Источник: деловая газета ВЗГЛЯД
Фото: Александр Кряжев/РИА Новости
Наколоть дров и выкопать картошку, собрать продукты и помочь после ухода в зону СВО... Волонтёрское движение помощи мобилизованным и их семьям набирает обороты по всей России. Специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД изучил опыт далекого от боевых действий Хабаровского края, где близко к сердцу восприняли дело помощи тем, кто получил повестку, и тем, кто остается их ждать дома.
– Часто приходится отвечать на вопрос, не у нас ли Цветаева погибла, – говорит Татьяна Георгиевна, библиотекарь из Елабуги. За спиной у нее – стеллажи с книгами, перед ней – небольшая выставка книг Марины Цветаевой: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед...». – Школьники спрашивают в основном, конечно. Отвечаю: нет, не у нас. Но без Цветаевой мы тоже никак...
У Елабуги, что в Хабаровском районе Хабаровского края, есть два ответа на традиционное «почему так называется?». Первый: 110 лет назад сюда приехали переселенцы из «той Елабуги» – нынче Татарстан, конечно, а тогда из Вятской губернии.
– Или «Илан Буга» – «три бугра» или «три сопки», – сообщает вторую версию Елена Титяева, директор культурно-досугового центра – дома культуры, если по-простому, и наилучший знаток истории этих мест. – Бугры вот у нас, вдоль берега Амура.
– Это на каком языке?
– На нанайском, – поясняет Титяева. Елабужских нанайцев – 80 человек на примерно полтысячи сельчан.
Статистика по нынешним мобилизованным в каждом селе – своя. Раскрывать ее как таковую, разумеется, не стремятся.
– У нас десять тех, кого мы ждем, – формулирует Елена Нелюбина, глава Елабужского сельского поселения. Объединяя, тем самым, и нынешних мобилизованных, и добровольцев последних месяцев, и контрактников, кто в зоне СВО с весны. Разницы для их односельчан нет. Те же сборы, те же хлопоты, та же помощь – солдатам и их семьям.
Все, как и везде, плюс-минус особенности нынешних хлопот. Например, дрова – точнее, как их раздобыть без мужчины в доме. Дмитрий – муж Натальи Долгополовой, жительницы села Елабуга – работал водителем в пожарной части. Ушел в августе, добровольцем. Дрова на зиму в этих краях заготавливают если самостоятельно, то в январе-феврале – причем уже на следующую зиму. Пилить весной и летом здесь нельзя. Можно запастись осенью, из того, что нарублено прошлой зимой: искать, покупать, завозить – дело подъемное. Но не отдельному дому с одинокой женщиной в отсутствие того самого мужчины.
Короче, без супруга в доме у Долгополовой образовался топливный дефицит кубов на восемь. На обычную дальневосточную зиму – примерно половина «того, что печка для согрева съест», говорит она.
Женщина попросила помощи на встрече с семьями участников СВО; таких встреч много, на той стороне диалога – начальники, от районных до краевых, вплоть до губернатора Михаила Дегтярева.
Так или иначе, подчеркивают в Елабужской администрации, в помощи Долгополовой поучаствовали все – чиновники, предприниматели, волонтеры, «то есть наша молодежь, таскать-рубить-колоть...»
Ну и весь двор Натальи теперь в дровах. Бесплатных, разумеется.
– Пока больше помощь ни в чем не нужна, – благодарит Долгополова. Хотя дом у нее – совсем не из богатых. – Нет, тут все как было [до ухода Дмитрия], так и есть. Не хуже, не лучше. Главное, что не хуже. Думаю, справимся. Лишь бы вернулся, а я проживу, пусть спокоен за меня будет.
* * *
– Если у них в первые дни в глазах непонятки бегали, когда им повестки вручали, то сейчас – глаза серьезные, осознанные. Понимают, что и для чего происходит, – говорит о мобилизованных Тополевского сельского поселения его глава Виталий Заярный. – В том числе потому что видят: они не одни. Во всех смыслах – что им самим помочь собраться, что семьям здесь жить.
