Как тот, кто видел столько горя, мог быть таким веселым и простым? Сегодня 40 дней, как преставился ко Господу митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков).
Неоднократно он нес свое служение под пулями. Но это, в общем-то, понятно любому нормальному мужику. А вот принять боль матерей в свое сердце – на это способен далеко не каждый… Он умел жить так, чтобы каждый день был прожит не зря.
Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков)
Будьте «как дети» (Мф. 18, 3)
Протоиерей Владимир Чувикин, настоятель храмов Николо-Перервинского монастыря, почетный ректор Перервинской духовной семинарии:
– Мы вместе, примерно в одно и то же время – в конце 1960-х – начале 1970-х – учились с будущим владыкой Феофаном в семинарии, а потом и в академии в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Он тогда еще был Иваном, учился на год младше меня. Семинаристом он был, можно даже сказать, шаловливым. Боевой такой всегда. Далеко не идеален по поведению. Студенты есть студенты – молодежь!
Хотя после первого курса академии он вдруг поступил послушником в лавру. В декабре 1973 года, в день памяти святителя Николая Чудотворца, наместник лавры архимандрит Иероним (Зиновьев) постриг послушника в монахи, дав ему имя Феофан – в честь преподобного Феофана Исповедника. Еще до окончания академии он принял сан. Потом уже нес послушания по линии ОВЦС: был направлен в Русскую духовную миссию в Иерусалим, служил во многих странах Ближнего Востока, а также Латинской Америки.
Протоиерей Владимир Чувикин. Фото Натальи Фукс
А потом, уже в 2000-м году, его рукоположили во епископа. Так что в этом году владыка буквально 5 дней не дожил до 20-летия архипастырского служения. Но даже в святительском сане он так и остался веселым и простым.
Даже в святительском сане он так и остался веселым и простым
Помню, нас, целую группу архиереев и священников во главе с митрополитом Тобольским Димитрием (Капалиным), отправили в инспекционную поездку по семинариям, духовным академиям страны: и по московскому региону, в том числе в Коломенскую, далее в Смоленскую, Рязанскую, Волгоградскую, Саратовскую области, потом прибыли мы в Санкт-Петербург… И владыка Феофан, который тоже был с нами, всегда очень живой, подвижный, энергичный, так что у него и поступки бывали эксцентричными… Приезжаем мы такой представительной архиерейско-священнической делегацией в питерский Иоанновский ставропигиальный монастырь на Карповке. Заходим… Сестры там все такие чинные, красных официальных дорожек настелили… А владыка Феофан, как увидел всё это… На эти мягкие ковры уставился и – мы, мол, так устали, обессилили! – прямо там, в преддверии этой парадной лестницы, повалился так, как дети падают на снег, – руки раскинул… Еще покатался там как-то по полу, – человек запредельной свободы! И все вдруг сразу стали из деланно-чопорных живыми! Тут нельзя было не прыснуть от смеха и не вспомнить, что все мы были детьми!
2 сентября. Епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан. Фото: Сергей Узаков / ИТАР-ТАСС
С ним всегда так: не соскучишься!
В 2004-м году, при теракте в Беслане, владыка Феофан, возглавлявший тогда Ставропольскую кафедру по соседству, сам туда сразу же примчался. Шел под пули, на своих руках выносил детей из захваченной террористами школы. Мы тогда от нашей Николо-Перервинской обители большую икону Благовещения Божией Матери повезли в монастырь в Беслан – в поддержку, в утешение скорбящим, – передали владыке Феофану (он уже сам общался с матерями), – то горе, которое он брал на себя, не каждый мог выдержать. Он же и в Иерусалим, и по всей Святой земле возил потом матерей Беслана, – беседовал с каждой, окормлял, – просто плечо свое подставил.
Простых участков церковного фронта ему не доставалось
Ярчайшая личность – владыка Феофан. Во многих епархиях послужил, потрудился – простых участков церковного фронта ему не доставалось. Всюду проявлял мужество.
Еще на первой своей, Магаданской, кафедре тут же в центре города снес памятник вождю и выстроил на месте этого кумира – собор Богу Живому. Огромный храм-красавец – его весь еще и расписали. Так и души расправляются, тянутся уже от лжи и злобы к красоте, Истине, – так и вся жизнь у людей умиротворяется, меняется. Владыка и в Казани, на своей последней кафедре, столько всего восстановил: и в душах, и в судьбах, столько храмов построил, отреставрировал – тот же собор Казанской иконы Божией Матери, у алтаря которого и упокоен.
