Рубль уже даже «деревянным» не называют. Если говорить о покупательной способности национальной валюты, то это, скорее уже «опилки». В этом августе исполняется 13 лет, как началось стремительное обесценивание рубля. Тогда, в 2008-м, в этом винили мировой финансовый кризис, который стартовал в США и перекинулся на другие страны. Ударило и по России.
Президент и правительство тогда в пожарном порядке спасали банки, чтобы не пересохло русло, по которому деньги должны поступать в реальный сектор экономики. Вкачивали в банковскую систему миллиарды рублей, которые, как потом оказалось, проходили мимо реальной экономики — прямиком на валютные биржи, где их меняли на доллары.
Таких ушлых банкиров президент вроде как приструнил. Но доступные для предприятий деньги в экономику так и не пришли. А рубль продолжил свое падение.
А потом оказалось, что и так жить можно. Государство, сидящее на нефтегазовой игле, от обесценивания рубля, хотя поначалу и паниковало, только выиграло. Бюджет из-за обесценивания национальной валюты очень даже неплохо верстается. Кремль может выделять деньги, например, родителям школьников, многодетным семьям, повышать пенсии силовикам и военным, потихоньку индексировать обычные пенсии и т. д. Все это — под лейтмотив, как государство заботится о людях. Сейчас, перед выборами, это особенно обострилось.
Но в целом уровень жизни, если взять эти 13 лет после того кризиса, как минимум, не растет из-за высоких цен на все. Причем, цены, например, на продукты в России растут в разы сильнее, чем в целом в Евросоюзе. По данным Росстата, за 2020 год цены на продукты в России подросли на 8,2%. В Европе при этом продовольственные товары подорожали всего на 1,1%.
Стало нормой чиновничьей жизни объяснять это во многом низким валютным курсом рубля. Но ощущение такое, что и укреплением рубля в принципе никто не озабочен.
Импортозамещение, несмотря на бодрые репортажи по телевидению, идет слабо, экономика остается импортозависимой — начиная от сельского хозяйства до машиностроения. А если нет крепкой экономики, то и национальная валюта крепкой не будет по определению.
При таком раскладе есть свои выгодополучатели — узкий круг ограниченных людей. А остальные будут сводить концы с концами, влезать в кабальную ипотеку, брать кредиты под огромные проценты, уменьшать уровень и качество потребления.
Те есть, верхушку страны это устраивает. Но нам-то что делать?
— Что происходит с рублем и что надо сделать? Для начала — исполнять российские законы. Они не самые совершенные, но их надо исполнять, — считает доктор экономических наук, профессор Валентин Катасонов:
— Хотя, есть такие законы, включая некоторые положения Конституции, которые как бы легализуют волатильность, неустойчивость, нестабильность национальной валюты. Эти «скачки» ощущают не только граждане, но и предприятия реального сектора экономики. Тому есть вполне конкретные причины.
Вот иллюстрация происходящего. Допустим, вы живете в загородном доме — добротном, с хорошим отоплением. И вот какие-то непонятные люди вам говорят: да, живите в этом доме, но только, пожалуйста, двери и окна отройте настежь. Ну, летом это еще более-менее, а зимой в доме — температура как на улице.
Вы начинаете крутить регулятор газового котла, все увеличивая и увеличивая нагрев до максимального предела, а в доме все равно минус 15 градусов. Здравомыслящий человек понимает, что надо закрыть окна и двери, тогда даже при минимальной нагрузке котла в доме будет комфортная для проживания температура. Нормальный хозяин так и поступит.
А теперь посмотрим, что происходит в нашей экономике. У нас свободное хождение капитала через границу. Туда-сюда. Сюда-туда. Это, собственно, является требованием вашингтонского консенсуса. Россия находится под внешним управлением, потому что она четко выполняет все положения вашингтонского консенсуса. И один из его первых пунктов — это, как раз ликвидация всех ограничений для трансграничного движения капитала. То есть, получается, как в нашем доме с распахнутыми круглый год окнами и дверями — как ни крутите регулятор котла отопления, все разно будете мерзнуть, вплоть до летального исхода.
Ну, что толку, что Центральный Банк России устанавливает и меняет ключевую ставку? Будет 4% ключевая ставка, 6% или 26% - разницы никакой. Потому что при открытых дверях и окнах невозможно согреть дом. Кстати, с греческого экономика — значит управление домом, домохозяйством.