Людмилы Владимировны, жительницы села Матвеевка, дома нет: работает учительницей в Хабаровске, это пара десятков километров от Тополевского поселения. Ее муж Андрей С. – в мобилизации. Та же проблема, что и у Натальи в Елабуге: приобретение дров.
– За это в сельской местности отвечают мужчины, – напоминает Заярный. – Теперь это – забота его жены. Была бы. К нам Людмила обратилась, мы помогли раздобыть. В том числе через предпринимателей, неравнодушных людей.
Две машины дров – это примерно 15 тыс. рублей; для семьи мобилизованного – бесплатно. Не поленья, а горбыль, признает глава поселения – «что нашли от остатков прошлой зимы». Но хороший: лиственница, ясень.
– И детей в семье трое, – говорит Заярный. – Старшему 16, распилить-расколоть не проблема. Было бы что колоть.
– Люди часто не знают, что им положены, к примеру, бесплатные дрова, – говорит Александр Яц, глава Хабаровского района. – По своей натуре скромные, ну правда. Не все даже предполагают, что можно обратиться к государству за помощью, и она будет предоставлена. Допустим, бесплатный детсад, питание в школе [для детей мобилизованных] – эта помощь автоматически дойдет до каждой семьи воина, до каждого ребенка. А так – по дворам, по людям надо пройти. Это же не только сотрудники администраций, поселений делают. Людям об этом волонтеры говорят, люди видят по телевидению, слышат по радио: «О! Такая помощь есть, а мы-то не знали! Надо пойти».
Пока что в центре внимания – что государственного, что волонтерского, хоть руками, хоть рублем, – сами мобилизованные. Точнее, их потребности. В любой сельской, районной администрации можно услышать, что боевое слаживание, о котором так много говорят сейчас – еще и понимание, что именно понадобится в поле. Науку закупать нужное, говорит Заярный, дают те же самые офицеры с передовой. И что важнее для мобилизованного – уметь воевать или уметь жить в зоне операции, – лично он определить не берется.
Поэтому, судя по списку, который показывает глава Тополевского сельского поселения, – пять бензопил, три генератора, буржуйки для палаток. Прорезиненные удлинители, то есть кабеля. Лампочки на 12 вольт. Наборы ключей, болгарки, шуруповерты, комплекты саморезов. Не считая термобелья, налокотников, наколенников, тактических перчаток и т.д.
И это – из уже закупленного. На 400 с лишним тысяч рублей от местного бизнеса (пластиковые окна, емкости из стеклопластика) и односельчан.
– Я постоянно на связи с мобилизованными, с командирами частей, – говорит Заярный. – В армии все не учтешь. Им, офицерам, которые учат наших, виднее, что нужно там. И хорошо, что мобилизованных обучают те, кто прошли, кто знают. Что проблемы решаются на этом этапе. Здесь, а не там.
– Вот ты был рыбаком, охотником. Ты идешь на рыбалку или охоту, прикидываешь местность, условия, какая там температура, – рассуждает глава Хабаровского района Яц. – Так и в этом случае: прикинь, что тебе там понадобится. Простые вещи – фонарик или та же бензопила, которые нужны, но которых в уставе нет. И помощь будет – хоть на местном, хоть на нашем районном уровне. Мы с командирами частей на связи круглые сутки. Командиры говорят, что понадобится [мобилизованным], – поможем, какой разговор...
Из ближайших закупок – несколько 30-литровых казанов; «не всегда, видимо, там рядом полевая кухня», предполагает глава Тополевского сельского поселения Заярный. По возможности – тепловые пушки для палаток.
– Бизнесмены и жители откликаются хорошо, все понимают, – говорит глава поселения. – И район работает на отлично. Тьфу-тьфу-тьфу. Главное, чтобы все живы и здоровы были.
Среди новых просьб от семей – тех самых, по мере поступления, – мать того же Андрея С. Все то же: живет одна, дрова ей возил сын.
– Будут дрова, конечно, – говорит Заярный. – Выкроим.
* * *
«Просто дайте мне пошить, и никто не пострадает», – написано на часах над стойкой в магазине тканей на Ленинградской улице Хабаровска. Внутри – ткани самых мирных расцветок, на продажу. И флисовые стопки иных цветов: черный – балаклавы, синий – толстовки, хаки – шапки и трубчатый наголовник под названием «снуд».