Вечная память.
«Иди и делай!»
Игуменья Гавриила (Глухова), настоятельница Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря города Гродно, Беларусь:
Игуменья Гавриила (Глухова)
– Мы знакомы с владыкой Феофаном еще по ОВЦС: и он, и я там в свое время несли послушания. Близко мы познакомились году в 1991-м, тогда митрополит Кирилл, нынешний Патриарх, с группой паломников из Смоленской епархии, где Святейший тогда архипастырствовал, должны уже были выезжать на Святую землю, но вдруг какая-то проволочка с получением виз возникла. Тогда еще архимандрит Феофан (Ашурков) был экзархом Патриарха Московского в Александрии. Зная его пробивной характер, я позвонила ему. И он буквально за сутки всё уладил: и с визами, и с приемом. Все эти человек 30 прилетели сначала в Каир, отец Феофан их там встретил, заказал автобус в Иерусалим через Синай. Сам их все эти 5 дней поездки сопровождал (ранее же он нес послушание на Святой земле, всё там знал, был прекрасным гидом). Всюду им экскурсии и провел.
Порядочность, доступность, простота – эти качества всегда отличали владыку Феофана.
Его и Святейший Патриарх Алексий II очень ценил. Во время путча в 1993-м году Святейший прервал свою поездку по Америке, вернулся в Москву, и Церковь тогда выступала посредницей между сторонами конфликта, и ответственным за это взаимодействие был как раз отец Феофан. Он там, под танками, пулями, гранатометами, ходил в Белый дом, на своих руках выносил раненных, исповедовал, причащал.
Владыка Феофан в Беслане
Потом точно так же бросился под пули в Беслане, когда боевики взяли в заложников детей. «Я не мог, – говорил потом, – поступить иначе». Совершенно безбоязненный. Таким может быть только человек с чистой совестью. Это его принцип: когда где беда, не надо много говорить – иди и делай! Видишь, человек погибает – спасай. Видишь, кто бедный – помоги!
Когда где беда, не надо много говорить – иди и делай!
Это просто человечище. Хотя владыка Феофан и был небольшого роста, но душа у него объять могла всех.
Глаза детей, глаза матерей Беслана он так и носил потом молитвенно в своей душе всю жизнь. Особенно к тем, кого не удалось спасти, – даже годы спустя постоянно возвращался и возвращался в воспоминаниях. Он на своих руках вынес мальчика, лет 11–12, но тот все же умер спустя некоторое время… Точно так же и офицера «Альфы» владыка сам вынес под пулями на руках, искусственное дыхание ему делал… Всю жизнь потом молился и об упокоении погибших, и о тех, кто всё это пережил…
Владыка Феофан и матери Беслана
Самого владыку Феофана невозможно было не любить, не уважать. Он сам всех любил, мог находить контакт со всеми: и с православными, и с инославными, и с верующими, и с атеистами. Добряк!
То, что он успевал за малое время провернуть, иной бы и за десятилетия не сделал. Хотя враг, конечно, таким трудягам веры и добра особо яростно противодействует. Когда владыка Феофан только прибыл на кафедру в Казань, там были какие-то нестроения. А он никогда не унывал:
– Ничего! Наведем порядок! – И действительно, всё как-то уладилось, смог погасить все эти диссонансы.
Владыка Феофан был очень жизнерадостным. Сам точно излучал свет. Но и просто жизнь любил. Для него неприемлема была роскошь, но уют ему был как-то органичен и необходим. Такую домашнюю простую обстановку, скромную, непритязательную, но очень свойскую, ценил невероятно.
Ему уже меньше двух лет оставалось до 75-летия, когда пишется прошение о почислении на покой, – никакого протеста у него против этого не было. «Тружусь для Церкви, но если отправят на покой, приму спокойно. С послушанием Святейшему». Он и будучи на покое, знал, чем заняться, – продолжал бы помогать людям. Как он детей-инвалидов опекал! Помню, я здесь, уже в Гродно, была, он как-то спросил меня про наших деток-инвалидов:
– У нас 47, – только обмолвилась я, а он:
– А у нас 500 с лишним, – отвечает. И так про них рассказывает, что понятно: все и каждый в его поле зрения.
Владыка Феофан. Крещение младенца
Он просто ликовал:
– Вот обрадовали детей. Они точно оживают на глазах! – это про какое-нибудь посещение Дома ребенка.
Но он, кстати, когда совершенно выдохнется-устанет, еле живой, и вот, рассказывал:
– В интернате побудешь, увидишь эти глаза и… понимаешь, что день прожит не зря.
