные человеческие проблемы, которые не способна решить никакая наука. Тем самым, он дистанцировался от типичных фантастических тем (к большому неудовольствию, надо заметить, автора книги Станислава Лема). Режиссер избрал фантастику просто в качестве удобной и разрешенной в СССР формы для своей картины-притчи, ставящей в том числе и такой вопрос, как «что такое человек?»
2. Бах
Прекрасная и печальная музыка, сопровождающая титры, в которых нас знакомят с составом съёмочной группы, – хоральная прелюдия фа-минор И.С. Баха в обработке композитора Эдуарда Артемьева.
Иоганн-Себастьян Бах
Бах, труженик, всю жизнь писавший музыку для богослужений, при этом был простым человеком, главой большого семейства и даже несколько скуповатым. Он всегда нравился Тарковскому больше других композиторов.
Эдуард Артемьев
Эдуард Артемьев в тот период находился под большим впечатлением от рок-оперы «Иисуис Христос-суперзвезда», интересовался христианством и искал возможности выразить свои духовные искания в музыке. Переложение Баха на новый лад оказалось для этого идеальным подспорьем. Это – единственная музыка в фильме, и она сопровождает начало, финал и несколько ключевых сцен. Артемьев заканчивает прелюдию минорным аккордом, в то время, как Бах замышлял ее окончание как мажорное. Минор оставляет оттенок печали, усиленный драматичным звучанием колокола, а мажор дарил слушателю успокоение в надежде. По сути, это совместное творчество двух авторов – старинного и современного, и синтезаторы придают футуристичное, космическое звучание вечной музыке.
3. Вода
Первый кадр – текущая вода, в которой колеблются растения.
Первые секунды фильма
Вода – важнейшая стихия фильмов Тарковского, одна из примет его стиля. Традиционно текущая вода напоминает о ходе времени. Вода очищает. В ней зарождается жизнь. Собственно, не зря и здесь в воде обитают растения. Эти кадры визуально похожи на эпизоды, где показана поверхность океана Соляриса.
Сходство вряд ли случайно: в начале фильма главный герой душевно мертв, но на космической станции под действием Соляриса и его «гостей» душа Криса оживает, а в жестяной коробке, привезенной с Земли, символично всходят растения. Эти трансформации уже предсказаны началом, где показана вода, в которой зародилась своя жизнь.
Начало фильма – это начало творения режиссером своего мира. Камера «проезжает» над водой, возможно, отсылая зрителя к библейской истории творения, где, как говорится в книге Бытия, «Дух Божий носился над водою» .
4. Человек
Затем «взгляд камеры» поворачивается к суше и натыкается на человека. Это и есть главный герой – психолог Крис Кельвин (Донатас Банионис).
Режиссер продолжает здесь творить свой мир – после воды, растений, птиц, чьи голоса мы слышим за кадром, «населяет» пространство фильма и людьми. Можно сказать, что и здесь он следует за библейским мифом о творении и пропускает животных как промежуточное звено (по воспоминаниям оператора Вадима Юсова, среди прочего в фильме «Космическая одиссея» Тарковского возмутила идея происхождения человека от обезьян).
Крис кажется отрешенным, никак не реагирующим на окружающую жизнь. При первом просмотре это может показаться странным, однако в кадре есть подсказки, объясняющие его состояние.
5. Загадочная коробка
Это последний вечер Криса на Земле перед полетом в космос. Из-за временнЫх парадоксов, когда он вернется, никого из близких может не оказаться в живых (об этом говорится потом в фильме). Возможно, и это место, где он стоит, вместе с садом и домом, навсегда изменится. Однако он как будто мало переживает из-за этого.
Крис пришел к берегу речки набрать земли, чтобы взять ее с собой в полет для напоминания о родной планете и вдруг о чем-то задумался. Ключ к его состоянию – именно коробка в руке. Она явно служит для хранения медицинских инструментов. Скорее всего, шприцов. Как знают все, кто знаком с сюжетом, жена Криса – Хари – когда-то убила себя после ссоры с ним, вколов себе препарат, по неосторожности оставленный Крисом. Он мог бы тогда предотвратить это самоубийство, если бы переступил через свою гордость и позвонил ей. Но он этого не сделал. То, что он держит в руке – причина гибели его любимой жены (ну, или очень похожая на ту коробка). На нем лежит печать неискупленного преступления, которая и делает его нечувствительным к окружающей жизни...