– Восемь в одном, универсальное изделие-трансформер, – показывает изделие Дарья Со. – Весь флис – не на продажу, а нашим ребятам, которые уже там и которые туда уходят. Шьем бесплатно, материал покупаем – на свои и на пожертвования. Здесь и крой, и готовые изделия...
У предпринимательницы трое детей, магазину тоже три года. Движению «Шьем для наших. Хабаровск», где Дарья – «считайте, что один из координаторов», говорит она, – гораздо меньше: полтора месяца. Многие постоянные покупательницы – теперь, стало быть, швеи для наших. Или «армия хабаровских швей», как их уже потихоньку стали называть в городе: сарафанное радио, потом сюжеты по местному ТВ – так и пошло.
– Это будут шапки – показывает Дарья Со на очередную стопку. – Двусторонние и тоненькие, под каску. Это балаклава – лекала по армейскому образцу, но по пожеланиям мальчишек. Уже опыт есть – где какая длина нужна, где ширина. Все учтено.
– За кроем я, здравствуйте, – в магазин заходит женщина.
– Шапочки шить, да? – уточняет Дарья.
– Вообще на балаклавы записалась, – говорит женщина. – Но что дадите.
– А, вижу, – говорит Со, посмотрев в телефон. – Да ладно тебе, – это уже одному из собственных детей, проснувшемуся и расшалившемуся. – Однослойные шапки, – возвращается Со к делу. – Как они складываются – сейчас покажу и потом отдельно скину. Это вот тоненькая, а кому-то надо чуть потолще – может, у него шлем большой. Сколько в крой на подгибку закинули – тоже покажу... Может, пакетик?
– Да, дайте, – женщина прощается и уносит двадцать выкроек.
– В лицо не знаю, но долго общались онлайн, – говорит Со. – По сарафану пришла, посмотрим, как получится.
Позже выяснилось: получилось хорошо.
У Дарьи Со мобилизованных в семье нет. А «у наших девчонок» – есть:
– У кого-то мужа мобилизовали, у кого-то брата. Конечно, тоже изделия выделяем, выдаем бесплатно.
Среди перспективных моделей – маскхалаты: «Пробует одна из девочек. Мы еще не подключались, но потребность есть». Или подшлемники «из тонкой ткани, не шапочки – ищем ткань».
– Или вот пятиточечники. Подпопники, то есть, – говорит Со. – Нет, пенка не подойдет. В тех условиях – неактуально, непрактично. Изначально пробовали пенку, ремни протягивали. Первая выползка – и все разрывается, разлетается.
– «Выползка...» – оттуда же слово, с передовой. Откуда оно у вас?
– Так ребята, когда могут, к нам в чат заходят, рассказывают, – говорит Со. – Или от них передают, как наши изделия служат. Пожелания, предложения. Больше всего – благодарностей.
* * *
– То, что надо, – Руслан Х. прячет несколько пачек сигарет в камуфляжный карман, перехватывает пакет с прочей гуманитаркой (носки, теплый пояс, несколько банок сгущенки и т.д.), прощается с волонтерами и идет обратно, в сторону ворот сборного пункта. – Пойду к своим. Спасибо за теплое и вкусное. И что за землей присматриваете.
Руслану 49, выглядит старше. На паях с соседкой – «Любовь Федоровна зовут, она лучше всех знает, как теперь у нас дела», – четвертый год арендует землю в селе Анастасьевка, Хабаровский район. По воинской специальности Руслан – танкист, потому мобилизован в первых рядах. Прямо в середине работ.
– Конкретно – копали картошку, – показывает Любовь Федоровна на поле. – У нас обычно овощи – капуста, томаты, огурцы. И сенокос под коз: у жены Руслана 70 штук, она сейчас ими на том конце занимается.
Картошки в порядке эксперимента посадили две тонны. До повестки успели выкопать три. Ожидают снять с поля столько же, и это в лучшем случае.
– Немного, – подтверждает Любовь Федоровна. – Но и земля мокрая, и без Руслана много не наработали. С другой стороны, и того не собрали бы, если бы не волонтеры, спасибо им.