А с каким теплом он к старикам относился.
Никого мимо своего сердца не пропускал. Всех и каждого готов был принять, обнять
Никого мимо своего сердца не пропускал. Всех и каждого готов был принять, обнять. Тут же опустошал свои карманы, – если где услышит, кому нужна помощь, обязательно придумает, как ее туда передать, направить. Для всех у него какие-то добрые дела находились, – кому и словом поможет, другому о квартире договорится, – постоянно был в процессе доброделания: там, где враг пыжится влево крутнуть, владыка просто походя, пробегая мимо, разворачивал жизни, мысли, чувства в нужном направлении, и всё преображалось. Тихо, спокойно, деликатно везде всё разруливал. Здесь помог – дальше бежит: где еще какие проблемы? Только кто перечить начнет: мол, это решить невозможно, – «Так, не вешайте мне лапшу на уши», – отзывался.
И действительно, где какая авария на духовном фронте, прорвали рубеж, – тут же туда владыку Феофана отправляли.
Уже незадолго до его смерти мы как-то говорили с ним по телефону:
– Я, – говорит, – как-то подустал… Уже бы тут, в Казани, и остался…
Так и получилось. А душе, владыка, – Царствие Небесное.
Вальсы Победы
Артем Гаранин, руководитель отдела по делам молодежи Казанской епархии:
– Хорошо помню, что владыка Феофан прибыл к нам на кафедру в день рождения моей первой дочери. Утром я отвез супругу в роддом, приехал в епархию, у нас было первое собрание с новым архипастырем, все представлялись, рассказывали о себе, я встал и мог уже объявить такую новость:
– Владыка, у меня сегодня родилась дочь.
Артем Гаранин
Это в целом сразу разрядило обстановку, все сразу заулыбались, засмеялись, владыка тоже в первый раз улыбнулся, – а потом мы его уже таким воодушевленным, добрым, веселым и помнили.
У нас всегда устраивались Сретенские молодежные балы.
– Надо туда больше духовности, – как-то сказал нам владыка. Благословил устраивать Вальсы Победы.
В каждом мероприятии, наставлял, обязательно должна присутствовать молитва и какой-то яркий пример святой богоугодной жизни. А еще благословлял общаться со всеми – не закрываться ни от кого. Звать на наши встречи всех, приглашать и верующих, и неверующих, и иноверцев, – и открыто говорить о Православии. Учиться исповеданию. Поощрял и межприходское, межепархиальное общение – нельзя замыкаться. Так что мы организовали по благословению владыки и международный Форум, когда к нам приезжали участники из более чем 10 стран.
Еще благословлял общаться со всеми – не закрываться ни от кого
По епархии мы устраивали молодежные трудовые экспедиции по заброшенным храмам, это у нас проект «Обретение».
– Сохранить, не навредя, – помню, наставлял нас владыка. – Надо сохранить всё, что нам оставили в наследие наши великие предки. Сохранить и преумножить, – благословлял. – Но главное: не навредить.
Мы всегда всё продумывали, вымеряли (владыка любил это слово). Вся наша деятельность согласовывалась с архитекторами, специалистами. Да и техника безопасности должна была очень тщательно соблюдаться.
– Ребята, берегите себя, – благословлял нас на встречах перед поездками владыка, и это воспринималось в духе апостола, как напутствие по жизни: «Тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога» (1 Кор. 6, 19).
Владыка Феофан (Ашурков)
Уже в этом году мы устроили свой молодежный слет на епархиальной базе, о создании которой владыка, кстати, в свое время очень ратовал. И вот, вечером, когда у нас уже закончились официальные мероприятия, мы собрались все вместе у костра с гитарой, и вдруг к нам подсел наш архипастырь…
Мы-то все-таки привыкли видеть архиерея в облачении, в белом клобуке. Впрочем, он и на торжества так же просто, хотя, как всегда, и внезапно, приходил, но сядет скромно где-то в сторонке, чтобы никак не привлекать к себе внимания, сидит, смотрит за всем, – глаза у него всегда были такие удивительно добрые, с искринкой.
Он всем, что касалось особенно детей, молодежи, очень живо интересовался.
А тогда к костру вышел к нам как-то запросто, по-деревенски одетым, в таком поношенном подрясничке, – видимо, так как всегда и ходил во внебогослужебное время и не на приемах. Сел, стал с нами просто общаться. Песни петь. Точно (мир этот его никак не смог поработить, изменить за семь десятилетий жизни) молодежь.
Записала Ольга Орлова
