Монах Никон – игумен (геронда) келлии Св. Спиридона, приписанной к Новому скиту Святой Горы Афон, ученик старца Ефрема Аризонского.
Пустая лжица
Монах Никон Новоскитский В одном женском монастыре в (греческой) Македонии монахини ужинали в трапезной, а затем собирали грязную посуду на подносы и несли на кухню. Вдруг из кухни послышался сильный шум падающей посуды. В это время настоятельница монастыря разговаривала с кем-то; услышав шум, она пошла в кухню и увидела поднос на полу. А также на полу лежали ложки, вилки, разбитые тарелки, стаканы, и одна монахиня собирала их.
– Это ты уронила поднос с посудой?
– Благословите, матушка! – ответила монахиня.
– Все собери, и завтра не будешь причащаться!
Была суббота.
– Завтра ты не будешь причащаться! И сделаешь 500 поклонов!
– Благословите, матушка!
Монахиня ничего не сказала. На следующий день все причастились, а она стояла сзади и плакала. Проходя мимо этой монахини, игуменья увидела слезы, текущие из ее глаз, но ее лицо сияло, и она была в три раза счастливее других причащающихся сестер. Настоятельница была поражена и спросила ее:
– Почему ты плачешь?
Монахиня ответила:
– Когда сестры принимали Святое Причастие, одна сестра подошла к Чаше, чтобы причаститься, но из лжицы с Причастием вышел светлый шар, вошел в мой рот и наполнил меня радостью, счастьем, спокойствием, и у меня начали течь слезы из глаз. Настоятельница спросила ее:
– Какая из сестер в тот момент причащалась?
Монахиня немного замедлила с ответом. Игуменья задалась вопросом, почему монахиня не сразу ответила ей.
– Вот та сестра тогда причащалась, – ответила она.
Настоятельница позвала причастившуюся монахиню, которая была расстроена. Игуменья спросила ее:
– Что случилось? Почему ты расстроена?
Та ответила гневно:
– Священник причастил меня пустой лжицей! В ней ничего не было!
Настоятельница поняла, что что-то произошло.
– А что случилось вчера вечером? – спросила она плачущую монахиню.
Монахиня молчала.
– Благословите, матушка! – только и произнесла она.
– Расскажи мне, что случилось вчера вечером?
Наконец монахиня сказала:
– Вчера вечером в кухне ко мне подошла сестра, нечаянно толкнула меня, и я уронила поднос с посудой на пол.
Вот так мы что-то теряем, вот так мы что-то находим, вот так мы узнаем, что такое Святое Причастие. Вот так мы учимся видеть свои страсти.
Вот так мы узнаем, что такое Святое Причастие
Когда мы находимся в темной комнате, то в ней мы видим мало вещей, когда дверь начинает открываться и входит Божья благодать, мы начинаем видеть в комнате больше мебели: гардероб, стулья... Чем больше света входит в комнату, тем больше мы видим мелких вещей, а когда дверь полностью открывается, то мы видим даже пыль в комнате.
Так святые стали святыми. Святой Григорий Палама говорил: «Господи, просвети мою тьму!»
Это святые, которых мы знаем.
Пятичасовая молитва
Знаете ли вы, сколько есть мирских святых! Я знаю святых-мирян, женатых святых. Уже много лет на Афон приезжает один человек. Он женат, имеет много детей, многодетный отец. Однажды он пошел в один скит, чтобы там, в келлии, встретиться с одним старцем. Этот человек поздно вечером пришел в скит. Пока он шел, прошло много времени. Наступил вечер, и по дороге он сел отдыхать. Он поздно пришел в келлию к старцу. Монахи в скиту увидели его, идущего по дороге, и вышли встретить его. Старец очень любил этого человека. После того как они пообщались, старец сказал ему:
– Возьми эти четки! – и дал ему большие четки. – Сядь на стул и помолись, потому что у нас есть работа! Сегодня я не могу больше общаться с тобой!
– Благослови, геронда!
После посещения келлии старца он пришел в мою келлию, я принял его, и мы пообщались. Он рассказал мне:
– Я сел на стул и начал молиться: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного!»
Прошло полчаса, час, два часа, наступила ночь. Я устал сидеть. Прошло 3 часа. В келлии было темно. Ничего не было слышно.
– Ну, – сказал я ему, – ты не подумал, что старец мог просто забыть про тебя и пойти спать?
– Нет, я об этом не думал.
– А о чем ты думал?
– Ну, я думал о том, что вы здесь не так, как мы, отмечаете церковные праздники... Наверное, вы сегодня чествуете какого-то святого, и поэтому вечером я молился с четками в течение 4–5 часов.
Я посмотрел на него.