Белые фартуки краевого отделения «Молодой Гвардии» хорошо видны в поле. Неподалеку – несколько односельчан; помощь соседская, но по факту тоже волонтерская. Синий трактор выворачивает землю. За рулем – Андрей из поселка Корфовский, раз в год он приезжает сюда постоянно, заработать. В этом году Андрей на поле Руслана – тоже не бесплатно, однако цену снизил капитально: в прошлом году брал четыре тысячи в день, сейчас три. Плюс навыки механика и доскональное знание старого трактора в хозяйстве Руслана: агрегат встал – Андрей его быстро ремонтирует – и техника снова в строю, а не стоит посреди картофельного поля в ожидании специалиста.
– Механик и сам-то по себе отдельных денег стоит, а по нынешним временам – еще и в дефиците, – объясняет кто-то из жителей Анастасьевки. Нынешние механики средних лет – не все, но многие, очень многие – когда-то были срочниками. Как правило, из танкистов или водителей бронемашин. Стало быть – ценная военно-учетная специальность и приоритетная мобилизация, как вот у Руслана.
В этот заход – трактор плюс волонтеры – на поле Руслана собрали еще десяток мешков. Картошка мелкая, но без гнилья.
– Попробуем в следующем году посадить, – говорит Любовь Федоровна. – Надеемся, что Руслан уже вернется к тому времени. А нет – опять попрошу волонтеров о помощи. У них-то основная страда сейчас заканчивается...
Как и других молодых волонтеров, ребят МГЕР этой осенью чаще можно увидеть не на полях у мобилизованных, а возле сборных пунктов. Или в аэропорту Хабаровска, откуда торжественно отправляют мобилизованных.
– Сейчас мы делаем все, чтобы оказать помощь мобилизованным, – рассказывает Сергей Тижин, глава краевого отделения «Молодой Гвардии». – Гуманитарная помощь по заявкам из расположений, ее поиск, организация, доставка – для тех, кто едет туда... А когда все наши защитники отправятся на места дислокаций, мы сконцентрируем свои усилия, чтобы помогать их семьям. Выкопать картошку, наколоть дров – тоже важно, но этим не ограничимся.
* * *
«Посылка солдата» – написано на картонной коробке. Она стоит на столе в доме культуры села Елабуга. Причем пустая.
– Потому что это новая посылка. Мы только что собрали очередную и передали в воинскую часть, – говорит Елена Титяева, директор ДК. – Сейчас эту поставим в магазин. Лапшу быструю собирать, консервы, спички, сигареты... Десять рулонов пленки для теплиц по десять метров [попросили для передовой] – бог знает, зачем она там, но потребовалось, так мы и нашли. Не исключу, что будем продукты собирать для семей мобилизованных – если кто в связи с их отсутствием попал в трудную ситуацию.
Посылками ограничиваться не собираются. В Елабуге целых две НКО, одна из них – по линии коренных малочисленных народов, то есть нанайская.
В Москве, объясняет глава сельского поселения Елена Нелюбина, есть фонд президентских грантов – который объявил новый конкурс на проекты помощи мобилизованным и их семьям, до миллиона рублей на каждый.
В центре елабужского проекта – дрова для тех самых семей. Результаты объявят в январе, остаток зимы пойдет на заготовки дров к отопительному сезону 2023-24. Уточнение «если заявка победит» Нелюбина не принимает:
– Я думаю, это беспроигрышный вариант.
Умение поймать грант – навык, отточенный еще во время ковида, когда дальневосточная Елабуга выиграла деньги на три десятка смартфонов и планшетов для сельской школьной дистанционки. О той поре напоминают два стенда в доме культуры – «Пандемию не ругаем, в соцсетях теперь блистаем» и «Рукам работа – душе праздник». Второй – про юбилей: 110 лет село отметило в 2020-м, праздновали онлайн.
– И в этот раз выиграем, – уверена глава Елабуги.
* * *
Рулон тонкого флиса, сообщает Дарья Со, стоит примерно 18,5 тыс. рублей. Из него получается 350 балаклав либо снудов, если он не был уменьшен; нечестивые торговцы случаются, вместо 100 метров пришлют 90 или даже 80. Толстовок из рулона – от 40 до 60, «но их меньше и просят». Запас «по каждой единице» – уже готового, кроме толстовок – у армии швей сложился немалый: где-то по тысяче. Снуды и балаклавы – «самый необходимый ребятам товар».
