«Красивая, гениальная, сложная, простая и парадоксальная - всё это наша самая замечательная "семерка"», – написал о ней автор одной из очень многих посвящённый ей статей.
Ряд прилагательных, стремящихся к превосходной степени, тем не менее бессильны в полном объёме передать величие подвига советских конструкторов и значение для судеб людей всей планеты появления на свет «изделия Р-7», индекс ГРАУ (Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны СССР) – 8К71, – первой межконтинентальной баллистической ракеты в мире, доставившей боеголовку на расстояние полёта 8 тысяч километров, тем самым эффектно зафиксировав факт своего рождения.
Произошло это 21 августа 1957 года, ровно 65 лет тому назад.
Один из первых пусков Р-7. Фото из архива ЦЭНКИ
Столько же лет отделяло это эпохальное событие от самых первых работ К.Э. Циолковского, впервые в мире теоретически обосновавшего возможность создания подобных ракет, и примерно «пол-столько» – от полётов первых советских ракет, созданных энтузиастами из ГДЛ (Газодинамическая лаборатория, создана в 1921 году, Ленинград), МосГИРДа и ЛенГИРДа («групп изучения реактивного движения»), появившихся в 1931 году при ОСОВИАХИМе в Москве и Ленинграде, в первой из которых впервые на первых ролях появляется имя будущего «отца советской космонавтики» Сергея Павловича Королёва.
Сотрудники МосГИРД. Слева направо, стоят: И.П. Фортиков, Ю.А. Победоносцев, Заботин; сидят: А. Левицкий, Н.В. Сумарокова, С.П. Королёв, Б.И. Черановский, Ф.А. Цандер. Фото 1931 г.
Ракетостроение, одна из самых затратных отраслей человеческой деятельности, абсолютно везде в мире не только начиналась, но и достаточно долго оставалась уделом энтузиастов.
Ладно в СССР, стране наиболее пострадавшей от последствий Первой мировой и Гражданской войн, считавшей каждую копейку на самое насущное: индустриализацию и восстановление народного хозяйства в целом. Но и в США, неприлично разбогатевших на всепланетном горе, на эксперименты их «праотца космонавтики» Роберта Годдарда с жидкостными реактивными двигателями смотрели, как на затеи чокнутого, не более того. А ведь его ракета на жидком топливе успешно стартовала в штате Массачусетс уже 16 марта 1926 года, впервые в мире.
То же самое происходило и с «отцом немецкого ракетостроения» Германом Обертом: ещё 1917 году он, опередив всех и всюду, сконструировал ракету высотой 25 и диаметром 5 метров, топливом для которой служили 10 тонн спирта и жидкого кислорода. Самостоятельно до ума довести её не удалось. На свои средства Оберт издал в 1923 году книгу «Ракета для межпланетного пространства», а в 1929-м – пухлый фолиант «Пути к звёздоплаванию», возглавил созданное тогда же «Общество межпланетных сообщений».
Пионеры космонавтики Константин Циолковский, Герман Оберт, Роберт Годдард (справа налево)
Последователями Оберта стали энтузиасты Рудольф Небель, Рольф Энгель, Курт Хайниш и Клаус Ридель, самоиронично называвшие себя «Придурками из Тегеля» (район Берлина). Никакими придурками они, безусловно, не являлись, ибо в отличие от самодеятельного Оберта на Куммерсдорфском полигоне, в особо охраняемой «Испытательной станции Вест» небезуспешно экспериментировали с ракетами на твёрдом и жидком топливе.
Немцы вышли в ракетостроении «впереди планеты всей» по двум причинам: они обладали высоким техническим потенциалом и пребывали под запретом на разработку всех вооружений, наложенным на страну по условиям Версальского договора, кроме ракетных, которые нигде и никак не упоминались. Вот и прилагали усилия именно в этом деле.
Наши ГИРДовцы, с неменьшей самоиронией расшифровывавшие своё название, как «группа инженеров, работающих даром», несмотря на скудное финансирование, тем не менее, успешно экспериментируя, разработали массу полезных «штуковин», имевших прикладное значение, и даже принятых на вооружение: ракетных ускорителей для самолётов, сокращавших пробег тяжело гружёных машин на взлёте, неуправляемых реактивных снарядов, подвешиваемых под крыльями и т.д.