Что касается моего тезиса, что нарушаются элементарные требования российского законодательства… Ну, грубым образом, нарушается Конституция РФ. Ведь в статье 75 написано черным по белому, что национальной денежной единицей в Российской Федерации является рубль, введение и эмиссия иных валют запрещается. Помните, еще при Ельцине был губернатор Эдуард Россель, который намеревался начать эмиссию «уральского франка». Его быстренько образумили.
И так жестко поступает Центральный банк в любой нормальной стране. Это нормально, поскольку любая эмиссия другой валюты, кроме национальной, подрывает экономику страны. Но когда такое все же случается, то это означает, что национальная экономика не вполне суверенна. Применительно к нам — это долларизация экономики. Долларизация в широком смысле — просто хождение иностранных валют. Но на введение иностранных валют на экономическом пространстве России почему-то ни прокуратура, ни Следственный комитет, ни президент Российской Федерации, как гарант Конституции, на подобные вещи не реагируют. Скоро у нас вступает в силу Стратегия в защиту суверенитета Российской Федерации.
Когда еще лет пятьдесят назад я учился в вузе, то на курсе международных финансов нам прямо говорили: признак суверенитета или отсутствия суверенитета — национальная денежная единица, а если в стране действуют и другие валюты, значит, это уже не вполне суверенное государство. Если же иностранные преобладают над национальной, то эта страна фактически лишена суверенитета.
«СП»: — Наша страна здесь близка к критической отметке?
— Если посмотреть, какой объем иностранной валюты в стране — не поверите — у нас только наличной валюты, есть и евро, но в основном американские доллары — 100 миллиардов долларов. А если учесть, что у нас еще на депозитах физических и юридических лиц находится иностранная валюта, то получается, что, может быть, в России иностранной валюты больше, чем российского рубля. А это и есть признак того, что мы утратили свою суверенность, свою независимость.
Вот та же самая 75-я статья Конституции РФ, в которой написано, что основная функция Центрального Банка — это обеспечение устойчивости российского рубля. И эту функцию регулятор выполняет независимо от других органов власти. Но слово «других», на мой взгляд, означает, что ЦБ это все-таки орган государственной власти. А на сайте ЦБ вы прочитаете, что это независимый государственный институт. В статье 2 закона «О Центральном банке Российской Федерации» написано, что государство не отвечает по обязательствам Центрального банка, а Центральный банк не отвечает по обязательствам государства. Не обязательно быть юристом, чтобы понять, какой это абсурд.
«СП»: — А что у нас реально происходит с инфляцией?
— Уже восьмой год рубль в свободном плавании, в таких условиях невозможно обеспечить таргетирование инфляции. Тем более, если действовать независимо от других органов власти. Вы же на лодке далеко не уплывете, если будете грести только одним веслом, а второе просто держать над водой. Так и здесь, необходимо соблюсти баланс между денежной и товарной массой, чтобы не было ни инфляции, ни дефляции. Для это нужно грести и левым, и правым веслом — управлять и денежной массой, и товарной массой. Как это сделать в отрыве от других органов власти, от министерств, которые отвечают за реальную экономику — Минэкономразвития, Минпрома, Минсельхоз, Минтранса и других? Они же отвечают за товарную массу.
«СП»: — Может рубль и укреплялся бы, если бы происходили реальные структурные изменения в экономике? Например, импортозамещение …
— Импортозамещение сегодня подменили другим, еще более лукавым словом — локализация. Фактически это те же самые исходные импортные компоненты, на которые потом ставится клеймо «Made in Russia». А нам, нашей стране нужна индустриализация. Потому что вся промышленность разрушена. Для индустриализации необходим протекционизм, это нам еще на первом курсе объясняли.
Первая промышленная революция произошла в Англии в конце 18 начале 19 века. Там был жесткий протекционизм. Без этого вы никакого импортозамещения-индустриализации не проведете. То же самое было в Германии, потом в США. Вот нам говорят, что мы должны начать импортозамещение, и в это же время принимается решение о вступлении в ВТО. А это означает, что надо снять последние таможенные барьеры для иностранного экспорта. Вот и все. Этот абсурд — безумие или предательство?
«СП»: — И кому это выгодно?
— Тем, кто рассматривает нашу страну, как оккупированную территорию.