– А ну-ка, подожди! Ты молился с четками 5 часов?!
Суть не в том, чтобы произносить молитву, а в том, чтобы сосредоточить свой ум на молитве, на словах, и чтобы ум где-то не странствовал.
– Хорошо, и о чем ты все это время думал?
– А ни о чем. Когда мы молимся, то наш ум не должен рассеиваться.
– Ты хочешь сказать, что ты 5 часов молился, и твой ум ничем не рассеивался?
– Ну, если только один раз рассеялся.
«Один раз рассеялся» за 5 часов! Попробуйте про себя произносить молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного!» 5 минут, а не 5 часов, при этом ничего себе не представлять, не о чем не думать, и вы поймете, сможете ли вы это сделать.
– И о чем ты подумал?
Что я ожидал услышать, и что он мне сказал?
– Что сейчас я держу в руках удочку и на море ловлю рыбу!
Послушайте, какой невинный помысел!
– Но я сразу спохватился и сказал себе, – продолжил он, – что я здесь, чтобы молиться, мой ум должен быть собранным, и я снова сосредоточился на молитве.
Даже афонские монахи такого подвига не совершают. Это невероятный духовный подвиг
Я ничего не сказал ему. Даже афонские монахи такого подвига не совершают. И он продолжил рассказывать:
– В какой-то момент ночью послышался шум, проснулись монахи.
Старец вернулся в келлию , умылся и увидел что-то черное на стуле, включил фонарь, осветил им стул, увидел человека с четками и спросил его:
– А, ты уже проснулся?
– Нет, геронда, я не ложился спать.
– Почему ты не спал? – спросил старец.
– Вы сказали мне, что скажете, когда мне закончить молиться.
Потому что во время их общения паломник спросил старца, сколько ему необходимо молиться, и старец ответил, что скажет ему об этом.
И он молился 5 часов. Мы монахи, не можем совершить такого подвига, такого послушания, такого смирения, такой простоты. Это невероятный духовный подвиг. И он рисковал. Что, если бы он осознал это? То возгордился бы тем, чего достиг. Старец сразу это понял, и чтобы человек не впал в гордость, чтобы защитить его от демона гордости, который разрушает все, старец пошутил над ним:
– Дурачок, каждый человек понял бы, что я совсем забыл про тебя! Но разве гордость может тебе добавить ума, чтобы ты понял простейшую вещь, которую каждый человек сможет понять! Разве эгоизм поможет тебе это понять! Иди-ка ты спать!
– Старец был прав, – сказал он мне.
Тут и я притворился строгим:
– Разумеется, он был прав! Ты должен был это понять!
Что я мог ему сказать?
Дерзновение незаметного мирянина
Приведу еще один случай. Один духовник издал книгу. Она повествует о том, как некий священник в большом провинциальном городе развил очень активную социальную деятельность и возгордился плодами своего труда. Возгордившись, он говорил:
– Кто такой отец Амфилохий (Макрис), неужели он делает больше, чем я? Кто такой отец Филотей (Зервакос), неужели он делает больше, чем я?
Однажды ночью, когда священник спал, вдруг он неожиданно, без причины, проснулся. Что-то его разбудило. Иерей встал, оделся, не понимая, что делает, надел камилавку и посмотрел на часы. Было два с половиной часа ночи. Он вышел на улицу и, не соображая, почему он это делает, вошел в храм с запасного входа. Погода была облачной, сверкали молнии, собирался дождь. Удивленный священник смотрел на храм. В этот момент сверкнула молния, и все вокруг осветило. За эти несколько секунд ему удалось увидеть, как в притворе один мирянин перекрестился, открыл дверь храма и вошел внутрь. Священник поспешил за ним, тихо открыв дверь церкви, чтобы его не было слышно. Лампады были зажжены, и иерей увидел мирянина, молящегося на коленях перед иконостасом и иконой Иисуса Христа. И вдруг из иконы Иисуса Христа начал исходить свет. Духовник описывал свет, который поднимался над полом и освещал не только молящегося на коленях мирянина, но и всю церковь. Священник застыл на месте у двери церкви. Спустя долгое время этот свет начал тускнеть. Мирянин встал с колен и произнес:
– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, аминь!
И после слова «аминь» послышался сильный гром. Все небо осветилось. Священник быстро вышел на улицу, через некоторое время вышел и мирянин, закрыв за собой дверь храма. Священник последовал за ним, пока тот не вошел в свой дом. Он запомнил адрес этого дома и пошел домой. Было полшестого утра. По дороге шли несколько человек. Иерей вернулся домой, но не мог уснуть. Он беспокойно ворочался в постели. «Что произошло? Кто этот человек?» – спрашивал он себя.