Почему Крис не смог «умыть руки»
1. Сад
Мы продолжаем знакомиться с местом действия и понимаем, что это сад, причем не такой, где всё подстрижено и высажено по линейке, а именно естественный. Сад – это, конечно, образ Эдема. Таким Эдемом в фильме выступает родной дом и семья. Однако Крис в начале – это Адам уже в состоянии после грехопадения. Неслучайно он так отчужден по отношению к окружающей его красоте.
В этот пейзаж фильм вернёт зрителя в самом финале, и значит, он очень важен для режиссера. Только в конце он будет осенним и пустынным.
2. Дом
Дом – настолько объемное понятие в творчестве Тарковского, что автор его биографии для серии «Жизнь замечательных людей» Виктор Филимонов даже дал своей книге подзаголовок «Сны и явь о доме».
В жизни Тарковский всегда ценил домашний уют (которым был вечно обделен). Дом для него – чуть ли не священное понятие. Например, в его позднем «Жертвоприношении» герой осознает, что ради благополучия мира должен лишить себя чего-то самого дорогого – и сжигает свой старинный дом, жертвует здание за мироздание. Так что дом выступает символом происхождения человека, духовной родины, Земли...
Однако Крис в начале не особенно ценит эти понятия, не зря мы вместе с ним впервые видим этот дом перевернутым в искаженном отражении.
3. Лошадь
В начале фильма режиссёр буквально каждую секунду вводит свои излюбленные образы. Кони и лошади тоже встречаются у него почти в любом фильме и порой, как в «Солярисе», их появление ничем сюжетно не подкреплено. Лошадь – это развитие темы природы и связи человека с ней. В дальнейшем, например, мы увидим, что люди перемещаются по бесконечному городу в машинах – и это очень неприятная в звуковом отношении сцена, показывающая, как человек оторвался от своей естественной среды обитания.
4. Крис «умывает руки»
Затем Крис кладет коробку с землей и моет руки в пруду. Чисто по-человечески это понятный жест: он только что набирал почву и испачкался. Однако на крупном плане видно, что руки у него и так чистые. Скорее, его гнетет несмытый грех, отсюда и желание избавиться от коробки, с которой связаны тяжелые воспоминания, и очиститься. Однако сделать это ему не удается: заглушая пение птиц и журчание воды, в звуковую картину фильма врезается шум мотора машины и отвлекает Криса.
5. Первые слова
После примерно восьми минут тишины и музыки раздаются первые слова фильма. Произносит их не главный герой, а его отец: «Крис, иди сюда! Ты очень кстати». Так мы узнаём имя героя. Крис идёт в обратную от отца сторону. Сделано это, конечно, намеренно, чтобы показать, как в финале изменится герой, когда он сам бежит навстречу отцу. Ещё из первых фраз отца мы получаем представление о Крисе как о человеке. Оказывается, сам он не любит гулять, а делает это только по настоянию отца, которому он «напоминает бухгалтера, готовящего годовой отчет». И нежелание быть на природе, и сравнение с бухгалтером обозначает, что Крис на этом этапе своей жизни закрыт для чувств, слишком холоден и рационален.
6. Отец
Кстати, об отце. Все, кто мало-мальски знаком с биографией режиссёра, знают, что его папа – прекрасный поэт Арсений Тарковский – оставил семью и практически не занимался сыном.
Арсений и Андрей Тарковские
Эта травма дает о себе знать во всех фильмах Тарковского. Например, герои его ранних лент «Каток и скрипка» и «Иваново детство» – из поколения военной безотцовщины и каждый на свой лад тянется к взрослым мужчинам, которые годились бы им в отцы. Равнодушие Криса к отцу – ещё один знак неблагополучия его души. Кроме того, в христианстве «Отец» – обращение к Богу, так что Крис отпал и от Бога, однако в конце, после испытаний, найдёт путь к Нему. Появление в сюжете отца (к раздражению автора романа Станислава Лема) превращает «Солярис» в космическую притчу о евангельском блудном сыне.