Участники успешного запуска первой советской ракеты ГИРД-9 с жидкостным двигателем. Слева направо: стоит – С.П. Королёв, Н.И. Ефремов, Бурков, Л.К. Корнеев, А.С. Раецкий, Л.А, Иконников. Сидят: Е.М. Матысик, O.K. Паровина, Н.И. Шульгина, З.И. Круглова. Нахабино, август 1933 г. Фото РГАНТД
Самым замечательным их изобретением стала БМ-13, легендарная «Катюша», исключительно благодаря способу применения – залповому огню, действительно сметавшему противника с плацдарма, а выживших повергая в шок, от которого многим фашистам не удавалось оправиться.
В развитии советского ракетостроения этапным считается 1933 год, когда по инициативе маршала М.Н. Тухачевского московский (во главе с Королёвым) и ленинградский ГИРДы, а также ленинградская Газодинамическая лаборатория были слиты в единый Реактивный научно-исследовательский институт под руководством военинженера 1-го ранга (соответствует подполковнику) И.Т. Клеймёнова. Королёву было присвоено звание лейтенанта ВВС, и он был задвинут далеко на задний план.
Благое, по замыслу, дело концентрации научных и творческих сил обернулось бедой: НИИ превратилось в средоточие склок и внутренних разборок, и минимум пять лет не выдавало на-гора ничего полезного для обороны страны. Истечение этого срока удивительным образом совпадает с расстрелом Тухачевского (июнь 1937) и Клеймёнова (январь 1938); дела учреждения несколько оживились, хотя ничего действительно прорывного (помимо доведённой до совершенства «Катюши», принятой на вооружение по результатам испытаний на Софринском полигоне аж 17 июня 1941 года) из стен военного Реактивного НИИ массово в войска так и не пришло.
Залп БМ-13 («Катюш»), повергавших в ужас немецких захватчиков
Прежние «штатские» ГИРДы, и Газодинамическая лаборатория сделали много больше, популяризируя «ракетные» идеи во всех аспектах, включая космические полёты. Подобные им «группы изучения реактивного движения» возникли в Архангельске, Баку, Брянске, Новочеркасске, Харькове, Тифлисе и других городах. Под флагами ГИРДов выступали выдающиеся учёные В.П. Ветчинкин, В.О. Прянишников, Н.А. Рынин, Ф.А. Цандер и другие. Это был тот щедрый посев, который годы спустя даст обильный урожай энтузиастов для ракетной отрасли, которая в конце 1940-х – начале 1950-х станет чрезвычайно бурно развиваться в Советском Союзе, наконец-то получив мощную поддержку государства.
Особенно трагичным в судьбе отечественного ракетостроения представляется тот факт, что по делу Клеймёнова и других 27 июня 1938 года был арестован, в числе прочих, Королёв. Он был вырван из творческой деятельности на два года полностью (Колыма, Владлаг), и ещё на четыре – работая в ЦКБ-29, туполевской «шараге», позже в ОКБ-16 тюремного типа при Казанском авиазаводе, занимаясь близким, но всё же не своим делом.
На государственном уровне важность развития ракетной тематики впервые осознали, как не прискорбно об этом говорить, в Третьем рейхе, выделив особо талантливого инженера Вернера фон Брауна, и создав ему все необходимые условия для работы. Особенно щедрое финансирование ему пошло во второй половине войны, когда его ракеты А-1 (крылатую), и А-2 (баллистическую) пропаганда превратила в, соответственно, Фау-1 и Фау-2, «оружие возмездия».
В условиях дефицита всего и вся, установившегося в военное время, он получал любые требуемые материалы, оборудование, людские ресурсы. Институты, заводы, специальный ракетный полигон Пенемюнде на острове Узедом (строительство которого началось в 1937-м, незадолго до того, как группа советских ракетчиков, включая Королёва, оказалась за решёткой) – всё было в его распоряжении.
Штурмбанфюрер СС Вернер фон Браун и его ракета Фау-2
Достижения Вернера фон Брауна не стоит переоценивать: крылатые ракеты Фау-1 («самолёты-снаряды» по классификации того времени), скорость полёта в зависимости от массы 656-800 км/ч, английские истребители-перехватчики и ПВО острова научились сбивать. Однако их было выпущено около 25 тысяч единиц, многие долетали до цели.
