Максим Шмырёв. "Сны Павла", Москва, Издательство книжного магазина "Циолковский", 2021 г.
Полагается чувствовать «известную неловкость», сочиняя рецензию на книжку, к которой сам же и написал предисловие. Но я её чувствовать не стану, потому что уже дожил до тех лет, когда сложно испытывать неловкость по какому бы то ни было поводу, да и не рецензия это, а совет и пожелание читателю отыскать книжечку «Сны Павла» и прочитать её.
"Сны Павла" – второй стихотворный сборник поэта, прозаика и мастера исторических штудий Максима Шмырева. Книга компактная, в ней всего 87 страниц, включая титульный лист и содержание. К слову, в предыдущем сборнике "Стихотворения", изданном в 2014 году, было и того меньше – 64 страницы. Объём невелик, и, разумеется, "Сны Павла" не полный свод стихотворений Максима. Перед нами Избранное. Автор оставил за бортом (в контексте этой книги абсолютно уместна морская метафора), почти всю лирику, стихотворения, не совпадающие с хорошо различимой единой мелодией сборника. Мелодия эта, по преимуществу, военная. Но это не бравурный марш, а, скорее, солдатская песня:
В бою погиб рядовой,
Выпрыгнув из окопа
Который вернуться домой
Хотел, а окрест Европа.
Хотел вернуться к земле,
Печке, где рядом дети.
Но умер, а в том огне
Никто не заметил смерти.
Максим действительно пишет скупо в количественном выражении, но берет качеством поэтического мяса. Оно свежее, с кровью, и филигранно подготовлено к подаче на читательский стол:
Под старой вишней Ланселот
Листал старинный том,
Как будто из фиалок мед
Была листва кругом.
Он прочитал десяток строк,
Упал на книгу лист.
И зашумел высокий дрок,
Проснулся остролист.
И вышел на поляну Тот,
В зеленом колпаке,
Что любит високосный год
Отметить в кабаке.
Промолвил: «Листья, Ланселот,
Стряхни с воротника», -
И посмотрел на небосвод,
Где плыли облака.
В авторском предуведомлении Максим Шмырёв объясняет название сборника перекличкой с книгой русского белоэмигранта, приятеля и соавтора Владимира Набокова, Ивана Созонтовича Лукаша "Сны Петра" (Белград, 1931). У Лукаша текст – прозаический, книга его имеет подзаголовок «трилогия в рассказах», но написана она таким ритмически выверенным и пружинящим языком, что грань с поэзией становится неразличимой. Поэтому отсылка вполне состоятельна.
Собственно, уже с этого сопоставления начинает работать одно из, на мой взгляд, важных свойств поэзии Максима Шмырёва. Она образовывает читающего, расширяет его мир, населяя его героями и чудовищами, святыми и блаженными.
Ты перелистываешь странички этого густонаселённого мира либо с радостью узнавания милых имён, либо с потребностью узнать – а кто такой этот Лукаш? А капитан Егорьев – он чего капитан? Или Рафаэль Семс – сможешь ли ты, читатель, не заглядывая в Википедию сказать кто это? Я вот не знал. А это тоже капитан – крейсера южан "Алабама" в американской гражданской войне:
…но продолжают сраженье
"Алабамы" всех стран,
Благовествует Спасенье
Громами "Алабам".
И, от крови багряны,
Словно пьянящий мак,
не спускают южане
звёздно-крестовый флаг.
Население стихотворений Шмырёва пёстро-интернационально и полихронично, американцы, немцы, итальянцы, французы, владимирские князья и умершие рок-поэты… Но стихи при этом абсолютно русские, и безусловно современные, а широта географии и свободное чередование эпох – ни что иное, как проявление русской всемирности и всечеловечности.
Основные мотивы, звучащие в стихах Максима: война, упование на обретение Рая, ощущение быстротечности жизни и вечности природы, осознание непостижимости дара бытия. А понятие долга, воинского ли, христианского ли, настойчиво возникает в качестве способа наполнения этого непостижимого смыслом.
Максим Шмырёв – выпускник Литературного института им. Горького. Учился он у старого поэта Юрия Поликарповича Кузнецова, автора знаменитых строк "Я пил из черепа отца...". Не знаю, чему он у Кузнецова научился, во всяком случае, мэтр и Литинститут Максима не испортили. В моём, в нашем с Максимом поколении, ярлык «учился в Литинституте» звучал, скорее, как отрицательный знак качества – в анархической среде юношей из московских 90-х было принято считать, что научить неталантливого человека писать нельзя, а загубить талант избыточной школой и «литературностью» очень даже можно. Максим Шмырёв сын, внук и правнук русских солдат, счастливо избежал этой усреднённой литературности, его авторский голос индивидуален и внятен:
В сумерках тело белело,
Рядом стояла кровать,
Женщина не сумела
Его до утра поднять.
Мучилась без пользы
И уснула потом,
А облака, как розы,
Расцвели за окном.
И лучи, сияя,
Падали на него,
Возможно, еще не Рая,
Но преддверья его.
Книгу "Сны Павла" я рекомендую прочитать всем, кто способен откликаться на живое поэтическое слово. Под её изящной и вычурной обложкой с бабочками, императором и географической картой заключена настоящая поэзия. Высокой пробы.
Данила Духовской-Дубшин