На следующий день батюшка пришёл к дому этого замечательного мирянина, начал вокруг него ходить. Каждый день он снова и снова он приходил к этому дому, пытаясь найти кого-то, чтобы расспросить о владельце дома. И священник такого человека нашел.
– Скажите, пожалуйста, кто здесь живет?
– А почему вы спрашиваете, батюшка?
– Ну, скажите, пожалуйста, кто живет в этом доме?
Человек рассказал. Иерей не знал этого человека.
– Он хороший человек?
– Да. Хороший.
– Он ходит в церковь?
– Разумеется: и он, и его жена, и его дети.
– А-а-а, у него есть жена и дети?
– Да, есть.
– Сколько у него детей?
– Думаю, что восемь.
После многих приходов к дому мирянина священник смог встретиться с ним. Это был обычный человек, но со светлым лицом, чистыми глазами, нежной улыбкой, смиренный, кроткий, добрый. Он позаботился о батюшке, гостеприимно принял его в своем доме, спрашивал у него об определенных вещах. Мирянин регулярно исповедовался в областном городе у одного известного исповедника. Вся его семья часто причащалась Святых Тайн и вела простую и спокойную жизнь с постом, бдением, молитвой и воздержанием. Человек этот был бедным многодетным отцом, банковским служащим. Он содержал жену, восьмерых детей, своего пожилого отца и брата.
Какова тайная жизнь этого мирянина, что его молитва имеет такую великую благодать?
Священника внутри что-то «грызло»: какова тайная жизнь этого мирянина, какой жизнью он живет, что его ночная молитва имеет такую великую благодать? Но этого он так и не узнал. В течение недели священник не выходил на улицу, ни с кем не общался и был задумчив. Целый месяц иерей страдал от беспокойства. И таким образом батюшка усвоил этот духовный урок.
Без смиренномудрия добрые и великие дела не имеют ценности в очах Божьих. Обычный, но смиренный по духу человек, глава семьи, имел несравненно большее дерзновение к Богу, чем этот священник, который считался более благочестивым, активным, святым, чем его прихожане.
– Действительно, – рассказал мне об этом духовник, – какая это трагическая ирония!
Он хорошо усвоил урок. «Бог противится гордым, а смиренным дает благодать». А еще он усвоил, что блаженны нищие духом, смиренные и чистые сердцем, потому что увидят Бога, и будет их Царство Небесное.
– 30 лет тому назад, – рассказывает духовник, написавший книгу, – я причастил этого священника в онкологической больнице «Метакса», незадолго до того, как он умер от опухоли мозга.
Новая кожа Косты
Одна женщина написала письмо настоятельнице монастыря Святого Рафаила:
«Дорогая матушка, мой маленький сын Коста, учащийся гимназии, получил ожоги вместе с двумя другими детьми от взрыва парового котла. На нем нет места, которое не было бы обожжено, его тело в ожогах с головы до ног. Его немедленно доставили в больницу. Врачи сказали, что он умрет, или, даже если выживет, останется парализованным. Как только я это услышала, то с болью произнесла слова, которые исходили из глубины моей души:
– Святой Рафаил, помилуй и спаси моего ребенка! Чтобы он не умер, и чтобы с ним ничего не случилось! В противном случае пусть Господь заберет его еще сегодня вечером, чтобы ни он и ни мы не мучились.
Ночью я была в полудреме и увидела, что нахожусь в Митилини, и святой Рафаил пришел ко мне в белой рясе и сказал:
– Магдалена, Коста выздоровеет! Он вернется домой. Скоро на его теле не останется никаких шрамов.
Той же ночью мой сын тоже увидел, как святой Рафаил снял с него черную кожу и сказал:
– Ты полностью выздоровеешь.
С той минуты его состояние быстро улучшилось. Через 15 дней он вернулся домой, и на его теле не осталось ни одного шрама.
Доктор сказал мне, что это очень большое чудо».
В конце письма были указаны имя, фамилия, дата, и страна – Австралия.
Вы, слушающие меня, можете усомниться, но может ли мать сказать, что не произошло чудо? Может ли ее сын, переживший это, сказать, что не произошло чудо?
Вы можете сказать мне:
– Хорошие сказки он рассказывает нам!
Я слышал, что у одного врача и его жены родились дети, я тоже могу сомневаться и сказать:
– Откуда я могу быть уверен, что это действительно произошло?
Но эти мать и отец сейчас смотрят, как растут близнецы. Могут ли они сказать: «У нас не родились дети»? Могут ли они поставить под сомнение рождение своих детей?
Бесноватый у старца Паисия
Я познакомился с бесноватым человеком. Он описал мне одну сцену. По дороге из Иверского монастыря в Карею, по дороге слева, была тропинка, которая вела к келлии старца Паисия. Этот бесноватый верил, что у него есть «шестое» чувство.