Фау-2 летела со скоростью в десять раз быстрее – 6120 км/ч, двигалась по баллистической траектории, поразить её в полёте было невозможно. Но половина ракет взрывалась на стартовом столе, а разброс падения головных частей составлял порядка 5 километров от цели. Только Лондон, имевший площадь более тысячи квадратных километров, и был достаточной мишенью для столь «прицельного» обстрела с помощью Фау-2.
Тем не менее, ракетная техника Германии быстро эволюционировала, становясь всё более надёжной и безотказной. Продлись война ещё года два-три, и мечта Гитлера обрушить какую-нибудь Фау-5 или Фау-6 на Нью-Йорк или Вашингтон вполне могла стать реальностью.
Пенемюнде, как и вся Передняя Померания, входила в советскую зону оккупации Германии. Американцы опередили, захватили, и два месяца, в течение которых вывезли отсюда абсолютно всё: десятки тонн документации, готовые «изделия» Фау-2, агрегаты и комплектующие, а также 400 ракетчиков во главе с Вернером фон Брауном, удерживали район.
Советские ракетчики в Германии. В центре справа - С.П. Королёв. Бляйхероде, февраль 1946 года. Фото из фонда Государственного музея истории космонавтики им. К.Э. Циолковского
Нам из-за этих засранцев, которых мы по инерции считали союзниками, достались, на заводе ракет в Тюрингии, отдельные части конструкций Фау-2, разрозненная документация и кое-какие специалисты, далеко не главные.
«Своих» немцев американцы заперли в полутюремной «шарашке» Форт Блисс в штате Техас, где под руководством майора Хемила с неоконченным инженерным образованием высококвалифицированные ракетчики-наци пять лет кряду собирали свои Фау-2, с большим или меньшим успехом запуская их. Спохватились американцы, чрезмерно увлечённые своими успехами в создании ядерного оружия и дальней стратегической авиации, лишь узнав о превосходстве СССР в развитии его ракетных программ.
Успехи эти были несомненны. Королёв прекрасно справился с поставленной ему задачей копирования Фау-1: советская Р-1, иначе «объект „Волга“», по западной классификации SS-1 «Scunner» («шкуросъёмный нож»), превзошедшая «оригинал» по дальности на 70 км (всего – 270) была принята на вооружение 28 ноября 1950 года.
Автопоезд с ракетой дальнего действия Р-2 (8Ж38) на полигоне Капустин Яр
Вслед за ней пошла, ровнёхонько год спустя, ракета Р-2, SS-2 Sibling (брат, или сестра) – но весоподъёмнее, и летала она вдвое дальше – на 550 км.
«Пятёрка» (по классификации МО США и НАТО SS-3 «Shyster») опять в два раза превысила показатели предшественницы: дальность 1200 км, солидная грузоподъёмность – 1350 кг. До США ей было пока не долететь (разве через Берингов пролив, или Северный полюс), но все американские базы в Европе уже оказались под прицелом советских ракет.
Прекрасных ракет: «пятёрки», к примеру, состояли на вооружении с 1956-го по 1968 год, 12 лет. Они использовались также как геофизические, экспериментальные и т.д. Однако все они были как бы эскизами к главному, поистине гениальному изобретению Королёва – ракете Р-7, работа над созданием которой шла с 20 мая 1954 года. Успешная её «презентация» 21 августа 1957 года повергла в уныние наших заклятых западных «друзей».
Та самая первая ракета Р-7, которая напугала американцев: на стартовом столе космодрома «Байконур» и на марке Почты России
С этого дня стало практически возможным доставить им на дом «посылку» весом от 3700 до 5400 килограммов, на межконтинентальное расстояние от 8-ми до 9,5 тысячи километров. Америка впервые стала досягаемой для нанесения ей сокрушительного удара с причинением неприемлемого ущерба. В одночасье сгорели все планы Пентагона по безнаказанному устройству ядерного Апокалипсиса для СССР: «Тоталити», «Пинчер», «Бройлер», «Бушвэкер», «Кранкшафт», «Хафмун», «Флитвуд», «Когвилл», «Оффтэк», «Чариотир», «Дропшот», «Троян» и другие, пока неизвестные.
Для этого королёвской «семёрке» понадобилось лишь отворить двери Вселенной – места основной своей будущей многолетней мирной работы.
Заглавная иллюстрация: Первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, легендарная «семёрка»