– Мест для кроя нам вот не хватает, – говорит Со. – Одна дружественная школа шитья откроила рулон – и отказалась дальше работать: не могут, по времени затратно, своя работа есть. Бывает.
– Здравствуйте, меня мама попросила забрать, – в магазин тканей заходит молодая женщина, называет фамилию.
– Крой, я поняла, – сверяется со списком Со. – Сколько осилит, не сказала? А то могу много дать, могу мало.
– Сейчас позвоню, – говорит пришедшая. – Мама, я тут уже, тебе сколько кроя брать? Ну тут не десять, мусь...
– Здесь по 50, – показывает Со на стопку заготовок для будущих шапок. – Могу 20 дать, могу 30.
– 50 этих... однослойных шапок, мусь? И 50 снудов? Ты справишься, у тебя машинка возьмет? То есть, Матвея мы к вам на выходные не привозим... – делает вывод женщина. – Нет, все нормально, они легкие. И мы справимся, мусь. Щас привезу все, чмок, до встречи.
* * *
«Армия швей» в Хабаровске – тех, кто реально кроит и шьет – перевалила за две сотни.
– Мужчина у нас в группе тоже есть, – говорит Дарья Со. – Он занимается обшивкой мебели. Машины у него тяжелые, флис на них шить неудобно. «Тогда», говорит он, «я могу помогать развозить». Те же рулоны или готовые изделия, когда большие объемы. Воевал в свое время, все понимает, хочет помочь. У кого-то швейная машинка, у кого-то – на колесах. Одна волонтерка оплачивает сменные ножи для кроя – по восемь тысяч рублей. Десять партий раскроил – ножа нет. Все помогают, чем могут.
Из последних новостей со швейного фронта: Дарья Со и ее коллеги запросили прием у властей, где «можно лично оценить качество наших изделий и теплоту, с которой они сделаны». Цель – комната для производства и хранения. Где можно кроить и шить, чтобы не только на дому. Швей приняли в мэрии Хабаровска, изделия оценили. В результате нашлись и помещение, и – помимо прочего – довольно приличные деньги. 150 с лишним тысяч рублей, хватило на несколько рулонов флиса и еще на нитки.
– Здравствуйте, можно одну такую, одну такую? – в магазин Дарьи Со заходит третья женщина.
– Здравствуйте, кто у вас?
– Муж. Говорит, у вас те, что нужно, есть, лучше магазинных. И поди найди их в магазинах, балаклавы-то эти...
– Вот, пожалуйста, – Дарья протягивает балаклаву и снуд.
– Сколько с меня?
Себестоимость двух изделий – 80 рублей. В десять раз меньше, чем в городских армейских магазинах – если действительно поискать.
– Бесплатно. Лишь бы вернулся, – говорит Дарья Со.
– Нет, так нельзя.
– 80.
– Я 100 дам, вот. Спасибо, дай вам Бог...
– А потом, – продолжает Со. Не сразу, через полминуты, – они часто присоединяются к нашей группе, денежку на флис скидывают: «Вы нам дали бесплатно, мы тоже хотим помогать». Так добро и ходит.
* * *
– Девчонки хабаровские молодцы огромные, – говорит Елена Нелюбина, Елабужский сельсовет. – Я про них даже здесь слышала. Держаться надо всем вместе, не падать духом. Не плакать, нечего плакать. Мы должны гордиться своими мужиками – что они защитят нас, дадут жару сволочам, чтобы у них земля под ногами горела. Время такое, когда мы все должны объединиться – район, край, просто жители в тесной связке.
Муж Нелюбиной был мобилизован в сентябре. Одним из первых в Елабуге. В селе он занимался – если говорить о зиме – подвозом воды и чисткой дорог от снега.
– Теперь буду для этого молодежь подключать. Перезимуем. А потом уже и все вернутся, – уверена женщина. – Все будет хорошо.
Юрий Васильев, Хабаровский край – Москва