– Я вижу старца Паисия вне своей келлии, он сидит на каменной плите под оливковым деревом, и делает свое рукоделие, – говорил он про себя, находясь на большом расстоянии от келлии старца.
Он пошел по тропинке и дошел до келлии старца Паисия. И действительно, всё было так, как он описал. Вот только... старца Паисия там не было, и бесноватый удивился и спросил себя:
– Что произошло?
Он не знал, что дьявол не может предвидеть будущее. И дьявол не мог себе представить, что подготовил ему старец Паисий. Бесноватый увидел, как старец вышел из келлии и крикнул ему:
– Прельщенный, я зашел в келлию, чтобы ты не увидел меня вне келлии и понял, что тот, кто это тебе показал, был дьявол!
– Понимаешь ли ты, – спросил я его, – что дьявол не может предвидеть будущее и знать, что старец Паисий зашел в келлию?
– Но я видел старца Паисия, и он не был в келлии, – ответил он.
Его нельзя было разубедить.
На меня произвело впечатление то, что старец Паисий за сотни метров от него знал, что на уме у бесноватого, шедшего по дороге в Карею.
А были люди, которые хулили старца Паисия, смеялись над ним, иронизировали: мол, он «провидец», выкопавший себе гроб в каливе на Афоне, думая, что его там похоронят. А его похоронили в Салониках. Они не могут понять, что он выкопал себе гроб для того, чтобы напоминать себе и нам, монахам, о памяти смертной. Кто сказал, будто он верил, что его там похоронят? Сколько людей делали нечто подобное! У одного монаха в келлии был череп для того, чтобы он напоминал ему о смерти и что он сам смертен.
Что нас ослепляет, и почему мы не видим святость святых?
Что нас ослепляет, и почему мы не видим святость святых?
Вы не представляете, какие мучения пережил святой Нектарий в своей жизни, впрочем, как и все святые. Через те же и еще большие мучения проходит и живой святой, проживающий за границей (речь, скорее всего, о старце Ефреме Аризонском, с которым отец Никон был в близких духовных отношениях – прим. перев.). Что нам мешает, и почему мы этого не видим? Просто наша жизнь отличается от их жизни – они стремятся соблюдать заповеди Христа! Христианин борется со страстями, благодаря этому он спасется. Не от него зависит, сможет ли он победить страсть, а от Божьей благодати: если Господь пошлет ему благодать, то он победит страсть, а если Он не пошлет ее, то христианин продолжит бороться с ней. Он будет увенчан борьбой, которую он ведет, поэтому давайте не будем забывать, что в этой борьбе мы падаем, снова поднимаемся, и будем вести эту войну до тех пор, пока не умрем. Страстный, порабощенный страстями человек возненавидит подвизающегося монаха, потому что своей борьбой он показывает ему, что тот и сам должен делать, но, порабощенный страстями, делать этого не хочет.
Поэтому, когда ты говоришь с блудником о Христе, он скажет тебе:
– Кто такой Христос? Мы предпочитаем всё греческое: у нас есть наши боги, на Олимпе их двенадцать. И ни один из них не импортный!
Разве он скажет:
– Я не принимаю учение Христа, потому что хочу блудить?
Он не может этого сказать – и притворяется греком-патриотом. То же самое относится к мошеннику и вору. Они не скажут тебе:
– Я не хочу принять учение Христа и Церкви, потому что это запрещает мне воровать и обманывать.
А будут насмехаться и ненавидеть святых. Эта душевность, это состояние человека существовало еще до рождения Христа.
Грешник хочет убить святого. Духовно обезображенные люди не любят смотреть на святых
В Ветхом Завете написано: свяжем праведника, осудим его на страшную смерть, убьем его страшной смертью. Почему? Потому что нам трудно на него смотреть. Мы даже не можем на него смотреть!
Потому что его путь отличается от нашего пути. Вот почему грешник хочет убить святого. Некрасивые люди не любят смотреться в зеркало или фотографироваться. И гораздо больше духовно обезображенные люди не любят смотреть на святых. Если они смогут, то убьют их физически, а если не смогут, то убьют их морально и духовно. Пытаются окарикатурить и унизить их. Греческая поэтесса Элина Якопулу пишет: «Мы всегда превращаем в посмешище то, чему завидуем, и Афон – это мой свидетель». Потому что мы не хотим подражать святому и изменить свою жизнь, и именно из-за этого начинается вся эта ненависть.
Только те, кто причастен к святости, признают святых. И никто другой. И тебе необходимо иметь немного святости, чтобы познать святого.
Монах Никон Новоскитский
Перевел с болгарского Виталий Чеботар
